У золотого Лиса

– Алло, Алексей? Добрый день!

 

– Добрый. 

 

– Меня зовут Сергей, звоню вам из компании “Кухаренок”. Алексей, подскажите…

 

– Сергей, идите в жопу. 

 

Гудки. 

 

Я грохнул трубкой о клавишу сброса. Который раз за сегодня? Пятидесятый? Семидесятый? Мне нужно делать не меньше сотни звонков в день: треть номеров окажется неверными, еще треть абонентов бросит трубку сразу после представления. С оставшимися можно нормально пообщаться, но и здесь предстоит пробираться к руководству через менеджеров, администраторов, секретарей и прочих мелких сошек. Если мне удастся выйти на человека, действительно принимающего решения: директора или хотя бы начальника снабжения, то в лучшем случае десять из них согласится на встречу. Если хотя бы один станет действующим клиентом – уже хорошо.

 

Один из ста. Конверсия, к которой должен стремиться каждый менеджер. Но сегодня не мой день, будь он проклят: на часах полпятого, а я ещё не назначил ни одной встречи. 

 

Начальник гуляет между рядами, слушает наши разговоры, демонстративно поглядывая на новенький “Ролекс”. Стучит указательным пальцем по сапфировому стеклу, показывает на меня. 

 

Я тысячу раз успел пожалеть, что соблазнился большим процентом от сделки и связался с “холодняком”. Но снова тянусь к телефону. 

 

Руководство насмотрелось фильмов о брокерах с “Уолл-Стрит”, и теперь вместо удобных беспроводных гарнитур у нас кнопочные телефоны старого образца. Такие, где шнур от трубки растягивается. 

 

Набираю следующий номер из списка и прикладываю к уху грубый пластик в ожидании ответа. На связи лишь тишина, даже гудков нет. Провисев так с полминуты, собираюсь уже сбросить, как слышу чей-то кашель. 

 

Не показалось: в трубку действительно кашляют, долго и громко, прерываясь лишь на миг, чтобы с хрипом втянуть воздух, будто по ту сторону сети его почти не осталось. 

 

– Алло? – ляпнул я.

 

Наконец, невидимый собеседник прекращает задыхаться.

 

– Да, слушаю. – в трубку тяжело дышала женщина. Ее голос временами утопал в глухом, не похожем на помехи треске .

 

– Меня зовут Сергей, я представляю компанию “Кухаренок”. – я должен был выпалить это бодро, как полагается продажнику. Но вышло как-то вяло и неуверенно. Начало разговора смутило меня. – Подскажите, с кем я могу пообщаться по вопросу поставки кухонных принадлежностей для вашего бизнеса?

 

– Со мной можете.

 

– Здорово! Подскажите, как я могу к вам обращаться? 

 

– Алена – спустя секундную паузу. 

 

– Алена, позвольте для начала задать несколько вопросов, а затем я буквально в двух словах опишу вам нашу компанию…

 

– Сергей, мне очень интересно. – перебила женщина. Она уже отдышалась и ее стало лучше слышно. – Но давайте обсудим это при личной встрече. У вас есть наш адрес?

 

Я щелкнул мышкой, разворачивая на экране карточку юридического лица. Продиктовал.

 

– Верно. Приезжайте сегодня после одиннадцати и мы с вами обязательно о чем-нибудь договоримся. Хорошо?

 

Я хотел было сказать о своем рабочем времени, да и на территории клиента мы встречи проводим лишь в исключительных случаях. Но Алена уже положила трубку.

 

“Набранный вами номер не существует” – вежливо сообщил механический голос при повторном наборе.

 

Ну и что это сейчас было? Естественно, переться на другой конец города так поздно я не собирался, даже если клиенту “интересно”.

***

Я прислонился к дверям лифта. Через панорамные стекла открывался вид на изнывающий от жары город. С двадцать седьмого этажа можно рассмотреть большую часть бетонного моря. Когда-то здорово расслабляло вот так пялиться с высоты, пытаясь охватить разом все это пространство. 

 

Но сейчас рубашка противно прилипала к спине, а босс задержал после работы,ткнул носом в упавшие показатели. Еще и чертов лифт никак не едет. Как можно было додуматься сделать всего четыре небольших кабины на тридцать этажей – ума не приложу. 

 

Верно услышав мои проклятия, хромированный створки разъехались. 

 

– Серега, подожди! 

 

Я вовремя нажал кнопку открытия дверей, впуская коллег. 

 

– Спасибо, а то хрен дождешься. – коренастый Володя смахнул капли пота с лысины. Пуговица на его рубашке в районе живота чуть ли не трещала от напряжения, намекая, что двадцать семь пролетов пешей прогулки пошли бы на пользу. – Как дела?

 

Я скривился и махнул рукой. 

 

– Ай. У вас что? 

 

– В понедельник две встречи. – рыжий Олег поправил очки. – Думаю, одна сделка, да будет. Стопудово! 

 

– Представьте, мне одна баба сегодня встречу назначила. После одиннадцати. – сказал я. 

 

– У-у-у, симпатичная? – мужики заулыбались.

 

– А мне откуда знать? 

 

– Ну по голосу хоть как? Молодая?

 

Я кивнул. Олег достал из пачки сигарету и положил за ухо. 

 

– А заведение какое? – спросил он.

 

– “У золотого Лиса” – припомнил я. – Кафешка какая-то в Заводском районе. 

 

Они переглянулись. 

 

– Прикалываешься? – спросил Володя серьезно.

 

– А что такое? 

 

– Серёг, ты новости совсем не читаешь? – удивился Олег. – Сгорела эта кафешка, две недели назад где-то. Загорелась ночью, а людей все равно много погибло. Говорят, казино там было подпольное, играли крупные шишки. Потому и афишировать перестали, чтобы имен лишних не всплыло, но первые пару дней весь интернет только и пестрил. 

 

Меня на секунду передернуло, поэтому из кабины я вышел последним. 

 

– Видно, не так понял что-то. –  рассуждал вслух, догоняя остальных. – Может, номером ошибся. 

 

– А может у кого-то юмор дебильный. – сказал Володя. 

 

Мы вышли на улицу, закурили. Я глянул на часы: стрелки замерли на половине пятого. Странно, что не заметил этого раньше. 

