Igni et ferro

Размеренный стук колес погружал Калеба в уютную дрему. Впрочем, полностью заснуть ему мешал сосед по купе, молодой служитель Церкви, вздрагивающий каждый раз, когда поезд спускал пар. В обычное время священник и городской стражник, находящиеся рядом, смотрелись бы несуразно – слишком уж отличается их социальное положение. Однако схожие ожоги и следы пороха на одежде попутчиков наглядно показывали, что те едут вместе не случайно.

Священник Зорий настороженно смотрел в окно. Уже который раз он ловил себя на мысли, что кривое засохшее дерево, стоящее вдоль путей, ему откуда-то знакомо. В дверь купе негромко постучали. За ней оказался темноволосый мужчина, поинтересовавшийся, не здесь ли находится двадцать первое место.

Калеб нехотя вышел из дремы. Зорий ответил незнакомцу согласием и пригласил его внутрь. Мужчина с интересом взглянул на своих новых соседей, но сразу ничего спрашивать не стал. Впрочем, вскоре скромность все же уступила место любопытству, и тот завязал разговор:

– Господа, прошу простить мои слова, если они покажутся бестактными, но почему в одном купе едут аколит Церкви Священного Света и провинциальный стражник?

– Задание Церкви, – кратко ответил священник.

Одновременно с этим прозвучали слова Калеба:

– Дело короны.

Смутившись, стражник поправил воротник и продолжил:

– Ну, это долгая история. Для меня все началось перед заступлением в вечернюю смену…

***

Калеб и Ваган резались в карты, когда в казарму ворвался сержант Брукс. Встав по стойке смирно, напарники попытались спинами закрыть стол с азартными играми и кубками с вином, но сержант даже не посмотрел в их сторону, убежав по лестнице в кабинет капитана.

Переглянувшись, стражи начали быстро прибирать следы развлечений. Когда сержант вместе с капитаном спустились обратно, то перед ними стояли бойцы в полной боеготовности. Хмыкнув в усы, капитан Саркис проревел своим басом:

– Уже готовы? Бегом на склад и тащите сюда наши новые «хлопушки». Весь ящик!

Гремя доспехами, пара стражников выбежала из зала. Ваган проворчал:

– Черт, вот зачем нам понадобилось столько взрывчатки? Еще одна ячейка мятежников вроде тех, у кого мы изъяли эти бомбы, решила развязать бунт?

– Вряд ли, – Калеб отвечал, не выбиваясь из ритма бега. – Таких мы и так скрутим. Здесь что-то похуже.

Добежав до каморки, гордо называемой складом, Ваган начал перебирать ключи в поисках нужного. Спустя секунду дверь со скрипом открылась. Расталкивая с пути ботинки, дубины и другие «улики», напарники добрались до громоздкого дубового ящика, окованного в железо.

Перехватив ящик с двух сторон, Калеб с Ваганом выбрались наружу. К моменту возвращения в главный зал с обхода уже пришла дневная смена – братья Пол и Кастор Феллтоны, ведомые ворчливым сержантом Болосом. Капитан самолично объяснял ситуацию:

– В трущобах близ порта нашли распотрошенного дворянина, некоего Касиуса Марцуса. Его отец, верховный лорд Путрида Марцус, поручил в кратчайшие сроки найти виновного. Помимо нас на дело собрали почти всю городскую стражу. Кроме того, в помощь прибудет отряд из столицы, а так же аколит и двое остиариев – Церковь подозревает в преступлении чернокнижника.

Кастор первым заметил, как мы с Ваганом с выпученными глазами волокли этот неподъемный ящик. Хохотнув, он боднул своего брата локтем, и они нас украдкой поприветствовали. Капитан Саркис заметил это и перевел взгляд на ящик.

– Если церковники правы, то нас ждет столкновение с гнусными порождениями тьмы. Поэтому мы отправимся во всеоружии, прихватив недавно изъятые «подарочки» мятежников. Вперед, утрем нос столичным шпикам!

Слова капитана вызвали одобрительный гвалт. Наш отряд бросился разбирать содержимое ящика и вразвалку выскочил на улицу. Служебный паромобиль уже ожидал нас снаружи.

***

– И что вы увидели, когда прибыли? – в тоне темноволосого мужчины появилась легкая усмешка.

Калеб неуверенно поерзал на сидении и отвел глаза. Спустя секунду он все же продолжил:

– Наш отряд добрался туда практически к началу операции, поэтому особо рассмотреть местность мы не успели. Лучше спросите господина аколита – его группа прибыла туда раньше нашей.

Зорий перестал делать вид, что разговор ему совершенно не интересен, и с живостью продолжил историю Калеба.

***

Прибыв на место, Зорий нервно оглядывался по сторонам. В первом отчете говорилось, что тело нашли в трущобах, но это лишь формально соответствовало истине. Поначалу аколита действительно окружали кривые здания, но чем глубже он забирался, тем меньше местность походила на нормальные улицы. Здания и надстройки словно нарастали друг на друга, а мосты и виадуки отрезали нижние уровни от солнечного света. В результате нижние улицы превращались в подобие разветвленной канализации, куда стекаются все отбросы из верхнего города.

Но самым ужасным здесь были не стаи крыс или запах нечистот, а то, что это место служило домом для сотен тысяч людей. Не имеющие собственных домов и квартир, они сбивались в общины, пытаясь хотя бы так выжить в этих условиях. Грязная одежда, осунувшиеся лица и шаркающая походка делали их похожими на тени. Ситуация усугублялась неприязненными взглядами, словно прожигающими Зория насквозь повсюду, куда бы тот не посмотрел.

