Чернотой ползущий голод

…По улицам города сегодня опасно перемещаться: сильный ветер валит деревья, гнет билборды… От сильных порывов гнутся металлические конструкции… Массово падают деревья, повреждая автомобили… Некоторые районы города обесточены. Не работают светофоры. Парализовано движение…

Так всё и началось. Статьи в соцсетях, пересылаемые друг другу, пару звонков рассерженных друзей, попавших в пробку, а ещё, помню, соседу веткой дерева разбило окно в спальне. Но больше всего меня тогда напугал не внезапный звон разбитого стекла, а последовавшее за ним безмолвие. Странно… Где обычная человеческая реакция: ругань, проклятия? Мое окно в гостиной как раз находилось напротив соседского. Я выключил свет, раздвинул пальцами жалюзи и в сгущающихся сумерках увидел, как на меня, не отрываясь, смотрит черный проем с потревоженной за ним тьмой. Казалось, дом был полностью заполнен мраком, и вот простая ветка волей случая освободила его, проделала дыру, через которую теперь вытекает густая ночная смола. И всё к ней липнет, всё становится темным… Затем резко вспыхнул свет и это видение прекратилось. Сосед вбежал в спальню с выпученными глазами, а я отпустил жалюзи, шуух… и пошёл заниматься своими делами, думая о том, как хорошо, что ещё осенью с друзьями под шуточки и звон стаканов с выпивкой обрезал свой орех, ветки которого угрожающе путались в проводах. Снаружи ветер бесновался всё сильнее, что-то стукнуло по крыше, как парус на ветру трепетал тент беседки. Сидишь в доме один, как жук в спичечном коробке, и прислушиваешься к каждому звуку — опасность? Или сам скребу лапками?..

На душе тревога и ещё больше усиливается тяга к человеческому обществу. В обычный день бывает и видеть никого не хочешь, а сейчас прям обниматься тянет. Вспомнил сразу все смешные анекдоты и забавные истории из жизни. А раз вспомнил, стоит их кому-то рассказать. Родители уехали к родственникам в другой город (интересно как у них там? Нужно будет позвонить.) С девушкой недавно расстался. Говорят — не сошлись характерами, а по мне, если человек пустой, то характер тут не при чем. К черту её! Пойду соседу посочувствую из-за разбитого окна.

Я надел куртку, по-быстрому влез в уличные тапки, придерживая открыл дверь, самодовольно заявляя ветру — не вырвешь из моих рук! Тот ударил меня колючими песчинками в лицо, беседка во дворе ходуном ходила. Я посмотрел  вверх, где тускло светили фонари и раскачивались провода. Черт возьми! Если вырубят свет…

Кто-то решительно забарабанил кулаком по моим воротам, я пересек двор, крутанул ключ в замке и открыл дверь. Это был сосед, живущий через дорогу. Стоит сгорбленный и удерживает двумя руками кепку на голове. Чудак. Чего он к этой кепке-то привязался? Всегда в ней ходит и даже в непогоду вырядился.

— Добрый вечер, дядя Толя! — говорю я громко сквозь шум ветра. — Ну и погодка сегодня!

— Да! Ты смотри, осторожнее! Ко мне только что наркоман во двор влезть пытался!

— Серьезно?

— Конечно серьезно! Ты меня знаешь! Выглядываю я из окна, а он возле забора рыщет, видать уже под кайфом, потому как шатается весь и рычит, как зверь какой-то!

— Вот мудак! – поддерживаю старика, а он комично кивает с двумя руками на голове.

— Я схватил топор и давай к забору подкрадываться, так он и исчез! Меня, наверное, заметил и сбежал!

— Сто процентов! Вы молодец…

Внезапно мигнули фонари и свет погас.

— Очень, блин, вовремя! — возмутился я, а сам смотрю на дядю Толю и дрожь по всему телу. Черный силуэт стоит, за голову ухватившись обеими руками, и даже не шевелиться, звука никакого не издает. Чего он замолчал? И замер, как тень покойника. «Наверное, глаза ещё не привыкли к темноте» — успокаивал я сам себя.

