Последний костер

Два друга-студента из Москвы, Павел Пичугин и Виктор Васин, приехали в горы Алтая второй раз. В первый они с комфортом прокатились по Чуйскому тракту, половили рыбу в Катуни, искупались в Телецком озере. И им настолько понравился Алтай, что договорились и на следующий год приехать сюда. Но уже «по-взрослому», как выразился Павел. С палаткой и рюкзаками, и не кататься на машине по дорогам, а пешком добраться от далекой турбазы до Белухи, знаменитой вершины Алтая.

С билетами на самолет проблем не было, благо уже несколько лет из Москвы в Горно-Алтайск самолеты летали каждый день. Из аэропорта до Мульты, небольшого села на окраине Горного Алтая, они доехали часов за восемь и поселились в маленьком домике на небольшой турбазе. Там выяснили, что пешком до Белухи добраться, конечно, можно, но до конца каникул не успеть, и решили первую часть пути преодолеть на машине и лошадях. Это, конечно, было значительным отступлением от первоначального пешеходного замысла, но выбора особого не было. Тем более, что на турбазе клятвенно пообещали доставить на то место, где почти никого из туристов не бывает.

Три дня друзья дожидались водителя, который обещал доставить их до места, где заканчиваются дороги и их будут ждать лошади и проводник. Обошли все окрестности, полюбовались горами и долинами. Особенно друзьям понравилось стоять на деревянном настиле железного моста через речку Мульта, давшей название и селу. Небольшая, но бурная река шумела под мостом, спеша слиться с Катунью. По мосту изредка проезжали машины, проходили местные жители и туристы. Дважды в день через реку проходили огромные алтайские коровы – утром на пастбище, а вечером по домам. Самое интересное, что за коровами никто не следил, они совершенно самостоятельно паслись целый день, а вечером сами безошибочно находили свои ворота.

Наконец за друзьями приехала машина, большой бортовой ГАЗ-66, которую здесь все звали «шишигой». Виктор решил было возмутиться, он ожидал, что их повезет какой-нибудь внедорожник, а не этот «колхозный» грузовик, и пошел ругаться к начальнику турбазы. Но тот быстро объяснил, что никакой джип просто не проедет туда, куда собираются друзья, и Виктор смирился. Правда, выбил у Павла право сидеть в кабине. Водитель помог погрузить рюкзаки в кузов, туда же сел и Павел, и машина отправилась в путь.

Асфальтовая дорога быстро закончилась, ее сменила грунтовая, но очень хорошая – за состоянием дорог здесь следили строго. Несколько раз дорога прерывалась небольшими горными речками, никаких мостов через которые не было предусмотрено – машина пересекала ее вброд, прямо по камням. Тут Виктор и убедился окончательно в правоте начальника турбазы – никакой джип тут бы не проехал. Потом кончилась и нормальная грунтовка – началась просто глубокая грязная колея. «Шишига», глухо ворча, упрямо двигалась вперед, несмотря на то, что грязь почти заливалась в кузов. Машину болтало из стороны в сторону, и Павел, кое-как держась за скамейку, пытался удержать рюкзаки, чтобы они не бились о борта. В рюкзаках, кроме небольшой палатки и обычного туристического снаряжения, находились и довольно хрупкие вещи – Павел взял с собой любимый фотоаппарат с набором сменных объективов, а Виктор вез ноутбук, спутниковый телефон и целую кучу аккумуляторов. Все это и стоило дорого, и весило немало, но первый мечтал сделать уникальные снимки Белухи, а второй просто не мог прожить без интернета и новостей.

К концу дня грузовик, наконец, доехал до небольшой горной стоянки. Там друзей ожидали ужин, проводник и лошади. Сравнительно простой этап путешествия закончился, начинался «взрослый».

