Я всё равно найду тебя

Двадцать четвёртый век до нашей эры, Южная Месопотамия (Двуречье), город Урук.

До слуха Иштар донеслась прекрасная музыка.

Приказав своему верному льву развернуться в полёте и снизиться над полем, Иштар сразу же нашла музыканта взглядом. Им оказался прекрасный юноша, который с закрытыми глазами лежал на траве и упоенно играл на тростниковой свирели.

Иштар тихо, стараясь не потревожить его, спустилась со спины льва и присела неподалёку, любуясь на молодого и очаровательного юношу. Тот, словно почувствовав на себе взгляд, вдруг приподнялся на локтях и взглянул на неожиданную гостью.

— Как твоё имя? — улыбнулась Иштар.

— Меня зовут Таммуз, о прекраснейшая из прекрасных.

— Ты знаешь, кто я? — рассмеялась та.

— Я каждое утро слежу за твоим появлением на небосводе, о богиня Утренней Звезды. И каждый день с затаённой надеждой жду, что ты обратишь на меня внимание во дворце твоего супруга, могущественного Ану.

— Так вот почему мне кажется знакомым твоё лицо, — Иштар ещё раз рассмеялась и откинулась на траву, устремив взгляд в небеса. — Сыграй ещё раз эту мелодию.

Таммуз легко улыбнулся и поднял руку вверх, призывая дождь на поля возле ближайшего города. Над величественным Уруком засияла радуга и поплыла лёгкая мелодия флейты, окутывая весь мир своей безмятежностью.

Иштар волновалась, что её супруг неблагосклонно отнесётся к Таммузу, но юноше удалось и его покорить своей игрой на флейте — владыка небесного мира приблизил к себе бога-пастуха и нередко сам предлагал тому сыграть что-нибудь прекрасное. Видя, как его супруга расцветает на глазах при звуках флейты, Ану только радовался, щедрой рукой насылая на земли Урука процветание и благоденствие.

— Поцелуй меня, — во время очередной прогулки лежащая на траве Иштар серьёзно взглянула на Таммуза, не поддаваясь на лёгкую усмешку юноши. — Всего лишь один раз — я не прошу о большем.

— Разве можно поцеловать звезду? — мягко улыбнулся в ответ тот. — Разве можно коснуться солнца? Или обнять радугу?

Иштар не могла принять отказа, даже такого поэтического, и придвинулась ближе к Таммузу, коснувшись его губ кончиками пальцев. Тот вмиг сменил лёгкую улыбку на более серьёзное выражение лица:

— Я не могу пойти против воли твоего супруга и моего благодетеля даже по твоему желанию, прекраснейшая.

— Я ведь не предлагаю тебе возлечь со мной, Таммуз, — нахмурилась Иштар. — Я знаю, что навек отдана моему владетельному супругу, повелителю всего сущего. Всё, что мне нужно — лишь один поцелуй.

Таммуз всё-таки не смог сопротивляться нежности в голосе Иштар и наклонился к богине, накрывая её губы своими.

На следующий день Таммуза нашли в ближайшем лесу со сломанной шеей.

Иштар была в ярости и учинила форменный допрос охотникам и слугам, которые привезли бездыханное тело юноши, но те упорно твердили одно и то же: Таммуз пал на землю подобно сломанному тростнику, когда на него налетел буйный порыв ветра.

В отчаянии, не желая обращаться за помощью к своему могущественному супругу — ведь только он мог превратиться в ветер, убивший её любовь, — Иштар решила сама спуститься в подземный мир, где теперь обретался Таммуз. Но Эрешкигаль, хозяйка подземного мира, только посмеялась над своей сестрой, пришедшей к ней просить за Таммуза. «Нет такого закона, чтобы мёртвым жизнь возвращать», — язвительно расхохоталась она.

