-- - + ++

ГЛОССАРИЙ

Омар Хайам — персидский философ, математик, астроном и поэт.

Ребаб (также рубаб, от араб. рабаб) — струнный смычковый инструмент арабского происхождения, с почти круглым корпусом и круглым небольшим отверстием для резонанса на деке. В Египте произносят как «рабаба».

Марид (араб. مارد‎) — мифологический и фольклорный персонаж в арабских преданиях. Разновидность джинна или ифрита, отличающаяся особой свирепостью и жестокостью.

Мариды представляют собой бесплотных и бесполых духов. Предстают в виде летучего эфирного вещества или в виде белых людей с белыми бородами, в белой одежде, а изо рта и ноздрей у них выходит огонь.

Бидаят Алшар — (араб.  ودائع الشر) – злые  месторождения.

Джинн (араб. الجني/جن‎) — духи в арабской мифологии. В доисламскую эпоху джинны у арабов почитались как боги. Согласно вероучению ислама, джинны были созданы из чистого бездымного пламени, они не воспринимаемы ни одним из пяти основных чувств человека, живут параллельно с людьми, но появились раньше них.

Ифрит (араб. عفريت‎) — сверхъестественное существо в арабской и мусульманской культуре.

Огромные крылатые существа из огня бывают, мужского и женского рода которые живут под землёй. Также известны как демоны (духи) огня. В арабском фольклоре иногда считаются душами умерших.

Анка —  (араб. عنقاء‎) — персонаж арабской мифологии, чудесные птицы, созданные Аллахом и враждебные людям. Считается что анка существуют и по сей день, но их численность настолько мала, что встретить их чрезвычайно трудно. Анка во многом сходны своими свойствами с птицей феникс, обитавшей, согласно мифам, в аравийской пустыне.

Чалма —  длинный кусок ткани, обёрнутый вокруг головы.

Диждаша – традиционная арабская одежда, то туника с длинными рукавами, без швов, застёжек и воротника, доходящая до лодыжек.

Мангустин – фрукт выращиваемый в арабских странах практически круглый год. Он напоминает яблоко с толстой фиолетовой или коричневой кожурой, внутри которого находится белая съедобная мякоть в виде сочных долек белого цвета, похожих на чеснок.


 

 

 

 

 

 

 

Темнота своими мягкими, прохладными пальцами едва коснулась пустыни. Через окна и арки королевской опочивальни было видно, как за барханами скрывается тонкая нить каравана, а в городе зажигаются лампы. Допели последние на сегодня молитвы в минаретах. Город расцвел огнями, встречая новую ночь.

Легкий ветерок наконец подарил телу султана Амина долгожданную прохладу. Сняв мягкие остроносые тапочки, мужчина лег на широкую кровать, обрамленную лентами из белого шелка и атласа, которые, как и шторы на окнах, приятно развевались сейчас по желанию стихии.

Но Амину совсем не хотелось спать, закинув руку за голову, он наблюдал, как Луна движется по небу и зажигаются звёзды.

Красивое женское тело просвечивало сквозь прозрачную легкую ткань. Принцесса потянулась, словно кошка, и коснулась тела своего молодого мужа.

— Моя Луна, отчего вы так печальны? – ласково спросила она, окунаясь в его объятия.

— Мне тревожно за свет моего Солнца, — Амин притянул хрупкую ладонь жены и поцеловал в запястье. Девушка нахмурилась.

— Что породило такую тревогу? Мой муж — султан, мне ничего не грозит!

— Завтра мы отправляемся на войну. – Сокрушённо произнёс Амин. Принцесса отдёрнулась от тела мужа, как от горящего костра.

— Но господин, вы только вернулись! Вы обещали, что будете со мной две полных Луны перед новым отъездом!

— Я — султан, любимая, моё обещание есть не только у тебя, но и у всего султаната. Османы напали с востока, мы не можем отдать им наши земли.

— О, моё небо! Будь проклят тот день, когда моя тень вошла вслед за мной в этот дом, с того дня я породнилась с тоской и желанием видеть моего мужа.

— Перестань Лэйла, — султан обнял девушку, — я вернусь, ты даже не успеешь соскучиться по мне. Ты сама сказала, что ты – жена султана. Разве у тебя есть время на грусть и тоску? Даже в этом городе столько дел, что Луна быстрее бежит по небу, чтобы начался новый день.

— У любящей жены всегда найдётся время чтобы бы потосковать о муже.

Амин поднялся с постели и подошёл к сундуку с шелком и вынул из него сверток.

— Тогда я не зря привёз тебе этот подарок.

— Надеюсь, это новый муж, потому что тот, что есть сейчас, изменяет мне с войной. – Принцесса перестала плакать, но грусть ещё не сошла с её покрасневшего лица.

— Что это, великий? – Лейла взяла сверток и, пока мужчина садился рядом и целовал её плечо, развязала узелок на ткани и развернула его. Два пузатых талмуда лежали друг на друге с позолоченными углами и страницами.

— Книги? Разве у меня недостаточно книг? Мой муж считает меня глупой?

Принцесса помрачнела, а молодой султан не удержался и рассмеялся.

