Огненный Знак

«Вечером собираемся на репетицию» — безапелляционно буркнул Лось.

«Лешке сегодня 40 дней. Ничего лучше придумать не мог?» — сцепился Я с ним.

«Вот заодно и помянем!» — недобро сверкнув глазами, перебил меня Лось.

«Ладно вам грызться, я  думаю, Лось прав, Лешку не поднять, а музыка для него всегда была на первом месте. К чему все эти предрассудки. 40 дней молчали. Полабать уже охота вместе. Да и Лешку помянуть надо» — заключил Никанор.

Темный арендованный подвал, на окраине города встретил нас запахом  свежей краски. Любители граффити, раскрасили стены фасада старого здания ярким стайлом в формате wildstyle. Это немного развеяло мрачное настроение. Лось, Я и Никанор нырнули в темноту подвала. Лешкина ударная установка, за время отсутствия хозяина, изрядно покрылась пылью, только барабанные палочки аккуратно лежали на стуле, на котором совсем недавно восседал Лешка, душа компании, всегда такой позитивный и самый целеустремленный из всех. Он не переставал утверждать, что мы станем знаменитыми. Нас ждет просто бешеная популярность!

Чтобы как-то развеять напряженность момента, Никанор предложил помянуть Лешу. Внутренние тормоза слетели и каждый начал говорить о том, что накопилось на душе за это время. Трагедия произошла у нас на глазах. Да, мы напрямую  не были к этому причастны. Но почему-то чувство вины не давало покоя никому из нас.

Воспоминания снова и снова возвращались к тому злополучному дню. Нас попросили выступить в городском парке. Водитель высадил нас поближе к пешеходному переходу. При выходе из такси Леше позвонили, он отвлекся. Все уже почти перешли оживленный перекресток. Только Леша, немного отстал, так как что-то бурно объяснял  кому-то по телефону.  Его сбил ехавший на полном ходу  форд, который внезапно выскочил из-за стоящей и пропускающей пешеходов  грузовой газели. Удар был такой силы, что Лешка отлетел на несколько метров вперед. События происходили, как во сне. Крики. Кровь. Скорая. Реанимация. Наутро, после происшествия, не приходя в себя, Леши не стало.

Я подключил гитару. И начал  играть  музыкальную  композицию, которую Леха написал за месяц до гибели. Мы готовили ее на конкурс, который должен был состояться в августе. Леха был очень талантливый. Он писал не только музыку, но и стихи, расписывал партии инструментов. А как он любил свой ударник. Даже, чтобы присесть за него, нужно было получить особое разрешение. Леша всегда говорил, что инструмент это такая же личная вещь, как и зубная щетка. Он всегда относился к своим барабанам, как к девушкам. Регулярно ухаживал и содержал в чистоте каждый дюйм своей «кухни».  Именно он предложил снять в аренду  подвал, где никому не мешая, можно спокойно заниматься музыкой и  репетировать. Планировали выступить с концертом в раскрученном  клубе, подготовили флаеры. Но трагическая случайность перевернула все планы.

Леше было всего 16. Он был самым младшим из нас. Дружили мы  с самого первого класса. В школе нас называли «великолепная четверка», да и было за что. Если чудили, то вместе, если каялись — то один за всех и все за одного.

Лешка, был в нашей четверке прирожденный дипломат. Он никогда не давал раздуваться ссорам, всегда стоял за справедливость, он был нашим лидером, но никогда не доминировал. Его любили за умение дружить. Вот поэтому, так сегодня было непросто снова собраться на репетицию, в той обстановке, где все напоминало о прошлой беззаботной, полной будущих перспектив жизни.

Лось бережно достал из чехла свой Фендер, и его соло оглушило нас. Никанор подключил басуху. Музыка вырывалась наружу, словно кровь из пульсирующей раны. И сколько же было в ней боли обнаженных чувств. Творчество не терпит фальши. Гитары скулили, словно собаки, потерявшие хозяина.

Нам не хватала  четвертого элемента, который должен был задавать тон этой музыкальной эйфории, собрать в единый кулак  ритмы свободных гитар.

Ну почему, уход одного, так сильно меняет жизнь остальных? Значит, сообщество — это все-таки сила? Где у каждого своя роль, своя миссия, своя партия.

«Я знаю, что сегодня Леша уйдет от нас навсегда, а я ему так много не успел сказать, не попросил прощения» — резко перестав играть, громко вслух произнес Я.

«Что ты имеешь в виду?» — удивленно спросил Лось.

«На 40 сутки душа покидает  земную обитель. Давайте, каждый из нас, по очереди сыграет на ударной установке, оживим память о Лешке и его инструмент. Хватит ему пылиться. В нем вся его энергия запечатана. Отпустить ее надо».

«А Черный прав! Я, пожалуй, первым начну. Лешка, по — любому, сейчас нас слышит. Думаю, что простит меня, за то, что я без спроса сяду за его ударник» — подхватил Никанор.

«Вы, я смотрю, совсем свихнулись! Несете какую — то чушь!» — покрутив у виска, отозвался Лось.

Пока мы рвали струны в подвале, погода на улице резко ухудшилась. Небо заволокло черными тучами. За музыкой не было слышно ударов грома. В открытую форточку внезапно влетело НЕЧТО.

Пораженные происходящим, мы застыли  и перестали дышать. Бледно-зеленый электрический шар завис над барабанной установкой. Это была шаровая молния. Никанор с нескрываемым удивлением рассматривал потрескивающее и шипящее чудо. Поменяв траекторию, шар медленно проплыл в сторону электрической розетки. Никанор шепотом произнес: «Лешка здесь». Светящийся шар медленно приближался к Лосю. Лось сжался от страха,  зажмурился. Несмотря на постоянное бахвальство и привычку все ставить под сомнения, сейчас Лосю, явно не хотелось доказывать  свое бесстрашие. Он так и не открыл глаза. Я и Никанор, наблюдали за происходящим одними глазами. Светящееся облако плавно скользило между нами, вызывая одновременно и страх, и восхищение. Таинственный  светящийся шар мерцал зеленым пламенем, и будто всматривался в наши лица, зависая поочередно над каждым из нас. Словно спрашивал, ну что, как вам тут без меня?

Все это событие длилось не более нескольких секунд. Но нам казалось, что прошла  целая вечность. Внезапно, электрический сгусток метнулся снова к ударной установке и, пульсируя над ней, поменял цвет на ярко — оранжевый. Затем резко опустился к барабанным палочкам, лежащим на стуле. Раздался страшный хлопок. Палочки обуглились моментально. Стул, на котором они лежали — выгорел дотла. Воздух в помещении наполнился адским запахом серы и гари.

Мы выбежали из помещения. Все что, произошло у нас на глазах, повергло в шок. Особенно потрясен увиденным был Лось. Он все время шептал «Леша, друг, прости, Царство тебе Небесное».

«Вот и помянули…Все свое он забрал. Только инструмент портить не стал, дорожил им.  Надо продать его «кухню». И отдать деньги матери, на памятник» — серьезно добавил Никанор.

«Говорил же, что сегодня лучше не собираться. По домам пора. Меня уже выворачивает от гари» — констатировал я.

Всю дорогу быстрым шагом мы шли домой. Ливень нещадно хлестал нас, как  будто корил за безверие и разобщенность. Каждый  «переваривал» все, что произошло часом раньше.

Спустя месяц, деньги от продажи ударной установки мы потратили на студийную запись последней Лешиной композиции. И кстати, она «зашла». Сегодня она мега — популярна во многих клубах нашего города.