— Дядя Толя! Вы чего?

Тогда он оглянулся на свой дом через дорогу.

— Пойду я.

— Что?

— Пойду я домой! Бабка моя, наверное, уже перепугалась вся!

— А! Хорошо. Спасибо, что предупредили про наркомана!

И тут он, вроде как, вспомнил о чем-то.

— Перед этим я машину видел, неслась на всех парах, а потом — удар!.. Вроде как врезалась.

Я посмотрел на дорогу. Всё равно ни черта не видать, но и перед тем, как фонари погасли, я не видел никакой машины, да и удара не слышал.

— Может в переулок завернула на соседнюю улицу?

Дядя Толя тоже посмотрел в сторону переулка.

— Я вот теперь думаю, может это не наркоман был, а человек после аварии, помощи хотел?

— Может! — предположил я. — Давайте мы пойдем…

И тут он стал пятиться от меня, как от прокаженного.

— Уж не знаю, кто это был, но…

— Что?

— Ты извини, мне к бабке надо!

В этот момент он опустил руки, и ветер мигом сорвал его кепку и унес её во мрак.

— Дядя Толя!..

— Ничего! — отмахнулся он — Черт с ней!

— Хорошо! — крикнул я ему напоследок. — Я сейчас сам в переулок схожу, проверю!

Он опять остановился и крикнул через плечо:

— Не ходи! Позвони в полицию лучше!

Странный разговор у нас получился. Я сначала и пошевелиться-то не мог, потом зашел обратно во двор, и думаю – наверное, далеко ветер кепку дяди Толи унес. Может, в другую страну? И тот, то ли наркоман, то ли пострадавший, тоже исчез. Странно.

Потом услышал крики соседа, обошел свой дом, подошел к разделяющей наши территории сетке рабице и стал подслушивать.

… — Вы мне зубы не заговаривайте, девушка! У нас на линии всё в порядке, разрывов нет! Предосторожность? Нашли где! В нашем районе нет водопровода, и вода вся в дом из скважин подается! А вы знаете, чем ее из скважин качают? Электронасосами! А котлы отопительные знаете, от чего работают? Весна ещё от зимы не отошла, в доме дубак! А у нас малые дети! Окно ещё у меня разбито… Знаю, что вы не виноваты, но свет включите!

Чертовски прав был сосед, думал я сквозь другие мысли, о переулке. Может, водитель пострадал и умирает сейчас без помощи, пока все заняты, коммунальщикам звонят и ругаются? Тогда я и решился. Выбежал обратно на улицу и направился к переулку, прямо в резиновых тапках. Одинокая машина осветила меня фарами и посигналила, когда я перебегал на дорогу. Проклятый крутой поворот, здесь уже не одно ДТП произошло, а они всё летают на четвертой передаче! Но вот, машина проехала и снова тишина. В смысле, ветер гремит чем может, а звуки присутствия человека не слышны. Словно я совсем один остался среди темных домов, непонятно кого скрывающих внутри себя.

Вот я добегаю до угла, заворачиваю… И вправду, в тесном переулке стоит косо-криво легковой автомобиль и фарами светит на… Что это? Я ещё не понял, что увидел, но уже тогда ноги мои подкосились. Конечно же я не мог так просто всё оставить и через силу пошёл вперёд. Хорошо, что звать никого не стал, только бы сам себя и других подставил. Там лежала женщина в распахнутом халате, а в её животе, в кишках, ковырялся чёрными, будто обмороженными руками окровавленный человек. Через мгновение я уже понял, чья это кровь была на его обезображенном лице, руках, одежде. Не человек уже более, а изголодавшееся существо, внутри которого образовалась бездонная пустота.

Он меня не заметил, и я не стал этого дожидаться. Тихонько рванул оттуда. Сердце колотиться, воздуха не хватает. Достал из кармана телефон, решив вызвать полицию, и обнаружил, что включен беззвучный режим, и на экране уже шесть пропущенных вызовов! Немного полегчало, когда понял, что нужно действовать. Я набрал первого в списке звонивших — Андрея, друга детства, с которым мы всё ещё поддерживали теплые отношения.