— Как прав бывает Хайам, муки старят красавиц. Любимая, это книги не для ума, они для сердца. В них сказки.

— Разве мало тех сказок что уже есть, Луноликий? – удивилась Лейла.

— А разве мало звезд на небе, но ты всегда разглядываешь новые! – Разговор стёр с лица султана переживания, и он забавлялся эмоциям, играющим на лице принцессы.

— Я хочу, — начал Амин приобняв жену за плечи, — чтобы ты прочитала все эти сказки, а когда я вернусь — прочитаешь ту, что понравилась тебе больше всего.

— Моя Луна, а как вы узнаете, что я прочитала их все?

— Разве может тот, кто пишет не читать того что он написал?

Лейла потеряла все слова что были ей знакомы, руки потянулись к книгам и, открыв твёрдую кожаную обложку, не увидела ни одной буквы, и на всех страницах не было даже пятнышка от чернил.

— Что это значит, великий? – Принцесса поморщила носик.

— Это значит, любимая, что ты напишешь мне новые сказки, заполнишь эти страницы до последней, а когда я вернусь зачитаешь ту, которую посчитаешь самой лучшей. Так у тебя не будет времени скучать.

Остаток ночи они провели в объятиях друг друга, наслаждаясь касаниями и ласками.

Султан Амин уехал со своими воинами на рассвете и оставил свою столицу и молодую жену далеко за собственной спиной. Его ждала война за свои земли, как и многих правителей тех времён.

Лейла, поначалу съедаемая скукой, забросила пустые книги между сундуками, один их вид вызывал у принцессы раздражение. Она много молилась и бродила по саду, наблюдала за павлинами и белыми одногорбыми верблюдицами. Вечерами перед ней и советниками танцевали наложницы мужа. Принцесса читала книги в большой библиотеке и училась играть на рабабе. Как бы ни старалась Лейла — ничто не способно было закрыть ту пустоту, что ярким костром выжигала её и без того горячее сердце изнутри. В трёхлетнем браке с мужем она пробыла меньше года, бесконечные войны расстраивали девушку, но ничего сделать она не могла. Ей тогда было всего семнадцать лет.

Никто не был готов, когда на город напала болезнь. Тех, кто решил остаться, замуровывали с провизией внутри их домов и никого не впускали и не выпускали. Многие из дворца сбежали при первых смертях от черных язв.

— Клянусь, что дождусь тебя Амин ибн Инсаф аль Мургеш и нога моя не перешагнёт порог наших покоев, пока ты не придёшь за мной, — клялась принцесса, с высоты наблюдая как воруют в саду верблюдиц и хищные птицы летают над городом в ожидании новой пищи.

Принцесса была уверена, что, как только султан узнает, он вернётся за ней. Надеялась, что он вернётся в ближайшие луны, чтобы спасти её. Слуги принесли достаточно еды, чтобы Лейла пережила это темное время.

Болезнь убила многих, но до высоких покоев принцессы она не добралась. Священнослужители и ученые мужи, изучавшие медицину, очистили город после того, как погиб последний больной. Люди постепенно вернулись в свои дома и сбежавших приняли, словно они и не уходили.

Однако принцесса Лейла продолжила сидеть в своих покоях. Клятвы, произнесённые перед богом, не теряют своей силы только потому, что всё наладилось. По крайней мере так было во времена султана Амина и принцессы Лейлы.

Амин вернулся через два года с победой.

Султанат процветал, Амина восхваляли как защитника и хорошего правителя, Лейлу уважали за её решимость и верность своему мужу. Мирные годы пролетали над столицей словно дни, торговля процветала, а борода султана густела.

Амин стоял возле спящего в кроватке сына и любовался.

— Теперь я чувствую себя по настоящему счастливым, — прошептал он и, прихрамывая на левую ногу, подошёл к своей жене. Мужчину ранили на войне, но боль даже через года не покинула его тело.

— Подожди, скоро родится девочка и ты поймёшь, что ошибался. – Лейла не потеряла своей красоты, но всё же стала другой. Её тело приняло более округлые формы и обрело вес. Лежа среди подушек, она держала свои ладони на большом животе.

Теперь она разговаривала с Амином не как с султаном, а как с мужем. И это чувствовалось не только в речи. Они были не пылкие влюблённые, взгляды их стали тяжёлыми, но понимающими друг друга, ценнее того – уважающими.

— Отчего ты так уверена, что будет девочка? – Присел в ногах у жены Амин и пригладил черную густую бороду.

— Мне рассказала об этом Луна. – Хитро прищурилась женщина. – А ещё рассказала, что кому-то пора перестать налегать на финики.

Мужчина усмехнулся взял в ладони отёкшую ступню жены, мягко проминая её пальцами.

— Что ты, не положено султану делать работу слуги. – Немного приподнялась Лейла.

— Султану не положено, а мужу хочется, — улыбнулся мужчина, — тем более, что слуг рядом нет, а мы никому не расскажем. Свет моего сердца, а как поживают книги, что я дарил тебе?

— Те, что ты велел мне заполнить сказками? Не думала, что ты вспомнишь.

