След пламени

Старуха поворошила прутиком угли. Пламя на них вспыхнуло ярче. Казалось, костер, недовольный тем, что его, уже почти уснувшего, разбудили, стал требовать жертву. И, словно почувствовав это, старуха подкинула в огонь охапку хвороста, не громко бормоча: «Побратим, прими силу от той, что связана с тобой одной кровью».

Радостно приняв дар, пламя затрещало на ветках и осветило сидящих вокруг костра девушек. Огненные блики засверкали на их распущенных волосах, на маленьких кинжалах висящих, как ожерелья, на алых лентах поверх некрашеных льняных рубах. Отсветы костра заблестели в глазах девушек, но это отраженное сияние было лишь жалким подобием цвета пламени.

Однако этого нельзя было сказать о взгляде старухи. Ее глаза, не естественно молодые для такого изможденного морщинистого лица, ярко светились. Казалось, что взгляд источал живой огонь. Одна из девушек легонько толкнула плечом сидящую рядом подругу и благоговейно прошептала, глядя на старуху:

– Прошедшая через пламя…

А старуха тем временем затянула песнь, начиная ежегодный обряд. Девушки, подпевая ей, вскочили со своих мест и закружились вокруг огня. Каждая из них подняла с земли приготовленный заранее факел, подожгла и стала чертить в воздухе огненные символы. Так они призывали божественное пламя помочь в обретении судьбы. Они двигались все быстрее и грациознее, будя огненную силу своей крови. На финальной ноте песни, которая зависла в ночном пространстве, каждая из них кинула факел в костер, схватила кинжал и провела лезвием по ладони.

Из порезов брызнули огненные искры и поплыли в воздухе в разные стороны. Девушки пошли по следу своей огненной крови навстречу судьбе. Искры летели в сторону деревни, где должны были указать суженого. И только у Даринки огненный след потянулся к костру.

Старуха, не отрываясь, смотрела на него. Ветер трепал седые пряди, огонь высвечивал бусы из алого карнеола на морщинистой шее и ярко горящие глаза. Старуха уже видела след, уходящий в костер. Трижды. Во времена своей молодости. И сейчас, глядя на искры, она начала вспоминать.

* * *

–Ой, Воляна, твой след ведёт к костру,– изумились подружки. Они даже забыли про собственные искры, зовущие их в деревню, и окружили девушку. Такого в их деревне ещё не было. Жрица, проводившая обряд, сказала:

–Знать, суженого твоего занесло в другой мир. Или огонь выбрал тебя жертвой. Иди по следу, девка.

Воляна побледнела и отступила от костра на пару шагов:

–Прыгнуть в огонь? Да я сгорю в нем заживо!

–У каждого своя судьба, – равнодушно произнесла старая жрица. А потом цыкнула на замерших девушек: – А вы долго тут стоять будете? Или замуж в этом году не собираетесь?

Девушки разбежались, ждать следующего обряда им не хотелось. Жрица не спеша пошла за ними следом. Воляна осталась у костра в одиночестве. До утра она смотрела, как искры вырываются из ее ладони и устремляются к огню. Но сама так и не решилась последовать за ними.

Через год все повторилось. Вновь заневестившиеся девушки побежали искать свою судьбу в деревню, а Волянины искры звали ее в пламя. Но она так и не осмелилась шагнуть за ними. Ещё через год, глядя на огненный след, исчезающий в костре, жрица промолвила:

–Зря упираешься, девка.

И Воляна, вспомнив какую зависть вызывает в ней семейное счастье подруг, разбежалась и прыгнула в пламя. Она ожидала боли и смерти, но вместо этого оказалась в тоннеле с огненными стенками, на противоположном конце которого танцевал и звал к себе огонь.

Воляна стремительно шла к нему, не оставляя себе времени на страх и сомнение. Там, где ее ноги касались земли, поверхность разрывалась. Из этих ран выплескивались в воздух клубы горячего пара и отсветы пламени, желая покарать обидчика. Но не успевали. Она всегда опережала их на секунду-другую, идя только вперёд и оставляя после себя все новые разломы. А потом пламя поглотило ее и закружило в танце.

