Айдлвудские ласточки

Сандра с громким щелчком захлопнула пудреницу.

– Мне всё это не нравится, – она сунула яркую коробочку в сумку и перевела взгляд на подругу. Джина – хорошенькая блондинка с остреньким носиком и отвратительной манерой гладко зачёсывать волосы, – старательно обводила губы красной помадой. Она не разделяла раздражения Сандры относительно сложившейся ситуации, но спорить с главной «ласточкой Айдлвуда» не полагалось. Джина пожала плечами.

– По-моему, она просто необычная, – максимально нейтральный ответ, чего ещё ожидать от вице-мисс Балтимор позапрошлого года? Ох уж эти королевы красоты, вечно стараются всем угодить, вечно надеются, что их ответ порадует какое-то невидимое миру жюри. Сандру это немного раздражает. 

– Тем не менее, – подаёт голос Люси Уайт, – мы должны её пригласить. Она новенькая в городе, ей будет полезно. 

Сандра с трудом сдержала желание закатить глаза и принялась расправлять складки на пышной юбке. Бетти Джонс, которая недавно приехала в Айдлвуд к своей уважаемой бабушке, вызывала у Сандры странное раздражение. В ней не было ничего такого – напротив, Бетти была словно создана для того, чтобы осесть в Айдлвуде всерьёз и надолго, выйти замуж и, наконец, вступить в клуб Сандры и её подруг. Хорошенькая брюнетка из достойной семьи, образованная, скромная. Здесь такие должны, просто обязаны приживаться. Но было в Бетти что-то такое, что тревожило Сандру, что-то необъяснимое, выходящее за рамки милой чудинки, которую не возбраняется иметь будущей матери семейства. Впрочем, скорее всего, ничего такого. Сандра сняла с воротничка Джины едва заметный миру волос и улыбнулась.

– Ладно, ладно! Уговорили, но сначала – маргарита! 

Спустя два часа «ласточки Айдлвуда», вернее, неразлучные Сандра, Джина и Люси стояли на пороге премилого домика в старом колониальном стиле. Лужайка миссис Джонс-Дуглас была идеально пострижена, как и все лужайки Айдлвуда, заборчик сверкал свежеокрашенной белизной, а керамические садовые гномы приветливо улыбались. Всё было так, как должно быть, что не могло не радовать так и не расставшуюся с неясной тревогой Сандру. Люси несла в руках корзинку, в которой угнездился обложенный яблоками и баночками с джемом лимонный пирог, а Джина несла, во-первых, свою идеальную улыбку, а во-вторых аккуратный белый конверт с напечатанной на машинке формой заявки в местную библиотеку. Книжный клуб «Ласточки Айдлвуда» не пропускал ни одного более-менее значимого события в жизни города – от открытия нового продуктового магазина до посадки петуний в парке. В клуб, куда попасть одновременно и просто и решительно невозможно (если вас сочтут неподходящей), входили самые влиятельные жёны самых влиятельных мужчин города. Сандра, бессменная королева улья, к примеру, была замужем за директором коробочной фабрики, самого крупного местного предприятия, которое обеспечивало рабочими местами едва ли не весь город. Джина, помимо того, что была вице-мисс Балтимор двухлетней давности, состояла в не слишком счастливом браке с городским судьёй, а Люси – с начальником полиции. В «Ласточках» состояли супруги хозяина универмага, лучшего педиатра и главного редактора газеты «Вестник Айдлвуда». Странно было бы ожидать, что такие хваткие дамы не явятся на порог к уважаемой престарелой модистке и её внучке. 

Сандра аккуратно взялась пальчиками в перчатке за дверное кольцо и трижды гулко постучала. Музыка в доме (кажется, что-то отвратительно танцевальное, миссис О`Нил никак не могла запомнить, как зовут того модного певца, который имел манеру делать начёс и извиваться с гитарой вокруг микрофона, словно угорь на сковородке) стихла, послышались быстрые шаги. Через мгновение дверь бесшумно распахнулась и перед золотым трио Айдлвуда появилась Бетти Джонс. Она казалась очень милой в своих аккуратных салатовых брючках и с полосатым платком в беспорядочно завитых волосах. 