— Значит, ты к ним не прикасалась? – Амин, продолжил массировать ступню, в голосе послышалась прохлада.

— Отчего, прикасалась.

В кроватке заплакал ребёнок. Амин отложил ступню и встал с места, осторожно взял сына на руки. Слуги поспешили на помощь, но одного взгляда султана хватило, чтобы те снова удалились из покоев.

— Мое небо, подай мне Икрама, — Лейла потянулась ладонями к громко плачущему сыну.

Мужчина осторожно передал его жене, ласковым взглядом наблюдая за заспанным сыном и женой.

— Так ты прочитаешь мне самую удачную сказку? – Не отступал от темы Амин, обходя кровать.

— Не прочитаю, — улыбнулась женщина, — я помню её наизусть, хочешь послушать?

— Конечно!

Амин прилег рядом с женой, захватив поднос с сухофруктами.

— Тогда слушай. Эта история об удивительных и кровожадных созданиях, о приключениях и коварстве, а ещё она о женщине.

— Я не удивлён, — усмехнулся Амин, — женщины и кровожадные создания это зеркальные отражения друг друга.

— Будешь меня перебивать, я и вправду стану кровожадной, — Лейла продолжила поглаживать черноволосого Икрама. Малыш сидел спокойно и жевал финики, что давал из чашки отец.

— Прости, моя госпожа, а разве детям можно слушать такие сказки?

— Вы задаёте слишком много вопросов, мой султан, начинаю чувствовать себя пленником.

— Вы и так моя пленница, ведь я пленил ваше сердце.

— Если бы не сын, я бы запустила в тебя подушкой. – Нахмурилась женщина.

— Наш сын ещё не вырос, а ты уже прикрываешься его телом. – Настроение Амина было легким и задорным, наблюдать как Лейла хмурит носик, когда разражена, было одним из любимейших его зрелищ.

— Твой отец слишком глуп, чтобы понять, как важно рассказчику быть услышанным, тогда, мой любимый сын, расскажу свою сказку тебе. Ты ведь точно меня послушаешь?

Икрам смотрел на маму темно карими глазами и пускал слюни, падающие прямо на одеяло.

— Молчу, молчу. – Амин осторожно приобнял Лейлу.

— Вот и отлично. Эта история произошла во времена, когда люди только обжились в пустыне, вытесняя волшебных созданий всё глубже к сердцу земли.

 

★★★★

 

В самый яркий час дня над пустыней пролетел крик.

Не тот, что мог сковать до ужаса любого, кто его услышит. Не тот, что призывает или ругает. Не тот, что является символом наслаждения.

Этот крик заставил радоваться каждую песчинку в пустыне и знойный ветер восхищённо танцевал, поднимая над горизонтом вихрь и бурю.

— Девочка! – Удивился марид – один из духов воздуха, обитающий этих краях.

В самом центре самого большого песчаного облака, на вершине бархана появилось маленькое тельце. Ручки сжаты в кулачки, ножки дрыгаются в разные стороны, личико искривлено от плача. Марид подхватил младенца сотканными из зноя руками и убаюкивал.

— И вправду девочка. – Прошептал дух. Он был первый кто коснулся её потому именно он должен подарить ей имя. Великая честь для бесплотного духа.

Ребёнок всё ещё плакал на руках марида, глазки цвета поспевающей сливы были залиты слезами. Дух снял с себя кулон из клыка аспида, в котором хранил кровь погибшего от зноя путника, найденного им под золотым одеялом пустыни. Едва зуб коснулся губ младенца, как она жадно начала высасывать из него кровь.

— Бушра-Зарима-Альмаса имя тебе, дочь пустыни, пусть оно покажет всем, кто перед ним.

Глаза марида — горящее пламя, засверкали всеми гранями белого цвета и клубы дыма вылетели из незримых ноздрей. Дым, подвластный воле духа, опустился к лицу девочки, и та вдохнула его вместе с воздухом. На груди младенца появились первые пятна – начало татуировки, показывающей её суть.

Не каждое создание способно прочитать надписи. Язык, на котором говорят с другой стороны небес и земли. Язык способный создать или убить, а ещё защитить своего носителя магией, вплетённой в саму его суть.

Сейчас у Альмасы на теле только её имя, дарованное духом пустыни, маридом, которого зовут — Суфьян.

Нет ничего ценней имени. Имя может подарить свободу или стать клеткой. Ровно как одно имя султана способно построить города, а имя палача убить надежду. Чего стоит слово без имени? Ведь даже слова – это имена предметов и чувств.

Тем временем младенец, насытившись кровью, уснул на руках духа, и тот положил девочку на песок. Буря затихла и песок ласково присыпал её тельце.

— Доброго путешествия тебе, дочь пустыни! – Суфьян поклонился ребенку так, словно стоит перед султаном и растворился в своей стихии.

Летать маридам над пустыней в поисках погибших путников, чтобы пить их кровь и есть их плоть, кусами вырывая тухлое мясо яростными ветрами до тех пор, пока небо и земля не поменяются местами.

Пока Суфьян летел над барханами, маленькое тельце Альмасы всё больше засыпало песком. Крепко спала девочка и даже немного улыбалась, погружаясь в песок как в ласковые материнские объятия.

