Огонь не снится просто так

За суетой последних нескольких дней я совсем не заметила, как этот вечер настал. Купленный почти полгода назад билет на поезд долго ожидал своего часа, и вот он, паспорт и телефон отправляются на дно маленького рюкзачка из белой кожи. Немного подумав, я бросаю туда алую помаду, зеркальце и спутанные наушники. После короткого прощания с родителями я выдвинула ручку чемодана и бодро выкатила его из квартиры, направляясь к выходу из типовой многоэтажки.

Полчаса до вокзала на такси пролетели как в тумане. Помню, как водитель пытался разговорить меня, что-то выспрашивая или рассказывая короткие истории из своей жизни, приправляя их крепким матом. На вопросы я отвечала односложно или и вовсе кивала на манер собачки-болванчика на приборной панели машины. Все мои мысли уже занимал долгожданный отдых с троюродным братом в глухой деревушке, стоящей на берегу притока Волги – Суры. Своего брата, Пашку, я не видела же два лета подряд, так что скучала по нему я безумно. Интересно, перерос ли он меня? А как звучит его голос теперь? Как ни крути, простые переписки не могли дать насладиться общением друг с другом как следует, да и после задушевных бесед на небольшом крыльце деревянного дома видеть родное личико в экране смартфона было совсем уж непривычно и странно.

Подняться в поезд мне помог проводник, который до этого долго сравнивал мое лицо с фотографией в паспорте. Вынуждена согласиться с тем, чего он не сказал вслух: в восемнадцать я выглядела совсем иначе, чем в свои двадцать с лишним. Меня проводили до тесного купе, где я буду ехать до Ульяновска чуть больше пяти часов. Надеюсь, они пройдут спокойно.

Купе встретил меня запахом дорогих духов и, к моему удивлению, приятной свежестью. Я тут же почувствовала на себе чей-то взгляд, от которого меня бросило в дрожь. У окна, расположившись в самом центре обитого синим сидения сидела молодая женщина лет двадцати семи в легком светлом платьице. Она была бледная, с тонкими чертами лица и немного раскосыми, как у лисы, глазами. Образ лисицы дополняли рыжие, завитые в упругие кудри волосы Женщина выглядела так, словно оказалась в этом поезде совершенно случайно. Как если бы наполненная рубинами чаша вдруг появилась в обшарпанной «хрущёвке». Она смотрела на меня из-под широких полей своей шляпки, от чего я почувствовала себя совсем уж неуютно. Я села на свое место напротив неё и посмотрела в окно, пробежалась взглядом по лицам людей на перроне и опустила глаза. Какой смысл смотреть на этих людей, если не можешь зацепиться взглядом за кого-то конкретного? Закусив губу, достаю телефон и открываю электронную книгу, но, пролистав несколько страниц, я так и не смогла ухватиться за суть повествования. В конце концов я положила телефон на коленку экраном вниз, после чего снова встретилась взглядом с проницательными глазами болотно-зеленого цвета и тут же закрыла глаза. Мне показалось, что эта женщина успела прочесть меня как открытую книгу только по глазам, так что я намеревалась скоротать время в царстве Морфея, лишь бы не чувствовать на себе этого взгляда.

Когда поезд наконец тронулся и начал набирать скорость, покачиваясь и стуча по рельсам, я смогла удобно устроиться в самом углу, подложила под голову локоть и наконец уснула.

Мне снился большой костёр со сложенными домиком дровами в самом сердце. Настолько большой, что был выше меня раза в два. Казалось, языки его пламени касаются самого неба. Я стояла так близко к огню, что каждый новый вдох давался мне труднее предыдущего. Даже после нескольких шагов в сторону я не почувствовала облегчения. Напротив! Вся моя одежда взмокла от чего майка мерзко прилипла к телу из-под длинной челки на покрытый испариной лоб текли струйки пота. Я провела ладонью по лбу и щеке, стирая пот и продолжая пятиться от костра, но сколько бы я ни шла прочь от него, жар совсем не хотел оставить меня. Костёр уже давно не освещал дорогу, и я брела по тёмному полю, не различая границы между землёй и небом вдалеке.

Мне вдруг захотелось оглянуться и посмотреть, как далеко позади он остался, но, когда я посмотрела назад, он был совсем рядом. В конце я бросилась бежать прочь в темноту, но даже так я не могла избавиться от словно норовящего превратить меня в кучку пепла жара.

