Последний разговор с господином Первым Послом

Похоронная музыка раздражала. Нудная, тяжёлая, с непонятным, меняющимся ритмом, она как будто ставила своей целью вызвать не скорбь, печаль или сострадание, а отвращение. «Быстрей бы этот фарс закончился», – думал не только министр, но и его личный помощник, три человека охраны, съёмочные группы с разных телеканалов, пара десятков блогеров и несколько тысяч людей, решивших посетить церемонию. Но эти чёртовы пришельцы словно специально затягивали процессию, как будто испытывали на прочность человеческие уши. Или самих людей – на тактичность. И, если опытный государственник умел сохранять «морду тяпкой» на профессиональном уровне, то остальные приглашённые на церемонию, а больше – пришедшие на неё из любопытства, выдавали свои эмоции с головой.

«Какофония на похоронах инопланетной шлюхи». «Крокодильи слёзы напоказ». «То, что случится с каждым предателем». Министр буквально видел заголовки неизменно скандальных статей и блогов, публикующихся прямо сейчас – в погоне за популярностью очень легко забыть не только о дипломатии, но даже об элементарных приличиях. Ради эффектного кадра десятки камер облепили Первого Посла, стараясь отснять его со всех ракурсов: крупными, средними и общими планами. Внешность чужих действительно чем-то отдалённо напоминала рептилоидную, только кожа была тёмно-серой, а лоб и подбородок закрывали светлые костяные пластины. На спине же красовались шесть сложенных щупалец, это помимо пары четырёхпалых рук, вполне похожих на человеческие. Что бросалось в глаза практически сразу – у охраны посла щупальца были развиты куда сильнее, чем у него самого. В своё время это дало не только первый ориентир, как отличать пришельцев друг от друга, но и массу поводов для человеческой фантазии и скабрезных мемов на тему тентаклей.

Однако волновали ответственного за переговоры с чужими, впопыхах назначенного, министра межпланетных дел, отнюдь не фотографии, не мучительная музыка, и не оскорбительные мемасики. Не заголовки жёлтой или не очень прессы, от содержания статей под которыми можно было сгореть со стыда, и даже не сами похороны, вернее, вчерашнее происшествие, к ним приведшее, а нечто иное. То, чего он никак не мог понять.

За время присутствия на Земле Первого Посольства, «зданием» которого служил собственный космический корабль пришельцев, отнюдь не дипломатичные статьи, гуляющие по сети сотнями, стали совершеннейшей нормой. Министр надеялся только, что его визави из далёкой-далёкой галактики мусор в интернете не просматривает, или, хотя бы, не весь. Похороны супруги Первого Посла, как и само по себе её убийство, безусловно, крайне неприятный инцидент, позорный для всех спецслужб, охранявших вчерашний приём. И последствия ожидаемы, но вряд ли это будет нечто непоправимое. Хотя… кто теперь подскажет пришельцам, что пластиковые бутылки – всего лишь пластиковые бутылки, а не уникальная высокотехнологичная продукция, достойная чипов ИИ-навигатора, выстраивающего маршруты для космических кораблей, и никак не меньше? Ушлых бизнесменов, желающих так или иначе надуть пришельцев, словно индейцев, когда-то обменявших землю на стеклянными бусы, нашлось немало. Досадно, конечно, потерять такого рода консультанта, разделяющего, где правда, а где пиар, но и это можно преодолеть новым витком переговоров, как был убеждён министр.

И всё же, интуиция продолжала пощипывать его нервы. Пытаясь понять причину, уполномоченный внимательно следил за похоронной процессией, за каждым пришельцем и за человеком тоже. За прозрачным саркофагом с телом супруги посла, медленно и печально спускаемого с космического корабля.

Они прилетели пять лет назад. Ну как, прилетели? «Неопознанный объект», размером примерно со стадион, внезапно возник и завис в воздухе, в сотне метров от поверхности, когда генералам от ВКС и ПВО-ПРО оставалось лишь рвать на себе волосы. Никаких угрожающих или враждебных действий, правда, со стороны гостей не последовало. Несколько дней корабль просто висел, безо всяких признаков жизни, а когда люди к его присутствию более-менее привыкли, от него отделился не то шаттл, не то лифт. Нечто сферическое, почти мгновенно переместившееся к земле, откуда вышли пришельцы.

Так прибыла на Землю первая инопланетная делегация, посетившая человечество с официальным визитом. И вот сейчас похожая кабина, только поменьше, играла роль саркофага, а министр не находил себе места от плохих предчувствий.