Утром «шишига» отправилась в обратный путь, а Павел с Виктором в первый раз в жизни сели на лошадей. Вся поклажа была размещена на двух лошадях без седоков, и друзья ехали налегке, у проводника из груза было только ружье на коленях. На вопрос Виктора, зачем нужно ружье, проводник усмехнулся и сказал, что от хищников, четвероногих и двуногих, после чего Виктор надолго задумался и больше про ружье не спрашивал.

Проводник постоянно подсказывал, как удобнее устроиться в седле, как держать равновесие и управлять лошадью. Помогало это мало, хорошо еще, что лошади попались смирные и умные, и сами знали, куда и как идти. Они осторожно шагали вверх и вниз по склонам, уверенно двигаясь по небольшой тропе. Горная тайга постепенно сменялась низкорослыми деревцами, воздух становился холоднее и холоднее.

Через шесть часов пути сделали привал. Друзья без сил буквально свалились с лошадей, которые тут же принялись пощипывать траву, проводник развел костер и разогрел обед. У непривычных к верховой езде москвичей болело все, что только могло болеть, особенно спина и то, что ниже. Проводник уверил, что это пройдет, и после обеда дал друзьям часок отдохнуть.

Ночевали в палатках на небольшой площадке около высокой скалы. Утром, позавтракав, сели на лошадей и продолжили путь. Горы сменялись долинами, перевалы становились все круче и сложнее. К полудню подошли к небольшому горному озеру, где проводник сказал, что до места, откуда лучше всего видно Белуху, осталось совсем недалеко, но дальше только пешком. И что сам он туда не пойдет, а останется с лошадями ждать возвращения друзей.

Добираться к заветному месту друзья решили с утра, а оставшееся время посвятили любимым занятиям. Павел фотографировал все подряд, от гор до эдельвейсов. Виктор сидел за ноутбуком и читал новости, тихо радуясь, что за время его отсутствия в мире ничего особенного не происходило. Проводник готовил еду и ухаживал за лошадями, лошади паслись неподалеку. Никто из хищников не посетил небольшой лагерь, поэтому остаток дня и ночь прошли спокойно.

Утром проводник показал направление к месту, откуда Белуха была как на ладони, и указал на неприметную тропу. Идти друзьям было часов шесть, и они, предельно разгрузив рюкзаки, взвалили их на плечи и неторопливо тронулись в путь. Вернуться решили на следующий день, проводник с удовольствием согласился ждать туристов — ему платили поденно, и затягивание похода его не беспокоило.

Тропа была довольно крутая и извилистая, много раз приходилось перелазить через огромные валуны или по камням переходить небольшие горные речки. Часто встречались поваленные поперек тропы деревья, через них приходилось перелезать и перетаскивать рюкзаки. Не прошло и часа, как оба путешественника устали и решили сделать первый привал.

— Как тут все-таки красиво! – Павел встал и огляделся. – А какая тишина! Не зря все-таки мы приехали сюда из шумной Москвы.

— Не зря, — согласился Виктор, сидевший на большом валуне. Рюкзаки друзей лежали чуть в стороне, и Виктор тоскливо посмотрел на них. – Ну очень уж утомительное получается у нас путешествие.

— Ерунда, немного осталось. Вон, смотри, Белуху уже видно. Правда, пока только два ее пика. Наверное, третий видно с того места, куда мы идем.

— Ладно, пошли уже, — Виктор взвалил на плечи похудевший, но все еще изрядно тяжелый рюкзак. – Так и до ночи не дойдем.

Дальнейшая дорога стала значительно легче. Тайга закончилась, тропа шла почти прямо, через обширную долину, лишь изредка пересекаемую небольшими оврагами. Белуха виднелась прямо по курсу, маня друзей своей красотой и придавая им сил. Через несколько часов ходьбы Павел остановился и указал Виктору на видневшееся в паре сотен метров строение.

— Мы пришли, кажется. Думаю, это та беседка, о которой нам говорил проводник.

— Похоже. Пойдем посмотрим.

Друзья прибавили шагу и быстро подошли к небольшой беседке, у которой тропа заканчивалась. Дальше было длинное ущелье, внизу слышался шум от бурной горной реки.