Я проснулась как от толчка. Всё тело затекло, так что когда я попыталась сменить позу и немного размять мышцы шеи, они предательски заныли. Обведя ещё сонным взглядом купе, я заметила, что мы с рыжеволосой женщиной всё ещё ехали одни. Мы встретились взглядами и почему-то мне показалось, что она не сводила с меня взгляда всё то время, пока я спала.

Меня спасло глухое кряканье телефона на коленке. Удивительно, как он всё еще не упал на пол! Я немного растерялась, не понимая, почему мой телефон вдруг закрякал, так что прошло несколько секунд прежде, чем я вспомнила что сама поставила этот нелепый звук на все смс буквально пару дней назад. От чего меня спасла эта смс-ка я так и не поняла.

Когда телефон оказался в моих ладонях рот сам по себе расползся в широченную улыбку. Ну конечно, кто еще мог писать мне в половину второго ночи! «Я на вокзале» — Гласило короткое сообщение, от которого где-то в районе груди начало растекаться что-то очень тёплое.

По времени до моей остановки в Ульяновске оставалось около получаса, так что я включила мобильный интернет и почти на автомате пролистала ленту новостей, ни во что особо не вчитываясь и не пытаясь понять очередной «чрезвычайно смешной шутки». Пролайкав несколько новых фото любимых знаменитостей, я убрала телефон в карман штанов. На время каникул мне следует перестать вздыхать по красавчикам актёрам и вдохнуть жизнь полной грудью. Но мысли снова «поплыли», возвращая меня в выдуманные миры, где, по закону жанра, главный герой выживает даже после падения с сотого этажа и обязательно заканчивает свои похождения в объятьях своей первой любви.

Когда поезд начал тормозить у нужного мне вокзала, я подхватила чемодан, закинула рюкзачок на плечи и в последний раз осмотрела свое купе, на мгновение остановившись взглядом на своей соседке. Она со скучающим видом смотрела в окно, и я тоже посмотрела туда. На перроне, несмотря на поздний час, было достаточно много народу. Кто-то встречал родных, а кто-то своих друзей. Среди них должен быть и мой брат, но искать его я решила уже снаружи.

Я плотно закрыла дверь купе и направилась к выходу из вагона, уже начиная выискивать знакомое лицо. Скоро мой взгляд уцепился за высокого парня, отдалённо напоминающего Пашу, так что я едва не оступилась на ступенях. Он высматривал кого-то в дверях поезда, но, когда заметил меня, быстрым шагом пошёл навстречу, широко улыбаясь даже несмотря на немного заспанный вид.

Я и подумать не могла, что он так изменился с нашей последней встречи. Высокий, с широкими плечами и уверенным взглядом – да за ним девчонки табунами, должно быть, бегают! Это точно больше не нескладный подросток, которого я знала столько лет.

— И чего смотришь как не неродного? – Ухмыльнулся он. Я выпустила из рук чемодан, позволяя ему с негромким шлепком упасть на асфальт. Парень раскинул руки в стороны, и я обняла брата крепко-крепко, улыбаясь куда-то в капюшон серой толстовки. У него оказались мускулистые руки, которыми он так сжал меня, что вздохнуть попросту не представлялось возможным, но я ничего не сказала на это. В тусклом свете фонарей я смотрела за его спину из-под прикрытых век, чувствуя себя так уютно и защищённо, как может быть только рядом с ним. Совсем как в детстве.

Когда мы отстранились друг от друга, я начала изучающе осматривать лицо брата.

— Паш, не верится, что ты стал таким красавцем! – Воскликнула я, от чего парень рассмеялся. Его внешность и правда изменилась настолько, что мало что выдавало в нем моего брата. Вместо очаровательных пухлых щечек были точеные скулы, а черты лица из подростковых, местами нечетких, стали четкими и ровными. Не поменялся только озорной взгляд серо-голубых глаз т немного раздвоенный подбородок – «драгоценность» нашей родословной.

— Весь в тебя, сестренка! – Братец игриво подмигнул мне, — Сама наверняка от поклонников палками отбиваешься. За тобой придется следить круглосуточно, а то мало-ли!

— Да ну тебя, — Я рассмеялась.

Когда Паша выдвинул ручку моего чемодана я оглянулась на вагон поезда, выискивая окно своего купе взглядом. Видно там никого не было, и я принялась оглядываться по сторонам. Неужели она тоже вышла здесь? Она же не преследует меня?