* * *

Кибитки бродячего цирка стояли на поляне за поселком, полукругом отгораживая кострище от рощи. Ужин уже был съеден, артисты труппы разбрелись кто куда. Стреноженные лошади мирно щипали траву невдалеке. Молодой парень с огненно-рыжей шевелюрой сидел в одиночестве на поваленном бревне и смотрел, как затухает костер.

С самого детства ему всегда казалось, что между ним и пламенем существует особая связь. «Отважный повелитель огненной стихии Тагар!»– так всегда объявлял его номер Сбышек. Но сам факир знал, что пламя нельзя покорить. Оно может просто дать поиграть с собой. Если захочет. Тагар подкинул в него поленьев, чтоб не дать угаснуть.

Пламя затрепетало, охватывая подношение, а в глубине его заплясала тень. Огненные языки, дрожа, стали увеличиваться и устремляться высоко в небо. Тень росла вместе с пламенем, приобретая очертания женского силуэта. Эта огненная девушка извивалась в немыслимой пляске. Ее гибкость и грация поражали. Ни одна самая тренированная гимнастка в их цирке не могла сравниться с нею. Казалась, в ее теле не существовало ни единой кости. Она была просто одним из лепестков яростного пламени. Тагар как зачарованный не мог оторвать глаз от видения. Он даже перестал дышать, боясь спугнуть.

В этот момент раздался голос его жены:

– Тагар, иди к нам! – он вздрогнул, обернулся на звук. Красавица Анела стояла у берега реки по щиколотку в воде. Ее яркая цветастая юбка была задрана до середины бедра, обнажая стройные ноги. – Вода теплая, как парное молоко.

Кто-то из артистов труппы, наверное Сбышек, крикнул:

–Давай наперегонки до другого берега!

Тагар усмехнулся, не принять вызов он не мог:

– Давно не проигрывал? Сейчас исправим.

Он сделал несколько шагов к реке, потом остановился и повернулся к костру, который сейчас горел спокойным ровным светом. Видение исчезло. «Померещится ведь такое», – пробормотал Тагар и пошел купаться.

Он уже не увидел, как пламя снова взметнулось вверх, и из него вышла девушка. Ее силуэт светился, во взгляде плескался живой огонь, волосы казались продолжением пламени. Но чем дальше отдалялась девушка от костра, тем слабее становился исходящий от нее свет. Она стала казаться совсем обычной. Средний рост, худенькая, русые волосы.

Только глаза ещё полыхали на ее лице, придавая ему колдовское очарование. Но когда пламя потухло и в них, а взгляд с алого сменился на зелёный, лицо тоже стало совсем обыкновенным. И от тысяч других, похожих на него, оно отличалось только неимоверным изумлением, сквозившим в каждом взмахе ресниц. Девушка удивлённо рассматривала поляну, реку, небо, а когда услышала смех и победный возглас Тагара, торопливо спряталась в прибрежных зарослях ракитника. Сгущающиеся сумерки укрыли ее своей тенью.

* * *

Циркачи собирались завтракать. Анела помешивала густую кашу в котелке, периодически зачерпывала ее ложкой, дула и осторожно, стараясь не обжечь свои красивые пухлые губы, пробовала, проверяя на готовность. Тагар в ожидании сидел на бревне недалеко от костра и чистил медные светильники, почерневшие от копоти после вчерашнего выступления. Кто-то из циркачей умывался в реке, кто-то разминался. Но в основном все толпились у костра, привлеченные запахом пшенки с мясом.

В этот момент их окликнул Сбышек:

–Смотрите, кого я нашел, – он шёл к ним и тянул за собой упирающуюся девушку. – Говорит, идти ей некуда. Труппа у нас стала маленькой после ухода Розалинды. А тебе, Тагар, нужна помощница.

–Тебя как зовут? – спросил факир.

–Воляна.

–Не испугаешься огня?

–Про таких как я, говорят, что у нас огонь в крови.

–О, ребята, да у нас появилась новая повелительница пламени!– воскликнул Сбышек.

–Им нельзя повелевать,– возразила девушка. – С ним можно попробовать подружится, но эта дружба обманчива.

