Свеча на столе

Вечер плавно переходил в ночь, заходящее солнце уползало за горизонт, алый пожар в том месте, где оно еще недавно висело на небосклоне, постепенно тускнел. А с противоположной стороны на медленно темнеющее небо вскарабкивался тонкий серп молодого месяца, вокруг которого, одна за другой, зажигались первые звезды. На земле, подражая им, вспыхивали фонари – пока еще слабым, мертвенно-бледным светом, но пройдет немного времени, и они разгорятся в полную силу…

Дорога вела идущих по ней парня с девушкой мимо жилых домов, окна которых светились теплым уютным светом, мимо опустевших детских площадок и магазинов с погасшими витринами. Из ночных сумерек выплывали деревья и кусты – по-зимнему голые, без листьев, но уже с набухшими почками – и снова скрывались в темноте за спиной гуляющей пары. Бродить по улицам в обнимку под луной – самая большая банальность, какую только можно представить, но что делать, если именно это занятие нравится сильнее всего? Медленно идти по заасфальтированным дорогам и узким тенистым аллеям, любоваться закатом и звездным небом, дышать свежим весенним воздухом… И разговаривать. Нет, не только о любви, не только о чувствах друг к другу! Хотя об этом, конечно, тоже, куда ж без этого? Но и кроме этой темы есть еще столько других, тоже жгуче интересных!..

— Миша… — девушка запрокинула голову, глядя на все ярче сияющие в небе звезды. – А вот все-таки, как ты думаешь… Есть там где-нибудь жизнь? Вдруг есть, но совсем другая, не такая, как на Земле? Вдруг из-за этого наши исследователи ее не заметили, не поняли, что это жизнь?

— Другая – это небелковая? Какие-нибудь камни живые? Или ты имеешь в виду – другой жизненный цикл? – уточнил ее спутник.

— Ну да, например, организмы, в которых все процессы идут очень медленно, так что нам они кажутся неживыми. Или еще что-нибудь в таком духе…

— Ну… все может быть, в принципе… — Михаил на мгновение задумался. – такие теории существуют, ты наверняка читала… Если меня возьмут в следующую экспедицию, постараюсь там очень внимательно ко всему присматриваться. Ни одного камушка не пропущу!

В подтверждение своих слов он пнул ногой оказавшийся у него на пути маленький осколок кирпича, и тот, подпрыгивая, покатился по тротуару. Девушка проследила за ним взглядом и вздохнула:

— Тебя возьмут… Не сомневаюсь в этом. По закону подлости – возьмут!

Парень недовольно поджал губы. Эту тему они с подругой обсуждали уже много раз, и поднимать ее снова, да еще в такой приятный романтический вечер, ему страшно не хотелось.

— Мы об этом уже столько говорили… — протянул он обиженно. – Это займет меньше года, ты и не заметишь, как время пролетит!

— Ага, совсем не замечу… — проворчала девушка чуть слышно. Ее друг страдальчески закатил глаза.

— Марин, ты бы на моем месте тоже не отказалась от такой возможности. И ты один раз уже не отказалась – от работы на подводной базе, — напомнил он подруге. – А я тебя тогда отпустил.

— Я там работала всего полгода. И там было безопасно! – вспыхнула в ответ девушка. – Я оставалась на Земле!

— На космическом корабле еще безопаснее, и ты это прекрасно знаешь!

— Ага, и на чужой планете, где люди еще ни разу не были – тоже совсем-совсем безопасно!

— Достаточно безопасно, иначе она была бы закрыта для исследований.

— Совсем не достаточно, иначе туда бы женщин пускали!

— А если бы пускали и если бы тебя пригласили в экспедицию, а меня нет, ты бы полетела?

— Ну-у… — Марина виновато отвела глаза в сторону. Михаил удовлетворенно кивнул с видом победителя:

— То-то же.

Девушка промолчала и некоторое время шла, глядя себе под ноги, с обиженным видом. Молодой человек шагал рядом с ней, не зная, как возобновить разговор и вернуться к более приятным темам. В уже почти совсем черное звездное небо взметнулась ярко светящаяся полоса – с далекого космодрома стартовал очередной корабль. А в городке, по которому гуляла влюбленная пара, все было тихо и спокойно, так же, как и много лет назад, когда люди еще только мечтали о космических путешествиях. Дорога, по которой шли парень и девушка, сворачивала то в одну, то в другую сторону, становилась все более узкой и, в конце концов, превратилась в тропинку между двумя рядами деревьев. Справа за деревьями виднелась какая-то решетка, а за ней, еще дальше, внезапно промелькнули маленькие, но яркие огоньки…

— Куда это мы забрели? – обрадованный возможностью сменить тему разговора Миша заглянул за деревья и присвистнул. Марина последовала его примеру и слегка вздрогнула. Вдоль аллеи действительно протянулась черная ограда – простая, чугунная, без всяких украшений. А за ней ровными рядами выстроились кресты, среди которых кое-где темнели прямоугольные глыбы из черного мрамора. Перед глыбами и крестами пестрели всевозможные цветы – настоящие и искусственные, сорванные и растущие рядом с могилами, увядшие и совсем засохшие… Среди них под некоторыми надгробиями стояли еще и закрытые стеклянные светильники, в которых поблескивали крошечные огоньки свечей.

