Как Митрофаныч Дедом Морозом стал

Как Митрофаныч Дедом Морозом стал.

Я, право, не хотел писать эту наиправдивейшую историю, но меня уговорил Митрофаныч, теперешний Дед Мороз. Уж поверьте, что я на своём веку перевидал много Дедов Морозов, переслушал рассказов да россказней всяких про Новый Год, так что большой охоты ещё и самому сказки рассказывать у меня ни сил, ни желания нет. Ну да ладно, Митрофаныч-то наш уж больно хорош – прекрасный Дед Мороз будет на следующие 500 лет! Вот и решил я просьбу его уважить!

Начну, пожалуй, по порядку, а именно с того, что я с давнего-предавнего времени работал в компании Деда Мороза, что под Северным полюсом, архивариусом. Не будем умалять заслуги Деда Мороза – он главный и в смысле того, кому и что дарить, и общей организации, и я уже не говорю о доставке этих подарков тем подозрительно хорошим детям, которые всё время слушаются своих родителей. Оставим этот тонкий предмет на усмотрение шефа – не нашего ума это дело!

Но вот есть кое-что, без чего праздник Нового Года не будет работать. Вот скажите на милость – кто всё это организует конкретно на месте, чтобы дело протекало без сучка, без задоринки, чтобы подарки были готовы к определённому числу, чтобы эльфы были в хорошем настроении (то есть, чтобы музыка играла, хороводы водились всякие, закуски лежали в избытке) и хорошо работали, чтобы…, чтобы…, чтобы…? Прежний нерадостный какой-то Дед Мороз (его раньше Ларсом величали) бывало скажет мне:

― Фентилиус, чтобы все подарки были готовы к 23 декабря, а я пока на недельку-другую залягу почивать, да мед-пиво пить…

И что с него возьмёшь? Вот и бегаешь, крутишься, как белка в игрушечном этом колесе, эльфов организуешь, оленей кормишь, подбадриваешь да к полётам готовишь, в отделе по контролю качества игрушек ругаешься, с поставщиками на понятном им языке разговариваешь… Новогодний праздник, как и всё на этом свете, организовать ведь надо!

А когда подарки развезены, то и мастерские под Северным полюсом убрать надо, и каждому эльфу — кому грамоту, другому медаль, а третьему, глядишь и орден выписать, и всю отчётность свести и архивировать, ну и кое-какую нашу незаметную, но очень важную, научную архивную нашу работу вести надо, да следить, чтобы все законы выполнялись, и чтобы знать доподлинно, что происходит в нашем небольшом подлёдном царстве! В общем, скажу я вам – был я и швец, и жнец, и на дуде игрец!

А вот когда доподлинно уж всё уляжется, успокоится, не слышно больше станет заунывных рабочих песен эльфов, их гортанного исконного языка и вечного чихания (это признак здоровья у эльфов), то я забирался в самую крайнюю каморку нашего волшебного Новогоднего царства, о которой никто не знал и потому даже не предполагал её значения для всего праздника. А ведь именно там хранится самый старый манускрипт, который описывает все праздники Нового Года, его традиции, законы писаные и неписаные и всякие интересные случаи! Книжка эта волшебная, а потому всё, что считает нужным, сама в себя записывает, делает выводы и даёт рекомендации. Как и все книги такого рода, она знает себе цену, не кичлива, очень справедлива и показывает только то, что желает показать. Описывает она события и действующие лица очень своеобразно, с юмором и не скупится именно на те слова, которые то или иное событие или персонаж заслуживают.

К примеру, представьте себе, что в 1698 году сани Деда Мороза, летевшие на всех парах развозить подарки, по злобе, то ли по недосмотру, подрезает ступа с Бабой Ягой, которая как нарочно летела на званый ужин к Змею Горынычу, так сказать, на «Иванa Царевича в собственном соку». Ну и особо «не смотрела по сторонам». Ну как её назовешь? Вот отсюда и я стал даже не ругаться, а, скорее, обозначать события правильными словами! Возможно, на этой почве, в частности, мы моментально и поняли друг друга с Митрофанычем… С тех пор, кстати, полёты шефа строго регламентируются и проходят по определённым маршрутам под надзором нескольких диспетчеров. Впрочем, я отвлёкся. Назад, так сказать, к нашим баранам, однако.