Тагар вздрогнул от того, насколько точно Воляна передала его мысли.

–Пожалуй, ты мне подходишь, – сказал он. Хотя в начале думал, что его помощница должна быть более яркой внешне. В Воляне же хотя и не было ничего отталкивающего, но и ничего запоминающегося тоже. Таких вздернутых носиков и русых волос в базарный день можно было насчитать сотни. – Сейчас позавтракаем, а потом посмотрим, на что ты способна.

Анела кандидатуру помощницы тоже одобрила, она не хотела терпеть рядом с мужем другую красивую женщину. Он должен был любоваться только ею.

За завтраком Воляна сидела рядом со Сбышеком и украдкой смотрела на Тагара, расположившегося напротив. В том, что пламя привело ее именно к нему, у девушки не было никаких сомнений. Рядом, прижавшись к факиру, сидела та самая красотка, которая готовила завтрак, Анела.

–Кто она ему? – спросила Воляна Сбышека.

–Жена. Красавица, три года за ним бегала, а он все упирался, говорил: «Я чувствую, что моя судьба – это не она». Вот дурачок! Мне бы такую жену…– мечтательно сказала Сбышек. – Но этой весной он все же сдался, месяц назад сыграли свадьбу.

Сердце Воляны рухнуло вниз. Три года… Если бы она не была такой трусливой… Время нельзя повернуть вспять, но возможно ошибку прошлого получится исправить в настоящем. Правда как это сделать, она не знала.

Было понятно только одно: к Тагару её тянуло с неимоверной силой. Она чувствовала, как при приближении к нему огненная кровь начинала течь быстрее. Поэтому, когда она показывала труппе свое умение обращаться с огнем, то танцевала только для Тагара. А он, как зачарованный, не мог отвести глаз и вспоминал привидевшийся вчера в пламени силуэт.

* * *

Воляна уже полгода путешествовала с труппой. Она помогала Тагару во время выступлений, поджигала факелы, которыми он жонглировал, поддерживала огонь в сфере на длинной цепи, подавала кистень с горящим шаром. А потом покоряла зрителей своим танцем с пламенем.

Девушка видела, каким взглядом сопровождал Тагар каждое ее движение. Понимала, что нравится ему, что его огненная душа тянется к ней. Хотя кроме этого взгляда во время выступления, он ничем себя не выдавал, и вне сцены старался быть от Воляны подальше.

Тагар смотрел, как грациозно танцовщица взмахивает веером из горящих свечей. Он не понимал, что с ним происходит, но готов был поцеловать воздух просто за то, что тот касался её кожи. Такая обыкновенная внешне, Воляна даже сравниться не могла с красавицей Анелой, но именно она, а не жена, снилась ему по ночам. И сейчас, глядя как взметается в ночное небо огненный веер в тонкой руке, почувствовал, что сердце опять забилось чаще.

Неприметная, похожая на мышонка, девушка преображалась во время неистовой пляски. Казалось, огонь делился с ней своей страстью, и она становилась продолжением пламени. Тагар любовался ею, но как только она взглянула на него сияющими в свете факелов глазами, сразу отвернулся. Поэтому грусть в ее взгляде он не заметил.

В эту ночь Тагару не спалось. Он тихо, стараясь не разбудить Анелу, вылез из кибитки. Полная луна освещала рощу и чертила серебристую дорожку на водной глади. Подойдя к реке, он увидел одинокую фигуру, сидящую на берегу, и сразу узнал Воляну.

Она сидела прямо на траве, обхватив колени руками. Он хотел развернуться и пойти в другую сторону, но девушка заметила его и спросила:

–Тоже не спится?

Тагару ничего не оставалось, как подойти поближе и сесть рядом:

–Да, никак не могу уснуть. Ты не замёрзла?

Воляна отрицательно покачала головой:

–У меня кровь горячая.

–Когда ты выступаешь, – усмехнулся Тагар, – возникает чувство, что у тебя по венам бежит огонь.