– О, привет, – Бетти расплылась в широкой радушной улыбке, – мы соседи, да? Входите, я как раз сделала лимонад. Бабушка!

Бетти оглянулась, а Сандра, пользуясь этим, округлила глаза, мол, «посмотрите, я же говорила, она не от мира сего». Джина едва заметно толкнула подругу бедром и решительно вошла в дом. Жилище миссис Джонс-Дуглас успешно совмещало в себе и классику колониального стиля, и современные интерьерные решения. Взять хотя бы этот дивный пол, покрытый новомодным линолеумом изысканной голубоватой расцветки. А что говорить о премилой гипсовой Гекате, застывшей в углу прихожей с крайне задумчивым выражением лица? Чистый восторг!

Минерва Джонс-Дуглас, очевидно, пожелавшая не расставаться с девичьей фамилией и добавившая её к новой, выплыла откуда-то из недр дома. Сандра, которая выходила замуж за своего коробочника в платье от миссис Минервы, бесконечно уважала пожилую леди, которая сохранила определённый шарм несмотря на непростую жизнь и возраст, клонившийся к почтенным семидесяти. Портниха всё ещё выглядела свежо и даже успела припудрить нос, прежде чем выйти к гостям.

– Ласточки! Сандра, Джина, Люси, чем обязаны? Вы принесли пирог, как мило! Бетти, ты видела, это пирог, – если в её голосе и присутствовала иронично-снисходительная нотка, то заметила её разве что внимательная к таким вещам Люси Уайт. Миссис Минерва устремилась в кухню, и, махнув рукой, поманила за собой аккуратно причёсанных, надушенных и нарумяненных оккупанток. Её внучка, вовсю грохоча дверцами кухонного гарнитура, уже разыскивала стаканы для лимонада. 

– Чудесная погода, правда? Может быть, вы хотите чаю? Давайте я сделаю чай, – Бетти не глядя махнула рукой. С кончиков её пальцев вспорхнули пять ярких искорок, как минимум две из которых угрожали испортить безупречную блузку Сандры. Девушка шумно вздохнула и метнула очередной гневный взгляд на подругу. С раннего детства и одарённым, и простым смертным объясняли, что магию нельзя применять для игр или в домашнем хозяйстве. Что магию вообще стоило применять в строго определённых случаях – на войне, в госпитале, особенно, если ведьме был определён Путь целительства, для предотвращения стихийных бедствий и катастроф. И ни для чего больше! Бетти Джонс же, очевидно, не видела ровным счётом ничего дурного в том, чтобы зажигать газовую плиту искрами из пальца и делать бог знает что ещё! Немудрено, что в свои года она была не замужем – какому нормальному мужчине понадобится жена, которая так явно не вписывается в рамки приличий? Сандру, как самую ярую блюстительницу местных устоев, такое поведение практически оскорбляло. Но делать нечего, они уже пришли, и позорно сбегать с поля боя и расстраивать отношения с лучшей портнихой Айдлвуда было бы крайне неразумно. 

– Нет, милая, спасибо, хватит и лимонада, – лениво одёрнула внучку миссис Минерва, – лучше порежь пирог. Итак, девушки, чем обязана? 

Бетти фыркнула и, расставив на столе стаканы, принялась нарезать пирог, сердито клацая о тарелку ножом. Сандра, Джина и Люси расселись вокруг стола и синхронно, как по команде невидимого дрессировщика, поманившего их сахарком, заулыбались. 

