Повелитель Мглы

В трактире было темно. В этих краях старались беречь свет. В углу под лестницей старый трактирщик рассматривал гравюру, которую держал в руках невысокий грузный бородач в тяжелом, отороченном мехом плаще.

— Видел человека в этих доспехах. Проходил здесь месяц назад. Не думаю, что он говорил с кем-нибудь или где-то останавливался – просто прошел сквозь наш городок никого не тревожа. – Трактирщик закусил губу, – А какое у вас к нему, собственно, дело?

Его собеседник, известный здесь как Ловчий, свернул холст, на котором было отпечатано изображение, и убрал его в лакированный деревянный тубус. Молча положил две небольшие монеты на стол перед собой, закрыл глаза и откинулся на спинку кресла, дав понять собеседнику, что разговор окончен. Тот неловким движением сгреб монеты, затем шмыгнул носом и направился в сторону кладовой.

За окном бушевала вьюга. До рассвета оставалось ещё без малого пять часов. Сейчас выходить наружу было бессмысленно.

 

***

На следующее утро Ловчий выдвинулся на запад, в сторону гор. Где бы он не расспрашивал о рыцаре со знаком синего лебедя на щите, в ответ получал только неодобрительное ворчание и недоумевающие взгляды. Из рассказов немногочисленных торговцев и бродяг, охочих до золота, Ловчий понял, что Лебедь опережает его примерно на две недели.

Молва гласила, что десять лет назад этот рыцарь появился у ворот столицы и, воспылав страстью к жене князя, в приступе ревности навлек на его земли ледяной морок. Кто-то считал, что рыцарь этот стал оружием в руках провидения, а кару на княжеский двор обрушил какой-то злобный божок. Как бы то ни было, на владения князя опустилась Белая Мгла – бедствие, поглотившее земли континента от Немёрзнущего моря до Великих гор. Солнце растворилось в морозной пелене, трава и деревья укутались инеем, а водная гладь покрылась непроницаемым ледяным панцирем.

Так Белая Мгла принесла с собой раннюю зиму. Снег наполнил амбары и кладовые раньше, чем крестьяне успели собрать последний урожай. Братоубийственные войны за охотничьи угодья лишили мужчин наиболее могущественные роды княжества. Страшный голод унес жизни женщин и детей. Цветущее некогда государство превратилось в земли сна и забвения, хотя редкие поселения ещё стояли на его осколках.

Выжившие обвинили в несчастьях того самого рыцаря – свидетеля падения княжеского рода, последнего из покинувших замёрзшую столицу. Некоторые из уцелевших отправились на юг, за море, другие поклялись найти рыцаря со знаком лебедя, веря, что его смерть рассеет Мглу.

Ловчий был одним из тех, кто уже десять лет бесплодно бродил по заснеженным трактам княжества в поисках прозванного Лебедем.

Найти Лебедя было непросто. До Ловчего долетали слухи о том, что на след рыцаря выходили лучшие охотники. И каждый раз попытки поймать его заканчивались провалом. Рыцарь вновь и вновь появлялся вблизи городов, исчезая в белом мороке каждый раз, когда за ним выходили группы отчаявшихся смельчаков.

Поначалу Лебедь каждые полгода менял свои повадки, то путал следы и скрывался в лесах, то, наоборот, действовал открыто и смело, передвигаясь только по большим дорогам. Затем интервалы становились длиннее, а охотники, проявлявшие меньшее рвение в поисках, давали Лебедю большее пространство для маневра.

Последние два года Ловчий бродил неподалеку от западных гор, понимая, что Лебедь уходит всё дальше на север. Переходы рыцаря становились короче – будто бы раненый зверь искал пещеры, когда хотел переждать бурю. Ловчий понимал, что обнаружение Лебедя здесь, в горах, становится вопросом двух или трёх недель, если попадется хотя бы один свежий след.

Вместе с Ловчим к западу стягивались и другие охотники. Жажда крови, за десять лет уже поутихшая, близость добычи и неотвратимость развязки – всё это начинало бередить затянувшиеся раны. Рыцарь со знаком лебедя на щите был обречен, а Ловчий тешил себя надеждой на то, что он станет тем, кто прибьет серебряный щит к воротам столицы.

