Тогда, перед отлетом на Марс, он впервые решился посетить храм при лаборатории Корпорации. Несмотря на то, что вера давно превратилась из мощного института в развлечение для развитой и извращённой расы, космос всё ещё был местом, которое человек не мог контролировать, и людей это пугало. Многие астронавты пытались загасить свой страх неизведанного в подобных местах. Прослушав службу, К01 направился в кабинку исповедальни.
— Святой отец, меня посещают греховные мысли. Я вижу весь мир в огне и меня это радует. Я чувствую удовлетворение, когда думаю о том, что человечество пожнет плоды своих ошибок и знаю, как это можно ускорить. Временами у меня появляется желание остаться, только чтобы это увидеть.
За деревянной сеткой решетки старый служитель культа долго рассуждал о милосердии и всепрощении, о том, что после страшного суда Бог даст Сыну человеческому власть над миром, пускай и мир этот на чужой планете; что такие мысли – совершенно обычны и нормальны для смертных. И К01 понимал – конец мира произойдет и без его помощи.
— Как имя твоё, сын мой? — спросил сопереживающий священник.
— Я первый, святой отец. Каин.
Едва различимое лицо старика отодвинулось от сетки:
— Бог мой, кто мог в наши дни дать своему ребёнку такое имя? — пробормотал священнослужитель.
— Человечество, отче.