– Мы хотели предложить Бетти помочь нам с фестивалем летнего солнцестояния! Бетти, хочешь поучаствовать? Заодно познакомишься тут со всеми! – уж кто-кто, а Сандра О`Нил умеет располагать к себе людей, особенно если ей того хочется. Она всегда улыбается так, словно в её улыбке были сосредоточены вся доброта и свет этого мира. Такой улыбке не отказывают. Бетти дёрнула головой как маленький затравленный пони, смущаясь этого блеска напускной доброты.

– Я… да! О, конечно! – Бетти рухнула на стул и, подперев подбородок маленькой ладошкой, воззрилась на Сандру. Они так явно контрастировали друг с другом – одетая по последней моде и идеально завитая миссис О`Нил и мисс Новенькая-в-городе, которая походила на одну из этих девушек-битников в своих узких брючках, что у остальных «ласточек» возникло желание поскорее затолкать Джонс в айдлвудские рамки. Сандра всё с той же улыбкой похлопала девушку по тыльной стороне другой ладони.

– Вот и славно! Кстати, придёшь к нам на вечеринку? Я познакомлю тебя со Скоттом, он такой душка, когда не строит из себя лучшего брата в мире, – если бы сахар из голоса Сандры можно было превратить в аккуратные кубики рафинада, то его бы хватило на все кондитерские Айдлвуда. Тем не менее, Бетти это понравилось. Она радостно всплеснула руками, едва не окатив бабушку лимонадом из своего стакана. Леди почтенного возраста устало поморщилась. Миссис Минерва была бы очень рада передать свою любимую внучку какому-нибудь молодому человеку, но пока что её мечты о правнуках оставались всего лишь мечтами.

– Бетти, вилочки для десертов, – в голосе, тем не менее, всё равно слышались нотки вдовствующей императрицы в изгнании. Девушка согласно закивала, и, рассыпая виноватые улыбки, щедро приправленные благодарностями, вновь отправилась к шкафчикам. Последующая часть встречи не представляла никакого особенного интереса ни для той, ни для другой стороны: Сандра была занята тревогами относительно безответственного отношения мисс Бетти Джонс к магии, а мисс Джонс, в свою очередь, думала о том, какое платье надеть на вечеринку в доме О`Нил. О чём думала Минерва Джонс-Дуглас доподлинно неизвестно, но то, как она морщилась, глядя на свою наивную восторженную внучку, не предвещало ничего хорошего. 

Когда через неделю Бетти появилась в городской библиотеке Айдлвуда, штабе «ласточек», она уже была главной темой местных разговоров. За прошедшие семь дней Бетти успела побывать на коктейльной вечеринке О`Нилов, где наделала много шума – шутка ли, заставила закипеть воду в бассейне! Бедный Фифи, любимый пудель Сандры, едва не обварил лапку. А Бетти всего-то хотела всех впечатлить, хотела показать «фокус», мол, они регулярно так развлекались в колледже, получился почти что экзотический горячий источник. Слава Богу, что её успели оттащить от малышей и их нянь, которым Бетти собиралась продемонстрировать самый настоящий фейерверк. Правда, запущенный без участия пороха и петард, только чистая магия. Какая была бы катастрофа!