Чем глубже младенец погружался в песок, тем ближе он был к пещерам Бидаят Алшар в которых Альмасу уже заждались. Джинны и ифриты разных сословий, могущества и возраста собрались там дабы увидеть своими глазами девочку, родившуюся впервые за тысячи лет.

Даже старая Анка, распушив свои перья, сидела поодаль на камнях, ожидая дочь пустыни. Она никак не показывала свою заинтересованность: грациозно вытянув шею и не мигая, смотрела в одну сторону. Но само присутствие здесь этой птицы уже говорило присутствующим о многом.

Нетерпеливо бранился Абдулкахир, старый джинн с самого Йемена, он трепал свою белую бородку и скрипел острыми зубами. Однако, когда сверху начал сыпаться песок, он вглядывался в открывающуюся дыру как в самую большую драгоценность.

Ифриты ударили воздух крылами и воспарили под потолок. Четверо самых сильных и могущественных ифритов взяли в огненные ладони зачарованную шелковую ткань и растянули её над дырой, из которой падал песок.

Все затаили дыхание.

Азиз, Забир, Ияд и Нариман – те, кто держали полотно из шелка, сияли огненными столпами под потолком. Их тела и крылья состояли из этого огня, они были настолько сильны, что любое другое обличие просто сгорало на их сущности. Черт их лиц и форм тела было не различить, как и не различить эти черты у самого огня. Эти ифриты отличались только цветом.

Азиз был соткан из белого огня, самого сильного и дорогого. Такая власть над огнём дарила ему не только могущество, но и ответственность перед всеми ифритами. Он родился с этим миром, сила давала ему возможность жить ещё сотни тысяч лет, до тех пор, пока кто-то не достигнет его могущества и низвергнет с негласного трона. Так предсказала мудрая Шахрият.

Огонь Забира был красно-желтого оттенка, он был учеником Азиза и его телохранителем, несмотря на то, что учитель не нуждался в защите.

Ияд достиг своего синего пламени сам, изучая и практикуясь в магии своей сущности. Он сильно недолюбливал Забира за то, что тот лишь воровал свои знания у учителя.

Нариман был снопом черного дыма, его пламя было рождено внутри и продолжает гореть внутри и будет гореть, пока не сломается покров его тела и не вырвется наружу. Говорят, что, когда огонь Наримана покажет свой истинный цвет вся пустыня почернеет от смога. Самый молодой из сильнейших и самый озлобленный из всех. То место, в котором он держал шелковое полотно было запачкано сажей.

Джинны сидели на мягких коврах и пили вино. Многие из них не верили, что появится девочка несмотря на то, что все предсказания Шахрият сбывались с точностью до слова. Вот и сейчас песок стал подушкой для младенца, в точности как говорила премудрая Шахрият.

Ифриты спустили младенца вниз, и ребенок даже не проснулся.

— Шахрият была права. Это девочка. Все сбылось. – Перешептывались огненные создания.

Джинны хмурились, несколько из них взяли из воздуха свои волшебные мечи, каждый из которых мог бы перерубить лошадь на скаку.

— Смерть ей! – кричали они.

— Проклятое дитя не будет жить с нами!

Кто-то из толпы метнул своё огненное копьё в младенца, но его ловко поймал Азиз.

— Тише, братья! – Поднял вверх ладони самый сильный ифрит.

Как ни старался успокоить их Азиз, но слушать его никто не желал.

Страх и ярость закипали в Бидаят Алшар.

 

★★★★

 

Икрам со звонким смехом прыгал на коленях у отца.

— Подожди, Лэйла, а почему столь могучие джинны так испугались эту девочку?

— Потому, мой нетерпеливый муж, что она, по преданию провидицы Шахрият, должна была принести страх и страдания всем джиннам.

— А почему тогда они так ждали её в той пещере?

— Дослушаешь эту историю и узнаешь!

 

★★★★

 

Альмаса, проснувшись от криков, горько заплакала и кроме её плача более никто не произнёс ни слова. Забир, ифрит красного огня, подлетел к младенцу дабы взять ту на руки и укачать. Но едва его ладони приблизились к коже, как та начала покрываться буграми и краснеть. Девочка рыдала в захлёб, а ифрит остолбенел от увиденного.

— Ну, что ты замер, сын ослицы, не видел, как успокаивают детей? – Злился синепламенный Ияд, приближаясь к младенцу и, коснувшись, с приумножил ожоги.

— Стойте! – Громогласно воззвал к братьям Азиз, ифрит из белого огня. Он раскроил ногтем свою плоть и кровь расплавленным серебром тягуче пролилась на губы девочки. Альмаса пила до тех пор, пока ожоги не сошли с тела.

— Она ещё не переродилась в своей истинной форме. Пока в ней нет огня, вы можете убить её одним своим дыханием, — говорил старший ифрит.

— Пусть она будет моей невестой, — сказал Нариман представляя, как напоит её своей кровью, и она поможет его пламени обрести цвет.

— Она должна умереть, — воспарил джинн Иршад и махнул своей драгоценной саблей в воздухе, желая разрубить шелк, который служил Альмасе колыбелькой.