 

***

На пути к маленькой деревушке у края предгорных равнин, Ловчий наткнулся на группу странствующих торговцев, рассказавших об охотнике, опередившем его на пути к заветной цели. Ловчий выяснил, что опоздал не более, чем на пару дней, поэтому при должной сноровке обошел бы охотника лесами, выгадав удачное для перехода время.

О Лебеде торговцы ничего не слышали, но заключили, что, если два охотника оказались здесь практически одновременно, то судьба его предрешена.

В деревне Ловчему указали в сторону горной гряды. Его предшественник пришел сюда несколько дней назад, остановился на постой и долго готовился к восхождению. Он уходил в лес на северо-запад три раза, но всегда возвращался измотанный и злой. Местные уверили Ловчего, что последний раз видели его прошлым утром. Значит идет по следу в горах, если его не прибрали к рукам холод и Мгла.

С рассветом Ловчий отправился вверх по склону. В том месте, где широкая мощеная дорога начала превращаться в узкую горную тропку, он заметил многочисленные следы борьбы: сломанные ветви деревьев, зарубки на коре и вытоптанный у валунов снег. Кажется, его предшественник несколько дней подряд пытался пробиться наверх, но каждый раз отступал. Неужели здесь стоял Лебедь? Но почему рыцарь отпускал охотника, не преследовал его и даже ждал?

Ловчий начал восхождение. На одной из площадок, некогда служившей для наблюдения за окрестностями, он обнаружил свежий каменный курган. Из-под камней Ловчий извлек тело человека. Раны свидетельствовали о том, что тот разбился, сорвавшись с горного уступа. Ловчий решил не спрашивать себя, почему Лебедь тратил силы и время на погребение противника.

Борьба с охотником и составление кургана наверняка отняли у Лебедя много сил. Это повышало шансы Ловчего на удачное завершение охоты.

 

***

Когда Ловчий почувствовал запах дыма, его сердце забилось сильнее. Лебедь не ждал нового преследователя. Горная метель скроет признаки приближения, а навыки следопыта позволят ему расставить силки на этого зверя.

Выйдя к месту, откуда доносился запах дыма, Ловчий удивился. Горная избушка, служившая некогда пристанищем для разбойников и егерей, стала укрытием для рыцаря. Ловчий не мог поверить в такую беззаботность жертвы. Следующие два часа он наблюдал за домом, силясь понять, какую ловушку ему уготовили. Но одинокая тень, изредка мелькавшая внутри дома, развеяла все сомнения.

Ловчий тяжело вздохнул. Он мог бы сжечь избу ночью, предварительно заперев дверь. Мог бы заткнуть чем-нибудь дымоход, а на утро обнаружить внутри бездыханное тело. Мог дождаться, пока Лебедь выйдет на улицу, и воткнуть ему в спину нож. Ловчий знал сотню способов раскроить череп рыцаря валуном. Этот день он прокручивал в голове каждую ночь в течение последних десяти лет. Но сейчас охотник пребывал в нерешительности. Ему казалось, что он не мог убить Лебедя, что не хотел убивать.

Клятва чести, клятва отмщения, которую он дал десять лет назад, стоя рядом с такими же, как и он сам, искателями, охотниками, воинами, не позволяла Ловчему свести счеты с Лебедем так – под вой метели, не видя его лица, не узнав, кто он на самом деле и почему уничтожил княжество.

Ловчий принял решение. Даже ошибки иногда совершаются осознано.

 

***

Ловчий медленно открыл дверь. Лебедь сидел у окна, наблюдая за тем, как в печи искры играют с языками пламени. Не говоря ни слова, охотник осторожно вошел, приблизился к огню и протянул к нему иззябшие пальцы. Некоторое время они провели в тишине. Даже сейчас рыцарь был облачен в тяжелые стальные доспехи. Оружия рядом не было.

Лебедь заговорил первым. Слова звучали глухо, так, будто он повторяет молитву, заученную много лет назад.

— Тот, кого прозвали Лебедем, не навлекал беды на княжество. Виной всему послужила человеческая гордыня и трусость. Никто из живущих не мог бы назвать причину, по которой князь отказал в приюте богу пустоты. Мгла поглотила тех, кто стал свидетелем той встречи. Забвение укутало их в свои одежды.

Ловчий сосредоточено смотрел в огонь.