Я пошла за братом к выходу из вокзала, но моей соседки по купе нигде не было. «Наверное, она просто легла спать» — Успокоила я себя.

В конце концов я перестала озираться по сторонам и чуть более бодро пошла за Пашей. Даже если она и какая-нибудь маньячка, меня есть кому защитить.

Уже у машины мой взгляд выхватил из темноты широкий ствол дуба, за которым мелькнуло что-то рыжее. Оно напомнило мне кудри той женщины, и я пригляделась к дереву, надеясь на то, что ошиблась или мне и вовсе померещилось. Но когда Паша хлопнул багажником белой «Шкоды», закрывая его, я едва не подпрыгнула от неожиданности и сильно закусила губу.

— Поехали? – Парень немного нахмурился, когда посмотрел на меня. Его взгляд метнулся к дубу, а затем вернулся ко мне, — Всё нормально?

— Да, — Выдавила я. Пальцы сами по себе потянулись к лямке рюкзачка чтобы проверить, всё ли на месте. Я сняла его с плеча и пошарила внутри рукой, перебирая всё в ней – телефон и наушники, паспорт и бумажник, помада и зеркальце – на месте было всё.

Я села в машину на переднее сидение, пристегнула ремень, и, пока Паша обходил машину, откинулась в кресле, прикрыла глаза и вымученно улыбнулась. С трудом верилось, что я здесь, и через каких-то полтора часа мы будем в домике. К слову, этот домик для нас построили наши дедушки, когда мы были ещё совсем детьми, с ним связано так много историй и приключений, что все с ходу припомнить было очень сложно. Но, наверное, было в этом месте что-то особенное, что нас тянуло туда как магнитом.

Брат сел в машину и завел её с легкой полуулыбкой на губах. Держу пари, он предвкушал чудесное лето, как и я.

— Когда тебе исполнилось восемнадцать? Неужели ты обманывал меня все эти годы? – Я открыла глаза и посмотрела на него с лукавой улыбкой.

— Так я права в шестнадцать получил, неужели не помнишь? — Он изобразил удивление, и я смущённо задумалась, вспоминая. Ах да, я тогда ещё нарушила строгую диету и выпила целую бутылку «колы» в честь этого.

— Да, припоминаю что-то такое. Но так за руль с восемнадцати можно, а ты в свои семнадцать…

— Дед дал доверенность, с ней – хоть куда! – Отозвался он.

Когда Паша выруливал с парковочного места мой взгляд снова выхватил в желтоватом свете фар тот дуб. Могла ли она всё ещё стоять там? А если это не она, тогда кто?

За своими размышлениями я не сразу заметила, как из-за дерева мелькнуло что-то рыжее, кажущееся большим и пушистым. Кажется, ещё чуть-чуть – и я разглядела бы обладателя хвоста. Я подалась вперёд, к лобовому стеклу настолько, насколько того позволял ремень безопасности и пригляделась. Этот хвост не мог принадлежать кошке или собаке. И уж тем более человеку. Но тогда это может быть…

— Лиса! Там была лиса! – Закричала я. Паша дёрнулся всем телом, от чего его рука соскочила с руля на центр и коротко просигналила.

— Чего, блин? – Он тупо моргнул, нахмурившись и поморщив нос при этом. Я повернулась к брату:

— Паш, там точно была лиса. Клянусь, я видела её!

Брат вздохнул и устало потёр переносицу двумя пальцами.

— Ник, не может лиса вдруг оказаться в центре города, — Он заглянул в мои глаза, и я тут же стушевалась, — Тебе нужно немного поспать, это просто усталость.

Спорить с ним было бесполезно. Паша хоть и был младше меня, но размышлял о как будто был старше лет на пять.

Я откинулась в кресле и отвернулась к окну. В голове никак не хотело укладываться сказанное братом хотя-бы потому, что я только что видела. Мне не было понятно и то, как связана женщина за деревом и лисица. И я бы обязательно поразмышляла об этом ещё, и, может быть, даже поделилась бы этим с Пашей, но меня так сильно клонило в сон, что уже когда мы выезжали из города я потеряла связь с реальностью, переставая слышать даже негромко работающее радио.