Это, впрочем, не помешало Скотту Саммерсу позвать её на свидание. Как он потом рассказывал, всё было неплохо. Они гуляли, сходили на танцы, а потом Бетти приспичило поболтать. Болтливых женщин главный жених округи слегка побаивался – сам он не обладал выдающимися ораторскими способностями и предпочитал разговоры исключительно по делу. О погоде, о природе, о футболе – вот нехитрый арсенал отвлечённых тем для разговора перспективного молодого человека. Ни он, ни его сестра-близнец Сандра не были одарены волшебной силой, поэтому были бесконечно далеки от обсуждения хитросплетений Путей, творения заклинаний и слухов о вербовке магов в разведку. А Бетти об этом могла говорить часами. В своём околобостонском студенческом городке она плотно увязла в кружке прогрессивных волшебниц под руководством некого господина Шарля. Он проповедовал (ни больше, ни меньше!) учение о свободной магии и на чём свет стоит поносил современную американскую систему контроля над одарёнными. По мнению господина Шарля, сухопарого горбоносого француза неопределённого возраста, всем волшебницам, которых и без того угнетают мужья и эти ужасные конусовидные лифчики, надлежит следовать своему Пути и использовать магию бездумно и бесконтрольно. Его философия умудрялась попахивать одновременно анархией и эпикурейством, что не могло не захватить множество юных умов, которым, по традиции, было тесно в клетке классовых стереотипов. Бетти, происходившей из крайне респектабельной семьи, и оттого всю жизнь находившейся под гнётом то матушки, то классной дамы, то всей законодательной системы Соединённых Штатов Америки, эти идеи показались откровением. В них было столько воздуха, столько свободы и воли, что мисс Джонс прониклась окончательно и бесповоротно. Настолько, что решила после выпуска нести эту мудрость тем, кто ещё был скован рамками буржуазной морали. Весь этот шквал размышлений на тему прав и свобод волшебников напугал Скотта Саммерса не на шутку. Впрочем, к его чести, свидание он окончил вполне пристойно – руку на коленку не положил, непристойных предложений не сделал, привёз домой в строго условленное время. На следующий день, разумеется, всё рассказал сестре, как делал с самого раннего детства. 

Поэтому явление Бетти в разгар приготовлений к празднику было встречено пятисекундным гробовым молчанием. Как будто Бог выкрутил звук на вселенском радиоприёмнике, а потом, испугавшись тишины, вернул всё как было – снова зашуршали платья, снова заговорили об угощениях, снова заскрипели стулья. Бетти расправила плечи и задрала хорошенький носик. Её позвали и она пришла, чего это они все так притихли? Наверное, Скотт рассказал своей сестре какую-нибудь небылицу, и теперь Сандра думает о ней бог весть что! Ужас! Кошмар! Но ничего, Бетти Джонс справлялась с вещами и похуже. Девушка решительно зашагала к Сандре, занятой с охапкой полевых цветов для венков. Ничего, Бетти Джонс сейчас всё ей выскажет, уж будьте уверены! Вот она у неё узнает! 

– П-привет, Сандра, – Бетти запнулась, – я хотела сказать, что…

– Добрый день, дорогая! – миссис О`Нил улыбнулась, откладывая сноп ромашек, лютиков и клевера, – как ты поживаешь? Скотт сказал, что всё прошло отлично. 

Бетти растерялась. Она не рассчитывала на дружелюбие, не рассчитывала на ласковую улыбку а-ля Мона Лиза. 

– О, правда? – мисс Джонс заметно нервничала, а когда мисс Джонс нервничает, может случиться непоправимое. Девушка привычно встряхнула ладонями и уронила на пол несколько красных искр. Непроизвольная магия, которая напрямую зависит от эмоций, особенно такого опасного Пути, – это очень непрактично и ужасно неудобно в быту. В детстве Бетти так сожгла премилый сарай своего деда. Сандра поспешила затоптать носком белой туфельки крупинки колдовского огня и поджала губы. 

– Бетти, это неприлично! – раздражение, которое королева самоконтроля так долго прятала в себе, наконец вырывается наружу. Чем дольше Сандра смотрит на мисс Джонс с её растрёпанными кудрями, с её пальцами в пятнах пепла, тем больше идеальной, чистенькой Сандре хочется взять её за плечи и хорошенько встряхнуть. Сделать нормальной, сделать то, что американцы умеют лучше всего – поглотить и ассимилировать. Сандра сжимает и разжимает кулачки, смотрит прямо в глаза глупой девочке, которая вовсе не понимает, что творит.

