Талисман

Огонь. Немыслимый по значимости дар милосердного Создателя. Я люблю огонь. И я его ненавижу.

Мои дед и отец были кузнецами. Мальчишкой я мог часами заворожённо смотреть на пляшущие языки пламени, не обращая внимания на обжигающий жар и стекающий по лицу чёрный пот. Горячее дыхание сбивалось от ликования при виде раскалённых добела железных брусков, а глаза плавились от счастья. «Я тоже буду кузнецом», – шептал я и улыбался.

А потом всё изменилось. Проклятый дракон украл мою наивную детскую мечту. Зелёная крылатая рептилия плюнула огнём на наш дом, и я  остался сиротой.

Помню, как плача ходил по пепелищу и шарахался от вспыхивающих на ветру языков пламени. Тогда я и возненавидел огонь. Хотя прекрасно понимал, что он здесь не при чём. Виноват злобный крылатый монстр. Но ничего не мог поделать с бунтующим разумом. Даже в таверне я садился подальше от жаровни, а дома и вовсе не топил печь. Вот только глаза… Окружающие видели в них бушующее пламя. Я и сам не заметил, когда они стали цвета расплавленного золота. «Ты слишком много смотрел на огонь», – говорил мне мельник Джильдо. Он приютил меня и называл сыном. И так  хотел оставить мне мельницу. Я обманул его ожидания, взяв в руки меч.

Больше десяти лет я жил ради мести. Её огонь то затухал, оставляя в сознании крохотные искры, маленькие и злые, как крысиные глазки в ночи, то вспыхивал вновь, наполняя тело жаром, а разум клокочущей ненавистью. Я не противился внутреннему пламени – наоборот, не давал ему погаснуть. Большее, на что я мог рассчитывать – поступить на службу в королевскую стражу. Карьера меня не интересовала, но я быстро продвигался по служебной лестнице. Капрал, затем лейтенант. А вскоре случай позволил мне прыгнуть на недосягаемую для моего сословия высоту. Однажды я оказал услугу королю, и наш добрый монарх произвёл меня в рыцари. Мне до сих пор смешно: потомственный кузнец Просперо Винтурини – королевский рыцарь.

«Выскочка», «рыцарь-кузнец», «невежественная деревенщина», «крестьянин в латах», – слышал я за спиной недовольный ропот. Мне было плевать. Доспехи, оружие и воинская сноровка – нужны для совершения правосудия. Я уже знал, что моего врага зовут «Огненный Энцо». Были у него и другие прозвища: «Одноглазый Змей», «Зелёный обжора», «Талисман». Последнее я услышал из уст короля, когда попросил у него аудиенции и прямо заявил, что хочу рассчитаться с драконом за все его злодеяния.

Король смотрел на меня как на умалишённого, а потом разразился проклятиями и выгнал вон. Оказывается, наш государь платил зелёному убийце дань и умолял не покидать Чёрных гор, где тот вольготно жил вот уже двести лет. «Это наш Талисман! – кричал король и лупил меня кулаками по стальному нагруднику. – Защита от вероломных соседей! Оружие и гарантия мирной жизни! Пока одноглазый Энцо не разучился плеваться огнём – наша маленькая страна в безопасности!».

Я ушёл от короля бледный от обиды и дрожащий от ярости. Самое неприятное – я понимал, что король прав. Именно из-за Энцо соседи не грозят нам войной и кривятся от бессильной злобы, наблюдая, как наполняются хлебом наши житницы, а народ пребывает в веселье и довольстве. Но, чёрт возьми! Проклятый Змей убил мою семью! И не только мою! По всему королевству немало пепелищ, где крылатое исчадие зла забрало жизнь безвинных людей. Просто так, без всякой причины. У мерзавца было плохое настроение? Или он просто чихнул ненароком?

Придя домой, я выхватил меч и принялся рубить мебель. Давно я не давал волю гневу. Все вокруг считали меня флегматичным и холодным. «Каменный Просперо» – не раз говорили про меня. Ха! Каменный! Они забыли про неугасимый огонь в моих глазах! И этот огонь способен превратить камень в кипящую лаву!

А потом я встретил Аманду. Дочку пекаря. Она несла корзину с пирожками на рынок, а я смотрел ей вслед и не понимал, почему раньше не замечал такой красоты. Я не был слишком застенчивым, просто с детства приучил себя к мысли, что, возможно, погибну. А зачем делать несчастную женщину вдовой? Но глядя на белокурое божество с родинкой над верхней губкой, впервые подумал: «А не наплевать ли на Одноглазого Энцо и на мою ненависть к нему?  Родителей не вернёшь, так почему я должен лишать себя простого человеческого счастья?». Возможно, внезапный порыв навсегда забыть о возмездии так бы и остался случайной блажью, если бы Аманда не ответила мне взаимностью. Тогда на моих губах снова появилась улыбка. Улыбка влюблённого дурня. Она стала сопровождать меня всюду, дома, на службе, стоило лишь подумать о беззаботно-весёлой дочке пекаря. Её смех сводил меня с ума, а однажды увиденная обнажённая щиколотка породила в  душе бурю необузданных фантазий. Я очень хотел сказать ей о своих чувствах, но не решался. Аманда оказалась смелее меня. Однажды она, поймав мой вожделеющий взгляд, кокетливо спросила:

– Сир рыцарь, вы на всех девушек смотрите, как кот на сметану?

И я решился:

– Только на тебя, Аманда. Может быть, мы погуляем сегодня вечером?

– Какой вы быстрый! А что на это скажет мой жених, Себастьяно?