 

– Который час? 

 

– Время пиво пить. – Олег выпустил струю дыма и улыбнулся. – Пятница же. Серега, с нами? 

 

Я ещё раз подумал о сегодняшнем дне, липком летнем воздухе, пустых разговорах и холодном пиве. И кивнул. 

 

*** 

 

– Каре!

 

Я провожаю взглядом гору фишек, уплывающих по зеленому сукну сморщенному старикашке напротив. 

 

Крупье выжидающе смотрит на меня. Пожимаю плечами:

 

– Я пуст, дружище. 

 

Она подходит сзади, бесшумно ступая по мягкому ворсу. Касается шеи, проводит рукой по плечу. 

 

– Как дела? 

 

Оборачиваюсь.

 

– Все проиграл. 

 

– О, милый. Ничего страшного! – женщина прислоняется ближе, заговорщицки подмигивает – Это за счет заведения. Наслаждайся! 

 

В мои руки ложится внушительная стопка фишек. 

 

– Думаю, хватит с меня карт на сегодня. – пытаюсь перекричать шум в голове.

 

– Есть еще автоматы, рулетка. В целом тебе здесь как? – она берет меня под руку. 

 

На ее золотом бейдже написано “Алена”. 

 

Я оглядываюсь: небольшое казино набито людьми, под низкими потолками плавают облака сигаретного смога, а громкая музыка бьет по вискам. Девушки “go-go” извиваются в танце, но никто не смотрит на лоснящиеся тела, каждый здесь увлечен Игрой. 

 

Алена ждет ответа. Её лукавый взгляд не отпускает. 

 

– Мне бы вспомнить, как здесь оказался. – признаюсь я. 

 

Она смеется: 

 

– Правда? Ну вспоминай пока, а мне отойти надо. В баре для гостей бесплатные угощения. Не скучай! – Уходит, прежде чем  успеваю сказать хоть слово. 

 

Во рту сухо, в голове звонко. Решаю двинутся к барной стойке. Из угощений шампанское, нарезанные фрукты, вода, шоколад. От шампанского воротит сразу, я съедаю дольку апельсина и жадно запиваю стаканом минералки. 

 

Воспоминания приходят вместе с облегчением. 

 

Первым домой к жене поехал Олег. Мы с Володей перешли с пива на коньяк и просидели почти до закрытия. Она позвонила, когда я садился в такси. 

 

– Сережа, милый, ты в покер играешь? 

 

Не помню уже, что я там буркнул, но таксист привез сюда. Дальше все зыбко, как за пеленой сигаретного дыма, окутавшей это место. Где я? Чьи деньги проиграл? Какого черта вообще здесь делаю? 

 

Пытаюсь рассмотреть циферблат часов, но стрелки замерли вновь, хотя точно помню, как заводил механизм в баре. 

 

Голову расколол новый приступ боли. Поворачиваюсь к бармену, собираясь подлечиться. 

 

– Что посоветуешь? – киваю на внушительный ассортимент бутылок за спиной парня. 

 

– Валить отсюда, пока можешь. – Он смотрит не моргая, спустя секунду улыбка подрагивает и сползает с его лица. Будто плавится восковая маска. 

 

Я отшатываюсь, налетая спиной на кого-то. 

 

– Ай! Ты меня раздавить собрался? – это Алена. 

 

Я вожу рукой по волосам и не могу отдышаться. С лицом бармена все в порядке. Парень кивает Алене и наливает нам что-то синее, поджигает. Решаю, что мне на сегодня хватит. Мало того, что поперся к черту на рога пьяным, ещё и мерещится всякое. Так и кукушкой поплыть недолго. 

 

Женщина тоже игнорирует выпивку, закуривает от горящей жидкости. Я прошу сигарету, раз уж здесь и так дыма, как в легких курильщика. 

 

– Как ты нашла мой личный номер? 

 

– Найти сейчас можно все, что угодно. А мне с тобой надо было поговорить. Мы договаривались на сегодня, забыл? 

 

Ладно, сделаю вид, что не заметил, как ловко она перевела тему разговора. 

 

– Здесь есть кухня?

 

– Видишь вон те кожаные диваны? ВИП-зона. Туда можно заказать еду и напитки, так что да, кухня работает в ночь. Но знаешь, ты прав. Хватит на сегодня о работе. 

 

– Кто бы сомневался – фыркнул я. – Ты позвала меня сюда уж точно не столовые приборы обсуждать. 

 

– А зачем по-твоему? – Алена щурится и поправляет волосы. 

 

– На чьи деньги я играл? И сколько теперь должен? – спрашиваю прямо в лицо. Фишки “за счет заведения” жгли руку в кармане. 

 

Сам не знаю, в какой момент пришла эта мысль. Теперь я спешно выискивал глазами быков-охранников, и прикидывал, успеют ли они остановить меня, если рвану к выходу прямо сейчас. 

 

– Думаешь, я тебя “на лоха” развожу? – Алена стоит так близко и улыбается. Я делаю вид, что собираюсь выкурить фильтр, стараюсь не смотреть в ее сторону. 

 

Её костюм чернее оникса и выгодно подчеркивает фигуру. На вид ей слегка за тридцать, но глаза горят как у кошки, молодой и хитрой. И эта привычка постоянно перекидывать волосы через левое плечо, прикрывая ушко, такая элегантная, но в то же время естественная. Простые жесты всегда располагают больше наигранных. 

 

Она затушила окурок со следом вишневой помады и спросила: 

 

– Сергей, ты, как и я, привык работать с людьми. Но что ты делаешь, если твой клиент мудак? 

 

– Кладу трубку. 

 

Алена смеется:

 

– Повезло! С моим такое не сработает. Вон, смотри – она показывает на ВИП зону–. Видишь лысого борова в очках?

 

Я киваю. Всегда удивляла манера людей носить солнцезащитные очки в помещениях. 

 

– Глава местной ОПГ. Фамилия тебе сейчас ничего не скажет, но в девяностые, говорят, такие вещи мутил, волосы дыбом встают. А вон за тем столом с блекджеком сидит большой человек из прокуратуры, который его крышует. Игрок за крайним автоматом, который пепел прямо на пол стряхивает, так это родной брат депутата…

 

Алена пододвигается ближе, ее дыхание обжигает кожу, пока девушка шепчет в самое ухо. 