Пару минут молодые люди молча стояли перед оградой, глядя на все эти могилы, цветы и светильники. Потом оба одновременно отвернулись от кладбища и медленно зашагали дальше. Разговаривать им больше не хотелось. Михаил смотрел под ноги, а Марина время от времени бросала опасливые взгляды на кладбищенскую решетку.

— Миш, а ты задумывался когда-нибудь… ТАМ что-нибудь есть? – заговорила она снова спустя несколько минут.

Пояснять, что подразумевалось под «там», было не обязательно – девушка снова смотрела на кресты и надгробные плиты за оградой. Михаил пожал плечами:

— Особо не задумывался… Как-то не было повода…

— А я вот часто об этом думаю… — вздохнула Марина. – Особенно с тех пор, как тебя взяли в экспедицию.

— Родная моя, — Миша обнял девушку за плечи. – Ну не надо так! Мне там правда ничего не грозит. Ну вот честное слово!

Марина не ответила. Аллея, по которой они с Михаилом шли, вывела их на оживленную улицу, залитую золотистым светом фонарей, кладбище осталось позади, но у девушки перед глазами все еще стояли кладбищенские цветы и едва теплящиеся огоньки свечек. Парочка перешла через дорогу, свернула на следующую улицу и остановилась, обнаружив перед собой хорошо знакомый пятиэтажный дом. Марина достала из сумочки связку ключей и повернулась к своему спутнику.

— Спасибо, что проводил, — холодно сказала она. – До завтра.

— Ага, до завтра, — растерянно пробормотал Мина и наклонился к девушке, собираясь ее поцеловать, однако Марина увернулась от него и быстро зашагала к своему дому. Несколько минут молодой человек обиженно смотрел ей вслед, а потом, хлопнув себя по лбу, решительно бросился ее догонять.

— Рина! – крикнул он, подбегая к подруге. – Послушай, я не хочу, чтобы мы ссорились перед моим отлетом! Я вообще не хочу с тобой ссориться, я тебя люблю!!! И я вернусь к тебе из экспедиции, из космоса, откуда угодно – обещаю! Я сделаю для этого все, клянусь тебе! Я же сам хочу вернуться, как ты не понимаешь?

— Я понимаю, — тихо ответила девушка. – Но что мне делать, если ты все-таки не вернешься? Если от тебя будет зависеть не все?

Михаил поджал губы, еще пару секунд нервно молчал, а потом взял Марину за плечи и, глядя ей в глаза, заговорил – тихо, спокойно и прикладывая все усилия, чтобы его голос звучал как можно убедительнее:

— Марин, ты знаешь, я не верю в жизнь после смерти. Ни в каком варианте не верю. Но допускаю, что могу быть неправ. И если это так… если существует душа и если ТАМ будет какая-то другая жизнь, я обещаю тебе еще одну вещь: я подам тебе оттуда какой-нибудь знак. Чтобы ты знала, что ничего не закончилось, что я все равно существую и когда-нибудь мы снова сможем быть вместе.

— Знак? – переспросила оторопевшая Марина.

— Да. Но это только если меня возьмут в полет и если там со мной действительно что-то случится. Или если я вообще когда-нибудь, в будущем умру раньше тебя.

— Если бы оттуда можно было подавать какие-то знаки, это делали бы все умершие для своих близких, — покачала головой девушка.

— А откуда ты знаешь, что этого никто не делает? – Михаил так загорелся этой неожиданно пришедшей ему в голову идеей, что на короткий миг, казалось, готов бы сам в нее поверить. – Может, кто-нибудь такие знаки и получал – но кто станет об этом рассказывать? Его же за сумасшедшего примут!

— Кто-нибудь все равно бы проболтался… — неуверенно возразила Марина.

— А если подать знак сложно и это могут не все – то уж я-то точно это смогу! – не слушая ее, продолжал Миша.

— Ты всегда был очень скромным, — хмыкнула девушка.

— Ну, сам себя не похвалишь… Но я действительно тебе обещаю: я добьюсь того, чтобы подать тебе знак. Когда-то я сам, без чужой помощи, поступил в космошколу, теперь я почти добился, чтобы меня взяли на Нью-Меркурий. Значит, я и в загробной жизни с такими проблемами справлюсь!