Иштар удалось вернуть того к жизни с помощью Ану, когда ярость и отчаяние могущественной богини едва не погубили срединный мир людей — солнце больше не дарило людям своё тепло, а сжигало все посевы на корню; дожди больше не питали иссушенную землю, а превращались в затяжные ливни, смывающие дома с лица земли; птицы замолкли, гнёзда опустели, людские семьи распадались.

Но теперь Таммуз, хоть и вернувшийся к жизни, для Иштар был всё равно, что мёртв — полгода он проводил в подземных владениях Эрешкигаль, а остальные полгода — в срединном царстве людей.

Шло время, проходили века и тысячелетия. Стены величественного Урука давно пали, на смену тем людям, что славили Ану и Иштар, приходили другие — в чужеземных одеждах, говорившие на другом языке и возносящие хвалу другим богам.

Последний жрец Ану, всё ещё питающий своей верой весь пантеон, умирал. Его невидимые боги стояли вокруг, молча наблюдая за концом своей эпохи. Иштар держала за руку своего супруга, но все её мысли были прикованы только к Таммузу, стоявшему в тени у окна. Жрец сделал свой последний вдох и затих, расслабившись на соломе, выстилающей пол глиняной хижины.

Таммуз достал свою флейту и заиграл.

Под неслышную музыку невидимой флейты боги уходили в забвение.

«Я всё равно найду тебя», — улыбнулась Иштар перед тем, как исчезнуть.

***

Шестой век нашей эры, побережье Ирландии.

Юная златокудрая принцесса Изольда в сопровождении свиты прогуливалась по берегу. Тёплыми весенними вечерами море было прекрасно, но сегодня привычный распорядок дня был нарушен — на излюбленном берегу принцессы стояла чужая ладья.

Четверо рыцарей, отправленные проверить ладью, вынесли оттуда бессознательного юношу. Изольда замерла и в волнении прижала руки к груди, но её служанка оказалась быстрее — оглянувшись на госпожу, она сразу же приказала отнести юношу в замок к лекарю.

Принцесса проводила долгим взглядом неожиданного гостя, пытаясь припомнить, где она могла его видеть, потому что юноша казался ей знакомым. Но он был рыцарем и носил цвета одного из британских королей, а юная Изольда с британскими рыцарями ещё ни разу не встречалась.

— Милорд рыцарь был ранен, и в рану попал яд, — поведал ей королевский лекарь. — Я дал ему противоядие, так что он должен вскоре поправиться.

— Я всё ещё сплю и вижу прекрасный сон? — сонно уточнил юноша, пытаясь сосредоточить взгляд на Изольде.

— Это не сон, — рассмеялась та. — Как твоё имя?

— Меня зовут Тристан, о прекраснейшая из прекрасных.

Виски Изольды кольнуло болью, сердце пропустило один удар. Воспоминания нахлынули волной, стирая почти всё вокруг, кроме лежащего перед ней Тристана. Светловолосый и голубоглазый статный рыцарь ничуть не напоминал смуглого и черноокого Таммуза, но сердце Изольды не могло ошибаться — это был он. Она жестом приказала лекарю выйти и медленно развернулась к рыцарю:

— Ты знаешь, кто я?

— Должно быть, сама богиня Утренней Звезды, спустившаяся с небес, — рассмеялся Тристан, притягивая к себе руку Изольды, чтобы поцеловать её изящную кисть.

— Теперь меня зовут Изольда, — в ответ улыбнулась принцесса.

— Изольда Златокудрая? — вмиг помрачнел Тристан. — Ты обручена с королём Марком?

— Мой отец что-то говорил про обручение, — поморщилась та, — но он погиб, а король Марк не спешит предъявлять свои права. Может, он и вовсе забыл обо мне.

— Не забыл, — совсем мрачно вздохнул Тристан. — Я как раз плыл в Ирландию, чтобы передать тебе его дары и приглашение посетить Тинтагель, где мой дядя, король Марк, уже готовится к свадьбе. Если бы не тот дракон, ранивший меня, я прибыл бы намного раньше.