— Ты видел, что творится!? — закричал он в трубку.

— Ты про ветер? — тупо спросил я, наблюдая мысленным взором за пожиравшим человека чудовищем.

— Какой, твою мать, ветер?! Это, наверное, какой-то вирус! Люди сходят с ума! Набрасываются друг на друга и… Ты где?

— Дома.

— Закройся там и не высовывайся, пока с этим не разберутся!

— Я хотел полицию вызвать… — как в бреду прозвучали мои слова.

— Не дозвонишься. Они сейчас все заняты. Там столько машин! Оцепление с щитами… Ты что, новости не смотрел?

— Нет. Свет вырубили.

— Понятно. Это только начало.

— В смысле?

Он внезапно умолк.

— Андрей?

— Тсс…

— …

— (шепотом) У меня кто-то за окнами ходит, пойду проверю. До связи.

Он отключился и я понял, что стою как вкопанный посреди дороги, дожидаясь, пока меня кто-нибудь не собьет. Хотя я рад был бы увидеть любую машину, помахать ей, остановить, поговорить с водителем о ситуации и услышать успокаивающее «да это, наверное, обдолбанные сектанты-фанатики, опять не дождались конца света и сами решили его начать» или «скорей всего, радикальные веганы показывают на наглядном примере, как плохо есть мясо». Просто флэшмоб, фикция.

Но навязчивое, тревожное чувство внутри меня подсказывало, что никто меня не успокоит. Андрей говорил запереться дома. Одному, без света, воды и тепла? Одному! Я забежал во двор, закрыл ворота на ключ и стал проверять другие пропущенные вызовы.

Димка! Точно, он же звонил мне ранее и жаловался, что застрял в пробке.

Пошёл вызов…

— Алло! Димон!..

— Здесь черт знает что твориться! — выпалил он — Я не могу из машины выйти!

На другом конце послышались звуки стрельбы и человеческие крики.

— Что происходит?

— Я не знаю! Понятия не имею! Какие-то сумасшедшие начали нападать на машины, потом появилась полиция и начала в них стрелять, даже без предупреждения! Дурдом! Я видел, как одного полицейского завалила толпа этих и…

— Они… — «съели его» хотел я спросить, но не смог.

— Ладно. Мне нужно Катьке позвонить. Пока…

Как только закончился разговор, я услышал суетливые звуки у себя на огороде. Включил на телефоне фонарик, весь напрягшись, пошёл вперёд по дорожке, предварительно схватив кирпич, которым прикрывал расшатанные двери сарая. Оказалось, это просто разбегались перепуганные чем-то коты. Чтоб их! И снова мысль – а что их напугало? Вряд ли я сам. Пот обильно выступал у меня на лбу, и даже ветер не успевал его высушивать.

Трое других звонивших не отвечали. Я набрал родителей. Абонент временно недоступен. Гадство!

Электричества нет, wi-fi не фурычит! Включаю мобильный интернет. Страница google едва загружается. Нет времени! Снова звоню Андрею.

— Эй! Ты там в норме?

— Обошлось.

— Я еду к тебе.

— С ума сошел? Носа на улицу не суй! Сказал же!

— Я один без света, воды и отопления. Нахрен! Еду.

-… Ладно, черт с тобой. Я тоже один. Когда подъедешь к воротам, наберешь.

— Ок.