В каморке, помимо книги, было множество странно-волшебных предметов, назначение части из которых даже засекречено. Конечно, в этой Новогодней кунсткамере имелись такие само собой разумеющиеся и естественные предметы, как, например, скатерть-самобранка, сапоги-скороходы или ковёр-самолёт. Из более интересных штуковин можно назвать, например, подзорную трубу, в которую было видно всё, включая невидимое, и даже ещё пока несуществующее, я уж не говорю о душе того или иного человека, если таковая имеется, конечно. Была там и небольшая лампадка для пускания пыли в глаза, которая была очень востребована у политиков, звёзд, поваров и филинов. А в углу каморки стоял любопытнейший объект, типа шкафа с неоткрывающейся дверцей, только без верха и низа, так как стенки шкафа уходили за пределы потолка и пола. Конечно, я и представить себе не мог, что это был тот самый… Впрочем, всё по порядку!

В общем, проводить время в этой каморке было не только интересно и занимательно, но и полезно для общего и частного развития. Так вот, листаю я как-то эту книгу спокойным вечерком, поглядывая на уютно потрескивающий угольками камин, попивая из моей любимой чашки горячий какао и смакуя набор из 150 сортов мёда, а она и говорит мне:

― Фентилиус, а посмотри-ка ты на мои ранее спрятанные странички… Похоже, заканчивается-то время Ларса…

Смотрю я на эти новые, ранее невиданные странички, а там Ларс собственной персоной тает, как кусочек масла на сковородке, и исчезает!

― Ну и дела! – подумал я тогда безо всякой жалости.

А потом несуществующий мелкий шрифт с помощью волшебной подзорной трубы прочёл, что мол, честь по чести, каждые 500 лет старый Дед Мороз растворяется (если не пользуется доверием волшебного народца и архивариуса) и новый «приходит», «восходит» или «нисходит» — разобрать трудно было. Дальше, как обычно, в мелком тексте идут сплошные угрозы, что если до 12 часов ночи 31 декабря к последнему удару курантов не появится новый Дед Мороз, то каюк: всё рассыплется, раскатится, расстроится, рассосётся, расплющится, размажется и не будет больше праздника. Как говорил потом Митрофаныч, когда я его узнал как нового шефа:

― Ку-ку, Маруся!

Книга не соврала – слышу забегали все, закричали, эльфы чихать перестали, кличут и ищут в великой панике Фентилиуса. Вышел я через потайной ход, прямиком к эльфам понёсся и коротко им всё рассказал. Отмечу, что вид растаявшего, как снеговик в апреле, Ларса не был феноменально жизнеутверждающим, прямо скажем. Но, как оказалось, он действительно особенно никому не нравился, ни как человек, ни как Дед Мороз, ни как создатель игрушек. Посудите сами – игрушки выходили топорные, грубые, неживые, безо всякой любви и фантазии — ну, просто плюнуть хочется! Не наш был человек!

― Фентилиус, ты вот скажи – новый-то босс всё же низойдёт, придёт, взойдёт, сойдёт или как? — выразил самый главный наинасущнейший общий вопрос главный эльф Митя (полное имя Музумбек Игнат Тромпет Ямпольт).

― Временная нестабильность системы, с которой мы столкнулись, может, с одной стороны, отражать некие имманентные стигматы вечности, а с другой стороны, как понимает даже олень Рудольф (тут Рудольф важно кивнул), уходит своими корнями за рамки видимого нам и невидимого никому другому мира! – произнёс я первую пришедшую на ум околесицу.

Собравшийся волшебный народец смекнул, что неопределенность эта временная и немного успокоился. Стали толковать про нового Деда Мороза – какой он будет, как его зовут, откуда сам будет, как соизволит появиться пред ними и т.п. эльфовы разговорчики.