За ту неделю, что Изольда готовилась к путешествию в Британию, Тристан полностью оправился от раны и всё оставшееся время бродил по замку и его окрестностям, выбирая места поуединённее. Только где-то найденная им арфа слегка скрашивала настроение юному рыцарю. Он отдавался игре на арфе с таким самозабвением, что порой даже не слышал, как рядом устраивается Изольда, наслаждаясь каждой нотой безмятежной мелодии.

Казалось, король Марк воспылал любовью к Изольде, лишь увидев её у борта корабля, на котором Тристан и Изольда добрались до его владений. Даже на свадьбе дяди Тристан был мрачнее тучи, отмахиваясь ото всех вопросов. Но ночью Изольда пришла к нему, объяснив, что оставила в спальне Марка свою служанку вместо себя. Они проговорили всю ночь напролёт, вспоминая прошлые жизни и прошлую любовь.

— Поцелуй меня, — во время очередной лесной прогулки повернулась к нему сидящая на коне Изольда, ожидая, что остальная свита вот-вот покажется на лесной тропе. — Всего лишь один раз.

— Я не могу поцеловать жену своего дяди и сюзерена, — нахмурился Тристан. — Ты ведь понимаешь, что ничем хорошим это не закончится.

— Я снова навек отдана другому, — грустно вздохнула Изольда. — Но люблю я только тебя.

Она приблизилась и взглянула в глаза Тристану. Тот прекрасно знал, что не может сопротивляться своей судьбе — а его судьбою была Изольда. Тристан наклонился и нежно коснулся её губ своими.

Он был прав — ничем хорошим это не кончилось.

Кто-то заметил их поцелуй и доложил королю. Взбешённый предательством Тристана, Марк собирался сжечь обоих влюблённых на костре, но юному рыцарю удалось уговорить того простить Изольду в обмен на клятву самого Тристана никогда больше не появляться в королевстве.

Но теперь Тристан, хоть и не казнённый Марком, для Изольды был всё равно, что мёртв — выполняя данную клятву, он не мог ступить на земли королевства, а её везде и всюду сопровождали служанки, да пара королевских рыцарей. Отрадой для неё становились лишь сказания о Тристане — рыцарь отчаянно рисковал своей жизнью, чтобы воссоединиться с любимой в новой жизни: он убивал драконов и великанов, защищал слабых, служил королю Артуру, став одним из лучших рыцарей Круглого Стола.

И однажды пал, сражённый отравленным копьём никому неизвестного барона.

Марк благородно отпустил свою жену попрощаться с ним. Изольда выбрала самый быстроходный корабль из всех, но не успела — когда она появилась в покоях Тристана, тот был уже мёртв. В воздухе ещё раздавалась тихая мелодия арфы, прижатой к груди; рука Тристана была ещё тёплой, но грудь уже не поднималась, сколько бы Изольда не смотрела на неё.

Она закрыла глаза, в очередной раз попрощавшись со своей любовью, отпила из бутылочки с ядом, которую всегда носила с собой, и прилегла рядом, проведя пальцами по струнам арфы.

«Я всё равно найду тебя», — улыбнулась Изольда, пока мелодия арфы становилась всё тише и тише.

***

1492 год, Испания, город Санта Фе.

— … таким образом, Ваше Величество, согласно моим расчётам, отправившись на запад, я смогу достичь восточных берегов Индии, не обходя Африку, а вы сможете, в случае успеха нашего предприятия, дойти до Иерусалима и Гроба Господня с востока, где Османская Империя не настолько сильна…

Королева Кастилии и Леона Изабелла Первая махнула рукой, заканчивая аудиенцию. Высокий сорокалетний мужчина уважительно поклонился королеве, быстро собрал все свои документы и карты, а потом покинул зал приёмов. Вслед за ним зал покинули и все придворные.