Подсвечивая себе фонариком, бегу в дом одеваться. На всякий случай беру с собой паспорт. Потом хватаю пару кухонных ножей побольше и пряником в гараж. Завожу машину, сижу, барабаню пальцами по рулю. Нужно открыть ворота на улицу и так боязно это сделать. Что если тот уже нажрался и опять бродит кругом? С другой стороны, если нажрался, то на кой я ему сдался? А паршивое чувство опять подсказывает — такие как этот никогда не нажираются. Поглядываю на ножи… Ложу один на крышу машины и, собрав всю волю в кулак, быстро распахиваю ворота гаража. Свечу фонариком… Никого. Прыгаю в машину, выгоняю её на улицу, ставлю на ручник и выхожу, чтобы закрыть гараж. Вот он! Вижу — в темноте идет, пошатываясь, в мою строну, рычит так, что волосы на голове дыбом встают. Но гараж нужно закрыть, не могу же я его так бросить. Успею! Бегу, по дороге хватаю с земли нож, который упал с крыши машины при движении, закрываю гараж изнутри и через главные ворота выбегаю наружу, несколько раз промахиваюсь ключом, не попадаю в замочную скважину, оглядываюсь. Он уже почти у машины! Ключ всё же поддается, замок щелкает. Распахиваю двери машины, сажусь и тут — удар в стекло с пассажирской стороны. Обвисшие, кровавые клочья кожи, разорванные губы, из потемневшей щеки торчит кусок кости… Ребро несчастной женщины в халате? Даю заднюю, датчик пищит! На ходу снимаю с ручника и давлю на газ. Не вижу его в зеркалах, слишком темно. Но проезжая злосчастный переулок, фары машины выхватывают из темноты женщину в распахнутом халате с огромной рваной раной на месте живота. Шатаясь, она идёт ко мне, тянет руку, открывает бледный рот с чёрными губами, клацает челюстью. Видение проносится мимо, а я с такой силой вцепился в руль, что даже пальцы хрустнули.

— Что, мать его, происходит?! Какого хрена?! Дерьмо!

Гоню на всех парах и, на удивление, всё вокруг спокойно. Дорога пуста, ни машин, ни… оживших мертвецов. Неужели это правда? Ну, бред же! Не может такого быть! Но когда сворачиваю со второстепенной на главную дорогу, вижу, что она загружена. Не так, чтобы очень, проехать можно, умело маневрируя. Главное мост пересечь, а там… На подъезде к мосту все резко останавливаются. Машины начинают сигналить, а я вижу, как несколько полицейских минивэнов перекрывают дорогу. Начинают кричать в громкоговоритель, всех успокаивать. Я выхожу из машины, как сотни других водителей.

— Что они делают? — спрашиваю мужика, похожего на нашего бывшего президента.

— Разводят мост.

— Что? Зачем?

Он странно смотрит на меня.

— Да уже и не знаю. Слишком поздно…

С этими словами он хватает с заднего сиденья своего джипа огромную сумку и уходит в сторону реки.

Не понимая, что теперь делать, набираю Андрея. Он не отвечает, и тогда раздается протяжный металлический гул. Части моста медленно поползли в противоположные друг от друга стороны.

— Стоять! — вопит в громкоговоритель полицейский, когда лихач на красном спортивном авто, взревев двигателем, понесся вперёд на бешеной скорости.

— Идиот! — кричит кто-из водителей.

— Красава! — кричит другой.

Задумка лихача была почерпнута из крутого боевика, но все закончилось весьма предсказуемо. Спортивное авто, не предназначенное для гонки по изношенному асфальтному покрытию моста, занесло на первой же яме. Визг колес, грохот и падение с громким всплеском. Полиции даже не пришлось больше предупреждать остальных, пример был наглядный, и желающих рисковать не нашлось, как и тех, кто кинулся бы спасать неудачного гонщика.

— Вы хотите пойти с нами?

Что? Замечаю возле себя паренька лет восемнадцати, равные джинсы, красная футболка без надписей и огромный походный рюкзак за спиной, лицо прыщавое, а в глазах странный огонёк.

— Куда?

— Туда, где можно узнать правду, — отвечает он и я понимаю, что имею дело с фанатиком-сектантом или просто сумасшедшим.

— Нет, — твердо заявляю я и вижу, как две симпатичные девчушки его возраста начинают тянуть паренька за собой, с опаской поглядывая на меня.

— У нас есть лодка! — восклицает парень, упираясь.