Наличие жениха расстроило меня. Помнится, я пробормотал что-то глупое, вроде:

– Я не знал, что твоё сердце похитил другой…

Она так заразительно рассмеялась, что я почувствовал себя круглым идиотом, но  продолжал нести чушь:

– Разумеется, я не намерен чинить препятствия вашей взаимности…

– Какая взаимность? – перебила она меня. – Вы видели кулак Себастьяно?! Он же величиной с пивную кружку! Когда он сунул мне его под нос и велел называть женихом – я не посмела ослушаться!

Я был поражён:

– Так негодяй заставил тебя покориться силой?!

– А что я могла сделать? – внезапно захныкала Аманда. – Он бы искалечил меня. Кроме того, Себастьяно скоро унаследует сапожную мастерскую, и мой скупой папаша спит и видит, чтобы породниться с таким выгодным семейством.

– Где мне найти его?! – рявкнул я с такой яростью, что мне позавидовал бы рассерженный лев.

– В таверне «Жирный гусь»! – с готовностью сообщила Аманда. – Он не дурак выпить и закусить.

Я бросился прочь с таким рвением, что чуть не сбил с ног нескольких прохожих. Показалось, или Аманда действительно рассмеялась мне вслед?

Себастьяно напоминал огромного косматого медведя. Похоже, он не особо заботился о своей одежде и не любил посещать цирюльника. А вот пиво грязный увалень уважал. Перед ним стояло четыре пустых кружки, а из пятой он неторопливо прихлёбывал, периодически громко порыгивая.

– Себастьяно Ринальдини, – сказал я, – мне необходимо поговорить с тобой об одной известной нам обоим особе.

– Вот как, – ответил он и недобро взглянул на меня маленькими красноватыми глазками, – нечасто простого сапожника навещают рыцари короля. Но ты, наверно, перепутал меня с Одноглазым Энцо? Ведь именно его кишки ты обещал намотать на меч. Если я похож на него – мне это льстит.

В зале послышался смех. Стараясь держать себя в руках, я продолжил:

– Речь идёт о девушке.

– Ух ты! – рассмеялся негодяй. – Про девушек я люблю! Расскажи нам всем, что за красавица разбила каменное сердце благородного Просперо!

Со всех сторон послышались одобрительные возгласы и хлопки в ладоши.

– Предлагаю выйти на улицу и поговорить.

– А мне нечего скрывать от своих друзей. Правда, ребята?

Все в таверне радостно поддержали Себастьяно.

– Я говорю об Аманде. Мне стало известно, что ты силой принуждаешь её к замужеству.

Сапожник так саданул глиняной кружкой об стол, что та развалилась на куски. Пенные струйки потекли на пол.

– Это она придумала?! Знай же, рыцарь-кузнец, что я лучше бы женился на свинарке, чем взял в жёны эту белокурую стерву. За нас всё решили старики. Неплохой союз гильдии сапожников и пекарей! А Аманде нужны лишь побрякушки, деньги и широкая кровать!

Вне себя от ярости, я подскочил к нему и впечатал кулак в толстую мясистую щеку. Сапожник рухнул с лавки на пол, но тут же вскочил, ревя от бешенства. Он был выше меня ростом и шире в плечах, но я не сомневался, что одолею его, ведь я занимался воинским искусством большую половину жизни. «Иди ко мне, зловонный бурдюк с пивом», – мысленно подбадривал я его. Но Себастьяно внезапно остановился и смачно сплюнул кровью под ноги:

– Не дождёшься, рыцарь. Вы видели, ребята, что делает этот Каменный Просперо?! Он хочет, чтобы я кинулся в драку. А потом меня повесят на площади за то, что я поднял руку на благородного!

В зале поднялся неимоверный шум и проклятия в мой адрес. Тогда я возвысил голос:

– Клянусь, что пришёл как простой человек. Вы все знаете, что я такой же, как вы. Я не по своей воле получил титул рыцаря. Давайте забудем про моё случайное благородство! Обещаю, что никто по моей вине не отправится на плаху! Смотрите, я пришёл без доспехов и оружия. Наш спор касается только меня и Себастьяно. Я хочу поколотить его потому, что он непочтительно отозвался о девушке. Разве я не имею на это права? Скажите, друзья?

– Просперо дело говорит! – послышались крики.

– Он такой же, как мы! За это мы его уважаем, а господа не любят!

– Пусть мужчины почешут кулаки!

Себастьяно хмуро оглядел таверну и процедил:

– А если я переломаю ему все кости? Если вышибу мозги, не забудет ли он о своём обещании? А если случайно убью?

Наступила тишина.

– Принесите перо и бумагу, – потребовал я.

Мне подали всё необходимое, и я написал: «Я – Просперо Винтурини, слуга и рыцарь короля, свидетельствую, что не буду иметь никаких претензий к Себастьяну Ринальдини, мастеру-ремесленнику Сапожной Гильдии. Даже в случае моей кончины. Написано в здравой памяти и собственной рукою».

Я сунул бумагу под нос Себастьяно, но тот был не силён в грамоте. Он подозрительно вглядывался в буквы, затем потребовал:

– Парни, гляньте, что он накарябал. А то вдруг приказал срубить мне башку?

Когда ему зачитали вслух записку, сапожник повеселел:

– Это другое дело. Жаль, ты не заказал у меня новые сапоги. Уж я бы расстарался. Ты был бы самым нарядным покойником.

А потом мы вышли во двор. Похоже, Себастьяно действительно решил убить меня. Это я отчётливо прочёл в его злых поросячьих глазках.

Его удар был стремительным и мощным. Мне бы пришлось несладко, если бы он достиг цели. Но я не зря потратил годы на изнурительные тренировки. Легко уклонившись, я вогнал колено ему в живот, заставив здоровяка согнуться пополам и исторгнуть наружу содержимое желудка.