— И ты действительно ему веришь? Эта экспедиция явно закончится провалом, — из-за её плеча негромко заметил полковник Теобальд, командир королевской гвардии.

— Разве ты не помнишь тот интересный народ, строивший пирамиды подобно египетским? Они звали меня Иш-Чель, — улыбнулась королева. — А тебя…

— Тохил, бог огня и грозы, — поморщился Теобальд. — Мне там не нравилось, честно говоря. Все эти жуткие пирамиды и человеческие жертвоприношения… Бр-р-р.

— Этой страны нет в нашем мире — ни в Европе, ни в Африке, — намекающе подняла брови Изабелла. — Значит, она находится где-то ещё. Почему бы нам не попробовать это выяснить?

— Потому что казна Короны пуста: мы три года закончили воевать с Португалией и только что выбили мавров из Гранады; Инквизиция поднимает голову, крестьяне протестуют, а двор по-прежнему недоволен вашим браком с Фридрихом, — Теобальд возмущённо вышел вперёд и взглянул на свою королеву: — Я уже не подросток, чтобы в такое время импульсивно поддерживать самоубийственные проекты!

— И я не подросток, — легко рассмеялась королева. — Но всё ещё умею мечтать. Разве тебе не интересно, что стало с теми народами? Ради этого я могу даже заложить свои драгоценности — не жалко для такого дела.

Спустя полгода, в начале жаркого испанского августа Теобальд недовольно стоял на дощатом причале и хмурился, глядя на королеву Изабеллу:

— Ты не можешь отослать командира своей гвардии в неизвестные дали!

— Я уже сделала это, — улыбнулась та, окидывая взглядом сундуки с вещами Теобальда, втаскиваемые слугами на корабль. — Ты ведь хорошо понимаешь, что в этом плавании мне нужен будет представитель королевы, который сможет приказывать от моего имени. Я буду ждать тебя, мой любимый.

Королева подалась вперёд, желая поцеловать его, но тот уже недовольно развернулся на месте, направляясь в свою каюту. Изабелле осталось только проводить долгим взглядом каравеллу «Пинту», увозившую её любовь в долгое плавание.

Плавание, впрочем, было не таким уж и долгим — в середине марта следующего года «Пинта» с двумя остальными кораблями причалила к берегу. Загорелый и довольный Теобальд сбежал по трапу и с радостной улыбкой преклонил колено перед королевой, протягивая ей что-то небольшое:

— Это статуэтка Иш-Чель, Ваше Величество.

Изабелла взяла её и внимательно осмотрела — почти чёрная глиняная статуэтка была… страшненькой, но довольно узнаваемой — именно так изображали верховную богиню в той стране.

— Вам всё-таки удалось достичь Индии? — радостно рассмеялась она.

— Не думаю, что это Индия, — покачал головой Теобальд, становясь более серьёзным. — Это словно бы другой мир: джунгли, лианы, вечные дожди и, самое главное — ни одного слона.

— Значит, я всё-таки была права?

— Видимо так, Ваше Величество, — кивнул тот.

— Вот какое я тебе Величество? — рассмеялась Изабелла. — Мы знаем друг друга с незапамятных времён.

— Я не могу обращаться к моей королеве без подобающего уважения при всех придворных, — хмуро заявил тот, взглядом указывая на два десятка придворных и столько же гвардейцев, сопровождавших королеву Кастилии на пристань. — Ваш венценосный супруг и без того недоволен тем, что я постоянно нахожусь при вас, Ваше Величество.

В ответ на это Изабелла только вздохнула — пост полковника королевской гвардии был наивысшим для простого юноши из нетитулованной семьи. Встретив его в одной из своих поездок, Изабелла сразу же приняла его в свою гвардию, несмотря на всё возмущение её мужа, Фридриха Арагонского. И с тех пор, вот уже больше двадцати лет, Теобальд днём и ночью находился при королеве.

