Светляки голодного дома

Сын проводил старуху до двери костяного дома.
– Вас здесь и накормят, и за таблетками следить будут, чтобы ничего лишнего не съели, ничего нужного не забыли. Вам здесь хорошо будет, мама.
Старуха оглядела голодный дом, разинувший дверную пасть. Вот он вывалил свой язык в виде сахарной медсестры, а у неё даже улыбка-укол, неужели сын не замечает? Достал ручку, пару штрихов «там, где галочка» и мамы уже, считай, нет.
Помог занести чемодан в холл, поцелуй-холод, и помчался к машине, догоняя уходящее время.
– Вам здесь хорошо будет, – эхом вторит медсестра, зазывая старуху в желудок дома – трёхместную палату. Две койки уже занято, третья – ее.
И все здесь по распорядку.
Утро-день-вечер-ночь.
Всего в достатке.
Воздух-крыша-еда-кровать.
Но старуха чувствует: дом живой, и каждую ночь он сонно переваривает своих скукоженных постояльцев. То одна койка освободится, то другая, а потом светляки летают над кроватями и шепчут ей на уши что-то о свободе.
И ее кровать вторую ночь предательски скрипит от каждого движения – уже шелохнуться боязно. А если начнет скрипеть от вдохов и выдохов?
Окна в палате наглухо заперты, белье и страх липнут к коже.
Старуха берет в руки чашку с водой, что стоит на тумбочке. Чашка накрывает нос, припадает холодным краем к губам старухи и кусается. Даже чашка здесь голодная.
Ох, сожрет ее голодный дом, сожрет. Не сегодня, так завтра, не завтра, так на следующей неделе.
И по коридорам-кишкам, в которых она вечно путается, вынесут ее мертвое тело и похоронят на заднем дворе, где и цветы не растут.
– Где и цветы не растут, – вдруг шепнула потревоженная в чашке вода, повторяя мысли старухи.
А сын все не приходит, так и не пришел навестить.
– Занят, занят сын, – напомнила вода.
Зато у него все теперь хорошо, дорогая ручка в кармане возле сердца, место в человейнике, и все у него в жизни сложилось.
А что ещё нужно для счастья матери?
Разве только, чтобы кровать поменьше скрипела и не привлекала внимание дома.
Так или иначе, она сына дождется.
Или он придет сюда с охапкой желтых тюльпанов навестить ее могилку.
Или она однажды повиснет над ним ярким светляком и тоже будет шептать ему о свободе.