― В лучезарном сиянии всех своих неисчислимых орденов и вымпелов! – придумал я быстренько очередную бессмыслицу, чтобы рассеять намечавшуюся панику.

Эта дополнительная новость сразила всех, не говоря уже о Рудольфе, так что паника и разговоры прекратились до 31 декабря, когда, по идее, должен был явиться неизвестно как и неизвестно кто «в сиянии вымпелов».

Оставим на короткое время волшебный народец изготовлять игрушки в наиболее приспособленном для этого на земле месте – под Северным полюсом — и перенесёмся в малюсенькую каморку на окраине Москвы, где проживал некто Митрофаныч, слесарь-сантехник РЭУ «Дежурный Матрос» (РЭУ-ДМ). Помещение это было весьма странного свойства. Оно, видимо, ранее служило рабочей каптёркой с лифтом загадочного назначения со множеством кнопок, из которых работали только две – ведущая собственно в комнатку Митрофаныча и вниз в кафе «У замурзанного Незнайки».

Митрофаныч был человек весёло-основательный, неторопливый, слов на ветер не бросал и дело своё водопроводное знал в доскональности. А кроме того, пел знатно, балагурил по-хорошему, на балалайке играл – заслушаешься — и чуб носил, как стог сена на Дону. В присядку пойдёт — так и поля не хватит, а частушки запоёт — так аж с самого Замоскворечья слышно было! Да всё так ему было – игра и ничего серьёзного, а, соответственно, был он один-одинёшенек, не считая, конечно, друга своего закадычного палеонтолога Ихтиандрыча.

Всё дело в том, что Митрофаныч резал из дерева маленькие фигурки: разных там белочек, зайчиков, паровозиков, гномов и т.п. интересностей, которые ему сильнее по душе были, чем остальные привлекательности жизни! И выходили из-под резца его произведения такими, что казалось, что вот-вот оживут и будут жить-поживать, добра наживать, да и сердце Митрофаныча радовать. А вот эта часть как раз никак у Митрофаныча и не получалась. Затужил мужик и пошёл друга своего задушевного Ихтиандрыча спрашивать. А тот и говорит:

― Вот те и раз, Митрофаныч! Так ведь и я из лоскутков, гаечек да гвоздиков собираю крошечных динозавриков, и нет мечты у меня сильнее, чем оживить их, чтобы сердце моё радовали! А как сделать это, я не знаю! Видел бы ты их! Ведь как живые на полочках стоят!

Дело как раз за месяц до Нового Года «У замурзанного Незнайки» было. Вот Митрофаныч, не будь дураком, как к себе поднялся, так и загадал желание, чтобы все его фигурки ожили. И только загадал, как с последним боем курантов взял и чихнул.

― Ну что, право, за событие! – скажете вы.― Безделица, вот и всё!

А чих, видать, волшебный получился, или Ларс тем самым ему уже тогда за месяц новогоднюю дедморозовскую эстафету передал. Так или иначе, но деловито засновали по его каморке малюсенькие паровозики, залетали трудолюбивые пчёлки, быстрые стрекозки, махонькие пташки, извилистые мурашки, да и вся остальная весёлая живность зажила своей жизнью! Вот радости-то было глядеть Митрофанычу на заросли диковинных цветов и ослепительно-красивых попугайчиков, на бурундучков,  бобрят и белочек! Расселилась весёлая игрушечная братия по всей каморке и даже в волшебном лифте вверх и вниз вместе с Митрофанычем каталась разудалая компания дикобразиков и парочка влюблённых птеродактилей, сбежавших от родни в лифт.

Целый месяц эта радость длилась, пока не настало 31 декабря, когда Ларс растворился, как чёрный пиратский парус в безбрежном синем океане. К вечеру спустился Митрофаныч вместе с дикобразиками в личном лифте вниз к «Замурзанному Незнайке», чтобы по традиции посидеть с другом своим Ихтиандрычем перед Новым Годом за кружкой какао с пряниками и мёдом. Выпили они своё какао, погутарили маленько, и тут Ихтиандрыч и спрашивает недоумённо:

― Ты уж извини, Митрофаныч, да вот почему у тебя в волосах уже последние пару часов сидит такой маленький и очень славный дикобразик и на меня косо так поглядывает?