Дав сигнал личному помощнику, он получил крупный план лица посла… нет, мордой это называть не стоит, недипломатично. Так вот, лицо посла, обычно недоступное для считывания каких-либо эмоций, сейчас вполне походило на печальное, если не сказать больше. Даже что-то похожее на слёзы действительно можно было найти в уголках широко поставленных мелких глаз. Если только кто-то из служителей той части прессы, что начала перекрашивать себя в цвет осенней листвы, не успел подрисовать фоторедактором блестящие капли. Чтобы заголовок про «крокодильи слёзы» выглядел основательнее. Надо будет потом своим спецам на проверку отдать. И всё же, интуиция министра подсказывала, что причина неясного беспокойства спрятана не здесь.

Саркофаг, наконец, опустился почти к самой поверхности земли, но не коснулся её, а завис в воздухе, как мини-копия корабля-посольства. Сделал круг вокруг своей оси и, без всякого видимого воздействия извне, загорелся. «Ну что за пафос!», – подумал министр, хорошо, что покер-фейс был частью его профессии, а то бы глаза закатил. Ужасная похоронная музыка, тем не менее, продолжала звучать, до самого конца, пока прозрачный летающий гроб не выгорел полностью. Времени оказалось достаточно: министр, наконец, понял, что его так беспокоило.

Оружие.

Оружие и одежда, подозрительно похожая на броню, были надеты на каждом из присутствующих на церемонии пришельцев. А ведь до сегодняшнего дня никакого оружия инопланетяне с собой не носили и брони не надевали. По крайней мере, настолько заметной. Даже в тот самый, первый раз, спустившись со внезапно появившегося корабля, они вышли из кабины без брони и оружия. А как ещё продемонстрировать свои мирные намерения? И желание завязать с людьми исключительно торгово-экономические отношения.

«Они что, войну нам собрались объявлять?» – ошарашенно подумал министр. Взгляд его упал на догорающий саркофаг:  «Из-за…»…

Но тут невыносимая музыка закончилась. Посол сделал шаг вперёд, и, покрутив висящий на его шее кругляш автоматического переводчика, громко объявил:

– Церемония завершена. Благодарю всех, кто почтил её своим присутствием.

Министру снова понадобилась способность прятать эмоции на лице. Не такой же он дурак, этот посол, чтобы не понимать, что ни о каком «почтении» на похоронах и речи не шло.

– Вынужден сообщить, – продолжил главный пришелец ровным, без намёка на какие бы то ни было эмоции, электронным голосом, перекрывавшим шелест, шипение и щелчки, – что в связи со вчерашними событиями, протокол Первого Контакта прекращает своё действие. Все заключенные контракты расторгаются. Все торговые союзы разрываются. Все сделки и соглашения отменяются. Все договорённости теряют свою силу. Первое Посольство прекращает всякую деятельность и в течение местных суток покидает эту планету навсегда. На вашу расу накладывается полная и бессрочная изоляция. Ни один корабль, ни одной из союзных рас, ни при каких обстоятельствах не подойдёт к вашей звездной системе ближе, чем на один парсек, никогда.

Не обращая более внимания на людей, Первый Посол развернулся и вошёл в кабину. В сопровождении полнейшей тишины, повисшей на площади, и всей своей инопланетной свиты. Уже через секунду, без каких-либо видимых тросов или механизмов, та поднялась, и исчезла в недрах космического корабля.

 

***

Дверь кабины отъехала в сторону, приглашая посетителя войти. Только так можно было попасть внутрь корабля-посольства. Ученые и инженеры всё ещё ломали копья, споря о том, что за технология лежала в основе движения этого не то шаттла, не то лифта. Ведь она могла оказаться ключом к пониманию принципа полёта самого космического корабля. Сверхпроводящие магниты? Звуковая левитация? А может, телепортация? Обычно перемещение происходило почти мгновенно, и никаких признаков наличия собственных двигателей у кабины не было. Исключением стала утренняя церемония похорон, когда с корабля медленно спускался саркофаг. Значит, не телепортация. Наверное.

Фотографии и видеозаписи схода или возвращения на корабль инопланетных делегаций гуляли по интернету тысячами, но предположения так и остались предположениями. На просьбы продать или обменяться конкретно этой технологией пришельцы загадочно молчали, каждый раз уводя тему в другую сторону. Министр провёл внутри не больше секунды, и никаких колебаний, рывков, ускорения или понижения температуры не ощутил. Это его слегка расстроило, потому что склоняло к версии телепорта, а он хотел бы чего-то более научно обоснованного. То есть, достижимого в ближайшем будущем. Теоретически.