 

– Да ладно?!

 

– Ага, его самого. 

 

– Зачем ты мне это рассказываешь? – я правда не понимаю. 

 

– А ты действительно думаешь, что я буду ставить на бабки какого-то менеджера по продажам? 

 

Делаю вид, что не заметил укола.

 

– Здесь играют люди, которые не привыкли сверкать доходами. – продолжает она. – Рискуют суммами, которые таким как мы с тобой даже не снились. Этим людям не важно, что ставить: фишки или человеческие судьбы. Главное – Игра. 

 

– Думаю, свой кусок пирога ты тоже имеешь. – Замечаю я. 

 

– Знаешь, что самое забавное? – красные ноготки стучат по барной стойке – За месяц здесь оборачиваются такие деньги… Можно  школу построить, или больницу, не знаю. Но никто даже не подумал вложиться в это здание. Только подумай: дешевая звукоизоляция в случае чего горит быстрее сухой травы, система пожаротушения не работает, все огнетушители давно просрочены. Зато инспектор наш частый гость! 

 

Я окидываю помещение взглядом и чувствую, как резко накатила тревога, отзываясь жжением в груди. Замечаю, что одна из девушек go-go не танцует. Она сидит прямо на полу, прислонившись к пилону и подтянув ноги к груди. Голова ее опущена. Танцовщица выглядит, будто потерянный, отчаявшийся ребенок, и картина эта усиливает мое волнение. 

 

– Так же было “У золотого Лиса?” – сглатываю подступивший к горлу ком. – Ты ведь там раньше работала, верно? 

 

Вспоминаю, как в сидя в баре искал новости о сгоревшем кафе. Мужики не врали: пламя действительно унесло жизни десятков людей буквально пару недель назад. Впрочем, случай быстро замяли местные СМИ. 

 

Алена с любопытством смотрит на меня. 

 

– Интересная догадка. Вот только есть один нюанс, Сергей…

 

Ей не дают договорить, один из крупье зовет к себе и женщина, извинившись, уходит к столу с рулеткой. Там чем-то недовольный бородач машет руками, разливая вокруг коньяк из бокала. Алене приходится его успокаивать. 

 

Я решаю, что в списке странных вечеров этот займет почетное место и сам не зная почему подхожу к сидящей девушке. Когда я опускаюсь рядом, она поднимает голову, показывая заплаканное лицо. 

 

– Почему рыдаешь, красавица?

 

– Мне страшно. – ее губы дрожат. 

 

– Чего ты боишься? 

 

– Огня – вздрагивает она и выпрямляется, убирая колени от груди. 

 

На девушке лишь тонкая ткань золотых трусиков. Все, что выше, от живота до шеи – обнаженное мясо, сочащееся жиром и кровью. Обугленные лоскуты кожи топорщатся неровными краями, как бирки на одежде. 

 

Мозг не сразу осмысливает картинку, я вскакиваю лишь мгновение спустя. Хочется кричать. 

 

– Мне больно! – стонет девушка. 

 

– Сейчас. Позову помощь, потерпи. – мои влажные от волнения руки уже сжимают телефон. Но экран завис, никак не реагируя на касания. 

 

– Помоги. Всем нам! 

 

Я ищу глазами помощь, но на танцовщицу больше никто не обращает внимания. 

 

– Вот ты где. – Как всегда бесшумно, Алена появляется сзади. 

 

– Звони в скорую, быстро! – я поворачиваюсь к ней. 

 

– Успокойся, Сергей, пойдем лучше обратно к бару. 

 

Смысл её слов доходит до меня с опозданием.

 

– Что ты несешь, дура? У тебя здесь человек…

 

Я осекаюсь. Девушка продолжает сидеть в той же позе, на плоском животе в районе пупка собралось несколько капелек пота, золотой ремешок стягивает небольшую грудь, прикрывая соски. Молодая здоровая кожа блестит от масла. 

 

Звон пронзает мою голову от уха до уха, я нагибаюсь, упираясь ладонями в колени. Пытаюсь материться, но колотит так, что зуб на зуб не попадает. 

 

Алена, тем временем, подсаживается к танцовщице и долго шепчет ей на ухо, затем берет девушку за подбородок и заглядывает в глаза. 

 

– Поняла? Ты меня поняла? – спрашивает она громко напоследок. 

 

Та быстро кивает и вскакивает. Я провожаю ее взглядом. 

 

– Ты как? – спрашивает Алена. 

 

Хочется послать ее к черту. Я знаю, что видел, знаю, что не смогу списать это на алкоголь. Запах жженой плоти до сих пор стоит у меня в носу, грозя вывернуть желудок наизнанку. В голове сейчас застыла лишь одна мысль: когда я садился в машину к таксисту… какой адрес ему назвал? 

 

– В молодости я увлекалась фотографией. Знаешь, дорого бы сейчас отдала за хорошую камеру. Твое лицо того стоит! Дошло наконец?

 

– Не-не-не, – протянул я выпрямившись. – Нет! Даже не думай, поняла? Не пытайся мне это впарить! 

 

Я сам не заметил, как перешел почти на крик. Во рту сразу же пересохло. 

 

– Это не может быть тем местом. Не может. Я… я видел фото. Там же все сгорело! – не смотрю на Алену, хожу взад-вперед, протирая глаза, лоб и щеки, сбрасывая морок. – Не знаю, к чему это все… и как. Но я сваливаю .

 

– Пожалуйста – женщина разводит руками. – Я тебя никогда не держала. Вот только вряд ли получится, отсюда нет выхода. Никому из нас. 

 

Она делает ударение на последнее слово и я замираю. Смотрю, как в очередной раз поправляет волосы. Они спутались от чего-то влажного и липкого. 

 

– Но сейчас уже поздно даже пытаться. – Алена задумчиво смотрит на испачканные в красном пальцы. 

 

Я завороженно наблюдаю, как гранатовые капли пропадают в мягком ворсе ковролина. 