Проверив как клинок выходит из ножен, священник не стал его доставать. Вместо этого он сложил ладони в пригоршни. На кончиках пальцев начало появляться тепло. Спустя секунду оно превратилось в пламя, ярко осветившее местность вокруг. Сначала вспышка отпугнула окружающих, но затем они начали успокаиваться против своей воли.

Священное пламя отличалось от огня, создаваемого факелами стражи. В отличие от горящих просмоленных тряпок сутью священного огня было воспламенение самой души, несущее окружающим чувство спокойствия и умиротворения.

Такой контроль над душами был одним из инструментов, благодаря которым Церковь могла удерживать свое господствующее положение. Многие исследователи под ее надзором кропотливо изучали аспекты пламени и его возможное применение как в хозяйственных, так и военных целях.

Огонь во все времена служил двойственным символом. Пламя войны было символом разрушения, но в то же время без огня нельзя было представить существование и развитие цивилизации. Образ мужчины-воина органично сочетался с женщиной, хранящей домашний очаг. Погребальный костер нес очищение мертвым, завершая их пребывание в нашем мире, однако одним из основных символов Церкви была птица феникс, для которой пламя являлось символом рождения и новой жизни.

Культ Священного Света грамотно использовал все эти образы, приумножая собственную власть. Однако Церковь не ограничивалась лишь проведением исследований. Доблестные прислужники-аколиты и остиарии – стражи, подчиняющиеся напрямую церкви – ревностно оберегали ее секреты и пресекали любые попытки независимых магических практик. Именно поэтому, когда столичный епископ увидел сообщение о погибшем аристократе, из которого некто вырезал органы, то незамедлительно отправил на место группу служителей.

Для Зория это была первая настоящая миссия, но он скрывал волнение от окружающих. Пламя в его руках жадно окутывало местность, активно влияя на разумы местных жителей, однако никто из них так и не осмелился подойти, чтобы рассказать о случившемся. Стоило Зорию попытаться самому сделать шаг в направлении местных, как те отшатывались в тень.

Впрочем, один старик не пытался сбежать, продолжая сидеть на тряпках, служащих ему кроватью. Зорий подошел к нему и почувствовал болезненный запах. Пересилив отвращение, он присел рядом с бедняком.

– Да пребудет с вами свет! Мы прибыли для поимки злодея, несущего смерть людям вокруг. Можете ли вы рассказать о том, что здесь происходило в последнее время?

Бедняк почесал плешивую бороду, но после краткой паузы все же ответил:

– Поздновато ты пришел, святоша. Тот, кого вы ищете, живет вне общины. Первое время многие из нас таскали сообщения в стражу и просили разобраться с этим колдуном, но им было плевать.

– Колдуном? Почему вы так решили?

– Человек в темной мантии с капюшоном, скрывающим лицо, предлагает продавать ему тела умерших. Не нужно быть священником, чтобы узнать чернокнижника по этим признакам.

– Но почему же тогда никто из местных не хочет помогать? Церковь и стража прибыли сюда, дабы защитить вас от происков этого гнусного колдуна.

– Пха-а, – плешивый старик криво усмехнулся. – Власти плевать хотели на простых людей. Да и вы здесь только из-за того, что колдун прикончил одного из аристократических щенков. Разбирайтесь сами!

Зорий внимательно осмотрел старика. Он не ушел при приближении аколита, а значит, с ним можно было договориться. Вопрос состоял лишь в цене. От старика несло терпким сладковатым запахом, который появляется у гниющего мяса, несколько дней лежащего на солнце. Наконец Зорий понял причину.

– Что с вашими ногами?

Старик аккуратно поднял мешковитую ткань, закрывающую нижнюю часть тела. Отвратительный запах усилился. Зорий увидел, что правая нога бедняка была поражена какой-то болезнью от щиколотки и до бедра. Уже менее воинственным голосом старик продолжил:

– Гангрена, будь она неладна. Местный цирюльник говорил, что нужно отрезать ногу, иначе болезнь расползется дальше и отравит все тело. Однако за это он запросил баснословную сумму. Теперь уже поздно резать.

Аколит заметил, как за спиной старика словно тень появился брат Ромул – один из остиариев, приставленных в помощь самим епископом. На секунду задумавшись, Зорий достал из поясной сумки увесистый флакон.

– Возьмите этот эликсир. «Кровь саламандры» — смесь трав, благословленная на алтаре священного огня. Вылейте половину на рану, а другую выпейте. Во время войны такая смесь спасала солдат с еще более страшными ранами.

Получив флакон, старик не стал терять времени и быстро его откупорил, обильно залив пораженное место. Остатки зелья с бульканьем исчезли в глотке плешивого деда. Прямо на его глазах пораженная плоть начала розоветь, приобретая более здоровый оттенок. Старик был поражен.

– Блаженный свет… Чем я могу помочь, господин священник?

– Расскажите, что знаете об этом чернокнижнике.

Оказалось, что четыре месяца назад в этой местности появился колдун. Первое время местные сторонились его, но когда узнали, что за тела погибших он платит звонкой монетой и тонизирующими настойками, то отношение смягчилось.