— Занятное строение, — Виктор обошел беседку. – Интересно, для чего оно?

Деревянная беседка была небольшой, примерно три на три метра. За невысоким ограждением по сторонам беседки стояли лавки, а там, где в обычных беседках располагался стол – прямо на земле был небольшой очаг, выложенный из круглых, обкатанных водой камней. Крыша опиралась на четыре деревянных столба, в середине ее было отверстие – видимо, для дыма от очага. Недалеко от нее стояло высокое дерево, единственное на всю округу.

— Наверное, для туристов. Неужели нас обманули, расписывая редкость маршрута? – Павел стал волноваться за уникальность еще не сделанных фотографий. – Ладно, давай устраиваться. Палатку поставим, костер запалим, потом я фотографировать побегу, пока ночь не наступила.

— Смотри, угли в очаге еще горячие, — Виктор поднес руку к очагу. – Тут костер и сделаем.

Павел достал из рюкзака небольшую палатку и принялся ее устанавливать. Виктор подошел к дереву и стал искать какие-нибудь сучья, годящиеся для костра.

— Паша, костер делать не из чего, — сказал через некоторое время Виктор. – Никаких веток, ни одной палочки.

— Не может быть, — Павел уже установил палатку и тоже стал внимательно оглядывать землю вокруг дерева.

— Сам смотри. Вообще ничего. Придется нам всухомятку питаться.

— А из чего тогда угли в очаге? Туристы с собой дрова приносят? – Павел в сердцах пнул толстый ствол дерева. Сверху зашуршало – это от дерева отвалился толстый сухой сук, чуть не пришибив друзей.

— Повезло! – Виктор подобрал сук и направился к беседке. Потом подумал, вернулся к дереву и тоже пнул его. Ничего не произошло – видимо, запас сухих сучьев у дерева закончился. – Ладно, на ужин столько дров хватит, а ночь, надеюсь, будет не очень холодной.

— Занятное дерево, — Павел задрал голову и посмотрел на крону, раскинувшуюся в метрах двадцати от земли. – Интересно, как оно называется?

— Да лиственница, наверное, — ответил Виктор, тоже поглядев вверх. – Что тут еще может расти?

— Чего-то непохоже на лиственницу. Ладно, я ее сфотографирую, а в Москве потом определим, что это такое.

Виктор подошел к очагу, отломил от сука небольшую сухую ветку и положил ее поверх углей.

— Надо бы разжечь костер, пока угли не прогорели. А то я спички свои найти не могу.

— Турист называется, спички потерял, — Павел покопался в своем рюкзаке. – А мои где? Были же, я точно помню, как клал их утром в этот карман.

— Может, проводник взял? Он один остался, ему без костра, наверное, неуютно.

— У него зажигалка есть, он же курит. Да и сказал бы, если б взял. Ладно, раздувай пока костер, потом поищем спички.

Виктор присел у очага и стал аккуратно раздувать угольки. Через минуту небольшой костер уже разгорелся, дымок от него поднимался ровно вверх и уходил в отверстие в крыше беседки.

— Смотри, как хорошо рассчитано, — удивился Павел. – Знающие люди беседку строили. Ладно, я пошел пофотографирую пока, а ты можешь по интернету полазить.

Часа два Павел фотографировал Белуху, с разных ракурсов, разными объективами и всевозможными настройками фотоаппарата. Отсюда гора была видна отлично, все ее три вершины, покрытые вековым снегом. И, похоже, на турбазе не обманули – фотографий с этого места Павел не помнил. Под конец он снял одинокое дерево, беседку со всех сторон и Виктора в ней, сидящего на лавке и увлеченно глядящего в ноутбук.

— Отлично поснимал, — сказал Павел, снимая с плеча фотоаппарат. – Мои фотографии будут иметь успех! Может, получится что-то даже и продать в разные журналы. Ну, что там нового в мире? Чего ты такой серьезный?