Мне снова снился костер, горящий ночью в поле. Только теперь он не пытался замучить меня своим жаром. Напротив – я ощущала приятную прохладу всем своим телом, настолько спокойно он горел. Казалось, ему не было никакого дела до меня, маленького одинокого человека в поле. Я прищурилась и попыталась вглядеться в пламя сквозь огонь и застилающую глаза солёную пелену слёз, появившуюся из-за яркого света. Почему-то мне казалось, что там, по другую сторону от меня что-то есть. Должно быть. И на мгновенье мне и правда показалось что-то похожее на немного вытянутую мордочку животного. Оно смотрело на меня с той стороны так же пристально, как и я на него. Я сморгнула слёзы с глаз, но видение уже пропало. Вместо него у меня появилось ощущение, что это сам огонь смотрит на меня. Ноги сами повели меня вокруг костра, как вдруг он вспыхнул, выпуская искры во все стороны, точно пытаясь защитить от меня свою тайну. Я отшатнулась от него, наступая на что-то мягкое и податливое, но несколько искр всё равно попали мне на руку. Моя нога босая ступня прижала к земле венок из белых и желтых полевых цветов, и я хотела было наклониться и посмотреть на него поближе, но через несколько мгновений меня накрыла темнота.

Стоило мне распахнуть глаза, как я принялась поглаживать руку в том месте, где только что был небольшой ожог. Боль осталась по ту сторону сна, но кожа всё ещё продолжая чувствовать её. Я прикрыла глаза обратно и вздохнула. И что мог значить мой сон? Был ли он каким-то знаком, или я просто настолько впечатлительна, что мои опасения начали отражаться на снах?

Спустя несколько минут матрас кровати, на которой я оказалась, жалобно скрипнул, прогибаясь под чужим весом. Меня сгребли в медвежьи объятья прямо вместе с одеялом. От брата даже пахло иначе, но это всё еще был он, тактильный мальчишка, с которым было легко и очень уютно. Я выждала несколько минут, прислушиваясь к стучащему у локтя чужому сердцу и повернулась, обнимая в ответ. Иногда мне не хватало его. Того, как мы шепотом общались на чердаке дома по ночам, стараясь не будить спящего этажом ниже дедушку. Как гуляли в полях и поднимались на невысокие горы, делая оттуда снимки всего села, которое было как на ладони. Летом в деревне была совсем другая жизнь и мы наслаждались ей потому что знали – скоро настанет осень, и мы снова разъедемся по разным городам.

Паша приоткрыл глаза и улыбнулся.

— Давно проснулась?

— Пару минут назад, — Я улыбнулась в ответ, — Почему не разбудил, когда мы приехали?

— Ты так сладко спала, я не смог себя заставить.

Парень сонно зевнул, прижав меня к себе чуть сильнее. Его было нетрудно понять: братец наверняка не спал, дожидаясь меня, а я спала и в поезде, и в машине, так что во мне было достаточно энергии.

Я попыталась осторожно выпутаться из объятий, но брат удержал меня, серьёзно глядя исподлобья. Умеет же он делать такое выражение лица, что сразу чувствуешь себя пристыженно!

— Куда собралась?

— Воздухом пойду подышу, пусти, — Я потрепала парня по волосам, и он разжал объятья, позволяя мне вскочить с кровати.

— Недолго там.

Я стащила со стула его джемпер и натянула поверх мужской безразмерной футболки (и как я в ней оказалась?)  и быстро вышла на крыльцо дома. Синяя краска на старой древесине давно уже облупилась, но я всё равно села на ступени, вглядываясь в уже светлеющее небо. На нём всё ещё сияли звёзды, и я вглядывалась в небо, выискивая знакомые созвездия. Всего их было три: Орион, Лира и Большая Медведица, но найти их я не смогла. На самом деле, астроном из меня совсем уж никудышный, так что я просто любовалась звёздами. Небо в городе было совсем другим, на нём увидеть несколько тусклых звёзд – уже большая удача.

Моё внимание привлекла небольшая туманность, похожая на дым. Я принюхалась к воздуху и почувствовала тонкий, едва уловимый запах горящего дерева. Он шёл не из дома, а откуда-то из-за реки за домом. Я поднялась с крыльца и пошла по засыпанной мягкими опилками тропинке как была, босиком. Тропинка вела к поросшему камышом берегу реки, откуда я наверняка смогу увидеть источник огня. Идти через искусственно посаженный лесок страшно не было, может, оттого, что его посадили наши с Пашей дедушки и энергетика места была очень светлой и доброй. Помнится, под некоторыми елями для нас закапывали бутылки с некрупными банкнотами и как-бы случайно оставляли на чердаке «карту сокровищ». Эдакий клад для любимых внуков.

