Пичаль

Фальш-окно уже второй час показывало глубокую ночь, и только слабый свет большого планшета освещал угол комнаты.

Сгорбившись над столом, Ваня старательно выводил по линейкам на экране планшета одну и ту же вереницу слов: «пичаль, пичальный, пичалеть, пичалеца». Маленький и неудобный стилус всё время норовил выскользнуть из потных от старания пальцев, ничуть не помогая.

От натуги пот выступил даже у Вани на лбу, отчего его приходилось то и дело вытирать грязным рукавом комбинезона, на котором красовалась золотистой отстрочкой надпись: «Жилая Башня А-Д-32». И нет, не стоит шутить про код-номер. Обитатели башни не любят этой шутки. Жить в ней действительно несладко, но теперь не принято жаловаться. Снаружи — ещё хуже. Лучше — только в Сети. Но туда — поди попади…

Даниил Валерьевич, как обычно, поглядывал на экран и, не переставая, сопровождал усилия Вани комментариями:

— Следи за орфографией, Иван, в образце написано не так. Ты запомнишь неправильно, а орфография будет важна уже в следующем сезоне обучения.

— Старайся писать ровнее, Иван. Смысл этого задания в том, чтобы развить мелкую моторику пальцев. Оно также активизирует зоны твоего мозга, ответственные за интерпретацию сенсорных ощущений и построение речи. Это поможет тебе отвечать в классе по другим предметам.

— Пожалуйста, постарайся написать следующую страницу строками одной длины. Письмо от руки — основная тренировка для глазомера.

— Вынужден ещё раз отметить, Иван, что заниматься уроками так поздно вредно для запоминания как сейчас, так и завтра в классе. И то, что ты до позднего вечера играл с такими же безответственными учениками «на мусорке», для такого нарушения режима достаточной причиной не является. Я буду вынужден проинформировать об этом твоего от…

Ваня всё-таки сумел незаметно дотянуться ногой до штепселя в углу под столом и с видом победителя выдернул его из розетки.

Даниил Валерьевич замолчал на полуслове и погас.

Но уже через пятнадцать секунд над столом высветилась надпись: «Включено резервное питание. Загрузка учебного помощника DanVal версии 2.18.9». А ещё через десять он снова услышал его укоризненный голос:

— При продолжении подобного поведения вероятность оказаться бездомным к 30-ти годам оценивается в сорок три процента. А вероятность выживания вне Башни — двадцать пять процентов. Я бы на твоём месте задумался о том, чтобы пересмотреть подход, Иван.

Мальчик громко вздохнул, картинно воздев грязные руки к потолку, и с безысходным стоном уткнулся лбом в планшет, испортив написанную страницу. Даниил Валерьевич не отстанет, пока не закончим, как ни бейся…

— Да знаю я, знаю… Ты говорил уже… — пробурчал Ваня и ребром ладони стёр написанное. — Щас перепишу всё по-твоему… — и продолжил обречённо выводить символы.

«Пичаль, пичальнэй, пичалить, пичалица».

Откуда «э»?! Эх… Ещё раз.

«Пичаль, пичальный, пичалеть, пичалецца».

Да почему два «цэ»-то?! Или там всегда два «цэ» надо…

Он и не заметил, что бурчит это себе под нос.

— Это очень хорошо, что ты стараешься исправить ошибку, Иван, — подал голос терпеливо выжидавший Даниил Валерьевич. — Молодец, — похвалил он. — Но не лучше ли ещё раз взглянуть на пример и списать оттуда?

— Да чо ты такой умный… — насупился Ваня, ища на экране иконку задания.

— Я умный, потому что я — продукт работы тысяч людей, из которых две сотни являлись выдающимися учёными, — Даниил Валерьевич ответил с готовностью, с которой отвечал на любой другой вопрос о нём самом. — А ещё мне доступны статистические данные процесса обучения и результатов всех учеников Земли. Я точно знаю, каким образом тебя эффективнее всего учить, Иван!

Кажется, электронный мозг был безмерно горд собой. Интересно, это в него учёные гордость запихали или он сам разобрался, что так жить удобнее?

— Да, да, ты говорил… — показав язык и скорчив Даниилу Валерьевичу гримасу, пробормотал Ваня.

Он закусил губу и сосредоточенно всмотрелся в текст упражнения. Буквы расплывались в уставших глазах и всё время прыгали, словно бы не могли усидеть на месте. Так, сосредоточиться…

«Пичаль, пичальный, пичалить, пичалитця».

— Так? — с надеждой в голосе спросил Ваня.

Даниил Валерьевич тихо, но так, чтоб он слышал, вздохнул.

— Нет, Иван, не так. Позволь мне проверить твоё зрение. И умение читать. Налицо признаки сбоя на более низких уровнях усвоения информации…

— Не надо ничего проверять, — мальчик с опаской отодвинулся от висевшей возле него в воздухе голограммы. — Я в порядке. Просто буквы что-то… Прыгают.

— Это, вероятно, усталость, Иван. Ещё одно пагубное последствие несоблюдения режима…

— Да они всё время прыгают! — с досадой парировал Ваня.

Повисла пауза. Даниил Валерьевич словно бы что-то обдумывал, чего за ним почти не водилось. Наконец, он заинтересованно поднял одну бровь:

— Всё время? — и вдруг гораздо более мягким тоном спросил: — А давно они у тебя всё время прыгают, Ваня?

— Да с начала самого… — мальчик потупился, словно опять сознавался всему классу в том, что это он нечаянно опрокинул и разбил модель Жилой Башни на экскурсии. — Я просто не говорил никому…

Голограмма очень дружелюбно улыбнулась.

