Звёздная гладь неба слегка морщится от ветра

Крыша неба еще полна звездной синевы, а на городских часах пробило одиннадцать утра. Огромный стеклянный шар, окроплённый брызгами разбитого светила, незримой преградой висит между человеком и черным небом. Искажаясь в изогнутой поверхности крыши, осколки света солнечными зайчиками прыгают по улицам, разгоняя подступающий мрак.

— Должно быть, часы сломались! – какой день твердят в министерстве солнечного света, пролистывая кипу докладов о невзошедшем солнце.

Бормочут нелепые оправдания и косятся на сияющий круг, намалёванный на кривом стеклянном куполе, подвешенном в недостижимой для законов темноте солнечного склада. К надтреснутому, ободранному неогранённым алмазом краю экспоната приклеена бумажка: «Изъято для инвентаризации. Собственность министерства».

Крыша неба не так уж и полна звездной синевы, а на городских часах пробило двенадцать ночи.

Звёздная гладь – не более пяти метров в ширину, а её площадь практически такая же, как у жилого квартала министерства. Потому что некуда дальше идти.

— Это там, внизу, поворотный механизм барахлит! – машет рукой на редких жалобщиков председатель министерства небесных светил, пряча в банке россыпь звёздозамещающих капель, дыроколом выбитых из протекающей крыши неба.

Загремело где-то во тьме изъеденное бюрократизмом стекло, осыпаясь в тёмные пространства.

Крыша неба была узкой, почти невидимой, в ней видны были только точки и зияющие дыры в беспроглядную тьму.

Провалы в небе затянули осыпающуюся стеклянную крошку и сразу же пролился ливень из мельчайших солнечных капель. По ту сторону ворот солнечного склада раздался грохот, кто-то завопил и двери распахнулись. А внутри было темно.