Его сабля, ударившись о зачарованную ткань, со звоном разлетелась на части, и джинн задымился от злости.

— Братья, — закричал он, — никто не верил, что этот день настанет, но девочка родилась. Предсказание сбылось. Проклятье каждого джинна уже обрело форму, она принесет нам страдания! Мы, должны убить её!

— Но разве не эта девочка принесёт нам великую силу, Ишрад? – Возразил старый Абдулкахир, подбираясь к ребенку из темноты. Он уже давно отстрадал своё и хотел хотя бы на мгновение получить былую мощь.

— А разве не из-за неё нас ждет война? – Подключился к спору влиятельный Машгур, по щелчку пальцев поправив на себе одежду и бороду.

— Она — наше величайшее сокровище! – Закричал ифрит Хурр встрепетнув крыльями.

Своды Бидаят Алшар дрожали, джинны и ифриты кричали, рвались в бой и угрожали друг другу. Пока первая капля огненной крови не упала на песок, все не выходило за рамки спора. А злость кипела все сильнее. День подошёл к концу, а спор всё не прекращался.

Уже никто не обращал внимание на детский плач, никто не смотрел на белоснежную колыбель, и никто не увидел, как анка схватила младенца и унесла её прочь, пролетев между ногами гиганта людоеда Джасима.

Птица несла дочь пустыни в пещерах между миром мертвых и живых. Туннели петляли из стороны в сторону, временами погружаясь очень глубоко, иногда они чувствовали жар поверхности. Анка несла младенца подальше от Бидаят Алшар.

На рассвете нового дня она вынырнула из заброшенного колодца в маленьком городке Аль-Лина и прилетела к крепкому дому пастуха Салиха.

Жена Салиха, добрая Лябиба, была богата не ростом, а широким поясом и душой. От того и увидела сначала младенца на земле, а после и священную птицу, преспокойно чистящую перья, усевшись на овечьем загоне.

— Салих! – закричала она, — Сама анка принесла в наш дом дитя!

Женщина упала на колени и начала благодарить Бога за такой дар.

Так пастух Салих и его жена Лябиба стали растить девочку как кровную дочь, назвав её Минна, что означало – милость, дар.

За пятнадцать лет, что жила Альмаса в доме пастуха под человеческим именем, ни разу не вскипела в её жилах кровь джинна, ни разу не загорелся в глазах волшебный огонь. Лишь татуировка, которую видела только девушка, говорила ей о том, что она не простой человек. Названные родители считали, что это подарок Бога и велели не переживать об этом.

Торговец, приезжающий в Аль-Лин с камнями и тканями, взял девочку в жены и увёз с собой в большой город Кубаб, в котором все дома имели круглый купол и было много птиц и пальм. Альмаса жила как простой человек ещё много лет, и вот её муж уже обрёл седину, сын возмужал и был готов помогать отцу в торговле, а девушка оставалась такой же молодой и прекрасной.

Злые языки обвиняли Альмасу в черном колдовстве, а знатные мужчины хотели силой забрать вечно молодую красавицу себе. Так и решили они с мужем и сыном уехать их Кубаба. Собрали весь свой скарб, навьючили верблюдов и отправились через пустыню вместе с торговым караваном.

Никогда пустыня не обижала своё дитя и не ранила её мужа и сына, но вот однажды караван попал на дорогу, по которой летал голодный марид. Кружил он над путниками, вызвал сильную бурю. Разбежались верблюды в разные стороны и много жизней забрал себе марид, наполнил кровью свой кулон. Был тем маридом сам Суфьян — дух, что подарил имя Альмасе.

— Приветствую тебя, дочь пустыни, — услышала голос в воздухе женщина, прижимая к себе тело погибшего мужа.

— Кто ты? Бог или Шайтан? – спросила она дрожащим голосом, полным скорби.

— Не ужели ты забыла меня, дочь пустыни? – Удивился марид. – Я тот, кто первый услышал твой плач и первый взял тебя на руки.

— Разве помнят люди свой первый плач?

Суфьян засмеялся так громко, что песок закружился вихрем.

— Ты считаешь себя человеком? – Марид ещё долго смеялся, а Альмаса бесслёзно плакала.

— Так кто ты, дух? Знаешь ли ты, где мой сын? – Спросила женщина, когда Суфьян вновь слушал её.

— Знаю, дочь пустыни, но ему осталось недолго просить о помощи, верблюд упал на его тело и скоро его убьёт беспощадное Солнце.

— Ты можешь спаси его? – Взмолилась Альмаса.

— Нет. Но ты можешь. – Марид обратился длиннобородым старцем в белой чалме и дишдаше.

— Как?

Старец подошёл к женщине и достал из-за пазухи лампу. Почерневший метал был покрыт золотым узором, в котором женщина видела кровь и что-то внутри дрогнуло. Страх исходящий от простой лампы сковывал ее тело.