 

– Что здесь произошло? – шепчу я, хотя хочется кричать прямо женщине в лицо. – Что…

 

В следующую секунду меня обрывает хлопок по ушам и мир вокруг погружается в тишину. Краем глаза я вижу волну пламени, которая врывается в зал, отшвырнув двери слева от бара вместе с частью стены. 

 

Голову словно забило ватой, единственный звук, который я слышу, это скрип собственных зубов. Сам не понимаю, как оказываюсь на полу, ползу прочь от накатывающей со спины волны жара. 

 

Я вижу перед собой чьи-то ноги, но не решаюсь подняться, продолжаю ползти. Крики начинают доносится постепенно, сначала издалека все нарастая, пока их не сменяет кашель. Страшный, громкий кашель душит десятки глоток! 

 

Алена куда-то пропала. Она была права: пламя быстро пожирает стены и куда страшнее огонь над головой. Пластиковый потолок плавится, горящие капли прожигают ковролин, одежду и волосы. Но едкий дым все же добрался до людей быстрее. 

 

Все бросились к выходу. Я знаю, что узкий проход станет для них ловушкой. Прочел это в новостной заметке. Большинство задохнется именно там, в давке, отчаянно пытаясь выбраться из горящего капкана. 

 

В голове мелькают фотографии с места пожара: зал выгорел полностью, остались лишь черные стены, обугленная груда кирпичей на месте обвалившейся стены и часть крыши. 

 

Мозг лихорадочно прокручивает картинки, не желая сосредоточится на своей скорой смерти. Здесь, внизу, воздуха пока ещё немного больше, но все вокруг затянуло черной пеленой смога. Дышать становится сложнее, от жара перед глазами все плывет, и я продолжаю ползти, как заведенный. Хочется заткнуть уши, чтобы не слышать этот кашель. 

 

Я не должен умирать вот так! Все уже случилось, но это не моя смерть, меня вообще не должно здесь быть. От злости хочется бросится на стену. 

 

Стена. 

 

Одна из них частично обрушилась при пожаре. Лихорадочно пытаюсь вычислить, какая именно. Если правильно помню фотографии, то справа от выхода, в дальнем углу. Пламя еще не успело туда добраться, но дым прикончит меня раньше, чем кладка рухнет. 

 

Я почти дополз, сердце бешено стучит, от нехватки воздуха перед глазами проплывают цветные пятна. 

 

Все это морок, здание уже сгорело, стена уже разрушена. Её там нет. Её. Там. Нет! 

 

Подняться удается с большим трудом, с размаху я влетаю плечом в перекрытие. Боль пронзает тело, рука немеет, ковер принимает мое тело обратно. 

 

“Нет там никакой стены – твердит угасающее сознание. – Её там не может быть.” 

 

Мои глаза закрыты, их невыносимо режет дым. Делаю последний вдох, получается протяжный, сухой хрип. Силы остаются, чтобы наощупь прислониться к стене и стань перед ней на колени. За моей спиной кашляют все реже. 

 

Последняя попытка толкнуть. Не чувствуя сопротивления, понимаю, что проваливаюсь вперед, навстречу воздуху и тьме. 

 

***

 

После того, как я выпил всю жидкость в доме, еще не меньше часа отмокал в ванной. В медленно остывающей воде, наконец, отпустила дрожь. События этой ночи утратили четкость, сознание упорно выставляло барьеры, отодвигая воспоминания куда-то за границу реальности. Чувство отчужденности завладело мной, казалось, что из пожара выбирался кто-то другой, я лишь наблюдал со стороны, как во сне. 

 

Проснувшись, мы понимаем, что все это случилось не с нами. 

 

Почерневшая от сажи одежда и запах… гарь пропитала меня насквозь, как жидкий дым пропитывает свиные ребрышки для гриля. Её не смыть, она будет со мной вечно. Закрывая глаза я слышу тот самый кашель, и он тоже никуда не денется.

 

Потому, что я не спал.

 

Утром я очнулся на холодных кирпичах разрушенной стены. За спиной тянуло к небу черные остовы сгоревшего две недели назад заведения. Брюнетка, нависшая надо мной с округлившимися глазами уже собиралась звонить в скорую, но вовремя удалось ее отговорить. Объяснять, что я здесь делаю в таком виде, никому не хотелось. 

 

Брюнетку звали Мариной, и она упорно не желала меня отпускать, прикрываясь желанием помочь, но в глазах ее читался совсем иной, личный интерес. 

 

Не спроси я тогда, что девушка делает одна в такую рань среди развалин, отмолчись на ее расспросы, возможно, того разговора и не было бы. Возможно, безумие бы закончилось на рассвете, его можно было бы стряхнуть, как золу с волос, а не тащить дальше, накручивая все новые витки. 

 

Марина почуяла нашу связь, едва увидев на том месте, поняла: я единственный не назову её сумасшедшей выслушав. Потянулась к зыбкой опоре в попытках сохранить рассудок. 

 

Марине написал мертвец. 

 

Подруга, погибшая “У золотого Лиса”, вчера вечером появилась в социальной сети, просила помочь и срочно приехать в казино. Марина внутри похолодела, но здраво расценила сообщение как дурацкую шутку взломавших аккаунт хулиганов. Весь вечер она игнорировала просьбы о помощи, не додумавшись сразу заблокировать шутников. Но мысли о покойной не давали сомкнуть глаз. 

 

Уж больно манера общения походила на подругу. Но больше Марину поразило упоминание их общих воспоминаний, которые вряд ли стали известны посторонним. 

 

В ответ девушка так и не написала, но к утру поняла, что больше не может сидеть на месте, собралась с духом и поехала на пепелище. 

 

Я смотрел на экран мобильного, протянутого в качестве доказательства, и ничему уже не удивлялся. Все сообщения были от Алены. 

 

С одной стороны, я должен радоваться причастности к этой истории кого-то ещё. Значит, случившееся не плод больной фантазии. С другой – мне все еще с этим жить. 

 

Желание поделиться оказалось заразным. Я все рассказал Марине. Прислушивался к себе со стороны, и не верил собственным словам, настолько нереальными они казались. Но девушка поверила, мне ещё не доводилось видеть кого-то в таком смятении. 