— Да, понимаешь, новости не очень в последние пару часов, — Виктор оторвался от ноутбука. – Китайцы тут с японцами воевать собрались из-за каких-то островов. Если за Японию американцы впишутся, то до ядерной войны дойти может.

— Ерунда, они там давно про эти острова спорят, до войны не дойдет. Давай лучше ужин готовить, а то стемнеет скоро.

— Теперь все там серьезно — китайцы японское судно потопили, а японцы к этим островам эскадру отправили, разбираться. Короче, зреет грандиозный международный скандал. Ладно, давай поедим пока, потом гляну, как там все развивается.

Павел подкинул в очаг веток, достал походный котелок и флягу с водой. Поставил котелок на огонь, дождался, пока вода закипит, высыпал в котелок пару пакетиков супного концентрата и стал помешивать в котелке ложкой. Виктор за это время достал из рюкзака копченую колбасу и хлеб, аккуратно все нарезал и смастерил большие бутерброды. В ожидании супа Виктор решил еще почитать новости.

— Представляешь, турки с греками тоже повоевать решили, — сказал он через десять минут. – В Средиземном море шельф поделить не могут, там газовое месторождение нашли. Уже войну друг другу объявили. За Грецию немцы воевать собрались, за турков – Египет. Наши пока молчат. Американцы пробуют всех помирить, а тут им еще Японию защищать… Бардак какой-то начался в мире.

— Кошмар, — согласился Павел. – Нельзя на пару недель на каникулы уехать. Ладно, рассосется как-нибудь, давай ужинать.

Пока друзья ужинали, совсем стемнело. Виктор подкинул немного веток в костер, Павел достал небольшой фонарь и стал рассматривать фотографии на экране камеры.

— Ерунда какая-то, снимки испорчены. Горы есть, ущелье – есть. А дерево не получилось, снимок засвечен. И беседки нет. Ты на лавке есть, а беседка смазалась. Завтра утром придется переснимать. Со штатива – на всякий случай.

Виктор хмуро смотрел в ноутбук. Новости его явно не радовали.

— Да плюнь ты на свои фотки, может, и публиковать их будет негде. Индия по китайцам ядерную ракету выпустила, и Китай в ответ. Тоже делят чего-то. И еще – Польша в Белоруссию войска ввела, и наши уже отправились их оттуда вышибать. И это уже совсем серьезно, поляки-то в НАТО. Скоро ракеты полетят, в обе стороны. Может, тут пока поживем? Сюда точно не долетит. По крайней мере, не сразу.

— НАТО с нами повоевать решила? Ну это уже ни в какие ворота. Давай лучше завтра пораньше встанем и обратно отправимся, поближе к обжитым местам. Может, уже всеобщую мобилизацию объявили, а мы тут сидим. Обвинят еще в дезертирстве. Чего там про мобилизацию пишут?

— Уже никто ни про чего не пишет, — мрачно сказал Виктор. – Интернет отрубился. Совсем. Представляешь – спутниковый интернет не работает. Спутники, что ли, сбивать начали?

— Давай спать тогда. Завтра пораньше встанем.

Чуть начало светать, а друзья уже вылезли из палатки. Ежась от утренней прохлады, Виктор стал собирать вещи и укладывать их в рюкзак. Павел начал разбирать палатку, и не успел он выдернуть последний колышек, как заметил приближающегося к ним человека.

— К нам гости, — негромко сказал он Павлу.

Подошедший человек был пожилым, невысокого роста, с наголо бритой головой. Раскосые глаза и скуластое лицо выдавали в нем алтайца, коренного жителя этих мест. Одет человек был в грязно-желтый плащ без рукавов, полы плаща мели по земле. Подойдя к беседке, алтаец  печально поглядел на очаг, в котором дымились угли от вчерашнего костра, и спокойным голосом поприветствовал путешественников на чистом русском языке:

— Мир вам. Вы откуда и как тут оказались?