Месяц назад в их общине начали массово пропадать люди. Зимой, когда крысы становились особенно злыми, пропажи детей и стариков были обычным делом, но девять человек за тридцать дней – это уже слишком. Люди все еще бросали недобрые взгляды на колдуна, однако тот сам вызвался помочь в нахождении пропавших. Поиски привели людей к неприметной двери, связанной с верхними зданиями. Колдун уверял, что следы всех исчезнувших обрывались там.

Зорий внимательно следил за каждым жестом старика, но тот не пытался что-либо скрыть.

– И вы нашли пропавших?

– Да, господин. За дверью ждала настоящая бойня: пилы, тесаки, цепи… и клетки, в которых было то, что некогда являлось людьми, – старик сделал паузу, чтобы перевести дух. – А посреди всего этого ужаса стоял мужчина в дорогом фраке и, как рассказывают, умывался в крови с улыбкой на лице.

– Рассказывают?

– Ну, я-то не смог пойти с ними из-за ноги. Про душегуба говорит Громила Амос, попавший в комнату первым. Сразу после этого вошел колдун и попросил всех выйти, а сам остался с маньяком один на один.

Остиарий исчез, все так же не произнося ни слова.

– И что было потом?

На лице старика начала снова появляться насмешливая улыбка.

– Потом появились люди Лорда, стража и наконец вы, заявляющие, что ищете убийцу какого-то аристократа.

Аколит попрощался со стариком и пошел в сторону основного отряда. На пути Зория перехватил брат Ромул и прошептал:

– Значит, убитый отпрыск Верховного Лорда – маньяк и душегуб?

– Старик говорил правду. Или то, что он считал правдой.

Остиарий одобрительно кивнул.

– Верно подмечено, аколит. Хоть на местных и нет следов магии, их могли ввести в заблуждение иными способами.

– Но вы в это не верите?

– Люди Лорда не сообщили, где нашли тело. Кроме того, отряд из столицы возглавляет сэр Ланиус – один из приближенных верховного лорда Марцуса. Ланиус собирается отправить своих людей вперед, не дожидаясь остальных стражей, и поймать колдуна самостоятельно.

– Этого нельзя допустить! Епископ должен получить полную информацию о происходящем.

– Да, аколит.

Послышался грохот и шум стравливаемого пара. На место приехал еще один паромобиль. Местные, оказавшиеся на его пути, с шумом разбежались в стороны, прихватив свои пожитки. Машина опустила трап, и наружу выбрался отряд из семи стражей, возглавляемый крикливым капитаном.

Командор Ланиус и его адъютант выжидающе следили за аколитом. Зорий не мог не отметить возникший контраст: каждый из гвардейцев был рослым верзилой с прекрасной выправкой и подогнанной униформой. Пневморужья последней модели лежали в их руках как влитые. Из патронташей торчали покрытые фосфором патроны – гвардия была готова встретить любого подземного монстра.

Приехавший отряд из семи человек на их фоне выглядел как гротескная пародия. Сжимающего огромную булаву капитана окружала разношерстная кучка стражей в потертых кирасах с разномастным оружием. Винтовки были лишь у сержантов, а рядовые довольствовались кремниевыми пистолетами и сомнительного вида палашами вместо сабель.

***

Калеб проворчал:

– Пф-ф, а где теперь эти столичные шпики? Только и могут, что вышагивать на парадах по ровным мостовым, а как доходит до дела, то они не стоят и пятки любого из наших.

На лице Зория, вынужденно прервавшего свою часть рассказа, появилось раздражение. Однако когда он заговорил вновь, то его голос вновь звучал ровно:

– Как бы то ни было, когда пришло время, то они честно исполнили свой долг.

Темноволосый мужчина слушал все с той же усмешкой на лице. Рассказчики продолжили свою историю, время от времени дополняя впечатления друг друга.

***

Капитан Саркис строевым шагом приблизился к командору Ланиусу и отдал честь. Тот не обратил внимания на капитана, продолжив общаться со стоящими перед ним церковниками – двумя мужчинами в серых балахонах и совсем молодым священником, ряса которого была украшена багряными языками пламени. Приглядевшись, Калеб с удивлением понял, что в руках у того горит самый настоящий огонь.

Когда Калеб приблизился ближе, то услышал фрагмент разговора:

– …вероятного чернокнижника, аколит, – в тоне сэра Ланиуса слышалось плохо прикрытое раздражение. – Здесь не обнаружено следов применения магии, а поимка обычного смутьяна – дело короны. Ваше участие не требуется.

– Появилась новая информация. Слова местного жителя указывают на наличие именно колдуна, а это уже дело Церкви.

– Слова этих пропитанных плесенью отбросов не стоят внимания аколита.

В этот момент в разговор вмешался капитан Саркис:

– Сэр Ланиус, если мы ловим обычного мятежника, то почему гвардейцы идут с зажигательными пулями? К тому же служители Церкви понимают человеческие души куда глубже нас. Думаю, в словах аколита есть зерно истины.

Ланиус резко повернулся к капитану и сквозь зубы прошипел:

– Знайте свое место, капитан.

Капитан Саркис продолжал стоять, больше не говоря ни слова. Уже более спокойным голосом Ланиус продолжил, обращаясь к Зорию:

– При всем уважении к Церкви, аколит, но мы не можем рисковать вашей жизнью на передовой…

Не дав ему закончить, Зорий ответил:

– В таком случае я готов остаться позади, но братья Ромус и Тит пойдут вместе с разведывательной группой.