 

Мы медленно брели по пустынной улице спящего района в полной тишине. Утренняя прохлада приятно окутывала голову, освежая мысли. Я не заметил, когда Марина остановилась. Возможно, она хотела сказать что-нибудь ещё, но не решалась. Слишком много свалилось на нас этой ночью и теперь мы боялись каждого неосторожного слова, собственных мыслей. Девушка промолчала, а я брел дальше, думая лишь о том, пустят ли меня в таком виде в метро. 

 

В попытке смыть воспоминания, я задержал дыхание и погрузился в ванную с головой. Пламя надо мной пожирало потолок, роняя огненные капли. Но пока вокруг вода, оно не доберется до меня. В воде со мной ничего не случится. 

 

Кровь стучит по вискам, заставляя подняться и сделать вдох. Наваждение разлетелось вместе с брызгами по кафелю. Отдышавшись, я спустил остывшую воду и вновь потянулся к вентилю. Пока ванна набиралась, прошлепал босиком на балкон, оставляя за собой на полу капли

 

Несколько минут смотрел на зажигалку, так и не решившись крутануть колесико, незажженная сигарета отправилась в пепельницу. Интересно, как долго буду теперь избегать огня и дыма? 

 

На обратном пути мое внимание привлекло жужжание телефона. Он снова работал, даже не разрядился, и теперь вибрация гоняла его по столу. 

 

– Алло.

 

Голос Марины хотелось слушать меньше всего. Я пожалел, что дал ей свой номер. 

 

***

 

Мы встретились вечером в кафе неподалеку. Я пил зеленый чай, поглядывая то на выход, то на часы. Ход секундной стрелки всегда действовал на меня успокаивающе. Марина болтала, не переводя дыхание, будто пытаясь выговориться в последний раз. Её речь, сбивчивая и торопливая возвращала меня туда, где я уж точно не пожелал бы оказаться вновь. 

 

Я больше узнал об Алене. По словам подруги, девушка отдавала работе всю себя, больше ни с кем не сближаясь. А в последнее время ей приходилось пачками глотать успокоительное, чтобы справится с навалившемся напряжением. Работа меняла Алену. Она однажды призналась, что хочет уйти, но с этим случились проблемы. Пит-босса подпольного казино так просто отпускать никто не хотел, и ей пришлось вкалывать еще больше, чтобы отработать “издержки”.

 

Пока не случился взрыв. 

 

– Вот, смотри, – Марина уже рисовала схемы в блокноте – В здании два больших зала: кафе, которое работает днем и обеспечивает прикрытие здесь, и казино которое работает ночью здесь. Тут и тут подсобные помещения. Оба зала объединяет общая кухня, у нее есть свой выход наружу. Основная версия пожара – неисправность газового оборудования. Значит, взрыв отрезал людям в казино выход через кухню и кафе. Оставался только один путь – вот здесь. Длинный коридор, слишком узкий для паникующей толпы. 

 

Я кивнул. 

 

– Так и было. Сначала взрыв. Пламя распространилось быстро. Люди топтали друг друга, задыхаясь в давке. 

 

– То есть это правда? Взрыв газа? 

 

Я удивленно покосился на девушку. 

 

– А я это по цвету пламени должен был понять или по звуку? Огонь ворвался в эту дверь. – Я ткнул в Маринину схему. – То есть из кухни. А что там взорвалось…

 

– Пойми меня правильно, Сергей. – перебила Марина. – Ты единственный из выживших, с кем мне удалось пообщаться. Органы опросили остальных, вызвали всех, даже сотрудников дневного кафе, которые вовсе не знали о нелегальном притоне под боком. Руководство задержали, равно как и проводивших пожарную инспекцию в здании. Но информации все еще слишком мало, или её от нас скрывают. Поэтому я и спрашиваю, может ты обратил внимание на что-то… необычное?

 

– Думаешь, взрыв подстроили? 

 

Учитывая, какие люди играли “У золотого Лиса”, версия о покушении на кого-то из постояльцев была не самой фантастической. 

 

– Прости, ничем не могу помочь. – честно ответил я, положив на стол купюру за чай. 

 

– Сергей, погибло девяносто семь человек. – Марина вцепилась мне в руку. – Их души… их что-то держит в этом мире. Заставляет переживать кошмарную ночь снова, и снова. Алена просила меня о помощи. Она что-то хотела мне показать… не знаю что. Нечто такое, что может их спасти. 

 

Промолчал, решил не делиться догадкой. Я чуть не погиб там, в дыму. И Алена уж точно ничего у меня не просила. Знала, что произойдет, в этом не было сомнений, и не предупредила. Почему?

 

– Сейчас ты можешь спасти только сама себя – держись подальше от этого места. 

 

Я высвободил руку и встал. 

 

– Мне страшно. – тихо сказала Марина. 

 

Я вспомнил танцовщицу и похолодел. 

 

– Мне тоже. Извини. 

 

И вышел вон.

 

*** 

 

На работу в понедельник я не пошел. Написал начальству, что заболел. Хотя вряд ли вернусь туда снова. Сомневаюсь, что когда-нибудь смогу так много звонить незнакомым людям.

 

Говорят, страху нужно смотреть в лицо. Мой страх по нескольку раз за ночь вырывал меня из сна. Мне казалось, я задыхаюсь. Чтобы унять дрожь, приходилось по часу отлеживаться в ванной. 

 

На телефон сыпались приглашения провести вечер “У золотого Лиса”, пока я не вырубил чертов гаджет. 

 

Наверное, так и остался бы дома, не решаясь выйти даже через неделю. Но пошел дождь, и холодные капли, бьющие в лицо, смыли маску наваждения, напомнили: кроме страха есть что-то ещё. Жизнь. Да, мне удалось выбраться, но часть меня все еще остается там, в казино, среди дыма и огня. И пора забрать ее оттуда . 

 

Я думал об этом стоя на руинах пожарища. Дождевая вода смешалась с золой, превратив ее в грязь. Голые каркасы стен, грязь и грозившая вот-вот рухнуть часть крыши. Больше здесь ничего нет. Стоило несколько раз обойти безжизненное здание, как мысли о безумии вновь полезли в голову. Жаль, не дозвонился Марине. Для начала извиниться, но и поддержка неравнодушного человека была бы кстати. 