Когда он выпрямился, то получил двойной в голову. А потом я на радость толпе показал зарвавшемуся сапожнику, как умеют драться рыцари его величества. Мои кулаки сотрясали его тушу слева и справа, сверху и снизу, кровавые брызги летели во все стороны, нос бедняги свернуло на сторону, а губы превратились в огромные вишнёвые пельмени. Он рухнул на землю, раскинув руки в стороны и подняв клубы пыли.

Я наступил ногой ему на грудь и сказал:

– Надеюсь, мастер Ринальдини, вы получили необходимый урок и теперь оставите в покое Аманду Аркури. Если подойдёте к ней ближе, чем на сто футов – я убью вас.

Себастьяно с трудом разлепил отёкшие багровые веки и прошептал:

– Ты дурак, Просперо. Ты сам наказал себя, когда связался с Амандой.

– Ещё одно слово, и я раздавлю тебя, как мерзкую жабу! – в сердцах воскликнул я и замахнулся на него кулаком.

Себастьяно закрыл глаза и буркнул:

– Ты ещё пожалеешь, рыцарь-глупец.

К сожалению, он оказался прав. Я ошибся в любимой. Но сначала всё было хорошо. Аманда бросилась ко мне на шею и щебетала:

– Какой ты сильный, милый! В городе только и говорят, как ты побил этого негодяя, Себастьяно! Ты это сделал ради меня. Я люблю тебя!

А я просто раздувался от гордости и сжимал её в объятиях. Несколько месяцев я был счастливейшим из смертных, готовил свадебный подарок и не ходил, а летал, словно на крыльях. Но однажды я стал замечать синяки и царапины на теле любимой. Как-то она пришла с кровоподтёком на нежной щёчке…

– Упала, – смеясь, сообщила мне Аманда. – Соседка выплеснула помои прямо на порог нашего дома. А я не заметила, поскользнулась, и каааак шмякнусь – было больно, но очень смешно!

В другой раз я увидел синяк на запястье…

– Отец разгневался, что пирожки подгорели, схватил за руку лапищей и чуть не надавал по башке. Знаешь ведь, какой он скупой.

А потом она пришла с распухшей губой. Я больше не задавал вопросов. Дал несколько монет вертлявому мальчишке и попросил проследить за моей невестой. Его рассказ расстроил меня. Оказывается, Аманда по вечерам посещает какой-то дом и пребывает в нём по нескольку часов. Узнал он и имя хозяина – некий Луиджи Виккаро. Об этом человеке ходили нехорошие слухи, будто бы он чернокнижник и колдун. Едва появившись в королевстве, он тотчас получил должность придворного мага. С волшебниками в стране было плохо, и наш государь немедленно принял чужеземца и осыпал благами. Говорили, что Виккаро несметно богат. Неужели он сумел купить мою Аманду? Мне не хотелось верить в это. Этого просто не могло быть, ведь мы так любим друг друга…

Как бы там ни было, я надел лучшие доспехи, подпоясался мечом и отправился в гости к волшебнику. Пусть видит, что избранник Аманды Аркури сам из благородного сословия.

Я несколько раз ударил бронзовым кольцом о дверь, но мне не открыли.  Я знал, что дома кто-то есть. Из окон лился свет, и мелькали какие-то тени. Да и шустрый мальчишка подтвердил, что Аманда находится внутри.

Тогда я с досады врезал по двери кулаком, и она бесшумно распахнулась. Шагнув внутрь, я понял, почему хозяин не слышал стука. Он был слишком занят. Он громко хохотал и обнимал сидящую у него на коленях девушку. Кровь на мгновение застыла у меня в жилах, когда я узнал в белокурой распутнице невесту. Она смеялась и нежно обнимала незнакомого горбоносого мужчину за шею. Волосы Аманды разметались по плечам, щёки разрозовелись, а шнуровка корсета оказалась распущена.

Холод лишь на малое время властвовал над моим телом, уступив место вспыхнувшей огненной злобе. Я зарычал, выхватил меч и был готов изрубить обоих. Бросился к ним, но словно натолкнулся на невидимую преграду. Какое-то время я боролся, пока не услышал издевательский голос:

– Посмотри, милая. Пришёл твой рогатый жених.

Две пары глаз смотрели на меня с презрением. Впрочем, в глазах Аманды я уловил лёгкую жалость. Она поцеловала колдуна в небритую щеку и попросила:

– Луиджи, давай отпустим его? Он хороший человек. И любит меня.

– Отпустить? – рассмеялся колдун. – А разве он не пришёл забрать наши жизни? Гляди, как трясёт мечом. А как клацает зубами! Словно голодный волк.

– Ну, пожалуйста. Ради меня. Он просто влюблённый дурачок. Ты ведь могучий волшебник и сможешь сделать, чтобы этот блаженный обо всём забыл?

– Могу, – оскалился Виккаро, – я всё могу. Только у меня другие планы на этого парня, – он согнал Аманду с колен, поднялся и не торопясь подошёл ко мне, разглядывая, словно диковинное насекомое. – Так вот ты какой, Каменный Просперо. Странная штука жизнь. Ты искал меня, чтобы отомстить, а я искал тебя. И тоже ради мести.

– Если ты мужчина, – взревел я, – то дерись, как мужчина! А не прячься за колдовством!

– Глупец, – вздохнул Луиджи, – маги дерутся посредством магии. А такие примитивные дураки вынуждены использовать оружие. Но мне нравится твоя ярость.

– Ты испытаешь её сполна, если уберёшь свою волшебную стену!