Вернувшись из первого плавания, а позже — из второго, Теобальд словно бы помолодел душой, восхищённо описывая Изабелле все чудеса дальних земель: большие города, выросшие вокруг храмов древних богов; смуглых дикарей, носивших одежду из невыделанных шкур и украшения из цветов; их обычаи и быт, которые мало изменились с тех времён, когда Изабеллу называли Иш-Чель.

Королева только мечтательно закрывала глаза, когда Теобальд пытался сыграть на своей гитаре напевы той страны, понимая, что ей самой никогда в жизни не попасть туда.

— Поцелуй меня на удачу, Твоё Величество, — рассмеялся Теобальд, направляясь на пристань в королевской карете. — И я привезу тебе из странствий самое прекрасное, что смогу найти.

Изабелла взглянула на того, кого любила всей душой, и наклонилась к нему, слившись со своим любимым в долгом поцелуе. Даже открывший карету слуга не смог помешать их сосредоточённости друг на друге.

Из третьего плавания Теобальд не вернулся. Изабелле передали его гитару, пару засушенных цветов и ещё одну глиняную фигурку — Тохила, бога грома.

При виде этой статуэтки Изабелла поникла. На лице королевы никто больше не мог увидеть даже тени улыбки. Она постепенно отходила от дел, всё чаще запираясь в своих покоях и гипнотизируя взглядом обе фигурки. Спустя четыре года на подушке умершей во сне Изабеллы Фридрих нашёл статуэтки чужих богов и небольшую десятиструнную гитару.

***

3520 год, планета «Скрытая скала», одноимённая столица.

Все двенадцать домов Скрытой Скалы сегодня ликовали — дочь главы дома Короля, прекрасная принцесса Ирина, наконец-то выходила замуж за главу дома Белого Крыла, мужественного Териса.

Ещё пять лет назад, когда юный Терис потерпел кораблекрушение возле Скрытой Скалы, никто не поверил бы, что он сможет достичь настолько высокого поста — главы Великого Дома. Планета недаром называлась «скрытой» — она была одним из тех исследовательских центров, где разрабатывалось новейшее вооружение, способное переломить ход очередной галактической войны. Поэтому к неожиданному гостю служба безопасности планеты — тот самый дом Короля — отнеслась довольно прохладно. Если бы не внезапное заступничество Ирины, из любопытства пожелавшей взглянуть на незнакомца, того ждала бы только смерть. Но, благодаря принцессе, он смог не только вступить в один из Великих домов — дом Белого Крыла, часть регулярной армии Скрытой Скалы — но и дойти до его высот, став главой. Впрочем, эти высоты по большей части были его собственной заслугой.

Ирина вошла в свои новые покои, скинула непривычные туфли и сразу же бросилась на шею своему наконец-то законному мужу:

— Как же долго нам пришлось этого ждать! Больше никто не сможет помешать мне тебя целовать!

Терис рассмеялся, расстёгивая форменный мундир с шевронами дома Белого Крыла:

— Я ждал этого тысячи лет и теперь не собираюсь тратить время на разговоры.

Не заботясь о застёжках и молниях, он сорвал с себя рубашку и штаны, подхватывая Ирину на руки и кружа её по широкой комнате. Ирина рассмеялась в ответ и крепко обхватила его за шею, замирая от восхитительного чувства — теперь Терис был полностью её; она могла в любое время взять его за руку, погладить и даже поцеловать. Что она сейчас и собиралась сделать.

От ласкового и долгожданного поцелуя Териса слегка повело в сторону. Он успел сделать пару шагов, а потом вместе с Ириной рухнул на широкую двуспальную кровать, счастливо расхохотавшись при этом.

Счастье молодожёнов было прервано вибрацией браслета — кто-то пытался связаться с главой дома Белого Крыла.

— Подождут, — чуть поморщился Терис, закидывая браслет в кучу вещей, так и оставшуюся лежать на полу.