 

Влекомый дурным предчувствием, набрал другой номер. В трубке застыла тишина. 

 

– Я приехал. Впусти меня. 

 

– Да кто ж тебя держит, заходи! – смеется Алена. 

 

За моей спиной открываются двери входа, ведущего на кухню. Ещё секунду назад там ничего не было, только выжженный пламенем пустой проем. Но вот выходят двое в черных фартуках, похоже повара, закуривают. Призраки словно не замечают дождя, обгоревших стен и размытой сажи под ногами. 

 

– Работаете здесь? – спрашиваю я, едва дыша. Сложно говорить с теми кто уже мертв, но не знает этого. 

 

– Угу. 

 

– Я знаю Алену, пит-босса. – отвечаю я на подозрительные взгляды. И брякаю, не подумав. – Ну как работается-то? 

 

– Заказов ночью мало, лафа. – сказал один.

 

– А на кухне остался кто?

 

Мужики переглянулись, но ответили. 

 

– Нас двое на смене. Алена сама и отправила на перекур. Говорю же, мало заказов. 

 

– А можно я здесь пройду, чтобы не обходить? 

 

– Не-не – машет руками самый разговорчивый. – Служебное помещение. Если Алену знаешь,то и вход найдешь. 

 

Не силой же мне прорываться. Я собираюсь уходить, но сделав несколько шагов, оборачиваюсь. 

 

– Знаю, что прозвучит бредово, но, мужики, я вас прошу, не включайте больше сегодня плиты. Чтобы не произошло. Просто поверьте: возможна утечка газа. Не. Включайте. Плиты. – чеканю я каждое слово и ухожу под тяжелыми взглядами. 

 

Не знаю, поверили они или нет, но попытаться стоило. Перед нужным мне входом в нерешительности замерла осунувшись фигура пожилой женщины. Ещё один призрак? Но женщина смотрит так на меня, с округлившимися глазами и раскрытым ртом, будто призрак здесь я. 

 

– Мне надо туда… – сбивчиво объясняет она. – Мой сын там… позвонил. Мама, мама, приедь. Ему плохо. Мне надо туда… 

 

– Не надо. Я сам его приведу, слышите? Не надо вам туда. – слова раздаются эхом в моей голове, будто я слышу их со стороны. Это придает мне уверенности. 

 

Женщина кланяется и трижды чертит в воздухе крест. Возможно, так и нужно, возможно, люди в рясах здесь бы помогли. Но в лица собственных страхов нужно смотреть самому. 

 

Я толкаю тяжелую железную дверь и секундная стрелка на моих часах замирает. 

 

*** 

 

Сразу после длинного и действительно узкого, не шире двух метров, коридора, казино встретило меня музыкой и привычным дымом сигарет. 

 

– Я только утром прилетел из Европы, так мне сказали, что ваше заведение сгорело. Представьте себе мое удивление, когда вы позвонили. – толстобрюхий дядька громко распинался у входа, держа одной рукой бокал с коньяком, а в другой сжимая Аленин локоть. 

 

– Ну, как видите, все у нас в порядке. Слухи, не более. – улыбнулась пит-босс. 

 

– Рад, очень рад! – довольный толстяк глотнул коньяку. 

 

Я прошел мимо, сделав вид, что не замечаю их. 

 

За барной стойкой полу-сидела полу-лежала Марина. Рука ее время от времени тянулась к длинному ряду шотов. Черт! Я предполагал, что могу её здесь встретить, но очень этого не хотел. 

 

– Алена сука! – заявила она мне сразу в лицо. – Просила помощи, а сама…

 

Я закрыл ладонью следующую рюмку. Девушка и так изрядно нажралась. 

 

– Марина, соберись. Мы должны уйти до того, как грянет взрыв. Но сначала мне нужно кое-что выяснить. Сразу после заберу тебя с собой. 

 

– Отсюда нет выхода, Сережа! Выход…оп! Заперт! 

 

– Но не из кухни. Все будет нормально. 

 

– Да? Сколько я здесь по-твоему? 

 

Я не нашелся, что сказать. Сразу эта мысль как-то не пришла в голову. 

 

– После того, как ты струсил, Алена написала вновь. И я поехала. Но время здесь течет совсем иначе, так что успела сбиться со счета, сколько раз… 

 

Теперь я видел. Предплечье девушки дрогнуло и поплыло, словно воск, обнажая истинную картину: обугленное мясо и голую кость. 

 

– Извини. – все, что смог выдохнуть. 

 

– А ведь я пыталась. Стучала в двери, кричала в лица, что все они умрут, что надо уходить. Все смотрели, как на сумасшедшую. Охрана здесь затыкает быстро. Тебе не дадут зайти на кухню. Она не пустит. Но знаешь – Марина вдруг бодро подняла рюмку – я нашла выход! Напиться до беспамятства! Тогда совсем ничего не чувствуешь. 

 

Я забрал у неё шот. 

 

– Раз так, у меня есть кое-что получше. Бармен! Дай-ка нам той синей штуки, которую ты поджигаешь. Бутылку. – я наклонился к Марине, совсем близко, почти касаясь губами мочки уха. – Сможешь сделать для меня кое-что прежде, чем напиться?

 

На этот раз я заметил, как она подошла. 

 

– Сергей! По правде говоря, не ожидала увидеть вновь. Смотрю, ты прямо-таки загорелся идеей узнать о нас побольше! 

 

Не знаю, осмысленный ли это каламбур, но на всякий случай решил поддержать. 

 

– А ты выглядишь уставшей, Алена. Так не долго и сгореть на работе. 

 

Она улыбнулась лишь уголками губ. 

 

– Зачем ты здесь?

 

– Хотел поговорить. С тобой.

 

Женщина кивнула и обвела взглядом зал. 

 

– Как ты умерла, Алена? 

 

Пит-босс молча откинула волосы, продемонстрировав запекшуюся кровь над ухом. 

 

– Не поверишь, разбила голову. Когда грянул взрыв, я испугалась. Заперлась в кабинете менеджера. Там есть небольшое окно. Высота на той стороне – метра два, не больше. Делов то, подумалось мне. Но не удержалась на подоконнике, свалилась головой вниз и вот. Самая глупая смерть при пожаре, как по мне. 