Адъютант Ланиуса что-то прошептал ему на ухо, после чего взгляд офицера стал задумчивым. Наконец он согласно кивнул.

– Так и быть. Гвардия Верховного Лорда благодарна Церкви за содействие. Остиарии могут присоединиться к авангарду, а вы, аколит, следуйте с группой резерва.

Произнеся это, Ланиус развернулся ушел к своему отряду, раздавая приказы. Его адъютант небрежно передал капитану Саркису лист с планом операции и последовал за своим командиром. Прошло меньше минуты, прежде чем разведотряд построился и отправился вперед, прихватив нескольких местных в качестве проводников. Те не горели желанием идти в тоннели, но дула винтовок наглядно говорили, что будет в случае неповиновения. Спустя еще несколько минут в темноту ушла и основная группа.

Капитан Саркис развернул лист и сообщил, что нашему отряду приказано сопровождать и защищать аколита. Священнослужитель в ответ поблагодарил нас и попросил следовать за основным отрядом на небольшом удалении.

Разбитые окна вокруг показывали, что когда-то этот тоннель был жилой улицей. Над головой нависало несколько виадуков, расположенных на разных уровнях. С нижнего непрерывно стекала струя воды, превращая землю под ногами в болото. Может, для столичного отряда это и не было серьезным препятствием, но нас оно сильно замедлило. Казалось, путь гвардейцев шел через самые непролазные места, которые можно было найти в окрестностях.

Так мы двигались уже почти три часа и успели изрядно выбиться из сил. Основной отряд успел вырваться далеко вперед. А затем послышались выстрелы.

Сержант Брукс перестал подгонять хромающего Вагана и перехватил винтовку. Не сговариваясь, дневная смена вышла вперед, а мы с Ваганом и сержантом заняли позиции сзади и по бокам. Капитан и священник оказались в центре круга, полностью закрытые от возможной атаки.

Канонада выстрелов резко оборвалась. Возникшую тишину прервал священнослужитель:

– Капитан, мы должны быстрее прибыть туда. Я чувствую следы колдовства.

Сохраняя боевой строй, мы обошли завал и увидели нескольких перепуганных стражников из портового района. Капитан Саркис вышел вперед и потребовал разъяснить ситуацию. Запинаясь, их сержант ответил:

– Следуя плану, наш отряд перекрыл восточные выходы. Сначала все было тихо. Мимо прошла разведгруппа и скрылась в южном тоннеле, – дальше страж начал говорить почти не замолкая. – А потом поперли умертвия. Десятки оживших трупов с ножами и дубинами атаковали сразу несколько выходов из региона. Отряды сдерживания из центра тоже подали сигналы о нападении.

Сержант нервно оглядывался по сторонам, вжимая голову в плечи.

– К счастью, прибывшие гвардейцы помогли остановить напасть. Сэр Ланиус разделил свою группу и разослал бойцов к другим выходам. Приостановив атаку, он решил вымотать противника.

– Этот идиот отошел от плана?! – рев капитана Саркиса прогремел на всю округу. – Чтоб его… Ладно, боец, что произошло дальше?

– Дальше нападения умертвий прекратились. Сэр Ланиус подождал еще десять минут, а потом спохватился и отправил всех своих бойцов вперед прямо с тех позиций, где они были – даже не стал возвращать их в одну группу, заявив, что на это нет времени. Мол, все это был коварный план колдуна, чтобы заманить разведотряд в ловушку.

Стражник вытер испарину и продолжил:

– Гвардейцы ушли полчаса назад, но сейчас дохляки полезли вновь.

Дальнейшие объяснения прервал выкрик другого стражника из отряда сдерживания. Он подозвал всех нас, и мы увидели уничтоженного мертвеца: на нем была форма стражи.

***

– Значит, план пошел вразнос? – усмешка на лице темноволосого мужчины переросла в явную улыбку.

– Как обычно, – в голосе Калеба не было и толики удивления. – Каждый раз, когда дело доходит до открытого боя, все сложные замыслы превращаются в труху.

Зорий почувствовал, что с их новым попутчиком что-то явно не так.

***

Отряд без проблем вошел в южный тоннель. Никто не пытался их атаковать, но аколит ясно ощущал темную магию, словно разлитую в воздухе. До заставы он гадал, кем же был этот таинственный колдун: жалким неофитом, что по случайности дорвался до темных знаний, или же гаруспиком, способным видеть тайны грядущего через призму окровавленных органов и требухи.

Сейчас сомнений не оставалось, их враг – некромант. А это значит, что впереди ожидают не только умертвия, но и другие гнусные создания.

В подтверждение его мыслей по тоннелю пронесся резкий поток воздуха, и все факелы стражников затухли. Только пламя Зория продолжало освещать местность. Навстречу отряду вылетело несколько сгустков тьмы, чье приближение сопровождалось волной липкого ужаса.

Первым сориентировался сержант Болос, выпустив точный выстрел по одному из сгустков, однако призрак даже не заметил попадания. Стоящий позади Зория стражник выхватил с пояса бутыль, заполненную смесью масел и заткнутую тряпкой. Не говоря ни слова, он поджог торчащую тряпку от священного пламени и швырнул бутыль в сторону существ.

Бутыль разбилась, а расплескавшееся горящее масло задело сразу два темных сгустка. Они начали таять на глазах, издавая при этом душераздирающие стоны. Третий сгусток успел нырнуть в сторону, однако затеряться в тенях ему помешал аколит: из столпа пламени отделился небольшой шар, устремившийся напрямую к сгустку и поразивший его в самый центр.