За вновь открывшейся дверью перед взглядом министра предстал самый смелый футуристический сон дизайнера интерьеров. Полукруглое помещение в мягких, но не очень понятных для человека цветах, без какого-либо намёка на углы, с асимметричным, многоуровневым потолком и со множеством настенных ниш такой же неправильной формы, назначение большинства из которых опознать было совершенно невозможно. Только иллюминатор более-менее походил на иллюминатор, хотя, скорее всего, это был всё же экран, демонстрирующий вид с одной из наружных камер. В соседней с ним нише устроился большой овальный аквариум — стайка жмущихся друг к другу разноцветных рыбок внеземного происхождения не оставила шансов облажаться с угадыванием. Стол и два кресла, одно из которых уже было занято, тоже легко определялись во внеземном интерьере.

Хорошо бы тайно отснять помещение, в конце концов, он всего лишь второй человек на планете, попавший внутрь посольства. Только скомпрометировать себя попыткой использования скрытой камеры не хотелось.

—  Добрый день, господин министр, —  поздоровался посол. Это он сидел в кресле напротив входа, ожидая посетителя. Неразборчивый шелест инопланетянина сразу же подхватил знакомый кругляш и выдал синхронный перевод чётким, электронным голосом неопределённого пола. — Проходите, присаживайтесь.

—  Здравствуйте, господин посол. — Министр чуть наклонил голову, как это было принято между чужими. Успел насмотреться и запомнить. К тому же, трактовка именно этого жеста у земных лингвистов и ксенопсихологов не вызывала сомнений.

Посол ответил зеркальным наклоном своей головы, тем самым подтвердив правильность догадки, но всё же поправил:

— Господин Первый Посол.

После чего указал понятным жестом на второе кресло необычной, в глазах человека, ломаной формы. Министр не стал спорить и с достоинством сел в него. Сидение тут же подстроилось под его тело, мгновенно превратившись в Самое Удобное Кресло Во Всей Вселенной конкретно для него. Чёрт, этой технологии они тоже не предлагали, может, где-то на Земле есть похожие разработки? Одно только покрытие чего стоит…

— Я согласился встретиться с вами, господин министр, — начал посол, — лишь потому, что моя супруга уважала вас лично. На решение, объявленное мной утром, этот разговор никак не повлияет. Полагаю, вы надеялись на обратное, потому и сообщаю заранее.

Взгляд человека скользнул по столу, разделявшего его с послом. Слева, отложенное в сторону, лежало нечто, подозрительно похожее на смартфон. По крайней мере, фотографию на экране, то есть невероятно реалистичный 3D-рисунок, министр опознал мгновенно. «Спокойно, только спокойно», — подумал он, чувствуя, как заботливо выстроенная пирамида надежды с грохотом рушится, подорванная сразу двумя направленными взрывами: прозвучавшей репликой и картинкой, как бы случайно оставшейся на столе. Министр не верил в совпадения, а потому понял смысл композиции так: да, я читаю ваш интернет. Я прекрасно знаю всё, что вы писали про меня, моих соплеменников и мою супругу. Писали, рисовали и даже анимировали.

В этот момент министру понадобился самый высокий, восьмидесятый, уровень его знаменитого покер-фейса.

— Я понял. У нас с вами что-то вроде «встречи без галстуков», — главный переговорщик от людей очень надеялся, что характеристика «невозмутимость» у его голоса прокачана ничуть не хуже, чем у лица.

— Пусть будет «без галстуков», — усмехнулся посол. Интересно, как на его язык переводчик прошипел слово «галстук». — Тогда назовём это помещение «кулуарами».

Министр заметил, что посол умудряется сохранять тот же уровень дружелюбия, который демонстрировал с самого начала. Похоже, навыки, диктуемые дипломатией, прокачаны у него не хуже, если не лучше. Тогда почему он принял настолько импульсивное решение? Оставил целую цивилизацию на задворках межгалактического мира, словно племя дикарей на отрезанном от всех острове, в закрытом от любых посещений заповеднике.

— Господин по… Первый Посол, — министр решил перейти сразу к сути, —  я бы хотел узнать о причинах, побудивших вас приговорить нас всех к изоляции. То есть, я прекрасно осознаю степень нашей вины за вчерашнее, приношу свои искренние соболезнования и ни в коем случае не хочу избежать ответственности… но полная и бессрочная изоляция? Всего человечества? То есть, я так понимаю, пожизненная? Другими словами, следующий космический корабль может появиться здесь только после того, как все люди… — он развёл руками, намекая на оксюморон, — вымрут? Неужели нельзя как-то смягчить наказание? К примеру, мы могли бы передать на ваш собственный суд, каким бы он ни был, непосредственных виновников происшествия?