 

– Да, но ты все помнишь, а остальные нет. Почему тогда не пыталась что-то изменить? Спастись? 

 

– Сергей, не я задаю правила игры. Это место… само пишет сценарий. Можно перекрыть весь газ на кухне, но взрыв случится в любом случае. Равно как и выходы окажутся заперты. В ту ночь здесь было вдвое больше людей, половина спаслась, тех, кого видишь ты, не хватит, чтобы создать такую толкучку в проходе. Поэтому двери просто не открываются. Когда приходит время, моя рана начинает кровоточить и я теряю сознание. Обычно это напоминает забытье без сновидений. Иногда… мы оказываемся в месте, где есть только дым. Нам нечем дышать, но мы не задыхаемся. Кашель, наверное это страшнее всего. А потом все по новой. 

 

– Раз мы завели разговор о той ночи, то что ты сделала на кухне, когда отправила поваров на перекур? 

 

На лице Алены не промелькнуло и тени эмоций, либо она хорошая актриса, либо ожидала этого вопроса. 

 

– Зачем ты убила всех этих людей?

 

– Сыграем? – женщина показала на пустой стол. – Я раздам. Если проиграешь, ответишь и на мой вопрос тоже. 

 

Пит-босс заняла место дилера и начала готовить колоды. Я послушно уселся напротив. 

 

– Оглянись вокруг, Сергей. Эти люди просаживают ворованные деньги с минами королей. Такие как мы для них – сброд. О да, мы можем стоять рядом, мы можем оказывать им лучший сервис, быть незаменимы в своем деле. Но нас никогда не признают равными. 

 

Женщина сдала карты. 

 

– Я столько сделала для этого места, привела новых клиентов, перецеловала кучу задниц, терпела все замашки, но старшим менеджером стала сучка, раздвинувшая ноги перед нужным человеком. И ведь спаслась, свалила одной из первых! Я должна была быть на ее месте. 

 

– Мне хватит. – Отозвался я без интереса, и Алена стала выкладывать карты себе. 

 

– Сергей, ты умеешь считать карты в блэкджеке? 

 

– Нет. 

 

– За этим столом два месяца назад вип-игроки сняли большой куш. Из-за ошибки казино. Косяк повесили на меня. Такие бабки тебе даже не снились. Теперь бы меня точно никто не отпустил так просто. Я фактически стала рабыней. И пусть организаторов здесь даже не было, где они теперь? 

 

– Думаю, сгниют за решеткой. 

 

– Именно. Восемнадцать, вскрываемся. 

 

У меня перебор.

 

– Многие ошибочно полагают, что смысл этой игры собрать двадцать одно очко, но не больше. – Алена прищурилась. – На самом деле цель – обыграть дилера.

 

– И кого ты думаешь обыграла? С тобой обошлись ужасно, и ты решила все тут сжечь? Да ты просто больная!

 

– Да, я порезала газовые шланги, и сделала бы это снова! – сказала Алена резко. – Жаль, пришлось долго ждать эффекта, кухня в ту ночь работала мало. 

 

– А как насчет невинных? 

 

Она рассмеялась. 

 

– Сергей, ты столько проработал с людьми и веришь чью-то невинность? Будь они такими, то не остались бы заперты здесь, в этом аду. 

 

– Врешь, злобная ты стерва! – я перегнулся через стол. – Отсюда есть выход, и ты знаешь это. И ты давно могла бы все исправить, но не хочешь. Твоя ненависть держит несчастных, твои грехи, а не их. 

 

Хотелось ударить, прямо по крашеным губам, наотмашь. Но меня отвлек мужчина с глазами затравленного волка, крутящийся рядом. 

 

– Как же, здесь же…но как? – хрипел он схватившись за голову. – Где моя жена? Я приехал за своей женой! 

 

На кричащего сразу налетели двое охранников, уткнув его лицом в ковролин. Стянули по рукам и ногам пластиковыми жгутами. Несчастный муж еще пытался орать и звать жену, но пара точных ударов в печень заткнули его. Мужчина плакал не поднимая головы. 

 

– Иногда они все-таки вспоминают. Не полностью, лишь обрывками. – услышав это, я вспомнил про рыдающую танцовщицу и поискал её взглядом, но не нашел. – Это сносит им крышу. Тогда я объясняю, что все нормально, спасение есть, если их заберет кто-нибудь из знакомых или родных. Нужно только позвонить. И ведь приезжают же!

 

Обессиленный, я опустился в кресло. Напротив меня сидел человек, настолько обиженный на жизнь и целый мир, что даже после смерти не может смириться с тем, что у кого-то лучше, что кто-то может дышать свежим воздухом, пока она заперта среди вечного пламени и смога. Ей не успокоиться, пока не заберет к себе всех, до кого сможет дотянуться. 

 

– Ты ведь упиваешься. – сказал я тихо. – Кем ты себя возомнила? 

 

Алена задумалась и мысли эти, судя по глазам, доставляли ей чуть ли не физическое наслаждение. 

 

– Не знаю, как сформулировать… ммм, но мне нравится думать, что даже в аду должны быть менеджеры по работе с клиентами. 

 

 – Мне пора. – я встал и направился в кухню. 

 

– Сергей, подожди. Ты проиграл и должен мне вопрос, забыл?

 

– Пошла ты. А хотя… валяй. 

 

– Как ты выбрался? В прошлый раз. 

 

– Вон ту стену разрушит пожар. По сути её там уже нет. Все это – я развел руками. – Иллюзия! 

 

Алена ловко раскрыла колоду в руке. 

 

– Здорово. Но, сам понимаешь, больше я не могу тебя отпустить. 

 

Широкоплечие охранники возникли из ниоткуда, уткнули носом в пол, стянув по рукам и ногам. 

 

– Всего одна ночь, милый, потерпи, – я видел лишь её щиколотки. – Дальше будет проще. 

 

Она оставила меня лежать так, прямо посреди зала. Никто больше не обращал внимания, видимо, усмирение особо буйных игроков здесь обычная практика. Я чувствовал, что рядом кто-то ходит, наверное охранник. 