Священник повернулся к стражнику, уничтожившему первых двух монстров.

– Как вас зовут?

– Калеб, господин священник.

– Хорошая работа, сэр Калеб. Огонь – лучшее оружие против призраков.

Дальнейший разговор был прерван звуками стрельбы. Быстрые серии выстрелов прерывались через равные промежутки времени – так звучали полуавтоматические винтовки гвардейцев. Мы двинулись на звук и вышли к каналу, заполненному грязью. По сгнившему мостку к нам перебежал гвардеец и начал стрелять, прикрывая отступление своего товарища. Тот почти добежал мостка, однако перед ним выскочило умертвие с каким-то грузом в руках.

Раздался взрыв и убегающего гвардейца выбросило в ров с грязью. В следующую секунду он вынырнул на поверхность – жижа в канале достигала груди. Не успел он сделать нескольких шагов, как грязь перед ним разошлась, и оттуда поднялся изуродованный мертвец с кинжалом в руках.

Гвардеец отработанным движением отбил выпад мертвеца и разбил ему голову ударом приклада. Однако вслед за этим из канала поднялось еще трое мертвецов. Мы стали прикрывать гвардейца из всего имеющегося арсенала, но один из монстров все же успел запрыгнуть на спину гвардейцу и ударить ножом в шею, не закрытую броней. В следующую секунду голова мертвяка разлетелась от прямого попадания, но уже мертвый гвардеец беззвучно осел на дно.

Его напарник подскочил к краю канала и дал еще один выстрел в последнего мертвяка. Зажигательная пуля перебила ему позвоночник и бой, казалось, закончился, однако в этот момент из канала высунулась аномально длинная конечность и обхватила ногу бойца. Резкий рывок утянул стрелка в грязь. На поверхность он уже не поднялся.

– Да сколько же тут этих тварей?! – в крике Вагана отчетливо слышался страх, смешанный с боевым азартом.

– Достаточно, чтобы ловить наших поодиночке, – спокойно ответил капитан. – Господин аколит, может, у вас есть какая-то важная информация, которую нам следует знать?

Священник отвел взгляд от канала и после паузы ответил:

– Я знаю не больше вашего, капитан. Церковь подозревала, что здесь появился колдун, но местные служители не фиксировали крупных магических выбросов и даже не подозревали, что чернокнижие носит столь большой масштаб. Этот некромант – большая угроза. Если сегодня мы его упустим, то позже он станет еще опаснее.

Капитан отвернулся от священника и посмотрел на канал. Грязная жижа покоилась без движения, и сторонний наблюдатель даже не мог предположить, какая опасность поджидает на дне.

По просьбе капитана аколит развернул карту этих тоннелей. Предполагаемое логово колдуна находилось на той стороне, откуда убегали гвардейцы. Согласно плану местности здесь вообще не должно было быть никакого канала, однако он находился прямо перед нами и простирался перпендикулярно нашему маршруту вплоть до завала слева и сплошной стены справа. С сомнением взглянув на хлипкую переправу, капитан Саркис обратился к сержанту:

– Брукс, ты видишь на карте нормальный мост или другой путь?

– Да, капитан. По плану этот канал находится западнее и буквально в квартале от нас должен располагаться каменный мост.

Сержант Брукс перевел взгляд влево и уставился на каменный завал, наглухо заваливший нужный проход.

– Проблема в том, что дойти туда напрямую мешает эта огромная груда камней, а если идти в обход, то потеряем уйму времени.

До нас донеслось эхо отдаленной стрельбы, но сержант даже не шелохнулся.

– Если пойдем вперед, то должны успеть соединиться с основной группой. Предполагаемое логово колдуна – наша точка сбора. Она должна быть в двух километрах впереди.

В разговор вмешался аколит:

– Существо, утащившее гвардейца, все еще здесь. Слой грязи заглушает его магический след, но оно большое. Очень большое. Я бы сказал, что это гидра, но они живут в проточной воде и не терпят грязи.

Капитан Саркис задумчиво крутил свой ус. Спустя секунду он произнес:

– Калеб, Ваган, распаковывайте наши «хлопушки»! Будем глушить эту грязевую гидру.

Относительно легкие гранаты и бутылки с зажигательной смесью висели у стражников на поясе и не могли помочь с монстром, затаившимся под толстым слоем грязи. А вот содержимое рюкзаков для этого вполне подходило.

Калеб с облегчением снял свою ношу и достал оттуда объемную взрывчатку, перемотанную просмоленным канатом. Веревка скрепляла вместе несколько кусков взрывчатого вещества и одновременно служила запалом, поджигаемым после установки.

Ваган задумчиво взглянул на напарника и проворчал:

– Эх, надо было забрать самую тяжелую бомбу себе – сейчас бы тогда ходил налегке.

Калеб размотал шнур и задумчиво посмотрел на грязевую поверхность.

– Капитан, а как мы подорвем эту штуку на дне? Запал там точно потухнет.

Прежде чем капитан Саркис ответил, в разговор вмешался аколит:

– Об этом не беспокойтесь, сэр Калеб. Священное пламя прожжет любую грязь – уж это я обеспечу.

Калеб пожал плечами и со всех сил швырнул бомбу в центр канала. Почти сразу она погрузилась на дно. Священник прикоснулся пальцами до запала, и искра быстро побежала по веревке. Весь отряд, включая священника, залег на землю и стал ждать взрыва.