Четырёхпалые руки пришельца с длинными, тонкими, и, кажется, хрупкими пальцами, сделали замысловатый жест и сложились, переплетясь, на уровне плоской груди. Посол помолчал немного, тщательно вглядываясь в министра широко поставленными мелкими глазами на тёмной коже безносого лица, двинул желваками, отчего человек напротив почувствовал себя проколотой иглой бабочкой, которую с усердием рассматривает коллекционер, и только потом раздались шелест и электронные слова:

— Боюсь, господин министр, вы не до конца разобрались в ситуации. Полагаю, вы даже не поняли истинной цели нахождения здесь Первого Посольства. Но, раз уж я согласился на эту беседу «без декоративного элемента одежды», постараюсь объяснить. Начать, правда, придётся издалека.

Плавным кошачьим движением посол поднялся с кресла и подошёл к аквариуму. Стайка инопланетных рыбок дружно сорвалась с места и подплыла поближе к той стороне, где остановился пришелец. Самым разумным сейчас казалось помолчать и послушать, что он скажет.

— Знаете, господин министр, — посол слегка коснулся рукой стенки аквариума, — должность Первого Посла… пожизненная.

Надеясь, что спиной пришелец ничего не видит, человек не сдержался и чуть дёрнул бровью от удивления.

— Как бы не сложились обстоятельства… а Первый Контакт может закончиться чем угодно… но, как бы не сложились обстоятельства, назад Первый Посол возвращается обычно уже после своей смерти.

— Не уверен, что правильно понял вас, — ответил межпланетных дел мастер. — Все договора, которые были подписаны на протяжении пяти лет, исполнять вы и не планировали?

— Дипломатия, господин министр, вы забыли про дипломатию, — повернувшись, сказал посол. — Выполнением контрактов, оставшихся в силе, занимается Второй Посол. Работа первой делегации – определить, стоит ли вообще присылать кого-то в будущем.

Неловкая пауза затягивалась. На эту встречу пришлось идти одному, оставив всех заместителей, помощника и охрану внизу, иначе бы она вообще не состоялась. И что же узнал последний человек, говорящий со внеземным разумом?

— Мы провалили какой-то тест? — спросил он напрямую. — Если дело в убийстве, то я уже говорил – мы готовы передать на ваш собственный суд всех виновников…

— Не в этом проблема… — Посол, вероятно, задумался, как же объяснить чужаку то, что ему самому кажется элементарным. Понятным по умолчанию. Естественным. — Не совсем в этом…

Вдруг резким, почти неуловимым движением, пришелец опустил руку в аквариум. Стайка тут же вильнула, распалась, когда рыбки брызнули в разные стороны, пытаясь избежать незавидной судьбы, но уже через долю секунды одна из них беспомощно трепыхалась, зажатая между длинными пальцами посла.

— А если бы они продолжали держаться стаей, я бы ни одну не поймал. Скользкие.

Подойдя к столу, посол положил задыхающуюся рыбку прямо перед министром. Тому пришлось наблюдать, как выкатываются из орбит глаза несчастного создания, как вокруг шлёпающего губами рта пузырится пена, как буквально за секунды тускнеют яркие краски.

— Космос бездушен, господин министр, — даже электронный переводчик смог передать, что в интонациях пришельца осталась только печаль. — Ему всё равно, кто вы, откуда, и зачем явились. Сколько у вас конечностей, глаз и носов. Какого цвета кожа, есть ли рога, панцири, чешуя, копыта. Какая у вас политическая система или форма правления, с кем вы спите, какую музыку слушаете, кем и как много работаете. Какие у вас мечты, чего хотите и о чём сожалеете. Космосу на всё это плевать.

На спине посла шевельнулись щупальца. Именно ими, без оружия, его охрана скрутила нападавших. Увы, уже после того, как прозвучал роковой выстрел.

— Вселенная не ценит ни жизнь, ни разум, ни гуманитарно-правовых достижений, —  тем временем, продолжил пришелец. — В её глазах химические процессы, происходящие внутри живого существа, ничем не отличаются от химических процессов, происходящих внутри звезды или на поверхности кометы. Техническая оплошность, ошибка в расчетах, неточность, несогласованность или просто случайность — и она убивает вас, кем бы вы ни были и где бы ни находились.