— Эта лампа не простая, она принадлежала колдуну, что погиб в этой пустыне. Этот колдун охотился на джиннов и мечтал поймать хоть одного, что бы тот исполнял его желания. Но вместо этого нашел свою погибель. Твоему сыну надо назвать твое полное истинное имя, ты обернёшься дымом и станешь джинном. А затем ему просто нужно пожелать освободиться или оказаться в городе.

— Но я ведь простой человек, как я могу стать джинном? Мой отец — пастух, а мать — обычная женщина. – Удивлялась Альмаса.

— Татуировки на твоем теле говорят другое, дочь пустыни.

— А что ты хочешь взамен? – Опомнилась женщина, когда уже почти взяла в руки лампу.

— Я возьму тело твоего мужа и буду жить в нем как человек, пока оно не состарится и не умрет.

 

★★★★

 

— И что, она отдала своего мужа? – К Амину подошел слуга и поставил рядом с кроватью столик, кувшин с вином и фрукты.

— Муж был мертв, а сына она ещё могла спасти, — ответила Лейла, убаюкивая сына, — и разве не съел бы его плоть тогда марид, едва бы она отошла в поисках сына. Альмаса согласилась с предложением духа, но с условием, что, когда тело её мужа будет умирать, он придёт к ней и она сможет похоронить его, как требует того Господь.

— Какая мудрая женщина, — покачал головой султан и протянул Лейле очищенный мангустин.

— Самая простая, — улыбнулась женщина. – Марид прошептал имя на ухо Альмасе, и она поспешила к Гали, своему сыну, которому становилось труднее дышать под тяжестью верблюда. Сын Альмасы уже попрощался с миром и молил о быстрой кончине, как из-за бархана прилетела на ковре из песка его мать.

 

★★★★

 

Альмаса действительно думала о сыне и совсем не думала о себе. О том, что будет с ней после того, как Гали освободится.

После бури небо очистилось и теперь Солнце жгло песок и кожу мальчика. Рядом лежал разбросанный товар и ветер растаскивал его по всей пустыне.

Верблюд, придавивший Гали, уже начал испускать зловоние.

— Мама! Помоги! – Кричал мальчик. Женщина пыталась оттащить верблюда, но тот был слишком тяжёлый.

— Сын мой, назови моё имя и попроси о свободе, я помогу тебе спасти твою жизнь.

Альмаса гладила сына по голове, и казавшиеся ей высушенными глаза вновь наполнились слезами. Лампа лежала на груди мальчика.

— Минна дочь Салиха, — прошептал Гали.

— Нет сынок, Бушра-Зарима-Альмаса моё имя, ибо я дочь пустыни, я джинн, сынок.

Гали взмолился Богу. Неужели, его мать действительно джинн? Он вспоминал страшные сказки, в которых джиннны убивали людей и причиняли им страдания. Это совсем не похоже на его матушку. Его мать хорошая и добрая женщина, любящая своего мужа и сына. Узнать, правда ли это, был только один способ.

— Бушра-Зарима-Альмаса, дочь пустыни, — произнёс Гали.

И в тот же миг женщина обратилась в дым и тонкой струйкой проникла в черную лампу.

— Потри лампу, Гали, — прошептал ветер за левым ухом мальчика. – Загадай три желания, а затем брось лампу в самый глубокий колодец.

— Но там моя мама, — на лице молодого юноши отразилась скорбь.

— Это джинн в облике твоей мамы, она не настоящая. Если ты не выбросишь лампу, джинн вернётся и съест твою плоть. Но пока ты не загадал свои три желания, он не тронет тебя.

— А где моя мама?

— Она погибла в буре, твой отец вернётся к закату того дня, когда ты выбросишь лампу. – Шептал ветер мальчику.

— Откуда мне знать, что ты не врёшь мне?

— Если ты не сделаешь, как я сказал, ты погибнешь здесь и никогда не увидишь своего отца.

Сердечко мальчика затрепетало, он потёр лампу и из неё вылетела Альмаса. Она заслонила собой четверть неба, а её тень казалось покрыла всю пустыню. Ноги и часть туловища черные клубы дыма, а руки, лицо и туловище было покрыто черными татуировками-змеями, ползающими по телу. На запястьях блестели широкие браслеты. Её горящие фиолетовым огнём глаза смотрели в пустоту:

— Приказывайте, хозяин. – От силы её голоса задрожал песок, и верблюд сильнее вдавил Гали под себя.

— Я хочу оказаться в безопасности! – Крикнул мальчик. Точнее он думал, что кричит.

Долгожданного освобождения не последовало, верблюд продолжал вдавливать Гали в песок.

— Слушаюсь и повинуюсь. – Сказал джинн.

Зашумел ветер, поднял утихшую бурю и песок поглотил мальчика. Гали задержал дыхание и зажмурился что было сил, крепко сжал голову руками. Он ждал смерти и надеялся, что она будет быстрой. Но вдруг всё закончилось. А когда он открыл глаза, перед ним был крепкий дом, а рядом загон с овцами.

— Салих! – Кричала Лябиба, медленно, опираясь на трость подходила к мальчику.

— Что случилось, старая? – Скрипуче ответил старый Салих.

— Дедушка? Бабушка? – Удивился мальчик. О них он только слышал истории от мамы, но никогда не видел вживую.