– Извини, дорогая. Отойдём на минутку? – миссис О`Нил берёт Бетти под руку и решительно уводит за стеллажи. Ещё ей не хватало, чтобы остальные «ласточки» совали свои клювики куда не следует. Она потом представит им свою версию этого разговора, исправленную и дополненную, как любая хорошая сплетня. Бетти смотрит обиженным ребяческим взглядом и Сандре не стоит большого труда предположить, что ей сейчас придётся выслушать. Что она-де, ничего не понимает. Что, раз она не одарена магически, то проблемы колдунов ей не понять. Как же! Большинство «Ласточек Айдлвуда» были одарёнными. А некоторых она знала ещё с пелёнок. Сандра, сама не являясь колдуньей, имела отличную возможность наблюдать их в естественной среде обитания с самого близкого расстояния. 

– Это неприемлемо! Бетти, ты должна держать себя в руках, у нас приличное общество! – тем не менее, этот разговор должен был состояться, пусть Сандра и так понимает, чем всё это кончится. 

Бетти Джонс никогда не отличалась терпением. Сама её суть, её колдовской Путь, отражались в её характере. Бетти ненавидела, когда ей указывают. Бетти ненавидела этих узколобых снобок, которые возомнили себя королевами мира просто потому, что им повезло выгодно выйти замуж. В Сандре О`Нил, несмотря на её хорошенькое личико и манеры первой леди США, сочетались все те качества, которые Бетти презирала. Видит Бог, она была готова вытерпеть и этот слащавый голосок и отвратительные розовые платья, но то, что Сандра позволяла себе её воспитывать – нет, ни за что и никогда.

– А что такого! Я ничего не сделала, и я не ребёнок, дорогая, – очень по-детски передразнила мисс Джонс свою визави, – чтобы ты меня отчитывала. 

– Послушай меня, просто держи себя в руках, хорошо? И, Бога ради, прекрати эти свои… разговорчики. 

– Разговорчики?! – Бетти в буквальном смысле едва не вспыхнула изнутри. Огонь, который спал в её хрупком тельце, отчаянно рвался наружу, погоняемый сильными эмоциями. Лицо девушки словно раскалилось изнутри, налилось некрасивым гневным жаром. Сандра скептически подняла бровь – для неё это выглядело не столько устрашающе, сколько по-детски. Люси, когда злится, растворяется в воздухе, а Джина наоборот, становится такой яркой, что слепит глаза. Сандру эти блёстки, вспышки и загадочные исчезновения раздражали, как раздражают фальшивые калеки, просящие милостыню. По мнению миссис О`Нил некоторые одарённые слишком сильно кичатся этим своим Путём и, возможно, даже неосознанно используют его как инструмент давления на простых смертных. А уж что-что, а испытывать давление Сандра не любила. Она предпочитала давить сама.

– Да, разговорчики, – холодно продолжала напирать самонадеянная миссис О`Нил, – моя дорогая, здесь есть свои традиции и правила, так что, пожалуйста, соответствуй.

– Ни за что! – едва ли не прокричала Бетти, хватив кулачком по ближайшему стеллажу с книгами. Что тут началось! Несчастная деревянная конструкция вспыхнула как спичка. Библиотека наполнилась дымом и визгами, зашуршали юбки, застучали каблуки. Кто-то побежал за водой, кто-то из «ласточек» кинулся распахивать окна, а кто-то и вовсе бросился прочь из библиотеки. В первых рядах её покинула Бетти Джонс, от которой исходили волны жара, какой бывает в знойный летний день при засушливой погоде. Этот инцидент стал отправной точкой череды мелких неудач, которые (не без помощи Сандры О`Нил) начали преследовать внучку знаменитой модистки. 