– Убрать? – удивился он. – Да запросто. Ты заметил, что у меня нет слуг? Они мне не нужны. Меня надёжно охраняет магия. Здесь каждый дюйм испещрён магическими рунами. Охранная руна самая безопасная для тебя. Вот я убираю её. Смотри, что будет дальше.

Не знаю как, но я понял, что защитный барьер снят. С рычанием я выбросил руку с мечом вперёд, целясь в грудь колдуну. Однако какая-то неведомая сила вывернула мне кисть с такой яростью, что я взвыл от боли. Меч грохнулся на пол. А сам я вдруг взлетел под самый потолок, ударившись головой о деревянную люстру со свечами. Я висел, раскачиваясь, словно часовой маятник, а колдун смотрел на меня снизу вверх и жмурился, как довольный кот. Одна из свечей, выпав из медной колбы, закатилась мне за стальной ворот, и я чувствовал, как под доспехом тлеет одежда. Стиснув зубы, я терпел боль.

Аманда подошла к колдуну, встала рядом. Голос её был холоден:

– Извини меня, Просперо. Я всего лишь женщина. Ты казался мне надёжнее Себастьяно, пока я не встретила Луиджи.

– Уйди, – прошипел я, – уйди, шлюха.

– Может, я и шлюха, но ты мне небезразличен, – моя бывшая невеста обернулась к магу: – Пообещай, что не убьёшь его. Сделай это ради меня. Пусть он обо всём забудет…

– Не убью, – усмехнулся колдун. – Этот малыш нужен мне. И он прав. Уйди, Аманда. Тебе не следует видеть того, что сейчас произойдёт.

Предательница вздохнула и пошла прочь с высоко поднятой головой. У двери обернулась:

– Смотри. Ты обещал.

– Я помню, – рассмеялся маг. – Иди, плутовка, и не забудь про корсет, а то встречные мужики будут пялиться на твою шикарную грудь и пускать слюни.

Когда дверь за Амандой закрылась, Луиджи подмигнул мне:

– Хорошая у тебя была баба. Тёплая и ласковая. Что я с ней только не делал. А ты что же, дурак, так и не попробовал её?

Я зарычал и задёргался, попытался пнуть негодяя ногой. Но он только смеялся:

– Давай, спрыгни с люстры и забодай меня! Рога у тебя знатные! Длинные и острые! А у меня длинное другое. И твоей Аманде очень нравилось.

Моя рубаха горела, и я уже с трудом сдерживал боль. Я ругался площадной бранью, яростно и исступлённо,  и только это помогало мне не потерять сознание от страданий.

– Да ты дымишься, славный рыцарь! – воскликнул колдун. – Вот это символично! Мне и нужен такой огненный мальчишка! Огонь, который пожрёт другой огонь. – Он начертил в воздухе какой-то знак, и мои мучения прекратились. Я безвольно повис, чувствуя, как сознание обволакивает спасительный умиротворяющий туман, вязкий и прохладный. Словно издалека до меня доносились слова мага:

– Я всё про тебя знаю, Просперо. Я тебе не враг. Враг у нас общий. Проклятый зелёный змей. Одноглазый Энцо. Мы оба жаждем его смерти. Но убить это чудовище человеку не под силу. Черепа тысячи безумцев устилают пол его пещеры, и все властители мира давно смирились с мыслью, что лучше осыпать Зелёного обжору золотом, чем встать у него на пути. Мы исправим эту ошибку. Ты убьёшь монстра. Я помогу тебе справиться с крылатой огненной тварью, но при одном условии: Ты перестанешь быть человеком…

Я поднял на чародея мутный взгляд и прохрипел:

– Я – человек…

– Нет, Просперо, – колдун покачал головой. – Больше нет. Ты мой раб отныне. А раб-человек мне не нужен, ибо не сможет одолеть Одноглазого Энцо.

Я силился сопротивляться:

– Я не буду твоим рабом…

– Ты уже им стал, когда пришёл в мой дом с мечом в руке. Я не умею отнимать душу, но менять тело умею. Я развею тебя по ветру и соберу заново. И ты станешь другим, совсем другим. Могучим, сильным, несокрушимым и смертельно опасным для врагов.

– Нееет! – закричал я, когда почувствовал, что внезапно налетевший ураган рвёт моё тело на части. Я не испытывал боли, но с ужасом взирал, как превращаюсь в миллиарды кружащихся в воздухе песчинок. А затем огненное пламя охватило мой разум, пробуждая во мне не виданную ранее ярость. Хотелось ломать, рвать, крушить, убивать. Наваждение длилось недолго. Я  стоял перед колдуном в рыцарских доспехах. Но я действительно стал другим. Не чувствовал тяжести лат, не чувствовал собственного тела, даже не ощущал биения сердца. Неужели я умер? Эта мысль ошеломила меня. А значит, мой разум не пострадал.

– Ты жив, Просперо, – сказал Виккаро, улыбаясь, – только ты больше не человек. Я слепил тебя заново. Плевать на слабое бренное тело, чихать на хрупкие кости, долой несовершенную плоть. Отныне ты могучая машина для убийства. Ни один враг не устоит пред тобой, потому что невозможно противостоять стихии. Мои враги – твои враги. Что ты должен сказать хозяину?

Я разлепил уста и глухо ответил:

– Слушаю и повинуюсь, господин.

– Молодец. Ты понял, кто ты?

– Я – голем. Раб Луиджи Виккаро.

Колдун удовлетворённо кивнул.

– Всё правильно. Твоё первое задание – Одноглазый Энцо. Как и ты, я жажду его смерти. Ты убьёшь его для нас обоих, но мне нужно ещё кое-что. В сокровищнице дракона ты найдёшь шкатулку. Вот такую, – маг провёл по воздуху рукой, и я увидел изображение ларца с двумя разноцветными кругами на крышке, красным и зелёным. – Ты принесёшь её мне. Неси осторожно, шкатулка не должна пострадать. Ты понял, раб?