― Так и что с того? У тебя у самого на голове сидит парочка молоденьких птеродактилей, и кажется уже свили там гнездо!

И так это им смешно показалось, что начали они смеяться от души, до слёз и охов да ахов. Митрофаныч давно хотел всё своему другу рассказать, да к слову не приходилось. Вот и выложил, как он своих зверят оживил месяц назад. На том и расстались друзья за 10 минут до Нового Года. Входит Митрофаныч в знакомый лифт и видит, что какая-то новая кнопка зажглась. Недолго думая, он и нажал на неё…

Теперь представьте – сижу я в своей тайной комнате уже в совершеннейшей панике, что никакого явления нового Деда Мороза «в лучезарном сиянии всех своих неисчислимых орденов и вымпелов» не предвидится, и что Новый Год, по любимой присказке Митрофаныча, «накрывается медным тазом». Слышу кличут эльфы Фентилиуса…Ну, думаю: »Ку-ку, Маруся!..»

И тут раскрывается дверца моего странного шкафа, и появляется мощный детина с парочкой шушукающихся дикобразиков в волосах – явление, прямо скажем, нечастое…

― Так, значит, Вы и есть наш новый Дед Мороз! – сорвалось у меня с языка.

― А почему бы мне, в самом деле, и не стать Дедом Морозом?… — задумчиво пробасил Митрофаныч.

― Зовут-то Вас как, сэр? – вступил я в выполнение своих прямых обязанностей.

― Как и всегда звали, с самого детства, Митрофанычем! – охотно поделился детина.

Оглядел я немытого и нечёсаного, но очень чем-то привлекательного, нового шефа, да вот как его таким на люди выведешь? Это ПОТОМ всем очевидно будет, что он ТОТ самый и есть, а сейчас… Тут и вспомнил я про лампадку для пускания пыли в глаза, которую и применил по назначению. Вышли мы с ним из каморки и прямиком к эльфам направились, а куранты как раз бить начали. И вот, представьте себе, с последним боем появляется перед ними преображенный Митрофаныч собственной персоной с лампадкой и дикобразиками в волосах! Эльфы шипы дикобразов за небесную диадему приняли, лампадку за небесный свет, а самого Митрофаныча за былинного героя, типа Ильи Муромца. Некоторые из них от избытка чувств в обморок хлопнулись, а те, кто устоял, замерли в каменном немом упоении и восхищении!

― Кажись, сработало! – успокоился я.

Впоследствии этот эпизод появления нового Деда Мороза вошёл в летопись Нового Года и во все учебники и даже буквари эльфов, а сама история обрастала да и до сих пор обрастает всё новыми деталями. Некоторые вспоминают, что Митрофаныч держал в руках само солнце, а некоторые идут дальше и готовы поклясться, что это была вечная сияющая мудрость… Возможно, они и правы! Кто знает в точности тайну Нового Года?

Так или иначе, но Митрофаныч до игрушек большой мастер оказался: сам все новые модели смастерил и в производство запустил. Авторитет Митрофаныча был непререкаем, руководил он всеми простотой и добротой, а это самый-пресамый хороший метод! А игрушки у нас стали выходить с той поры – просто загляденье!

На этом, пожалуй, и сказочке про то, как Митрофаныч Дедом Морозом стал, конец, а кто слушал – знамо, молодец!

————

А вот сама история про Митрофаныча, нового Деда Мороза. на этом не заканчивается. В каких только приключениях и передрягах мы с ним не побывали! Вспомнить хотя бы моё знакомство с Ихтиандрычем и его удивительным миром микроскопических динозавров и их волшебное оживление, или неожиданное включение одной очень интересной кнопки в моём общем с Митрофанычем лифте и исчезновение шефа…