 

– Мужик, послушай. – я старался говорить как можно спокойнее. – Надо уходить отсюда, слышишь? Алена собирается тут все взорвать. Ну не веришь, сходи на кухню, проверь газовые шланги, они перерезаны. Мы все скоро взлетим на воздух, слышишь меня? 

 

Минуту мне никто не отвечал, затем легкий пинок в плечо дал понять, что разговор окончен. Что ж, попробовать стоило. 

 

– Пожар! Горим! – закричал кто-то. В казино стало ощутимо громче. 

 

– Где здесь выход?

 

– Через кухню, туда. 

 

– Без паники!

 

– Быстрее, все на кухню.

 

Вокруг закипела суета, женщины кричали, мужчины матерились. 

 

– Звоните в пожарную.

 

– Где мои бабки? 

 

– Алена Викторовна, телефоны не работают, надо уходить. 

 

– Кто-нибудь вызвал бригаду?

 

Кто-то грубо поднял мою голову за волосы. 

 

– Ты поджег выход? – зашипела пит-босс, склонившись ко мне. – Зачем? 

 

– Двери и так заперты, пускай горит. Есть другой, через кухню, но ты бы никого туда не пустила, так? А там и коридоров узких нет, и проемы раза в три шире – я самодовольно ухмыльнулся. 

 

– Марина, дрянь. Пока ты мне тут язык заговаривал… – Алена поднялась и закричала – Так, всем без паники! Оставайтесь на своих местах, никто никуда…

 

– Ты че, овца, попутала? – перебил её кто-то из клиентов. – Валим отсюда, живо. 

 

Шум переместился в другой конец зала, ближе к бару. Хорошо. Мне удалось извернуться и лечь набок. Проем коридора уже вовсю пылал, хорошее пойло подсуетил бармен. А Марина боялась, что не умеет делать коктейль Молотова. Возилась только долго. 

 

Скоро пламя перекинется на потолок, и тогда его уже ничто не остановит. Но все равно оно ощутимо медленней, чем было от взрывной волны. Правда, я все еще лежал связанный, и наблюдать, как дым неторопливо заполняет зал без возможности пошевелиться в мои планы не входило. 

 

Кто-то сел рядом, стал возиться с путами. Минута, и я уже разминал затекшие конечности. Бармен хлопнул меня по плечу и помог подняться. В зале уже никого не было. Неужто успел? 

 

На кухне отчетливо чувствовался запах газа, совсем немного, и здесь начнется настоящий пожар. Мы выбежали на улицу. Там собралась толпа взволнованных людей. Время будто остановилось, я отчетливо различал лица каждого из них. Вот стоит Марина, довольно потягивает из бутылки, прихваченной, видимо, на бегу. За ней дрожит под каплями дождя полуголая танцовщица, которую я запомнил ещё с прошлого раза. Беспокойный муж, которого, как и меня, скрутила охрана, слился в поцелуе с одной из девушек-крупье. А спасший меня бармен бросился в объятия матери, окрестившей меня перед входом. 

 

Получилось. 

 

Время становится гуще и, наконец, замирает. Вспышка чистого света озаряет все вокруг, даруя измученным людям долгожданное освобождение. Под дождем остаемся лишь я, вернувшийся утром из Европы толстяк, вдовец, мать бармена и ещё одна женщина, не знакомая мне. Все озираются, не в силах осознать произошедшее. 

 

– Доволен? 

 

Я обернулся. В дверях стояла Алена, придерживая губами незажженную сигарету, между пальцев её крутилась зажигалка. 

 

– Ты освободил их. Но далеко не все это заслуживали. 

 

– Не хочешь выйти? – я заметил, что женщина так и не ступила за порог. 

 

– Зачем? Что ждет меня…там? – она посмотрела в темноту ночного неба. 

 

– Справедливость? 

 

Алена хмыкнула. 

 

– Справедливости нет, Сергей. Есть только я. – процитировала она и щелкнула зажигалкой. 

 

Вокруг неё словно сам воздух загорелся. Волна жара ударила мне в лицо, но через секунду все исчезло. Остался лишь пустой зев дверного проема, обгоревшие развалины и горстка напуганных людей. 

 

Я подставил лицо летящим с неба каплям. 

 

***

 

– Вкусно? 

 

Краснолицый мужчина уселся напротив. Его широкая улыбка здорово подошла бы для рекламы зубной пасты. 

 

– Да, спасибо. 

 

Накормили меня действительно знатно. Владелец неприкрыто пытался выбить скидку для своего заведения. 

 

– Вижу, не притронулись к бокалу. Не любите коньяк? У нас есть отличный виски, односолодовый…

 

– Спасибо, я не пью. Бросил.

 

– А-а-а… протянул владелец. Уважаю. 

 

Я ещё раз осмотрелся. Признаться, выпить все же захотелось, как только переступил порог ресторана. Я не был здесь больше года. Фактически, именно в этом зале никогда не был. Видел лишь черные стены через провалы окон. 

 

– Как вам наша кухня? – не унимался клиент. 

 

– С вашей кухней… гхм, я уже знаком. Мы можем перейти к делу? 

 

– Да-да, конечно! Пару минут, только подождем мою помощницу. Редкая находка, скажу я вам! Думал, таких смышленых сейчас не сыскать, ан нет, ошибся. Представляете, постучалась в мой кабинет в первый же день здесь! Настоящая умница, помогла все организовать и раскрутить заведение после… ну, вы может слышали, что здесь произошло? Трагедия, трагедия! И сейчас мне здорово помогает, я без неё никуда. С пожарной безопасностью, опять же, она все решила. Золото! А вот и она, кстати, знакомьтесь!

 

Я всем телом вжался в спинку, упершись в стол так, что если бы тот не был прикручен к полу, верно бы раздавил сидящего напротив мужчину. Хотелось вдавить себя в этот диван, сломать к чертям его пружины, разрушить за ним стену, вырваться и бежать, пока не собью ноги в кровь. 

 

– Добрый день, – женщина элегантным жестом перекинула волосы через плечо, прикрывая левое ухо, и протянула руку. – Алена. 

 

Секундная стрелка на моих часах замерла, а я перестал дышать. 

 

– Сергей, верно? А приходите сегодня к нам после одиннадцати, мы празднуем первый год работы ресторана. Будет весело. И  обязательно фейерверк!