– Понял, господин.

– Вот твой шлем. Надень его. Ибо твоё нынешнее лицо, Просперо, несколько отличается от прежнего, – маг расхохотался. – Но ведь это мелочи, не так ли?

– Так, господин.

– Иди, раб, соверши месть. И благодари своего хозяина, который позволил тебе осуществить мечту.

Вот так закончилась моя человеческая жизнь. Отныне я голем, существо из мифов и легенд, которые я раньше считал глупыми сказками. Но в сказаниях големы описывались бездушными бессмысленными истуканами. О, если бы это было так. Я чувствовал себя человеком и ничего не мог с этим поделать. Мои глаза были сухи, но сердце стенало от горя и обиды. Кулаки сжимались от ярости, когда я вспоминал глумливую усмешку колдуна, обрёкшего меня на вечные страдания. А может быть, я исчезну, как только выполню задание? Но нет, проклятый Виккаро сказал, что это лишь начало моего пути. Кого ещё прикажет уничтожить злой кудесник? Я желал задушить мага собственными руками, однако прекрасно понимал, что не сумею одолеть его в честном поединке. Предательство любимой уже не вызывало во мне прежней боли. «Виккаро заколдовал её» – убеждал я себя. Но отчётливо понимал, что пытаюсь оправдать бывшую невесту. Аманда неспособна любить. Прав был Себастьяно, во всём прав. Как бы я хотел размозжить голову о скалы и рассыпаться песком, броситься в море и утонуть, спрыгнуть в бездонную пропасть. Но я упрямо шёл к логову Энцо. Шёл, потому что мне приказал хозяин. Я голем – раб своего владыки.

Путь до Чёрных Гор занял три дня и три ночи. Голем не знает усталости. До пещеры, в которой скрывается злобный змей, оставалось полторы тысячи миль, но земля уже демонстрировала страшные метки присутствия монстра. Поржавевшие доспехи и выбеленные на солнце кости. Их становилось всё больше и больше. Я взирал на рыцарские гербы многих стран и не испытывал страха. Возможно, вместе с трансформацией тела я утратил это чувство. Как жаль, что проклятый маг не изгнал из моего сердца жалость, ненависть и любовь. Тогда мне было бы спокойно. Легко быть бездушной машиной. И как тяжело беззвучно плакать и не быть при этом человеком.

Вот и пещера с чёрными обожжёнными стенами. Зелёный Энцо представлялся мне огромным чудовищем размером с хорошую колокольню. Однако передо мной сидела противная пупырчатая рептилия чуть больше слона. Я как-то видел в королевском зоопарке этого экзотического зверя и сейчас подумал, что если бы слон отрастил крылья и лишился хобота, то вполне мог претендовать на роль родного брата одноглазого обжоры.

Змей вольготно развалился на троне, закинув ногу на ногу. В когтистой лапе он держал золотой кубок. Увидев меня, присвистнул от удивления и издал рычащий смешок. Из его пасти вырвался сноп огня и зеленоватого дыма.

– Вот это неожиданность! Давно у меня не было гостей. Чуть со скуки не подох. Как тебя зовут, славный рыцарь?

– Просперо.

– Просперо, – повторил Энцо, покатал на языке моё имя и недовольно сплюнул пламенем. – Скудоумие людей давно удручает меня. Я уже прикончил сотню-другую с таким именем. Вот помню, двадцать лет назад за моей головой пришёл парнишка, которого звали Гадамасрам. Какое имя! Вот его мамаша потрудилась! А тут снова – Просперо. Никакой изобретательности у родителей.

Я молчал.

– Так с чего начнём, Просперо? – отхлебнув из кубка, спросил Змей. – Сразу сжечь тебя, чтобы не мучился, или желаешь сначала помахать мечом?

– Я пришёл отомстить тебе за гибель родителей и смерть других людей.

– Фу! Как скучно! За этим все приходят. Либо отомстить, либо за сокровищами, – Энцо обвёл пространство пещеры лапой. – Смотри, сколько золота и драгоценных камней.

– Меня не интересуют драгоценности.

– Постой, – Змей пристально вперил в меня единственный глаз, – ты не похож на прочих рыцарей. Многие вели себя вызывающе и нагло, но все они боялись. Они выкрикивали в мой адрес проклятия, но я чувствовал, как дрожат их поджилки. Ты не таков. И на доспехах, что скрывают тело, я вижу отсвет магии. Кто послал тебя?

– Луиджи Виккаро.

Змей швырнул пустой кубок мне под ноги и расхохотался.

– Ну конечно! Как я сразу не догадался! Он всё ещё не оставил попыток прикончить меня. Вот ведь неугомонный. Придётся мне самому раздавить этого колдуна. А жаль, я всё надеялся подружиться с ним. Ты не представляешь, Просперо, как мне легко уничтожить его. Послав тебя за моей головой, он подписал себе смертный приговор. Хочешь, я расскажу тебе одну занятную историю?