Огонь резво добежал до места, где погрузилась бомба, и исчез под слоем грязи. Спустя несколько мучительно долгих секунд ожидания прогремел оглушительный взрыв. Вместе с грязью в воздух поднялись ошметки умертвий, кости и оторванное щупальце, которое приземлилось прямо перед священником.

– Хм, действительно, конечность принадлежит гидре. Но выглядит щупальце совсем уж потрепанным.

В голосе капитана Саркиса появилась нотки веселья:

– Еще бы потрепанное, господин аколит. Мятежники с помощью этой бомбы хотели поднять на воздух городскую ратушу. Для этого они не пожалели взрывчатки.

Уровень грязи в канале после взрыва значительно снизился, однако уже начал подниматься до прежнего уровня. Капитан Саркис приказал дневной смене перебираться на ту сторону, а остальным прикрывать их. Зорий же чувствовал, будто упускает какую-то важную деталь.

Первые стражи практически перебрались на ту сторону, когда из грязи выскочило сразу несколько щупалец и опутало стражников. Аколит успел швырнуть огненный шар, освободив одного из бойцов, но сержанту Болосу повезло меньше – его руки обхватили сразу два щупальца и потянули в разные стороны. Раздался треск ломающихся костей, и сержанта утянуло с мостка. Его предсмертный крик заглушил поток грязи, когда тот упал в канал. При этом второе щупальце продолжало сжимать оторванную руку сержанта и размахивало ей словно флагом.

Оставшийся схваченный стражник выхватил палаш и изо всех сил рубил чудовищную конечность. Его напарник активно помогал, удерживая товарища и не давая утащить того вниз. В воздух взметнулось еще три щупальца.

Сержант Брукс метким выстрелом перебил одно из них. Аколит сформировал еще один огненный шар и прожег второе. Однако третье щупальце словно штык ударило освободившегося стражника и пробило его насквозь.

Тот из последних сил рубанул отрубил щупальце, и его товарищ начал оттаскивать раненого подальше от переправы. Грязь под мостом вспучилась, и наружу показалась сама гидра. Ее оставшиеся щупальца двигались словно механические. Наконец Зорий понял, в чем дело: гидра тоже была умертвием.

Священник сосредоточился и начал создавать более крупный огненный шар, чтобы уничтожить саму суть колдовства, заставляющего тело гидры двигаться. Его прервал крик стражника, выскочившего прямо перед Зорием. Ваган заслонил собой аколита, и теперь из плеча стражника словно копье торчало щупальце, начавшее рывками подтягивать стража к краю канала.

Зорий воспользовался подаренным временем и создал еще один шар, на этот раз успешно устремившийся к гидре. Когда пламя вонзилось в область около ее рта, то все щупальца разом опали, а обездвиженный монстр рухнул в грязь.

Ваган стоял на коленях, держа обрубленный кусок щупальца, торчащий из его плеча. Он понимал, что если вытащит его, то быстро умрет от потери крови. Калеб не знал, как помочь товарищу и просто поддерживал его, пока сержант Брукс проверял раненого бойца из дневной смены.

Шатаясь, Зорий подошел к напарникам, на ходу доставая с пояса флакон «саламандры».

– Сэр Калеб, по моему сигналу обхватите щупальце и резко вытащите его.

Ваган судорожно выпил половину флакона и приготовился. Зорий дал отмашку, и Калеб послушно вытащил обрубок. Аколит быстро вылил остатки зелья на рану и закрыл ее несколькими мотками бинтов.

Оставив Калеба рядом с напарником, аколит побежал через мост ко второму стражу. Тот еще был жив, но из-за сквозной раны в животе потерял много крови и лишился сознания. Зорий достал последний флакон и приготовился оказывать помощь.

Тем временем дыхание Вагана стало спокойным, и тот приоткрыл в глаза.

– Если я в раю, то здесь чертовски плохо пахнет.

– Пока еще нет. Священник потратил на тебя зелье, стоящее как три наших годовых жалования. Так что ты еще послужишь короне.

Калеб с Ваганом вымученно рассмеялись. Такую крупную рану за секунду не залечит никакое зелье, однако быстрая смерть теперь не грозила. Тем временем раненого с другой стороны моста тоже обработали. Сейчас сержант внимательно осматривал окрестности, а капитан с аколитом обсуждали дальнейшие действия.

– Следующей такой стычки мы не переживем. Трое моих бойцов убиты или тяжело ранены, а вы еле стоите на ногах, аколит. Нам следует вернуться к заставе и дождаться подкреплений.

Зория действительно мутило из-за активного использования пламени, но отступать он не хотел.

– Капитан, при всем уважении, но я должен идти вперед. Вместе с разведгруппой отправились двое остиариев – это уже мои люди, и я не могу их бросить.

Капитан Саркис отвернулся, продолжая с хмурым выражением лица накручивать ус. Несколько секунд он молчал, но затем принял решение.

– Сержант Брукс, собирайте выживших бойцов и отправляйтесь к заставе. Мы с аколитом продолжим миссию и попытаемся спасти его людей.

Сержант начал активно возражать:

– Сэр, мы не можем вас бросить! Может, раненые останутся около канала. Калеб их защитит в случае чего, а мы с Полом продолжим миссию вместе с вами.

– Отставить, сержант!

Брукс ни в какую не хотел соглашаться.