И тут в моей голове что-то щёлкнуло! Хотя потом, когда шел за ними следом с ножом в руках, думал, что не в лодке дело, а просто девчушки понравились. Кто-то скажет — в такое-то время и думаешь о девчушках! Согласен, странно, но у меня так случилось. Психологи бы объяснили, но где сейчас психолога найдешь? В этой напуганной толпе все люди кажутся одинаковыми. Подростки шли впереди шеренгой и чуть ли не в ногу шагали, освещая фонариками дорогу. Лучи прыгали из стороны в сторону, освещая странные вещи. Перевернутый мусорный бак, внутри которого, сверкая глазами, сидят две собаки и спокойно наблюдают за нами. Трухлявый пень. На нём лежат женские трусики белого цвета, кажется, мокрые, и черная резинка для волос. Надпись на заборе:

 

мы все уходим в воду избивать водолазов за подражание

 

Но больше всего пугали пробегающие мимо люди. Появляются из мрака в ярком свете фонариков, сгорбленные, с восковыми лицами, и самое главное — молча! Позади машины сигналят, люди спорят друг с другом, гудит полицейская сирена, на другой стороне реки всё также, а эти молчуны пробегают мимо, не издав ни звука, словно призраки. И тройка подростков заставляет поежится. Идешь за ними, как овца на жертвенный алтарь, а им, кажется, всё равно. Бесит такое наплевательство.

— Куда вы собираетесь плыть? — громко спрашиваю я не своим голосом. Откашлялся, не веря своим ушам. Нервы совсем расшатались. Раз я это я, то и голос мой! Тьфу ты! Быстро перекрестился на всякий случай и повторил вопрос, в этот раз узнав знакомый тембр.

Паренек не поворачиваясь, указывает пальцем на другую сторону и молчит.

Начинаю злиться. Совсем они охренели, что ли? Нож ведь у меня в руке!

Подошли к берегу и девчонки тут же с плеском полезли в камыши. «Как две хищные рыбы» — подумалось мне. Паренек и не собирался им помогать. Я уже решил, что сам пойду, но вот в свете фонаря появилась лодка с девчушками, налегающими на вёсла. Ну это вообще уже! Грести я им не дам, сам буду. А потом, когда мы с пареньком садились к ним в лодку, на другой стороне реки раздались крики. Крики ужаса и боли. Такие ни с чем не перепутаешь. В свете фар далёких машин было видно, как по дальней части моста бегут человеческие силуэты, а другие, те, что помедленнее, идут за ними, хватают и вместе падают… Некоторые из медленных, добравшись к краю, падают прямо в воду. Раздались выстрелы. А мы сидим и смотрим на это, как в кинотеатре, не хватает только хруста попкорна… или хруста костей? Господи, хорошо, что не слышно хруста костей! Пусть сирены, пусть крики, пусть выстрелы, там, где суета, есть надежда, а где хруст костей, там от надежды уже ничего не остаётся.

Я вдруг понял, что так и сижу, завороженно глядя на мост, а девчушки сами гребут вёслами и не жалуются. Вот так помог! А сейчас что мешает? Но, что-то всё же мешало. Сердце бешеное колотиться, а в легких будто столько воздуха набралось, что выдохнуть никак не получается, как ни стараюсь. Голова кругом… Дурное предчувствие превратило меня в безвольную игрушку страха, который делает со мной сейчас, что хочет. Как же бороться? Хочу бороться! Царапаю ногтями руку, может боль поможет снова собраться.

— Осторожнее! Слева! — предупреждает парнишка, лучом фонарика освещая всплески неподалеку от лодки. Вначале мне показалось, что это нечто бесформенное, но потом появилась бледная человеческая рука с чёрными венами, пытавшаяся ухватить воздух (или нас).

— Справа!

Новый всплеск и на мгновение из воды вынырнуло искаженное злобой лицо — нос и губы почернели, бешено клацают зубы.

— Нужно держаться ближе к берегу, — говорит паренек и девчушки без всяких слов разворачивают лодку.

Они немые, что ли?! Я разозлился, а потом подумал — может и немые, но дело своё знают. А что ты?

Это немного меня отрезвило, и я крепко схватил паренька за костлявое плечо, он даже слегка испугался.

— Куда мы плывем?

— К катакомбам! Дальше, на берегу, есть вход…

— Зачем?

Молчит.