— Мы москвичи, туристы, — быстро ответил Павел. – Приехали на Белуху посмотреть. Скоро уезжаем.

— А почему вы решили посмотреть на Белуху именно отсюда, а не с ближних к ней стоянок, куда приезжают все туристы?

— Оттуда, где все, смотреть неинтересно, проще фотографий в интернете найти, — с вызовом ответил пришельцу Виктор.

— В интернете, — покачал головой алтаец. – Понятно. Кто вам рассказал про это место?

— Да разные люди, — осторожно ответил Павел. – А вы, собственно, кто и почему нас расспрашиваете?

Алтаец зашел в беседку, сел на лавку и указал рукой на очаг:

— Я – хранитель этого костра. К сожалению, вчера мне необходимо было быть в другом месте, и я вас не смог встретить. Иначе я, конечно, не дал бы вам развести этот костер.

— Почему? – Павел посмотрел на алтайца, потом на Виктора, как бы ища поддержки. – Обычное кострище, как все. Или тут заповедник и костры жечь нельзя? Так когда мы пришли, он еще тлел, нам даже спички не пришлось зажигать. Да и спичек у нас, кстати, нет.

— Нет спичек? – усмехнулся пришелец. – Это хорошо, это значит, что тот, кто вас сюда привел, не совсем дурак и спички у вас забрал. Забыл только, что вы люди здесь новые и дерево даст вам ветку. И что костер горит всегда, и ветку вы и без спичек сможете поджечь.

—  Вот это? – Виктор указал на дерево. – А что в нем такого особенного? И зачем проводник спички украл?

— Это умное дерево, всем подряд топлива для костра не дает. Но вы приехали очень издалека, и оно решило, что вам можно. Зря решило, конечно. Ладно, будем исправлять, что вы тут натворить успели.

Алтаец достал из-под плаща небольшой странный сосуд, заткнутый деревянной пробкой. Сосуд был небольшим, плоским и сделан был, кажется, из глины. Вытащив пробку, алтаец плеснул из сосуда воды на костер. Вода зашипела, испаряясь, и языки костра явно притихли. Густой дым поднялся в воздух и вытянулся в отверстие в крыше беседки, словно по невидимой трубе.

— У нас есть вода, — осторожно сказал Виктор, внимательно глядя на алтайца. – Мы можем помочь затушить костер, если надо.

— Не надо, — отмахнулся алтаец. – Не поможет простая вода. Да и совсем тушить костер нельзя. Он должен хотя бы тлеть.

— А у вас не простая вода? Святая, что ли? – таинственность происходящего стала раздражать Павла. – Что за ерунда тут творится?

— Нет, не святая, и не вода, — алтаец взглянул на Павла, и тому вдруг стало стыдно и страшно. – Это слезы. Разные, людей и зверей. Даже птиц. Все создания вокруг, когда им плохо, приходят на это место. Они оставляют здесь свои слезы, получая взамен исцеление и утешение.

— Мистика какая-то, — пробормотал Павел, пряча глаза. – Или мистификация? Вы нас не обманываете?

— Мистика, — усмехнулся алтаец. Потом указал на забытый на лавке ноутбук. – Гляньте-ка, чего там в мире изменилось за последнее время?

— Интернета нету, — сказал Виктор, но ноутбук все же взял и присел на лавку. Через пару минут удивленно воскликнул:

— Есть интернет! Починили спутник!

Алтаец только улыбался, глядя, как Виктор быстро стучит по кнопкам. Павел пристроился рядом с Виктором и стал смотреть на экран ноутбука, пытаясь издалека прочитать мелкий текст.

— Смотри, вот последние новости! – Виктор ткнул пальцем в экран и стал быстро читать вслух. – Китайцы и японцы решили не воевать, наверное, американцы их помирили. И с Индией китайцы воевать не будут, тут, вероятно, наши постарались… Турки с греками решили обратиться в суд по поводу спорного месторождения, а пока отозвали взаимное объявление войны… Это немцы, думаю, подключились, больше некому. Ха, поляки убрались к себе, а нарушение белорусской границы списали на неисправный навигатор! Наши сделали вид, что поверили, и не стали преследовать поляков!

