Пейзаж был бы величественным, если бы не был таким никаким. Глаз проскальзывал на отполированной бесконечностью поверхности, силясь уцепиться хоть за что-то, отличное от ничего.
Здесь жил никто. Здесь ходили ничьи ноги и копыта. Здесь прошли и мы. Быть может, под нами стелилась тропа? Просто мы, увы, её не видим и всё ещё смеем считать себя кем-то, характеризовать свою человеческую разумную сущность как ткани, молекулы и атомы. Искать в пустоте души что-то возвышенное.
Интересно, а внутри нас, там, где мы задумали бессмертную душу, так же пусто?
Нет, у меня там живут ёжики. Вот такой вышины — обычные полуметровые пруты, закрепленные на опорах из толстого металла. Потому-что ежики в пустыне должны быть большие. Они же кактусы.
А здесь ёжиков нет. А может эти большие солнца, они и есть ёжики? Тёплые, но пальцем не потыкаешь — больно. И душу греют.
А товарищ Пробкин устал. Иссяк. Опустел. Короче говоря, потонул в гейзере пустоты. Вот поэтому в нашей работе нужен энтузиазм. И крепкие нервы. И пространственный костюм. Мы же, как-никак точки в пространстве. А Пробкин – закорючка в пустоте. Интересно, а он там виден? А светится?
А корабли пустыни булькают. Мы, считай, по палубам идём. Закрой глаза, и представь, что вокруг реют чайки, над головой развевается парус, а на самой вершине мачты растёт полуметровый прут, закрепленный на опорах из толстого металла. И колется, колется!
И вокруг проплывают такие-же ёжики. Можно и противотанковые. И лесные. И пустынные. Кактусы. А какие смешнее лапками гребут?
Они и сейчас, наверное, где-то там плывут. Вот мы стоим, а они даже и не знают, что двигаются, а плывут по той стороне земли. На кораблях. Кораблях пустыни.
А вот если меня спросят, как я думаю, на чём земля стоит, я обязательно отвечу: на ёжиках. Больших африканских пустынных ёжиках. Ну, обычных полуметровых прутах, закрепленных на опорах из толстого металла. Кактусах. Потому-что солнышки – это ёжики. А ёжики – это кактусы.
Из записей М. А. Пробкина