Я хранил молчание. Энцо недовольно нахмурился, ударил длинным хвостом по полу и воскликнул:

– А я всё равно расскажу! Я уже десять лет ни с кем не разговаривал. Но теперь я потребую от вашего короля новую дань. Велю присылать мне каждый месяц рыцаря на потеху! Молчишь? Ну, слушай, немногословный и бесстрашный рыцарь Просперо. История коротенькая, но поучительная:

Однажды в семье простого кузнеца родились мальчики-близнецы. Дети – дар Создателя, но эти ребятишки сильно отличались от прочих малышей, ибо появились на свет страшными уродами. Представь себе, Просперо, у них были гигантские головы с большими остроконечными ушами, тщедушные тельца и кривые паучьи конечности. Мать детишек, увидев, кого произвела на свет, немедленно отдала Богу душу. А папаша, схватив топор, вознамерился зарубить близнецов, приняв их за семя дьявола. С трудом его отговорили от смертоубийства. Кузнец продал близняшек в заезжий цирк и на этом успокоился. Детишек показывали за деньги и требовали изображать гоблинов. Так они и жили почти семь лет, подвергаясь побоям, оскорблениям и мечтая хоть раз в жизни досыта наесться. Держали их на цепи в тесной клетке. Но однажды близнецам улыбнулась удача, и они смогли сбежать. На воле жизнь тоже не была сахаром. Люди жестоки. Над ними смеялись, забрасывали камнями, свистели вслед. Однажды, спасаясь от дворовых мальчишек, уродцы повстречали могучего волшебника. Кто он был, доподлинно неизвестно, не удивлюсь, если сам Создатель. Волшебник разогнал преследователей и сказал близнецам: «Много пострадавший – имеет право на милость. Что вы хотите получить от меня, несчастные создания?». Первый мальчик сказал: «Я хочу быть огромным и сильным. Чтобы меня боялись». «А я, – сказал второй, – хочу владеть тайной волшебства и выбирать, кого карать, а кого миловать». Просьба детей опечалила кудесника, но он выполнил обещание. Достал из котомки шкатулку, на дне которой лежали два каменных шарика. Один из зелёного малахита, другой из красной яшмы. «Здесь два дара. Если вы устанете от новой сущности – разбейте камни молотком». Мальчика, получившего зелёный камень, звали Энцо. А его брата – Луиджи. Не знаю, почему волшебник отдал шкатулку мне и велел хранить. Возможно, он сразу разглядел в моём братишке гнусную тягу к предательству. Я превратился в огнедышащего дракона, а Луиджи стал очень сильным магом. С тех пор мой брат не оставляет попыток завладеть камнем и уничтожить меня. Однажды ему почти удалось. Я потерял глаз, а Луиджи уполз от меня с дымящейся задницей. Но твоё появление, Просперо, решило его участь. Когда я покончу с тобой, то раздавлю горошину из красной яшмы. Вот она, эта шкатулка! – Змей вытащил из-под трона деревянный ларец и потряс им передо мной. – Что скажешь, рыцарь?

– Ты злой дракон и заслуживаешь смерти, – ответил я.

–  Таким меня сделали люди, – усмехнулся Энцо. – Я мщу. Кстати, как только я получил свой дар – тотчас сжёг кузницу папаши вместе с ним. Не люблю кузнецов. А кто твои родители, Просперо?

– Кузнецы.

– Ах-ха-ха! – расхохотался Обжора. – С этого бы и начал. Я много спровадил их на тот свет. Но уже больше десяти лет не тронул ни одной кузницы. Кто-то должен ковать доспехи для рыцарей. – С этими словами Энцо сполз с трона, ударил по земле длинным хвостом: – Я устал от разговоров. Теперь потешь меня. Хочу, чтобы ты красиво умер. Вслед за тобой я отправлю в преисподнюю предателя Луиджи. Начинай, рыцарь!

Меня не нужно было долго уговаривать. Меч сам прыгнул мне в руку. Стремительный удар, и Энцо лишь чудом не лишился головы.

– А ты хорош! – рыкнул дракон и стегнул по моим ногам хвостом. Я высоко подпрыгнул и обрушил на врага новый удар. Для его комплекции, он был слишком вёртким. Удар кожистого крыла сбил меня с ног и швырнул о стену пещеры. По камню прошла трещина, а Обжора удивлённо воскликнул:

– Никто не выжил бы после такого! Кто ты такой, дьявол тебя раздери?!

Я не ответил, нанося удар за ударом. Дракон метался из стороны в сторону, словно юркая ящерица. Наконец, вторично сбив меня с ног, вырвался прочь из пещеры:

– Слишком мало места для манёвра! За мной, славный рыцарь!

Я вышел следом. Поднял голову. На фоне багрового солнца Змей казался чёрной тенью. Распластался надо мной, широко распахнув крылья. И вдруг стремительно бросился вниз. Я откатился в сторону, а когтистая лапа чиркнула по земле, оставив глубокую борозду. Энцо взмыл вверх и снова атаковал меня. Снова безрезультатно. Я чувствовал, что рептилия начинает уставать, я же не ведал усталости. Улучив момент, в прыжке достал его мечом. Крыло с загнутым чёрным когтем на конце оказалось перерубленным почти до середины. Обжора издал вопль боли и ярости. Отскочил от меня, волоча повреждённое крыло по земле, и зло прошипел:

– Игры кончились. Умри, гадина!

Вихрь пламени вырвался из его пасти, и я вспыхнул, как сухой стог сена. Я горел и слышал довольный хохот Змея. Чувствовал, как плавятся латы и стекают по моему телу струйки металла. Серебристая дымящаяся лужица скопилась у моих ног, и тогда Энцо оборвал смех.

– Так вот кого послал за моей головой проклятый Луиджи. Голема! Но он ошибся. Ты чёрен, как бес, и я не знаю, из чего он создал тебя. Из песка, глины или камня. Только это  не поможет тебе. Ты понял, глупый Просперо?! Твой хозяин ошибся!

– Ошибся ты, – сказал я. – Не из песка и глины. Я – Огненный голем! – С этими словами я подошёл к Энцо и обхватил его руками. А потом я исторгнул из себя пламя.