— Бог пустоты пришел к князю с просьбой. Но земли князя были слишком обширны, а род нисходил корнями к великим героям легенд. Не мог он усмирить своё гордое сердце. Князь отказал богу в просьбе. Но не это навлекло на нас гнев пустоты. Тогда бог извлек из-под обширных одежд своих эти доспехи. Он предложил князю сменить мантию и венец на стальные одежды и доказать миру доблесть и отвагу. Но князь был не только горд. Князь был труслив. Он боялся потерять обширные земли. Он боялся запятнать имя рода. Князь отказал богу во второй раз. Тогда бог бросил доспехи на мраморные плиты княжеского дворца. Князь рассмеялся. Он сказал, что богам не пристало побираться по княжеским землям, не пристало просить сильных мира сменить царственный венец на грубый металл. Тогда бог пустоты улыбнулся. И пришла Белая Мгла. Доспехи, брошенные богом на мраморный пол, покрылись инеем. Потухли факелы и свечи. Ночь опустилась на княжество.

Лебедь встал и подошел к окну. Ловчий заметил, что от забрала рыцаря не поднимается пар.

— Один только юноша, княжеский сын, смог обуздать Белую Мглу. Когда он облачился в сталь, холод замер. И юноша этот стал Повелителем Мглы. У него не доставало сил обратить бедствие, но его жертва позволила сдержать морозное марево.

Ловчий улыбнулся.

— Повелитель Мглы, рыцарь с изображением синего лебедя на серебряном щите, стал тем, кто не позволял холоду и отчаянию окончательно поглотить княжество. Он обрек себя на скитания и борьбу. Путь рыцаря мог завершиться лишь с приходом Претендента, способного пронзить его сердце и принять бремя, потому что шлем Лебедя не может пустовать. Рыцарь, несущий это бремя, был призван в мир как залог света человеческой души. Став жертвой, он должен был ответить за грехи отца и сюзерена, приняв на себя ответственность за то, что происходило в мире с начала времен. Таков замысел бога. Вечная зима стала провозвестником этой жертвы. Первый рыцарь обрек себя на эти мучения, приняв венец Лебедя.

В голосе Лебедя слышались металлические нотки. Но Ловчий знал, чем они были вызваны, потому что десятилетние скитания привели его к этому знанию.

— Те, кто приходил за жизнью рыцаря снова и снова, вставали на его место. Принимали обет Повелителя Мглы.

Пальцы Ловчего закоченели. Он не заметил, как огонь в печи потух.

Ловчий чувствовал это. Чувствовал отчетливо. Невыносимая боль, на которую обрекал себя носитель венца, сковала его сердце. Он чувствовал её в голосе собеседника. Спасение мира? Княжества? Мгла, которая могла поглотить сущее? Ничего этого не существовало сейчас.

Существовали здесь только двое. Повелитель и Претендент. Тот, кто дал обет, совладать с которым был не в силах, и другой, готовый принять это бремя. Ловчий со всей ясностью осознал, что Лебедь бежал не от страха за собственную жизнь. Он бежал для того, чтобы спасти преследователей. А когда силы оставляли его, когда решимость покидала его слабое тело, он останавливался. И другой брал на себя всю тяжесть венца.

Ловчий понимал, что у него не было выбора. Так ли важно, кто виноват в случившемся? Князя ведь так и не нашли. Добровольцы исследовали все закоулки дворца, но не обнаружили ни следа своего господина.

И за эти десять лет в княжестве не изменилось ничего. Холод все так же сводит хрупкие людские кости. Мгла поглощает их на заснеженных лесных дорогах. Отчаяние наполняет сердца. Сейчас у Ловчего оставалось только его слово, право на выбор. Оставалось то, что делало его человеком. То, что позволяло ему все эти десять лет сильными уверенными движениями взрывать снежные бугры, стремясь к вожделенной неизвестности.

 

***

Эту ночь Ловчий провел в развалинах одиноко стоящего монастыря. Свежий снег, выпавший к утру, образовал плотный скрипучий ковер. Горная гряда, на которой стоял монастырь, скрывала множество расщелин – найти дорогу вдоль хребта было практически невозможно. Но Ловчий уже третий год бродил по снежным пустошам севера, а потому знал здесь каждый камень. Третий год он просыпался с мыслью о том, что это утро стало холоднее, чем предыдущее. Уже третий год его лицо скрывала сталь лебединого шлема. Уже третий год он нёс бремя Повелителя Мглы.