— А жизнь-то налаживается! – Павел посмотрел на алтайца. – И все-таки, что это за костер? Совсем все стало непонятно.

Алтаец встал, подобрал оставшиеся ветки, аккуратно сложил их около беседки. Потом снова сел на скамью и сказал:

— Это не простой костер. Это первый костер на земле. Я хранитель костра, моя задача – следить, чтобы костер горел, но не слишком сильно. И чтобы не погас совсем. Если подкинуть веток – а ветки он принимает только от одного, вон того, дерева, оно растет тут от начала времен – то костер разгорится. И разгорится вместе с ним людская вражда, люди вспомнят старые обиды и забудут про милосердие и осторожность.

— А если костер погаснет? – тихо спросил Виктор.

— Если погаснет, — спокойно ответил алтаец, — то первый костер станет и последним. Дрогнет небесный свод, померкнет солнце. Угаснет вместе с костром и жизнь на Земле, и придет Изменение. Пройдет эпоха, придут новые люди и будет новый костер. И у него будет новый хранитель.

— Сколько же вам лет? – внезапно охрипшим голосом спросил Павел.

— Много, очень много. Впрочем, вам пора. Ваш проводник заждался. Обещайте мне, что забудете дорогу сюда и мы больше не увидимся.

— Обещаем, — одновременно ответили друзья и посмотрели друг на друга.

— Спасибо, — серьезно ответил алтаец. Друзья быстро собрали оставшиеся вещи и, не оглядываясь, пошли по тропе в обратный путь. И только когда тропа повернула за скалу и беседки стало не видно, Виктор остановился и осторожно оглянулся. Вслед за ним оглянулся и Павел. За поворотом тропы не было видно даже огромного дерева, только ветер донес до друзей звуки эха:

— Прощайте! Мир вам!

Дойдя до стоянки, где ожидал проводник и лошади, друзья не сказали ему ни слова. Только молча сложили поклажу на спину одной из лошадей и посмотрели на проводника. Проводник также не сказал ни слова, только протянул Павлу коробок спичек. Павел усмехнулся, кивнул проводнику и убрал спички в карман рюкзака. Все сели на своих лошадей и поехали назад, к месту, где ожидал туристов верный грузовик.

Всю дорогу назад Виктор и Павел, не сговариваясь, обходили в разговоре тему таинственного костра. И только в самом конце путешествия, когда друзья уже сидели в пустой электричке, которая везла их от аэропорта до Москвы, Павел вдруг спросил:

— Как думаешь, это правда? Про костер, дерево, хранителя?

— Не знаю. Думаю, нам просто рассказали красивую сказку, — неуверенно ответил Виктор, смотря в ноутбук. – Но война на самом деле чуть не началась, и не одна.

— Значит, правда… — Павел задумчиво смотрел в окно электрички на проносящиеся за ним телеграфные столбы и деревья. Подумал, достал из рюкзака фотоаппарат, вынул из него карту памяти, сломал ее и выкинул обломки в открытую форточку. Потом посмотрел на Виктора и строго сказал:

— И ты давай тоже.

Виктор вздохнул, достал из кармана маленькую сухую ветку и ответил:

— Заметил? Просто на память же взял. Все равно никто не поверит.

— Я поверю. Выбрасывай.

Виктор вздохнул еще раз и выкинул веточку в окно. Было видно, как ветер подхватил ее и унес куда-то в сторону леса. Друзья замолчали и долго смотрели в окно. Электричка, наконец, приехала в Москву, друзья взяли свои рюкзаки и вышли на перрон.

— Все равно хорошее путешествие вышло. Жалко только, что всего рассказывать нельзя, засмеют, — Виктор весело глянул на друга. – Скажут, что сказочники мы.

— Сказочники, — кивнул Павел. – Сказка ложь, да в ней намек…