Где может быть безопасней, чем не у дедушки и бабушки. Они иной раз любят и оберегают внуков сильней, чем кровных детей.

Обрадовались Салих и Лябиба, что вновь в их доме будет слышен детский голос. Приняли Гали в свой дом и вместе они устроили похороны по Альмасе и её мужу.

Лампа всё лежала под кроватью Гали, а Альмаса приходила к ему во сне каждый день. «Загадай два желания, и я съем тебя» — говорила она.

Мальчик становился мрачнее день ото дня, думал о том, что загадать. Когда Гали начал терять сознание от бессонных ночей, в глубоких сумерках он потёр лампу. Альмаса тотчас появилась перед ним.

— Приказывайте, хозяин.

— Я хочу, чтобы мои родители были живы. – Попросил мальчик.

— Джинн не может убить, воскресить или заставить кого-то полюбить. – Без эмоционально ответила Альмаса. – У хозяина есть другое желание?

— Но ты же моя мама! – Закричал мальчик.

— Я раб лампы.

— Ты обещала мне, — Гали упал на колени и горько заплакал.

— Я раб лампы, — повторил джинн, — приказывайте, хозяин.

— Я хочу, чтобы дедушка Салих и бабушка Лябиба были молодые и здоровые.

— Слушаюсь и повинуюсь.

Альмаса хлопнула в ладоши, обратилась дымом и вернулась в лампу.

Гали долго плакал в овечьем загоне, пока не уснул крепким сном.

 

★★★★

 

— А почему джинн не может убить, воскресить и заставить кого-то любить? – Амин взял на руки спящего сына и осторожно перенёс в кроватку.

— Потому что это может сделать только Бог. Джинн может дать хозяину силу и тот сможет убивать, очерняя свою душу. Может дать власть над мертвыми, но они не будут по-настоящему живыми. Или может вызвать страсть в человеке, но это никогда не станет любовью.

— Вот Шайтаны, — выругался султан, — но почему Альмаса была таким хорошим человеком?

— А кто сказал, что она перестала быть хорошей? – Довольно щурилась Лэйла, поглаживая живот, в котором пиналась их будущая дочь.

 

★★★★

 

Аль-Лина был на настоящему маленьким городом, и когда Салих и Лябиба по волшебству стали молодыми, об этом узнали все и стали приходить к ним чтобы поглазеть. Слухи об этом дошли до знатного шаха Зейдана ибн Тульфара. Он был стар, скуп и болен. Богатства было у старика много, но не было ни жены, ни наследника.

— Приведите мне этих молодых стариков, пусть расскажут, что это за чудо или убейте их. – велел шах своим слугам и стал ждать.

Пастух с женой появились в его дворце через неделю и упали в ноги Зейдана. Никто из них не мог ответить, почему они вдруг помолодели. Шах, конечно, им не поверил. «До заката расскажите, как вернули молодость или умрите» — сказал Зейдан и Сейхана с Лябибой заперли в темнице.

Гали подсмотрел их разговор через окно, выходящее в сад и стал думать, как ему их выручить. Вспомнил мальчик о том, что у него всего одно желание осталось и загрустил ещё больше. Долго ходил мальчик по городу, пока не набрёл на старый колодец.

И решил тогда Гали исполнить волю голоса в пустыне и потёр черную лампу.

— Приказывайте хозяин. – Появилась Альмаса.

Мальчик стоял и молча смотрел на безучастное лицо матери, как ползают по её рукам татуировки, как клубится вокруг неё черный дым.

— А ты правда не моя мама?

— Я раб лампы.

— А если ты перестанешь быть рабом, ты снова станешь моей мамой? – Не отступал мальчик.

— Я раб лампы.

— Мама стала джинном, а дедушка и бабушка стали узниками из-за моего желания, так зачем мне нужно чего-то желать?

— Приказывайте, хозяин.

— Я хочу, чтобы стала свободной и оставила меня в покое! – Крикнул Гали и бросил лампу в джинна, она пролетела сквозь дым и упала с металлическим звоном на землю.

— Слушаю и повинуюсь.

Лопнули браслеты на руках Альмасы и осколки растворились в воздухе. Дым вновь стал ногами, и женщина опустилась на землю. Гали подбежал к матери, но неведомая сила отбросила её в сторону.

Как бы ни старались, но они не могли коснуться друг друга. Гали рассказал матери, что случилось с того момента, как она обратилась в джинна. Альмаса всё ещё чувствовала огонь, кипящий у неё в жилах. Она взяла лампу и отправилась освобождать Сейхана и Лябибу.

Она пришла в дворец Зейдана и Альмаса, попросила свободу для своих названных родителей взамен на здоровье и лампу с джинном, который способен исполнить три желания.

— Как я могу тебе верить? – Удивился старик.

— Сегодня на закате я назову тебе имя джинна, и он будет твоим рабом и исполнит твои желания. А если не получится, сама стану твоей рабыней.

Зейдан, пораженный красотой Альмасы, захотел получить её себе в наложницы. Шах задумал, что это будет его третьим желанием, сразу после вечной молодости и богатства.