– Но…

– Никаких «но», сержант! Я не стану отправлять Пола на риск, когда его брат Кастор лежит в кишащем монстрами подземелье с проткнутым животом. Их отец служил со мной в одном отряде и умер у меня на руках.

Капитан Саркис вздохнул и спустя секунду продолжил:

– Я не стану бессмысленно рисковать жизнями его детей. И вашими жизнями тоже – слишком вы еще молоды, чтобы умирать в грязи. Возвращайтесь к заставе, сержант. Если мы с аколитом не вернемся, то я назначаю вас начальником стражи Центрального городского района.

Сержант Брукс замолчал, но спустя секунду гордо расправил плечи и заявил:

– Слушаюсь, капитан! Мы исполним ваш приказ, но лишь при одном условии – вы вернетесь живым, а вечером мы все вместе разопьем большущую бочку пива, изъятую у тех идиотов-контрабандистов! Купим жареного поросенка и…

Голос сержанта прервал звук выстрела. Брукс недоуменно посмотрел на свою грудь, после чего упал на землю. Последнее, что сержант увидел в своей жизни – это дымящееся дуло пневморужья и пустые глаза стрелка в гвардейской форме.

Зорий отскочил в укрытие. Стрелок продолжал жать на спусковой крючок, но ружье выдавало осечку. Выглянув, священник увидел гвардейца-мертвеца, удерживающего ружье одной рукой – другая была по локоть отрублена. Аколит еще не восстановил запас магических сил, поэтому выхватил клинок и ринулся врукопашную. Противник парировал первый удар, однако потерял равновесие. В ту же секунду рядом появился капитан Саркис и с размаху нанес удар своей булавой. Голова мертвяка хрустнула, и тот окончательно умер.

Вслед за гвардейцем-умертвием из-за поворота вышла еще одна группа гвардии, ведомая братом Ромулом. Они выглядели потрепанными, но не пытались атаковать. Зорий осторожно пошел к ним навстречу.

Подойдя к брату Ромулу вплотную, аколит ощутил сильный магический след.

– Еще жив, брат Ходячая Свечка? – голос остиария звучал бесстрастно.

– Да, жив… Брат Ромул, вы нашли некроманта? Где сэр Ланиус?

– Все в центральном зале. Ждут только вас.

Сзади раздался крик капитана:

– Аколит, назад!

Обернувшись на крик, Зорий краем глаза заметил движение и рефлекторно выхватил клинок. Послышался звон стали. Остиарий яростно атаковал Зория, заставляя его отступать. Гвардейцы начали выхватывать винтовки и обстреливать стражников.

– Сколько стражей погибло сегодня, защищая твою никчемную жизнь, аколит? – несмотря на натиск ударов, голос остиария продолжал оставаться пустым. – Сколько еще людей умрет в муках, защищая власть алчных аристократов и тщеславных церковников?

Зорий не отвечал. Он понял, что брат Ромул стал марионеткой некроманта и теперь является лишь тенью прежнего себя. Единственный способ помочь – прекратить его противоестественное существование.

Калеб выхватил с пояса гранату и зашвырнул ее в гущу гвардейцев, надеясь, что взрыв не зацепит аколита. Осколки не убили гвардейцев-умертвий, но опрокинули их на землю, позволив капитану и Полу приблизиться вплотную и начать добивать монстров.

Тем временем аколита оттеснили к мостку. Очередной удар остиария пробил защиту Зория, и его ряса окрасилась кровью. Священник отскочил в сторону, но искаженный тьмой остиарий уже вновь замахнулся для нового удара. В этот момент Калеб выстрелил из пистолета, раздробив кисть остиария, в которой тот держал оружие.

Зорий перехватил клинок и широким ударом отсек голову брата по вере. Израненные капитан и констебль Феллтон добили последнее умертвие, после чего изможденно опустились на землю. Подойдя ближе, Зорий увидел, что капитан в этом бою лишился глаза, а констеблю какой-то мертвяк прострелил руку.

– К сожалению, аколит, дальше я тебя не могу сопровождать. Последнего гада я уже бил вслепую. Не уверен, что меня даже «саламандра» быстро поставит на ноги.

– Простите, капитан. Последний флакон я потратил после битвы с гидрой.

– Все еще хочешь идти вперед?

– Да. Это мой долг.

Капитан с трудом поднял оставшийся глаз и попытался сфокусироваться на священнике.

– Слишком много людей сегодня погибло, пытаясь следовать долгу.

– Берите людей и отступайте к заставе. Вы выполнили свою миссию.

Капитан Саркис устало кивнул. Пол левой рукой помог ему подняться на ноги. Калеб перезарядил пистолет и подошел к ним.

– Господин Аколит, позвольте мне продолжить выполнение миссии и дальше сопровождать вас.

Калеб перевел взгляд на капитана.

– Пока мы отвлекаем этого чернокнижника, он не сможет преследовать отступающий отряд.

Капитан задумался, а затем задумчиво кивнул.

– Хорошо, Калеб, – голос капитана вдруг стал серьезным. – Но если умрешь, то на премию в конце месяца можешь не рассчитывать.

Неожиданно Калеба сзади окликнул Ваган, который немного пришел в себя. Он протянул напарнику громоздкий сверток из своего рюкзака – большую связку взрывчатки. Перед прощанием он прошептал: «Задай жару этому колдунишке».

Священник и стражник отправились дальше вдвоем.