Во-первых, к ней охладел Скотт Саммерс, достаточно благоразумно решивший не вклиниваться между молотом и наковальней. Во-вторых, к ним с бабушкой напросился на чай местный преподобный, старый отец Джозеф. Он отвратительно гремел ложкой в чайной чашке, отчаянно пах мокрой козьей шерстью и пытался убедить Бетти в необходимости поскорее оставить свои «девичьи глупости», а лучше – выйти замуж за достойного молодого человека. Мисс Джонс удалось кое-как отразить эту атаку, но нервы ей старик изрядно потрепал. А неприятности продолжали сыпаться на уважаемое семейство как из рога изобилия – о существовании их дома начал забывать молочник, пара бабушкиных клиенток отказалась от заказа, а однажды утром Бетти обнаружила, что кто-то выплеснул на их крыльцо ведро воды. Лужа получилась просто эпохального размера и мисс Джонс пришлось потратить добрых полчаса, чтобы окончательно от неё избавиться. Чем меньше дней оставалось до празднования летнего солнцестояния, тем больше происходило раздражающих инцидентов и тем сильнее злилась юная мисс Джонс. Сандра О`Нил, тем временем, была занята в основном тем, что составляла план увеселений и придумывала новые и новые мелкие гадости, которые, по её представлению, должны были побудить Бетти Джонс вернуться обратно туда, откуда она приехала. В действительности происки Сандры не только не сломили дух ведьмы огненного Пути, но и толкнули её на путь мщения. Бетти начала свою собственную партизанскую войну во славу свободной магии – пару раз подожгла листву у дома верных сторонниц «ласточек», подпалила красивый вышитый транспарант для праздника, а однажды, глумливо хихикая, прокралась в библиотеку и испепелила целую стопку изящных приглашений. За эти её «проделки» её едва не упекли в местное отделение полиции, но стараниями бабушки Джонс-Дуглас дело кончилось домашним арестом на трое суток и новыми профилактическими беседами с отцом Джозефом. Чем ближе становился праздник, тем более явной становилась конфронтация Бетти и Сандры. Беды было не миновать и, кажется, весь город притих в её ожидании. 

В день летнего солнцестояния, который поставил жирную точку в этой истории, Сандра поднялась задолго до рассвета. Мистер О`Нил был дома, но в организации вечеринки заинтересован не был, его главной задачей в этом вопросе было снабжать супругу необходимыми средствами, поэтому ему было позволительно было остаться в постели. Всё было готово – и завтрак, и праздничное платье, и сама миссис О`Нил. К восьми утра она уже намеревалась быть в парке и контролировать расстановку шатров и столов. Этот день просто не имеет права быть не идеальным! Главное событие лета, которое организовывали «Ласточки Айдлвуда», потом весь год нужно было вспоминать с восторженным придыханием. Уж Сандра О`Нил постарается, чтобы и в этот раз горожанам запомнились идеальные воздушные шарики, пирожные с засахаренными цветочными лепестками и прохладное шампанское. Единственное, что слегка беспокоило самопровозглашённую миссис «Совершенство-1956», – возможность какой-нибудь экстравагантной выходки Бетти Джонс. Та в последнее время как будто бы и вовсе была не в себе и не то что не собиралась бежать обратно в Бостон, напротив – становилась всё более неконтролируемой. Сандра обмахнула пуховкой лицо и улыбнулась своему отражению в зеркале, словно говоря «ну-ну, хватит хмуриться, моя дорогая, от этих мыслей у тебя будут морщины». Часы на косметическом столике показывали половину восьмого, а это значило, что Сандре О`Нил и её платью от модного дома «Диор» пора было выбегать в парк.