— Ничего страшного, Ваня, — сказала она так же мягко. — Это очень хорошо, что мы теперь это знаем. Это нам с тобой очень поможет. Спасибо тебе.

И Даниил Валерьевич сложил руки вместе, благодарно склонив голову.

— П-пожалуйста… — мальчик буравил его удивлённым взглядом. — Мне тут ещё нужно закончить…

— Не волнуйся, Ваня, — деликатно остановил его электронный наставник. — На сегодня уже хватит. Тебе нужно отдохнуть.

— Но как же… домашнее задание? — Ваня недоумённо заморгал. — Его завтра сдавать…

— Не беспокойся за него, — заверил Даниил Валерьевич, успокаивающе улыбаясь. — Мы сделаем для тебя маленькое исключение. Посиди немного с отцом и ложись спать.

— Правда? — Ваня просиял, чуть не подпрыгнув от радости на стуле.

— Ты же знаешь, Ваня, я никогда не вру, это не предусмотрено конструкцией, — наставник вновь улыбнулся и помахал рукой. — Спокойной ночи и крепких тебе снов.

— Спокойной ночи! — воскликнул мальчик, замахав сразу обеими руками, крепко заляпанными грязью, и в два прыжка оказался в другом углу комнаты, на небольшом диване.

Там он включил лампу и сел ждать, нетерпеливо похлопывая себя по коленям.

На стене зажёгся световой сигнал, что-то глухо зажужжало — и комнату вдруг наполнил рой маленьких, как мушки, роботов. Тёмным облаком потекли они на диван, слепляясь воедино, постепенно складываясь в человеческую фигуру. А когда последние микро-роботы заняли свои положенные места, фигура вдруг задвигалась и обрела цвет и текстуру, оказавшись молодым мужчиной в таком же как у мальчика комбинезоне.

— Папа! — заулыбался мальчик и бросился мужчине на грудь.

Тот засмеялся, обнимая его.

— Как прошёл твой день, Ванюш?

— Ой… Мы столько всего на мусорке нашли! Приборы, микра… микру… ну эти…

— Микросхемы? — подсказал мужчина.

— Да, их! Всё собрали, будем с ребятами строить очиститель почвы! Серёга знает, как главный модуль сделать, он где-то в Сети нашёл!.. Ох… Завтра маме расскажу!

— Ничего себе! Вот молодцы! А как в школе?

— Да так… — мальчик погрустнел. — Даниил Валерьевич меня почти не хвалит… Сегодня задание не дал доделать… Наверное, ему надоело со мной …

— Очень вряд ли, Ванюш, — улыбнулся мужчина, крепко прижав мальчика к себе и взъерошив ему волосы.

Но глаза его внезапно сощурились, словно он ища что-то.

— Ты думаешь?.. — мальчик поглубже зарылся в его уютные и тёплые руки.

— Точно тебе говорю. И знаешь ещё что?

— Что, пап?

А мужчина уже вызвал перед глазами отчёт учебного помощника, на пару секунд погрузившись в чтение.

«Иван Константинович Летунов, восемь лет. 18-е ноября. Упражнение по чистописанию».

Дальше — строчки корявого почерка.

«Пичаль, пичальный, пичалеть, пичалеца» — прочитал мужчина и, пробежав остальные, удовлетворённо кивнул, поняв, что в них всё так же.

Ниже стоял комментарий учебного помощника:

«Учащийся проявляет начальные признаки дислексии и дисграфии. Требуется немедленное уточнение учебной программы».

— Ну что-о, па-ап?.. — мальчик нетерпеливо поёрзал.

«Дополнительный вывод: как дислексик, учащийся имеет статистически высокий потенциал абстрактного и пространственного мышления. Необходима предварительная проверка способностей к нелинейной алгебре и многопоточному анализу. В случае успеха вероятность прохождения по критериям для Системного Управляющего — девяносто семь процентов».

Мужчина задышал чаще.

— Помнишь, я говорил тебе, что нас с мамой приняли на очень и очень важную работу? — спросил он, всё ещё глядя в пространство перед собой и не веря.

— Помню… Это когда вы ушли…

— Да, малыш, когда ушли, — кивнул мужчина. — Я знаю, мы с мамой тебя так редко видим. И только по очереди. И тоже очень-очень скучаем, веришь?

— Верю… — мальчик шмыгнул носом, понуро отвернувшись в сторону.

— Но такие правила. Эти устройства с железными мухами…

— Микро-дронами, пап! — Ваня насупился. — Я уже не маленький, я знаю, что это такое!

— Хорошо, хорошо, с микро-дронами, — рассмеялся мужчина в ответ. — Микро-дронов выпускают только в жилых отсеках, ты же знаешь.

— Знаю… — мальчик тяжело вздохнул. — Ненавижу эту вашу работу…

— Понимаю, Ванюш, понимаю… — тут мужчина понизил голос: — И у меня для тебя очень, очень хорошие новости!

— Какие? — Ваня дёрнулся, взволнованно заморгал и даже отстранился.

— Скоро, очень скоро это закончится!

— Правда?!..

Мальчик просиял, а мужчина улыбнулся, кивнул и взъерошил его волосы.

Последней строчкой отчёта стояло:

«Рекомендуется подготовка загрузки сознания в Сеть с последующим ускоренным обучением и адаптацией. Заявка на государственную субсидию отправлена».

— Скоро мы все будем вместе, малыш, — закрыв глаза, он нежно прижал мальчика к себе, — всё время. Каждую микросекунду…