Наверное, со стороны это было феерическое зрелище. Огромный мечущийся живой костёр. Энцо рычал, брыкался, пытался сбросить меня, но я держал крепко. Мы катались по земле, разбрасывая вокруг себя искры и языки пламени. Горела земля, плавились скалы, чёрный дым закрыл багровый зрак солнца. Энцо больше не рычал, а тоненько повизгивал, потом затих. Я долго держал в руках безжизненную обугленную тушу. Держал, пока она не рассыпалась чёрным пеплом.

Войдя в пещеру, я прошёл по человеческим костям, лежащим вперемешку с сокровищами, и поднял с пола заветную шкатулку. Открыл. В ней действительно лежали два каменных шарика. Только зелёный потускнел и покрылся трещинами. Красный был отшлифованным и ярким. Блестел, словно натёртый жиром. Мне даже показалось, что внутри него тлеет зловещий алый огонёк.

Чтобы не пугать горожан своим видом, я пришёл к колдуну ночью. Он не спал, ждал меня. Увидев, громко рассмеялся:

– Ну и видок у тебя, Просперо! Чёрен и прокопчён, как бесовский котёл. Расскажи мой, эбонитовый рыцарь, долго ли мучился наш враг?

– Долго.

– Это хорошо. Очень хорошо. По заслугам и кара. Символично получилось: рождающий огонь сам погиб от огня. Давай сюда шкатулку!

Я передал колдуну ларец, и тот жадно схватил его:

– Отлично, отлично! Ты выполнил первое задание. Но это ещё не всё. Я придумал грандиозный спектакль. Написал этим глупым баронам, что дракон Энцо мёртв. Завтра они прибегут делить королевство. И тут появишься ты. Пожжёшь всех мерзавцев и получишь славу защитника. Ха-ха! Новый Талисман в действии! Безмозглые людишки вознесут тебя до небес, а меня ещё выше!

– А что выше небес? – спросил я. Но маг не обратил внимания на мои слова.

– Какая же тугая пружина, – бормотал он. – Ага, открылась!

Глаза его удивлённо расширились, но в следующую секунду в них вспыхнула ярость.

– Здесь только один камень! Где второй?!

– Вот он, – сказал я и показал зажатую между пальцев красную горошину.

Я не стал ждать, пока Луиджи применит магию. Надавил на камень, и тот рассыпался красной пылью.

В следующую секунду комнату пронзили слепящие молнии, грянул оглушительный взрыв. Меня швырнуло на пол. Сверху рухнула люстра, горящие свечи раскатились по полу. Вспыхнули занавески на окнах. Повалил густой дым. Я поднялся, с удивлением взирая на уродливого горбатого карлика, что бегал по комнате и выкрикивал в мой адрес проклятия. Куда делся рослый черноволосый мужчина с аристократическими чертами лица и властным взором? Существо вообще мало походило на человека. Огромная лысая голова, остроконечные уши и гноящиеся воспалённые глаза. Бывший маг размахивал паучьими лапками и грозил мне крошечными кулачками. Он надрывно кашлял от дыма, и вдруг прыгнул мне на ногу и впился гнилыми зубами в голень. Я легко стряхнул его и пошёл к выходу. В комнате уже бушевало пламя.  Захлопнул дверь и расплавил замок, запечатав колдуна в его жилище. До меня доносились его крики и мольбы о пощаде. А я стоял и смотрел на объятый пламенем дом.  Стоял и ждал. Ждал своей гибели. Ведь со смертью породившего чудовище должен исчезнуть и сам монстр.

Я раскинул руки в стороны и пытался почувствовать первые порывы ветра, который вскоре превратится в ураган и развеет моё искусственное тело без остатка. Но ничего не происходило. Ураган не явился. Магический смерч не пришёл. Рухнул обгоревший остов дома. Где-то вдалеке обречённо и печально завыла собака. И тогда я понял, что произошло чудо. Бросив прощальный взгляд на дымящуюся могилу последнего из двух братьев Виккаро, я побрёл в сторону гор.

Там, на высоком утёсе, я простоял до утра, глядя на огни города и размышляя над своею судьбой.  Кто я отныне? Каково моё предназначение? И как теперь жить, если моё нынешнее существование можно назвать жизнью? Я поднял голову и долго смотрел на звёзды, пока они не растаяли, как мои давние мечты. Создатель не послал мне ответа. А сам я не представлял, что делать со свалившейся на меня свободой. Был бы я человеком – наверное, здорово испугался бы, только я по воле злого чародея отныне не человек. Колдун говорил, что не взял мою душу. Но так ли это было на самом деле – я не знал.

Далеко внизу стелился белёсый туман, и в этом тумане мне чудилось какое-то движение. Солнце ещё не взошло, но я вдруг отчётливо услышал конское ржание и лязг железа.

Луиджи не соврал. К городу приближались враги. На главной башне королевства протрубили сигнал тревоги. И тогда я улыбнулся. Или мне показалось, что улыбнулся. Я не видел себя в зеркале, возможно, моё нынешнее лицо напрочь лишено эмоций. Но в сердце заиграла музыка, потому что я осознал, что смогу помочь родному королевству. Я спрыгнул с утёса и уверенно пошёл вперёд, навстречу ощетинившемуся сталью вражескому войску.

Я успел вовремя. Первые лучи солнца высветили грустную картину. Мой король стоял бледный с обнажённым мечом, а за его спиной, сомкнув щиты, выстроилось всё наше воинство – чуть больше двух сотен рыцарей. И пять сотен солдат. Слишком мало, чтобы сдержать натиск врага, превосходившего их по численности в десятки раз.