— И какой же знак ты мне подашь? – грустно улыбаясь, спросила девушка.

— А какой бы ты хотела?.. – Михаил машинально оглянулся назад, вспоминая кладбище, мимо которого они только что прошли и которое так расстроило его любимую. – Давай я зажгу у тебя дома свечу? Хочешь?

Марина смотрела на него, не мигая, и в глазах у нее стояли слезы. А ее друг уже вовсю строил планы на загробную жизнь:

— Огонь – это плазма, то есть, нечто почти нематериальное, если уж ОТТУДА можно что-то изменить здесь, то с огнем управиться будет легче всего. Купи какую-нибудь свечку – и если меня не станет… Хотя этого не случится, я тебе говорил, что полет абсолютно безопасен, да меня еще и могут забраковать – но если все-таки… Тогда я зажгу эту свечу. Клянусь тебе. Ты же мне веришь?

Девушка кивнула и, притянув Михаила к себе, поцеловала его в губы. А потом, быстро прошептав «До завтра!» со всех ног бросилась к своему подъезду.

Разрыдалась она уже дома.

 

Грохот рушащихся стен и вой аварийной сирены слились в один пронзительный звук, заполнивший собой все пространство и заглушивший крики ничего не понимающих перепуганных людей. Михаил вскочил с койки, бросился к двери, несколько раз толкнул ее, пытаясь открыть, несколько раз нажал кнопку разблокировки и лишь после этого понял, что дверной механизм заклинило и открыть ее самостоятельно он не сможет.

«Какой идиот сказал, что от аварии на космическом корабле все либо погибают сразу, не успев даже ничего почувствовать, либо остаются в живых?!» — первая мысль, пришедшая Михаилу в голову, была самой бесполезной. Зато потом, в течение всех оставшихся ему секунд, он не позволил себе отвлечься ни на какие посторонние вопросы, не имеющие отношения к главному.

Проверить еще раз, можно ли исправить механизм, запирающий дверь. Проверить, работает ли хотя бы один из видов связи. Обнаружить, что работает только межпространственный передатчик, через который, конечно, можно послать сигнал о помощи, но либо на Землю, либо на другие освоенные людьми планеты. Послать его на всех частотах. Почувствовать, что в каюте как будто бы стало тяжелее дышать. Проверить, так ли это и убедиться, что давление воздуха действительно падает. Рассчитать, через сколько времени оно снизится до критической точки. Потратить оставшиеся полминуты еще на одну межпространственную передачу.

Подумать о том, что сейчас он точно узнает, существует ли жизнь после смерти и, быть может, ему придется признать свою неправоту, молодой человек уже не успел.

 

Снова был вечер с ярким, красивым закатом, снова на улице были голые и мокрые деревья с черными стволами и ветками. Не было только раскрывающихся на них почек – вместо них кое-где едва держались на ветру потемневшие, смятые мертвые листья. Весна давно закончилась, лето – тоже, осень близилась к концу…

Марина стояла у открытого окна, смотрела в медленно тускнеющее небо и не замечала, что дрожит от холода. На подоконнике стояли свечи – большие и маленькие, толстые и тонкие, прямые и витые, в форме самых разных зверей и сказочных персонажей, красные, белые, зеленые, золотые… Еще больше свечек было за спиной девушки. Ими были уставлены все столы, тумбочки и полки в доме. Десятки, даже сотни свечей, множество торчащих из разноцветного воска белых фитильков – прямых и чистых, ни разу не зажигавшихся, вообще не знающих, что такое огонь. Марина покупала свечи при каждой возможности, в нескольких магазинах продавцы давно знали ее в лицо и считали, что она собирает коллекцию, а родственники, друзья и знакомые считали ее повредившейся умом после трагической смерти жениха и старались пореже бывать у нее дома. А Марина не разубеждала продавцов и не обижалась на близких. Она просто покупала свечи, расставляла их по полкам и столикам и все свободное время проводила, рассматривая их нетронутые огнем фитили.

Так было и в этот вечер. Полюбовавшись некоторое время закатом, девушка отвернулась от окна и подошла к одной из книжных полок. Там стояли невысокие фигурные свечи – елочки и розочки, позолоченные шишки, яблоки, которым фитили заменяли черенки… Часть из них успела покрыться заметным слоем пыли, другие, купленные недавно, пока еще матово поблескивали на электрическом свету. И ни одна из них не горела.

Потом Марина перешла к своему письменному столу, на котором стояли самые длинные свечи, те, что не помещались на полки. Некоторые были вставлены в подсвечники, сделанные «под старину», остальные торчали из горлышек бутылок. Марина придвинула к себе одну из этих свечек – витую, ярко-зеленого цвета с золотистыми блестками – и некоторое время смотрела только на нее. Но ни эта свеча, ни другие, которые девушка тоже последовательно обошла и подержала в руках, даже не задымились.