Рыбка перестала биться и замерла, в последний раз открыв рот. Посол снова подхватил её длинными пальцами и ловким, точным броском отправил обратно, в аквариум. Тушка шлепнулась о воду, подняв брызги.

—  Апокалипсис, — не глядя больше на рыбок, сказал посол, — в том или ином виде, по тем или иным причинам — естественный и неизбежный процесс для любой группы живых существ. Так же, как естественна и неизбежна смерть для любого отдельно взятого существа. Рано или поздно, так или иначе.

Рыбка какое-то время не двигалась, медленно опускаясь ко дну кверху брюшком, но потом к ней подплыли сородичи. Потускневшее создание дёрнулось, перевернулось, вернуло свои яркие краски, и уже через минуту присоединилось к косяку, как ни в чём не бывало.

— Долго выживать в одиночку пока не удалось никому, — пришелец снова сел в своё кресло, знакомым жестом сложив на груди руки. — Любая раса, достигшая технического уровня, позволяющего добраться до соседней планеты, начинает серьёзно страдать от нехватки каких-то конкретных ресурсов, знаний или технологий. Перенаселения, экономических, экологических, социальных несуразиц или угроз из космоса. При этом необходимые для выживания ресурсы могут оказаться дешёвыми излишками, ненужными какой-то другой расе. Технологиями не оскудеет поделиться вторая, у третьей найдется подходящий опыт решения внутренних проблем, а четвёртая не сочтёт за труд вывезти население целой планеты из-под света погибающей звезды. Выживать куда легче всем вместе, помогая друг другу. В составе стаи, если хотите. Где угодно – на земле, в воде… во вселенной.

— Но скло… недоразумения могут случаться и внутри стаи. — Министр понял главную мысль, и теперь кропотливо искал выход. Возможность, которая позволит человечеству не умереть от ближайшего метеорита, а стать полноправными членами межгалактического союза, уже объединяющего несколько сотен рас. То есть регулярно получать новые технологии, ресурсы, помощь.…

— Ваша правда, — согласился посол, — именно поэтому убийство Первого Посла не обязательно становится приговором для новой расы. Оно карается временной изоляцией, по-вашему около трехсот лет. К исходу срока на планету отправляется Второе Посольство. Ещё один шанс.

— Но это же бред! — Министр напрочь забыл про все уровни покер-фейса. — Почему тогда приговором для нашей расы стало убийство женщины, которую затроллили в интернете за то, что она вышла за вас замуж? Вы считаете это нормальным?

— Да, считаю, — спокойно сказал посол. — Потому что ненависть к чужаку основана на инстинкте самосохранения, её можно понять, с ней можно работать. До тех пор, пока она остаётся под контролем. Ненависть к своему соплеменнику, по любым причинам – это болезнь. Неизлечимая.

Где-здесь должен быть выход. Министр сдвинул брови – интуиция подсказывала, что решение есть, но пока он его ищет, нужно тянуть время. К счастью, придумывать новый вопрос не пришлось – посол продолжил разговор сам:

— Фиктивный брак с представительницей молодой цивилизации, введён в протокол Первого Контакта не просто так. Всё, что он предписывает, было создано на основе опыта взаимодействий с сотнями самых разных рас. Уровень нетерпимости к чужаку легче всего измеряется на шкуре Первого Посла. В идеале, он должен умереть от старости на чужой планете, чтобы её хозяева были приняты в союз без каких-либо дополнительных условий или ограничений, с выполнением всех взятых обязательств. Но есть и другая шкала – уровень агрессии вообще. И лучше всего он измеряется на шкуре супруги Первого Посла. Слишком агрессивный союзник не нужен ни в одной… стае.

Пришелец протянул руку и взял со стола тот самый «смартфон». Как будто словами сказал: «я понял, что вы поняли».

— Интересно, что вы скажете, если мы сами выйдем в далекий космос, без вашей помощи, — терять уже было нечего, и министр пошёл ва-банк, — заселим другие планеты, создадим собственный «союз», со своими правилами или… как их там? Протоколами.

— Валяйте, — усмехнулся инопланетянин. По крайней мере, именно так можно было трактовать движение пластин на его лице. Интересно, какое слово он использовал на своём языке, что переводчик озвучил настолько неофициально? — Никто не запрещает вам снять свою изоляцию самостоятельно. Для этого достаточно преодолеть ваш парсек самим. И выжить.