— Зачем?!

— Я вам расскажу. Подождите… сейчас, сейчас всё расскажу.

Пытается успокоить меня, и я отпускаю его. Луч фонарика скользнул в сторону и вижу, как девчушки с любопытством смотрят на меня.

— Просто послушайте, — говорит парень. — Не нужно догадок и выводов, хорошо?

Киваю.

— Мы с друзьями диггеры. Знаете, кто это?

Снова киваю.

— Хорошо, уже легче. Однажды мой друг Сергей позвонил мне и сказал, что нашел в катакомбах под городом проход в неисследованные ранее пещеры. Он был страшно возбужден и в спешке едва слова выговаривал. Я просил его подождать, пока я приеду, чтобы вместе спустится, так было бы безопаснее, но он уже был полностью одержим своей находкой. Сказал, что перешлет мне фото, по которым я смогу отыскать правильный путь, мол — догонишь, и отключился. Я спешил как мог, толком и снаряжение не собрал и не позвонил никому больше. Приехал на место и сразу под землю! Мы городские катакомбы знали уже как свои пять пальцев, потому я быстро по фоткам нашел нужную дорогу. А потом… Я увидел расщелину под ногами и веревку, уходящую в темноту. Я посветил туда фонариком. Высота небольшая, ничего сложного, но сама расщелина меня напрягала. И тут я вспомнил о небольшом землетрясении неделю назад. Кое-где город слегка тряхнуло и все, никто даже внимания особого не обратил. Пару статей в интернете и проехали. Но теперь я начал опасаться, что образовавшийся разлом нестабилен. Вдруг нас завалит там к чертям! И что это за тайный проход такой, о котором ни один специалист ещё не слышал? Катакомбы под катакомбами… Жуть взяла. Я начал кричать в темноту, звать Сергея, но вскоре понял, что не кричу на самом деле, а едва шепчу, словно боюсь потревожить кого-то внизу…

— Так ты спустился или нет? – нетерпеливо спросил я. Паренёк вздрогнул, вспоминая.

— Да, спустился. Словно в склеп. Вначале ничего, сырые темные булыжники, кое-где мерзкий черный мох, пара использованных батареек, которые оставил после себя Сергей. Я пошёл дальше, не спеша, постоянно поглядывая вверх, опасаясь, что ещё немного и свод пещеры обрушится мне на голову. Потом увидел древние рисунки на стенах, вырезанные в камне и заросшие мхом, и останки… Человеческие останки! Они были изувечены самым ужасным образом: проломленные черепа, оторванные конечности, отсутствующие фаланги на руках и ногах… и ещё… Кости были черные, как и мох, и камни, и рисунки, и всё здесь! Я думал, что все вокруг было поражено каким-то видом плесени, уже руку протянул, хотел дотронутся, но вовремя остановился. Рисунки… Только сейчас пришло осознание того, что я на них увидел. Конечно же! Какая запоздалая реакция. Там были изображены люди, уходящие глубоко под землю по бесконечным ступеням, всё ниже и ниже, а вход за ними тут же закрывали. Они шли к огромному колодцу, или к чему-то, что его напоминало. Люди садились вокруг него и поднимали руки вверх, как в молитве.

«Они призывают его» — услышал я внезапно изменившийся до неузнаваемости голос Сергея и отшатнулся. Хрустнули кости под моими ногами, и от света фонаря, который я судорожно сжимал в руке, он с отвращением сощурился, будто бы свет этот его ужасно раздражал. Я направил луч чуть ниже и увидел, что руки Сергея выше локтей почернели. Также, как безымянные кости и всё вокруг. «Они приносили себя в жертву под землей, чтобы ему не хотелось выбираться на поверхность, — пуская черную слюну, говорил Сергей. — А он, подобно злобному духу, вселялся в каждого из них, убивал их руками, пожирал их зубами и насыщался. Они приносили себя в жертву добровольно и до начала страшного ритуала успевали начертать защитные символы на стенах, чтобы со временем полностью запечатать это место. Они обхитрили древнее зло, а теперь я его выпустил!»