Тогда Марина снова подошла к окну, облокотилась на подоконник и наклонилась вперед. Фонари внизу освещали газон с пожухлой травой и каменную скамейку, на которой днем любили сидеть ее пожилые соседки. Но теперь на скамейке никого не было, и никто не мог увидеть высунувшуюся далеко в окно шестого этажа девушку. В небе над горизонтом прочертил сияющий в сумерках белый след звездолет.

— Ты всегда добивался того, чего хотел, Миша, — тихо сказала Марина. – Даже если не сразу – рано или поздно все равно добивался. Если бы существовал тот свет, ты нашел бы способ выполнить свое обещание.

На улице было тихо, только где-то вдалеке слышался шум автомобилей. Маленький городок постепенно погружался в сон, Марину никто не слышал, и некому было ни возразить ей, ни согласиться с ее выводами. Но ей этого и не требовалось.

— Значит, ТАМ ничего нет, — прошептала она, наклоняясь еще ниже. Ее правая рука, державшаяся за подоконник, выпустила его, но левая еще продолжала цепляться за занавеску.

Негромкая короткая мелодия, прозвучавшая у нее за спиной, вернула девушку к действительности – ноутбук, вокруг которого тоже стояли свечи, сообщал своей хозяйке, что она получила новое письмо. Марина выпрямилась, отступила от окна и подошла к столу, на котором стоял компьютер. Чуть дрожащей рукой взялась за мышь, уставилась в засветившийся монитор невидящими глазами.

В ее почте действительно было новое письмо, пришедшее с неизвестного адреса. Девушка открыла его, обнаружила, что к письму прикреплен какой-то файл, и потянулась к нему курсором. О том, что в таких письмах часто бывают вирусы, она подумала уже после того, как открыла вложение.

И испуганно вскрикнула – во вложенном файле была картинка, открывшаяся сразу на весь экран. Картинка, изображающая горящую алую свечу на темном фоне.

 

В тот вечер Марина закрыла окно и больше не открывала его до весны. Свечи она тоже больше не покупала, часть своей «коллекции» раздарила родным и знакомым на разные праздники, а часть убрала с видных мест в шкаф, где хранились другие ненужные в повседневной жизни вещи. Только несколько свечек остались в комнате, но девушка не обращала на них внимания и вспоминала о них, только во время уборки, вытирая пыль с их матовых восковых боков. Она все чаще стала приглашать к себе гостей, возобновила дружбу со старыми приятельницами и завела новых. Все, кто знал о ее «увлечении» свечками, которые она никогда не зажигала, радовались, что это помешательство оказалось временным и теперь прошло. А особенно сильную радость высказывал один из ближайших друзей погибшего Михаила – Леонид.

Именно с Леонидом Марина один раз долго болтала о разных пустяках на вечеринке у их общих знакомых, а потом, перед самым уходом, вдруг поманила его в угол комнаты и, глядя ему в глаза, спросила заговорщицким шепотом:

— Ту картинку со свечкой прислал ты?

Леонид попытался изобразить на лице непонимание и удивление, но актер из него был никудышный. Ему сразу стало ясно, что девушка обо всем догадалась.

— Понимаешь, Марин… — начал он оправдываться. – Я получил от Мишки письмо по суб-пространственной почте…

— Я знаю, — кивнула девушка. – Мне потом пришлось оплачивать его счета за связь. Я знаю, что он успел послать одно сообщение за минуту до взрыва корабля. Но ни я, ни его родители ничего не получили. Так что я не знала только одного – кому из своих друзей он рассказал про «знак с того света».

— Мне, — опустил голову Леонид. – Я толком и не понял из его письма ничего. Но было ясно, что для него это крайне важно… Прости меня.

— Наоборот, спасибо тебе, — вздохнула Марина и улыбнулась. Однако в глазах у нее, как это часто бывало весь последний год, опять стояли слезы.

 

В тот вечер девушка вернулась домой поздно: уйдя из гостей, она еще некоторое время гуляла по улицам и обошла вокруг старого кладбища, мимо которого они год назад проходили с Михаилом. Но в конце концов, Марина все же пришла в свою маленькую квартирку и, не зажигая света, прошла в комнату. Там она уселась на диван и несколько минут сидела неподвижно, глядя в одну точку.

В полумраке очертания предметов в комнате казались нечеткими, слегка расплывчатыми. Но все же Марина могла разглядеть книжные полки и стол, плоский монитор компьютера и витую свечу рядом с ним – одну из тех, которые она не засунула в шкаф, зелено-золотистую.

Именно на кончике фитиля этой свечи внезапно загорелся крошечный огонек, который быстро увеличился и осветил темную комнату.

 

СПб, 2013