Сердцем матери и кровью отца

По дороге с кладбища Пётр решил наведаться в старую квартиру. Родители собирались отремонтировать её, чтобы к осени найти порядочного жильца. Он свернул во двор и тяжело вздохнул. Там, за гаражами, они с друзьями надламывали спички, складывали их в форме свастики и поджигали. А прямо здесь, за скамейкой, прятались, когда светили в окно тёти Лиды лазерной указкой – до тех пор, пока она не выбиралась из хаты, сжимая в руке выбивалку для ковров. Кто бы мог подумать, что трое из их четвёрки умрут один за другим. Он поднялся на этаж и одним толчком отворил дверь. «Ма-а-а, – позвал Пётр. – Па-а-а». Наверное, не слышат, решил он, проходя в гостиную. За разложенным столом, накрытым любимой маминой скатертью, сидел незнакомец с подозрительно бледной кожей. Он обнажил гнилые зубы, приветственно кивая Петру.

– Извините, а вы кто?

– Не важно, кто я, – отмахнулся незнакомец. – Главное, чтобы ты вспомнил о собственных клятвах.

– Не понимаю вас. Пришли осмотреть квартиру?

Странный гость захихикал.

– Ну же, Педро! Украл дядькин компас и клялся, что не крал. А чем клялся, помнишь?

Пётр покраснел.

– Не помню.

– Ай да лжец! Уважаю, – загадочный тип отдал честь двумя пальцами.

Ногти у него были длинные, скрюченные. А на лбу Пётр заметил две симметричные шишки. Ему совсем поплохело.

– Вы дьявол?

– Ну что ты так официально! Друзья зовут меня Лукавый.

Пётр перекрестился.

– Не поможет, – улыбаясь, произнёс гость. – А Мишку помнишь? Ты сломал его велосипед, а потом поклялся, что не ломал. А чем поклялся, ну-ка?

– Сердцем матери, – выдавил из себя Пётр, – и кровью отца.

Лукавый прищурился.

– Ну, вот я и пришёл – за кровью твоего отца, – дьявол дыхнул на бокал и протёр его рукавом, – и сердцем твоей матери, – тут он поменял местами вилку с ножом. И непременно отведаю их, если ты не предложишь мне что-то вкуснее, что-то… свеже′е.

Пётр взял со стола нож и, не раздумывая, вскрыл себе вену. Довольный дьявол аж захрюкал. Тогда Пётр схватил вилку и с силой проткнул себе грудь.