— Вот так, просто? — искренне удивился министр. А, всё равно эта встреча стала слишком… без галстуков.

— Просто? — Посол рассмеялся. Желваки его ходили ходуном, щупальца, сложенные на спине, сотрясались от хохота. Электронный переводчик, без грамма эмоций, спокойно и размеренно выдавал по слогам: «ха, ха, ха, ха…». — Да, всего лишь несколько десятков тысяч прорывных открытий в самых разных областях науки, внедрённых в производство космической техники. И целый шлейф сопутствующих инноваций. Не забудьте – пока вы пытаетесь сами придумать всё то, что уже существует где-то за «вашим» парсеком, вам ещё нужно умудриться не поубивать друг друга.

— Готов поспорить, что у нас получится, — министр продолжал тянуть время. «Смартфон» в руке посла не давал ему покоя.

— Лучшим результатом до вас была пустая жестянка, вылетевшая за границу парсека на третьей космической. Само собой, живых к тому моменту уже не осталось ни на ней, ни на той планете, откуда её отправили. Но вера в свою исключительность – привилегия молодости. Цивилизаций тоже касается. Искренне желаю вам удачи.

С этими словами посол встал, и, явно давая понять, что разговор окончен, указал в сторону открытой двери лифта-кабины. Но министр не торопился – мысль, так долго не желавшая проявиться, оформилась. Он спешно схватился за собственный, человеческий, смартфон и начал лихорадочно перебирать вчерашние видеозаписи.

— Думаю, я ответил на все вопросы, — сказал посол, видя, что гость не уходит. — Ваша изоляция не была и не могла быть «моим» решением, она — всего лишь следствие ваших же действий. Изменить что-либо здесь я не в силах — нарушение протокола Первого Контакта вне моей компетенции.

— Одну минуту, господин посол! — Министр нашёл запись и уже перематывал её к нужному моменту. Но встать с кресла ему всё-таки пришлось. — Вот! Посмотрите эту запись, прошу вас.

Чужой не стал поправлять своего гостя, требуя добавить слово «первый». Он молча пошёл к двери, отчего министру пришлось идти рядом, пытаясь показать экран смартфона.

— Это запись вчерашнего покушения! Стрелок из группы экстремистов целится не в вашу супругу, он целится в вас!

Изоляция на триста лет лучше, чем навсегда?

Не глядя на экран, посол резко остановился перед самой дверью, отчего министру пришлось сделать лишний шаг, войдя внутрь кабины.

— Ваша супруга закрывает вас собой, и погибает именно поэтому! — Министр вдохновенно пытался объяснить, какой именно выход нашёл. — Но целью были вы, а не она! Вы можете заменить бессрочную изоляцию временной, никакого нарушения протокола не будет! Посмотрите!

— Мне не нужна запись, я всё прекрасно помню, господин министр, — произнёс пришелец. — Моя супруга закрыла меня своим телом, а я не успел её оттолкнуть. Этот кошмар будет преследовать меня до конца жизни. Как вы думаете, почему она это сделала?

Гость растерялся. Он понятия не имел, почему. Но пока посол не закрыл дверь, тем самым завершив последний разговор, надо успеть сказать хоть что-то.

— Потому… что она хотела спасти вас?

— Очевидно, но это не ответ. Так почему?

— Потому… — быстрее, быстрее, думай быстрее.… А, чем чёрт не шутит? – Потому, что она любила вас?

Шипение, раздавшееся из-под желваков, ясно дало понять, что попытка провалена.

— Я разочарован, господин министр, — сказал бывший Первый Посол. — Моя супруга считала вас умным человеком, но видимо, она ошибалась. Я уже говорил вам, что должность Первого Посла пожизненная, а значит, каждый из нас готов к смерти на чужой планете. Я уже говорил вам, что только ваши собственные действия определяют вашу судьбу, никаких «моих» решений здесь быть не может. Я уже говорил вам, что агрессия измеряется двумя шкалами. Нетерпимость к чужакам привела неподконтрольных вашему правительству стрелков ко мне, а массовая травля заставила вашу женщину лишить себя жизни. Уверяю вас, она прекрасно понимала, что именно делает, ведь тонкости протокола — это первое, чему я её обучил. Обменяв свою жизнь на мою, она, тем самым, лишила собственную расу второго шанса. И это был её осознанный выбор, её решение.

Дверь начала бесшумно закрываться, ещё секунда – и министр будет отправлен домой.

— А кто я такой, чтобы спорить с женой? — успел услышать он последние слова Первого Посла.