В это же время на другой стороне Айдлвуда Минерва Джонс-Дуглас пыталась уговорить внучку не делать глупостей. Та же, не ложась в постель всю ночь и обойдя дом по меньшей мере добрую сотню раз, втиснулась в ситцевое платье, предоставленное любящей бабушкой, теперь намеревалась устроить «этой гадине» такую взбучку, какую она не скоро забудет. На Бетти в гневе не действовали ни молоко с печеньем, ни угрозы довести всё до сведения родителей, ни стратегически предпринятые ещё вечером попытки разговоров по душам. Бетти то злилась и сыпала искрами на ковёр, то впадала в получасовые приступы мрачной задумчивости, явно что-то планируя. Она добрых пять раз заплетала и расплетала волосы, несколько раз запиралась в ванной и, наконец, в начале двенадцатого раздражённой кометой вылетела из дома. Миссис Джонс-Дуглас осталось только подколоть шляпку старомодной булавкой и отправиться вслед за внучкой, чтобы успеть посмотреть хотя бы на то, во что всё это выльется. Она была достаточно прогрессивной почтенной леди, чтобы дать своей обожаемой глупой внучке самостоятельно набить шишки на непродуманных решениях.

Стоял жаркий погожий денёк. Полуденное солнце нещадно припекало и дамы, не забыв своих кавалеров, предпочли скрыться под белыми матерчатыми шатрами. Мужчины в лёгких фланелевых брюках и голубых пиджаках попивали коктейли и обсуждали машины, женщины о чём-то мило чирикали, придерживая пальчиками в белых перчатках изысканные шляпки. Вместо зонтиков для коктейлей были очаровательные самодельные ведьминские шляпки на шпажках, а канапе замысловатым образом вырезаны в виде трикветра – Джина постаралась на славу. Оркестр наигрывал популярный джазовый мотивчик, от холодных стаканов на скатертях оставались серые влажные круги, а воздух пах белыми цветами и лимонной цедрой. Праздник вошёл в ту томную стадию любования природой и друг другом, какая неизбежно наступает после третьего коктейля в жаркий полдень. Расслабилась даже Сандра, которая, сбросив туфли и разложив плед, лежала с подругами в тени огромного старого клёна. Они уже вдоволь натанцевались, набегались по высокой траве и теперь просто отдыхали, время от времени перебрасываясь ленивыми комплиментами друг другу. 

Бетти, которая, разумеется, так и не получила официального приглашения на праздник, угодила своей теннисной туфлей прямо в остатки лужи. Это событие подбросило ещё щепок в тлеющий костёр раздражения мисс Джонс. Музыка. Чей-то смех. Как они, ограниченные, жалкие, высокомерные снобы, посмели не пригласить её? Как они могли подумать, что своими низкими издёвками смогут поставить её на место! Кто вообще дал им право распределять какие-то там места на этой ярмарке тщеславия?! Бетти пнула случайную кочку и, едва ли это заметив, стряхнула с рук целый сноп ярких искр. Чем ближе она подходила к белым шатрам, тем больше её злило буквально всё на свете – и сами эти шатры, и пятна чужих ярких платьев, и духота, и влажная липкая земля под ногами. Бетти горела изнутри и, взгляни сейчас ей кто-нибудь в глаза, то увидел бы только два ярко-красных угля вместо радужки. Злое неконтролируемое пламя, которое она не привыкла сдерживать, рвалось наружу, настойчиво требовало выхода, буквально умоляло дать ему волю. Бетти уже почти захотелось сжечь эти гадкие белые тряпки, сжечь столы и стулья с ленточками, сжечь тех, кто сделал её жизнь в этом городе попросту невыносимой. 

– Дорогая, – Люси тронула за плечо задремавшую было Сандру, – по-моему, сейчас что-то будет. 

Миссис О`Нил приоткрыла глаза, взирая на окружающий мир сквозь совсем тоненькую щёлочку. Сначала ей показалось, что она не видит ничего, настолько всё было ярким и рыжим. Сандра поднялась с пледа, оттолкнувшись от него ладонями, и увидела, что к ним решительным шагом приближается Бетти Джонс, окутанная дымом и опаляющая воздух исходящим от её тела жаром. Сандра не испугалась, отнюдь. Главная дива Айдлвуда не первый раз имела дело с истеричными одарёнными и успешно осаживала большинство местных жительниц, которых допекала диктатура «ласточек» парой едких замечаний и давлением авторитета. Не испугалась – но на всякий случай поискала глазами преподобного. 