Сейхана и Лябибу вывели из темницы. Гали бросился к ним в объятия. Пастух и его жена, увидев дочь живой, заплакали и захотели обнять и её, но невидимая сила не позволила к ней приблизиться. Альмасы приблизилась так близко, как могла:

— Сегодня вечером в дом придёт мой муж, но не верьте своим глазам. Пустите его и накормите. Утром в постели останется только тело, которое можно будет похоронить. Мама, отец, берегите Гали. Я люблю вас, спасибо за всё.

Стража вывела названых родителей и упирающегося изо всех сил Гали. Альмаса же чувствовала себя удивительно спокойно, хоть ей и было тяжело расставаться с сыном и родителями. Когда упали оковы, что-то человеческое покинуло её, а возможно и всё, что в ней было от человека.

На закате Зейдан ибн Тульфар потёр лампу и призвал марида Суфьяна. Тому пришлось повиноваться воле лампы и прийти на зов, став рабом лампы.

Зейдан потратив желание на молодость решил, что ему мало двух желаний и загадал получить сотню таких ламп, чтобы сотни джиннов исполняли все его желания.

Но пустые лампы стоят лишь пару монет и загадал Зейдан, чтобы наполнились лампы джинами.

— Слушаю и повинуюсь. – гремели слова марида.

Всю ночь нашептывал имена Суфьян, пока Зейдан не заполнил все лампы. А когда заполнилась последняя лампа, дух разорвал в клочья шаха, но лампа не отпустила своего раба, и он вновь был заточён.

Замок после смерти шаха разграбили и лампы обрели новых хозяев.

Так джины обрели своё проклятье, став рабами человеческих желаний.

 

★★★★

 

— Ты не рассказала, что случилось с Альмасой.

Луна серебряным блюдцем поднималась по небу.

— Она помогала Гали, пока тот не вырос и не выросли его дети, стала хранительницей рода, помогая им в тяжёлый час.

— Значит, она осталась джином? – Султан обнял жену и притянул к себе.

— Она всегда им была, но после того, как освободилась из лампы, перестала быть человеком. – Лейла положила голову на грудь мужу.

— Но я так и не понял, почему она была сокровищем для джиннов. Так говорили в пещерах Бидаят Алшар.

— Суфьян был злым маридом и знал имена многих злых джиннов и, когда назвал их Зейдану, лампы заточили их внутри себя. А другие джинны получили больше свободы.

— Твоя сказка очень занятная, но у меня ещё много вопросов. Например, почему эта сказка закончилась так быстро?

— Завтра будет новый день, мой султан, и я расскажу вам новые сказки. О том, как Гали победил людоеда Джасима. Как анка отложила яйцо в доме моряка Музаффара, и как маленький Икрам покорил все уголки пустыни.

— Мне нравится, обязательно хочу их услышать.

— Слушаюсь и повинуюсь – шепнула Лейла засыпающему мужу.

Кожаные талмуды с позолоченными углами обладали девственно чистыми страницами и все так же покоились в сундуке. Они заполнятся позже сказками и разноцветными иллюстрациями. Только это уже другая сказка.

 

Темнота, своими мягкими, прохладными пальцами едва коснулась пустыни. Через окна и арки королевской опочивальни было видно, как за барханами скрывается тонкая нить каравана, а в городе зажигаются лампы. Допели последние на сегодня молитвы в минаретах.

Город расцвел огнями, встречая новую ночь…

 

Мы будем благодарны, если вы потратите немного времени, чтобы оценить эту работу:

Оцените сюжет:
2
Оцените главных героев:
2
Оцените грамотность работы:
2
Оцените соответствие теме:
2
В среднем
 yasr-loader

Важно
Если вы хотите поговорить о произведении более предметно, сравнить его с другими работами или обсудить конкурс в целом, сделать это можно на нашем Форуме
0
Войдите или зарегистрируйтесь с помощью: 
10 Комментарий
старее
новее
Inline Feedbacks
Посмотреть все комментарии

Текущие конкурсы

"КОНЕЦ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА"

Дни
Часы
Минуты
Конкурс завершен!
Результаты и списки победителей тут

Последние новости конкурсов

Последние комментарии

Больше комментариев доступно в расширенном списке

Последние сообщения форума

  • Грибочек в теме Вести с полей
    2021-01-12 23:19:21
    я тя абжаю чес
  • Грибочек в теме Вести с полей
    2021-01-08 17:56:56
    я тя абажаю чес
  • Алёна в теме Вести с полей
    2021-01-08 15:06:33
    https://author.today/post/134483 А мне рассказ начитали 🙂 Весьма рекомендую — профессионально работают люди.
  • yuriy.dolotov в теме Вести с полей
    2021-01-02 22:31:08
    А сегодня, между прочим, международный День Научной Фантастики.
  • Алёна в теме Вести с полей
    2021-01-01 14:48:06
    Всем доброго волшебства и чудесных подарков!

случайные рассказы конкурса «Конец человечества»

Поддержать портал

Отправить донат можно через форму на этой странице. Все меценаты попадают на страницу с благодарностями

Авторизация
*
*
Войдите или зарегистрируйтесь с помощью: 
Генерация пароля