Иной раз я бы поддалась ностальгии и улыбнулась. Может, даже остановилась и предалась воспоминаниям, но мне нужно было идти – я чувствовала, что там, на берегу, меня ждут ответы на все мои вопросы. Я ускорила шаг, стараясь не обращать внимания, когда мои босые ступни наступали на какой-нибудь мелкий сучок.

На поросший сорной травой песчаный берег я почти выбежала из леска, но на этом берегу было спокойно. Я долго смотрела вдаль в поисках огня на противоположном берегу, но видела только тусклое свечение вдалеке. Там была расположена небольшая ферма давнего приятеля моего дедушки. Ещё я знала, что туда иногда приезжают порыбачить в небольших озёрах мужчины из соседних сёл, но кроме дяди Сережи и его жены постоянно там никто не жил. Не мог же он начать ни с того ни с сего начать жечь костры под утро! Или же мог?..

Недолго думая, я разворошила ближайшие кусты в поисках старой лодки. Она стояла там перевёрнутая кверху дном, как и всегда. Перевернуть её было тяжело, мне казалось, что все мои внутренности вывернулись наизнанку и вот-вот выпрыгнут наружу. Вытолкнуть лодку в воду было чуть проще, и вот я уже отталкиваюсь от берега веслом и делаю неумелые гребки то с одной, то с другой стороны. Опыт гребли у меня был минимальный – всего-то несколько раз давали сделать несколько гребков на пробу, не более. Но теперь дело было не в моём мастерстве, я старалась изо всех сил не перевернуть лодку, потея и изредка покрякивая от натуги. Зачем мне это? Почему я так упорно борюсь с течением, норовящим унести меня прочь? Шестое ли чувство вело меня туда, или просто любопытство – я не знала.

Прежде, чем достичь берега я несколько раз едва не перевернула лодку, но, когда мне удалось затащить её на берег, я бросилась вверх по склону. Я, подобно мотыльку, рвалась к свету, но когда я поднялась и увидела костёр, то попятилась назад и едва не свалилась обратно вниз.

Этот костер выглядел точь-в-точь как в моих снах. Такой-же высокий и необъятный, со сложенными домиком поленьями. Вот только вокруг него взявшись за руки кружились молодые девушки в белых платьях, похожих на ночные сорочки. Все, как одна, были бледные, с огненно-рыжими волосами и большими венками на головах. Почему-то они напомнили мне ведьм из древнерусского фольклора. «Шабаш?» — Пронеслось в моей голове, когда я смотрела на них с приоткрытым от восторга и удивления ртом.

Мне не суждено было долго смотреть на них: видимо, одинокая фигура растрепанной девушки в нелепой одежде была действительно очень заметна в свете огня, потому что совсем скоро одна из них оглянулась и удивленно посмотрела на меня. Она замерла, и остальные девушки тоже остановились. На меня смотрело по меньшей мере десять пар глаз. Девушки начали перешёптываться, не переставая смотреть на меня. Шепот нарастал, становясь всё громче и громче. Кто-то из них истошно закричал, оглушая меня, и костёр вспыхнул так ярко, что на несколько секунд я потеряла зрение.

Меня охватила паника. В ушах стоял гул, но хуже всего было то, что я могла видеть только размытые пятна. Было страшно не ничего не видеть и не слышать. Я попыталась закричать, но из горла вырвался лишь убогий хрип.

Когда зрение вернулось ко мне, у затухающего костра уже никого не было, а по полю врассыпную бросился десяток испуганных лисиц. Я смотрела на них с секунду, а затем едва ли не кубарем скатилась вниз по склону к своей лодке. Казалось, моё громко ухающее в груди сердце было слышно даже на другом берегу.

Не помню точно, как доплыла обратно. Я даже не уверена в том, не потопила ли лодку у самого берега. Но когда я ввалилась в дом, вся в песке, речном иле и опилках с тропинки, растрёпанная, до меня дошло, что только что случилось. Я стала свидетельницей того что обычно называют шабашем ведьм. И я уже предвкушала, как на утро расскажу об этом Паше.