Подкравшись к логову колдуна, они нашли следы побоища: десятки изуродованных трупов людей и чудовищ, стены испещренные пулевыми отверстиями и следами крови. Перед главным входом лежало относительно целое тело адъютанта Ланиуса с пулевым отверстием в виске и лежащим перед ним разряженным пистолетом.

Стражник прошептал:

– И вот это ждет наш город, если не справимся с колдуном?

– Да, сэр Калеб.

– Кстати, господин аколит, могу я узнать ваше имя?

– Зорий.

Калеб проверил, как палаш выходит из ножен.

– Хорошо, господин Зорий. Тогда мы очистим это место огнем и мечом!

– Огнем и мечом! – поддержал аколит.

И они вместе вошли в здание.

***

Улыбка темноволосого попутчика становилась все шире.

– А с чего вы решили, что этот колдун такой злодей? Он несколько месяцев жил в мире с местными и даже помогал им. Все, что вы пока что описали, по сути было проявлением самозащиты.

Зорий ответил с раздражением:

– С того, что эта магия противоестественна живой природе! Человек подобен горящей свече, где свеча – это тело, а ее огонь – душа и проявляемые эмоции: радость, гнев, печаль, счастье – то, что делает нас людьми.

Калеб пробурчал себе под нос:

– Так вот чего вас остиарий дразнил ходячей свечкой. А-то думал, что это из-за ваших огненных шаров…

Тем временем Зорий продолжал говорить, не обращая внимания на стража:

– Некромант же тушит это пламя, превращая свечу в заскорузлый огарок. Да, он сохраняет тело, которое продолжает двигаться. Но души в нем уже нет.

***

Внутри стало понятно, что когда-то это здание было церковью – сразу после входа располагался большой зал со сгнившими скамьями и алтарем, оскверненном магическими символами и факелами, свет которых отливал призрачно синим отблеском. На постаменте перед алтарем лежал связанный сэр Ланиус, на груди которого фигура в темном балахоне чертила символы.

Скамьи перед ним были заполнены мертвецами, наблюдающие за происходящим своим пустым взором. Когда Калеб и Зорий прокрались через вход, то некромант вонзил в Ланиуса кривой нож. Командор столичного отряда захрипел и судорожно задергался, но спустя секунду его тело обмякло. Еще через секунду он безмолвно поднялся и сел на постамент.

Все мертвецы в здании без спешки обернулись к непрошенным гостям.

– Вот блин, — проворчал Калеб.

Мгновенно выхватив пистолет, он прицелился в колдуна и нажал на спуск. В ответ послышался лишь сухой щелчок. Темная фигура сухо рассмеялась:

– В обители тьмы нет места обычному огню и свету, стражник. А без искры твой пистолет бесполезен.

Калеб не растерялся и прокричал Зорию: «тогда план Б!»

Стражник сорвал с пояса связку взрывчатки и швырнул ее к алтарю. Запал потух еще в полете.

В голосе колдуна послышалось удивление:

– Да ты даже для городской стражи туповат.

Не обращая внимания на чернокнижника, Зорий сформировал шар пламени и отправил его к взрывчатке. Казалось, окружающая тьма словно живая пыталась заглушить это пламя, но аколит сохранял концентрацию.

Колдун почувствовал опасность и провел магический пас, сопровождаемый гортанными криками. Мертвецы стали своими телами закрывать бомбу. Однако огонь одинаково легко прожигал и воздух, и тела умертвий. Когда огонь дошел до бомбы, то прозвучал оглушающий взрыв.

Зория с Калебом опрокинуло на землю, а церковь начала рушиться.

***

– Вот так мы и прикончили того гада-чернокнижника! – гордо подытожил Калеб.

С лица темноволосого попутчика не сходила улыбка.

– А с чего вы решили, что он мертв? И даже если так, то это ведь некромант – человек, способный обмануть смерть.

На этот вопрос ответил Зорий:

– Церковь всегда проводит обряды очищения, сжигая тело колдуна. Благодаря этому, некроманту некуда возвращаться с того света.

Темноволосый мужчина задумчиво почесал подбородок.

– Знаете, аколит, вы дали любопытное сравнение жизни со свечкой. Но мне больше нравится другое, – улыбка на лице мужчины поблекла. – Жизнь сравнима с поездкой на поезде, где есть начальная и конечная станция, а так же пути между ними. Эти пути могут пересекаться, укорачивать путь или удлинять его.

Странный попутчик взглянул Зорию в глаза.

– И заслуга некроманта состоит в том, что он способен свести эти пути в петлю, благодаря которой его путь к конечной станции станет вечным. Подумайте об этом, господа. Дорога нас ждет долгая.

Мужчина встал и подошел к двери.

– Кажется, я ошибся местом – мне нужно в соседнее купе.

И словно тень вышел в коридор.

Калеб задумчиво посмотрел вслед ушедшему.

– Хм, это было очень странно. Кстати, господин Зорий, вы не помните, как мы сели на этот поезд?

Аколит ничего не ответил. Он задумчиво смотрел в окно. Вдоль путей стояло кривое иссохшее дерево, вызывающее странное чувство узнавания, хотя аколит мог поклясться, что раньше его не видел.

Калеб хотел спросить что-то еще, но все слова вдруг вылетели из головы, оставив лишь неумное беспокойство. Пытаясь унять эмоции, он устроился поудобнее и задремал. Размеренный стук колес быстро отогнал волнение и погрузил стража в дрему.