Бетти источала магию и ярость. Бетти с трудом удерживала рвущееся наружу пламя Пути, ведь ей ещё нужно было всё высказать этой зазнайке Сандре. Вот она, стоит, в этом её розовом платьице, смотрит на неё так, как будто может удержать. Это просто смешно! Такая как она даже своего мужа удержать не сможет, если ему вздумается прыгнуть в чужую постель. Бетти остановилась в метре от трёх неразлучниц (розовое, синее, жёлтое – как это банально, бабушка бы сказала, что у них нет вкуса) и мрачно воззрилась на главную гадину округи.

– Ты! – Бетти более чем не понравился взгляд, которым её смерила Сандра, – ты!

Миссис О`Нил скрестила руки на груди и холодно уставилась Бетти прямо в глаза. Подумаешь, очередная одарённая девчонка думает, что она может изменить то, что смены вовсе не требует. Подумаешь, очередная «прогрессивная» колдунья решила, что правила местной общины слишком для неё устарели. Подумаешь.

– Да, дорогая. Успокойся, ты вся… покраснела. Хочешь воды? Ох, милая, лямку видно, – Сандра в притворном страхе прикрыла губы ладонью в перчатке, – пойди приведи себя в порядок. 

В порядок. Именно это слово стало последней каплей. Бетти в буквальном смысле вспыхнула как факел, по-настоящему стала огнём. Жуткое зрелище! Бетти источала пламя, которое окутало её словно пылающий кокон. Одежда на ней и вовсе осыпалась пеплом ей под ноги, так что местным жёнушкам пришлось прикрикнуть на своих благоверных, чтобы те целомудренно зажмурились. Сандра пожалела что Нэнси Виггин переехала с мужем в Коннектикут – одарённая противоположного Пути с такими номерами справляется в два счёта. Вокруг мисс Джонс тлела трава и загорались случайные веточки, стоять рядом с ней было почти невыносимо, но три «ласточки» упрямо стояли напротив девушки-факела. Бетти кричала и горела, Бетти постепенно становилась огнём и совсем растворилась бы в собственном колдовском пламени, если бы не подоспевший отец Джозеф. Будучи опытным экзорцистом, обученным при церкви, он подобрал вполне подходящую молитву для успокоения вышедшей из себя волшебницы. Он монотонно и нараспев читал священный текст, и мало помалу Бетти успокоилась, пламя её померкло, а сама девушка осела на выжженную землю, глядя перед собой невидящим взглядом. Её тут же закутали в плед и передали заботам бабушки, изрядно испугавшейся за свою излишне импульсивную наследницу.

Отцу Джозефу уже случалось смирять местных бунтарок – та же Джина Бриджес в годы своей не так чтобы и далёкой юности устраивала фейерверки и поярче этих. Беда всех молодых колдуний в том, что они просто не понимают, что магия – это не шоу и не забава, магия – это апокалипсис, заключённый в телесную оболочку. Может хотя бы попадание на больничную койку и нешуточная возможность убить или покалечить добрый десяток честных горожан научит Бетти Джонс держать себя в руках? 

– Надеюсь, теперь она одумается, – Минерва Джонс-Дуглас прикурила длинную тонкую сигарету и с тяжёлым вздохом посмотрела на Сандру, – она всегда была такой. Скотт придёт её навестить?

Миссис О`Нил пожала плечами и облокотилась спиной о дерево. Её произошедшее абсолютно не радовало, но раз уж ей предопределена роль главной гадины этого города, которой только и нужно, что подавлять юные дарования, надо доигрывать её до конца.

– Я спрошу, нравятся ли ему девушки с огоньком, – Сандра невесело улыбнулась. Каждому рано или поздно надо вспыхнуть, чтобы понять, как это опасно.