Сергей с ужасом посмотрел на свои руки и заплакал, а потом сказал мне: «Ты можешь остаться, но только тогда, когда я уйду.»

Дальше… Я потерял сознание. Не помню как. Помню только, что очнулся, а Сергея нет рядом, только черные кости в свете моего тускнеющего фонарика, лежащего на земле. Я тут же схватил его и побежал прочь из этого проклятого места, с облегчением заметив, что веревка осталась на месте.

Он замолчал. Мы проплыли под другим, небольшим пешеходным мостом ниже по реке и направлялись уже к берегу (девчушки гребли на совесть), а я не проронил ни слова, всё ещё не понимая, о чем хочу спрашивать. Паренёк снова заговорил:

— Я уже практически выбрался из тайных катакомб, когда услышал, что он бежит за мной. Не знаю, где он был до этого, скорее всего пытался бороться с тем, что завладело им изнутри… с чернотой. В луче фонаря вспыхнули безумные глаза, клацнули зубы, я пулей выскочил из расщелины и вдруг земля снова задрожала. Начался обвал, но я успел выбраться. Даже не думайте. Про Сергея я никому не рассказал кроме них, — паренек указал на пристающих к берегу девчушек. – Даже его родителям, – он тихонько всхлипнул. — Только звонил в полицию и администрацию города, предупреждал их о катакомбах, о потайном ходе и… Соврал! Сказал, что видел там бочки с ядовитыми химикатами, что кто-то их там прятал… короче, нес полную чушь… А что я ещё мог сказать? Правду?

— Они ничего не сделали, — предугадал я.

Паренек покачал головой.

— Сегодня, когда начался шторм, а потом нападения на людей, я всё понял. Скорей всего новый обвал, возможно, появились новые расщелины, и то, что было заточено под землей, нашло выход. Теперь оно выбралось на свободу.

Девчушки уже покидали лодку, когда я спросил его:

— Какого черта тогда вы хотите вернуться туда?

Теперь пришла очередь паренька хватать меня за руку.

— Там уже безопасно! Он ушел! Сергей сказал мне, когда ещё мог, — ты можешь там остаться, после того как я уйду… Помните?

— Похоже, ты имеешь в виду те защитные символы, начерченные на стенах? Но, подожди-ка, раз он сумел оттуда выбраться, то и вернуться сможет! Или символы уже утратили свою силу, или… В общем какое-то «или» здесь наверняка имеется.

— Да! Мы много чего не понимаем, но эти слова Сергея… в тот момент и сейчас я просто уверен, что он говорил правду! Подумайте, мы не сможем с этим бороться. Оно зверствует на свободе как вирус, наделенный волей и разумом! А внизу, в безопасности, мы сможем внимательнее изучить символы и понять их! Понять, как победить его! У нас достаточно еды, воды, батареек, есть аккумулятор, и все остальное…

— Нет, не достаточно, — с сочувствием заявил я.

— Но, послушайте…

— Вали с лодки.

— Что?

— Вали, говорю, к своим симпотяжкам-девчонкам, которые уже ждут тебя на берегу, если жизнь не мила. Или, поплыли со мной.

— Куда? — обреченно развел он руки в сторону.

— Не под землю, это точно.

Мы ещё долго смотрели друг на друга, пока не стало совсем жутко. Мне уже начало казаться в этой тишине, что они превращаются в чудовищ, и, недолго думая, я налег на вёсла и стал отплывать, пока они совсем не скрылись из виду. Я пожалел, что не взял у них фонарик, хотя ветер утих и луна выглянула из-за туч, да и глаза более-менее привыкли к темноте. На середине реки я остановился. Здесь полный штиль, вода словно умерла, а вокруг — город, объятый пламенем, наполненный криками ужаса и злобы, выстрелами и взрывами. Яркое шоу смерти. А здесь так темно… хочется стать частью этой темноты, притвориться и выжить. Я оглядел свои руки, чернеют уже? Нет, показалось. Ещё утром хотелось любви и счастья, но за окном насупила черная весна, распространяя повсюду чернотой ползущий голод.