Воляна поняла, что лучший случай поговорить откровенно вряд ли представится. Поэтому, набравшись смелости, начала свой рассказ:

–Знаешь, где-то там в других мирах тоже живут люди. Говорят, их прародителями были искры божьего пламени, которые наделили их огненной кровью. Души людские были созданы парами и каждый раз, перерождаясь после смерти, они вновь ищут друг друга, а огонь в венах помогает не ошибиться и найти свою половинку. Но иногда, очень редко, небесный костер перерождения заносит одну из половинок в другие миры. И для того чтобы найти её нужна храбрость.

–Красивая легенда.

–Это не легенда,– возразила Воляна.

–Я не верю в перерождение.

–Жаль. Я думаю, правдой является то, во что мы верим. Дай мне свой нож.

Тагар удивился, но просьбу выполнил. Воляна быстро чиркнула лезвием по ладони. Тагар испугавшись, хотел отобрать оружие, но, увидев, что вместо крови из пореза в воздух взлетают искры, остановился. А эти крошечные частички пламени устремились к нему. Они ласкали кожу, совсем не обжигая, даря ощущение неимоверного счастья.

– Я же говорила, что огонь в крови всегда помогает найти друг друга.

–Значит, я твоя половинка?

Воляна кивнула, а потом прошептала:

–Прости меня.

–За что?

–Я должна была прийти раньше. Но чтобы осмелиться, мне понадобилось три года. Я знаю, ты ждал меня.

Воляна замолчала. Тагар тоже не спешил разрушить повисшую в воздухе тишину. А когда он, наконец, заговорил, его слова отобрали у девушки последнюю надежду:

–Анела ждет ребенка.

– Ты не сможешь её бросить. Что ж, все справедливо. Моя нерешительность и сомнения в силе пламени должны быть наказаны, – Воляна сдержала рвущиеся из глаз слезы и даже нашла в себе силы улыбнуться. Она понимала, пришло время прощаться, и тихо попросила: – Проводи меня.

Они стояли на берегу той самой речки, где полгода назад Тагар смог разглядеть Воляну в пламени. Ночной туман щупальцами опутывал берег, старательно обходя поляну с разгоревшимся костром. Пора было уходить. Сейчас девушка ни на секунду не сомневалась, что огонь откроет дорогу домой, но все равно медлила и не делала эти последние шаги к нему. Казалось, что ещё что-то важное было не сказано. Но что, Воляна не знала. Затянувшуюся тишину нарушил Тагар:

–Я хочу, чтоб ты знала, ты лучшая для меня.

–Лучшая из возможного…– грустно усмехнулась девушка.

–Из возможного и из невозможного тоже. Была и останешься… Я обязательно найду тебя в следующей жизни.

–Ты же отрицаешь возможность перерождения.

–А кто мне говорил, что правда – то, во что мы верим? Считай, что ты меня убедила, – он тепло улыбнулся ей, но грусть из его взгляда никуда не исчезла, она просто забилась в уголки глаз, прикрылась тенью ресниц, чтоб не привлекать к себе внимания. – Я найду тебя… в следующей жизни…

–Чтоб была следующая, надо достойно прожить эту, – прошептала Воляна и, развернувшись, бросилась к огню.

Из этого мира, спасаясь от боли, она бежала ещё быстрее, чем стремилась попасть в него. Девушка ещё не понимала, что боль она забрала с собой. На память о том переходе ей также достался огненный взгляд, теперь ее глаза не просто отражали блики пламени, в них горел собственный внутренний свет.

* * *

Вынырнув из воспоминаний, старуха взглянула на Даринку. Та по-прежнему стояла и робко смотрела, как искры огненной крови исчезают с ладони в пламени костра. В какой-то миг Воляна решила рассказать ей о своей жизни, но тут же передумала. Зачем? Все равно каждый учится лишь на собственных ошибках, а жалость ей не нужна. История несостоявшегося счастья навсегда останется только в ее памяти. И все же, не сдержав эмоций, она грозно крикнула девушке: «Прыгай, дура!»

От неожиданности Даринка совершила шаг к костру, и пламя поглотило ее. Прошептанную старухой фразу: «А иначе будешь всю жизнь жалеть», – она уже не услышала.