Перед вражеской армией гарцевал на вороном жеребце командир баронского войска, самодовольный и дерзкий. Разноцветные страусовые перья развевались на ветру, чёрный бархатный плащ стелился почти по земле. Барон смеялся и выкрикивал в адрес моего монарха оскорбления:

– Зачем ты вытащил меч, глупец? Неужели думаешь остановить моих солдат? Я обещал им вино и баб – они это получат! А ты можешь сохранить свою жалкую жизнь, если преклонишь передо мной колени и вручишь ключ от города! Что молчишь? Язык проглотил? Почему молчат твои горнисты? Пусть раздувают щёки и трубят, пусть позовут Одноглазого Энцо! Или он не прилетит, потому что подох? Твой Талисман испустил дух? Вот так несчастье для всего вашего королевства. Слышите, люди?! Зелёный пупырчатый Талисман околел!

На осунувшемся лице моего короля ходили желваки, он поднял меч над головой и прокричал:

– Ты не получишь моё королевство без боя! Мы умрём, но сохраним честь!

– Нет, глупец, – расхохотался барон, – умереть с честью не получится. Я приказал солдатам взять тебя живым. Ты будешь сидеть в клетке на потеху черни, и твои бывшие подданные будут швырять в тебя гнилые помидоры. Ты станешь посмешищем для всех. Видишь, как плохо жить без Талисмана. Кто теперь поможет тебе?

– Я помогу!

Мой голос был услышан всеми. На мгновение наступила тишина. Потом по рядам обоих войск прошёл ропот. Люди вытягивали шеи, чтобы лучше рассмотреть меня.

– Что это за чёрный увалень? – скривился барон. – Ты что, выслал на поединок трубочиста?

Я не стал тратить время на слова. Просто швырнул огненный шар под копыта вороного жеребца. Вверх взметнулись жадные языки пламени. Несчастное животное в ужасе рвануло в сторону, выбросив из седла хозяина. Чёрный плащ барона вспыхнул, а сам он истошно завопил. Я же двинулся на врагов, превратившись в живой факел. Началась паника и столпотворение. Ржали лошади, вопили от ужаса люди, сыпалось на землю оружие, падали знамёна. Чужие солдаты сбивали друг друга с ног, стремясь поскорее покинуть страшное место. Прошло совсем мало времени, а вражескую армию словно сдуло ветром. Лишь вдалеке клубилась пыль.

Я обернулся к королю. Он смотрел на меня широко открытыми глазами. Смотрел не мигая. Я отвесил ему лёгкий поклон, и тогда мой владыка тихо спросил:

– Как твоё имя, отважный герой?

– Просперо Винтурини, – ответил я, повернулся и зашагал прочь.

 

Я  не такой, как прочие люди. И места Огненному Голему в королевстве больше нет. Я вновь шёл к Чёрным горам. Здесь двести с лишним лет жил огненный зверь, так почему не поселиться подобному чудовищу?

Я бродил по пещере Энцо, слушал хруст драгоценных камней под ногами и размышлял. Времени теперь было много. Чтобы чем-то занять себя, я принялся собирать останки погибших рыцарей и складывать из них курган. Он вышел высоким. По ночам я смотрел на звёзды и пытался разговаривать с Создателем. Мне стало казаться, что он что-то отвечает мне, но слов разобрать не мог.

А однажды я услышал шум голосов. Вышел из пещеры и обнаружил тысячи людей. Похоже, собралось всё королевство. Впереди стоял мой король, одетый в простую крестьянскую одежду. Я смотрел на горожан, а они смотрели на меня. В толпе я увидел Аманду. Рядом симпатичный юноша. Он нежно обнимал мою бывшую невесту. Я вспомнил его – младший сын молочника. Добрый и искренний малый. Нет, я не завидовал ему. Я жалел его.

Мой король поклонился мне и сказал:

– Доблестный Просперо Винтурини, ты спас всех нас. Мы в неоплатном долгу перед тобой. Спасибо тебе.

Король преклонил колени, и все подданные последовали его примеру.

– Встаньте, добрые люди, – сказал я. – Я не Бог, чтобы стоять передо мной на коленях.

– Просперо! – воскликнул монарх. – Приказывай! Мы выполним любое твоё желание!

– Я не выше короля и не вправе отдавать приказы. Но у меня есть две просьбы. Первая: прошу собрать останки погибших рыцарей и похоронить их с почестями. А вторая… возьмите сокровища дракона и поделите поровну между всеми жителями королевства.

А потом был пир в мою честь. Мне больше не нужно было пить и есть, но я сидел за столом рядом с королём и держал в руках золотой кубок. Тот самый, что остался от грозного Энцо. Единственное, что сохранил в память об одноглазом Змее. Огромный трон растащили на сувениры горожане. Растроганный король плакал у меня на плече, а я боялся, что ненароком обожгу его. Управлять своим огненным телом я пока толком не научился.

– Похоже, ваше величество, вы обзавелись новым Талисманом, – сказал я монарху и подмигнул. А может, показалось, что подмигнул. Надо будет сходить к реке и посмотреть на своё отражение. Да и сажу с тела неплохо смыть. Не пристало Талисману ходить таким закопчённым.

Мне было хорошо и грустно одновременно. Хорошо, потому что я способен защитить всех этих людей. А грустно от осознания одиночества. В моём сердце жила любовь, но меня лишили человеческого счастья и… тепла. Нет, тепла теперь во мне было в избытке. Я ощущал огненную пульсацию каждой клеточкой своего искусственного тела и боялся, что когда-нибудь не смогу удержать рвущееся наружу пламя. Быть Огненным Големом непросто. А Големом с человеческим сердцем – подавно. Во мне навечно поселился огонь. Немыслимый по значимости дар милосердного Создателя. Я люблю огонь. Но если бы вы знали, как я его ненавижу…