В новом обличье

Дождь. Капли звонко барабанят по жестяным подоконникам витрин, нежно булькают, падая в лужи, и мягко-мягко ударяются о зонты людей.

Люди. Эти безликие люди так быстро снуют вокруг, что едва ли замечают мелодичные ритмы, которые выстукивает вода.

Среди толпы выделяется молодой человек: он не прячется от дождя. Это его стихия. Сильная. Суровая. Дающая вечное успокоение.

Внешность его обычна, и только глаза отличаются. Они как небеса и как капли, падающие с небес: серые. Стальные. Непоколебимые.

Взгляд этих глаз пугает прохожих больше всего на свете — и те, дрожащие, поспешно отворачиваются. Но молодой человек улыбается: он привык к пустоте в своей душе.

…И вдруг — словно пламя вспыхивает в его груди. Такое тёплое. Непривычное. Согревающее давно не бьющееся сердце.

Опустив голову, молодой человек встречает бесстрашный взгляд — и его улыбка сменяется скорбью: совсем юный воронёнок лежит посреди людной улицы и гибнет.

*  *  *

Холодно. И нет больше сил, чтобы ползти дальше. И нет спокойствия в его душе, пока сокровенное желание не осуществится.

Но слишком сильно бьют по крохотной спинке тяжёлые капли. Слишком быстро они отнимают драгоценное тепло у маленького, едва покрытого перьями тельца. Ну и пусть. Смерть не пугает. Только бы взлететь разок.

Полураскрытыми глазками птенец смотрит на манящие серебряными облаками небеса. На людей не смотрит: они всё равно не помогут. Их волнует лишь грязь на собственных ботинках.

И не скоро воронёнок замечает, что видит вовсе не небо — глаза. Красивые. Серебряные, как облака, глаза не человека, но существа, что может поднять его в небеса… Вот бы… хоть раз…

Птенец перестаёт дрожать, и его взгляд замирает навсегда.

*  *  *

Молодой человек? Нет. Он не молод, а так же стар, как сама Жизнь. Так же силён, как она. Но не Жизнь получит молчаливую благодарность в этот раз, не она будет спасителем — Смерть.

…Он аккуратно поднял трупик птенца.

— Не бойся. Скоро моя стихия станет и твоей, и тогда ты воспаришь на её крыльях и погонишься за своей мечтой в новом обличье.

Мёртвого воронёнка мгновенно окутали чёрные, как ночное небо, лоскуты магии. Они забурлили и принялись расширяться, пока наконец не осыпались пеплом, обнажив живого ворона.

Сильным ударом крыльев он взмыл в серые небеса, и высоко над землёй его слабый крик огласил начало новой жизни.

Впервые за много лет Смерть улыбнулась по-настоящему.