Спустя полчаса донельзя счастливые и довольные молодожёны были прерваны громким и настойчивым стуком в дверь. Это был даже не стук — в дверь долбили так, словно бы пытались вынести её.

— Да кого же там принесло? — Терис раздражённо поднялся, накинул брюки и открыл дверь.

— Нападение! — устало выдохнул один из молодых лейтенантов, видимо, отправленный за Терисом, когда тот не ответил на вызов по браслету. — Нас нашёл флот Федерации!

Глава дома нахмурился, на мгновение закрыв глаза и продумывая свои дальнейшие действия.

— Объявить эвакуацию всех гражданских согласно плану, — наконец скомандовал он. — Все отряды Крыла поднять по тревоге, включая резерв. Расконсервировать транспорт и все боевые корабли.

Ирина приподнялась с кровати, наблюдая, как её муж хмуро надевает форму обратно.

— Я провожу тебя в сектор эвакуации, — коротко кивнул он, отвлекаясь на свой браслет связи. — Чёрт! Кто-то проник в систему и отключил почти всю нашу внешнюю оборону. Войска Федерации будут здесь через полчаса. Нужно уходить!

Войска Федерации настигли их почти у самого сектора эвакуации, у скоростного лифта, который должен был отвезти Ирину в ангар с транспортными кораблями. Терису нечего было противопоставить экипированному десятку федератов, но он смог отбить почти все их атаки, защищая свою жену. Минутой позже, уже в закрытом лифте, мчась в ангар к спасению, он тяжело опустился на пол и взглянул на свою грудь, пробитую кусочком металла — должно быть, федераты использовали архаичное огнестрельное оружие, чтобы невзначай не повредить высокотехнологичные разработки «Скрытой Скалы».

— Ты не сможешь ничего сделать, — попытался улыбнуться он. — Мне смогут помочь только хирурги, а они эвакуируются в первую очередь. Поцелуй меня, и я найду тебя в следующей жизни.

Со слезами на глазах Ирина коснулась губ Териса своими, чувствуя, как его дыхание ослабевает и останавливается. Горячие слёзы падали на холодеющую кожу, не в силах её согреть. Она прижимала остывающее тело своего любимого к себе до тех пор, пока лифт не остановился.

— Я не могу потерять тебя ещё раз, — тихо шепнула она, отдавая последний поцелуй холодным губам.

Принцесса дома Короля проигнорировала бросившихся к ней военных, набирая на панели управления лифтом новый адрес.

Лаборатория семнадцать-бис была одним из самых охраняемых секретов «Скрытой Скалы». Она была расположена настолько далеко внизу, что войска Федерации ещё не добрались до неё. Ирина лихорадочно щёлкала тумблерами, запуская недавно собранную установку, способную влиять на ткань пространства-времени и ещё парочки не названных измерений реальности.

С лёгким гулом и миганием предупреждающих информационных сообщений запустилась система наведения. Ирина выкрутила всё значения на максимум, игнорируя все предупреждения системы.

— Я всё равно найду тебя! — выкрикнула она в пустоту, нажав клавишу запуска установки.

По всему пространству-времени прокатился неслышный взрыв, заставляя материю всей Вселенной вздрогнуть, и устремиться в одну точку. Вселенная содрогнулась, сколлапсировала в чёрную дыру, а потом взорвалась.

***

Дочь воздуха, дева неба Ильматар была одинока. Одиночество и скорбь были её постоянными спутниками на протяжении сотен лет.

Но однажды громовержец Укко, отделивший воду от неба, а сушу от воды, смилостивился над богиней и послал утку, снёсшую на её коленях семь яиц. Яйца выкатились из гнезда и раскололись. Из скорлупы образовалась земля, желтки стали солнцем, белки же превратились в луну и звёзды.

— Я всё равно найду тебя, — улыбнулась Ильматар, создавая в новом мире острова, долины и реки…