Последние

Жара еще не начала спадать, хотя день давно перевалил за экватор. Ветер нес с побережья запах горелых водорослей и йода.

Глухая мертвая тишина растекалась по улицам, еще вчера оживленным и людным, а сейчас застывшим и тихим.

В гараже на окраине города молчали двое.

–Эй, Сэм, хочешь пива? – Дэниэл не выдержал первым. – Сэм!

– Не начинай, Дэниэл. – Угрюмо отрезал Сэм. – Я не хочу разговаривать.

– Не хочешь разговорить, Сэм? Но больше мы ничего не можем! Из-за тебя, между прочим! Сэм молчал. – Так и будешь молчать? Ладно, тогда будешь слушать меня. – Дэниэл расходился все больше. – Ты знаешь, Сэм, я тебя ненавижу! Лучше бы я сразу сдох, как все остальные. Но нет, у меня же есть лучший друг-изобретатель, и я должен поддержать его эксперимент! Да никакой ты не изобретались, Сэм, а фуфло! Я всегда знал, что ты дилетант, а не ученый, не зря тебя из Гарварда поперли.

– Ты можешь хотя бы сейчас не вспоминать о Гарварде? – отозвался Сэм, и помолчав добавил. – Его всё равно уже нет… а мы есть. Разговариваем. И можем утешать себя мыслью, что мы – последние люди на Земле.

– Мы уже не люди, Сэм, мы гребаные голограммы, глядящие с мониторов компьютеров в твоем гараже, на то, как в криокапсулах начинают разлагаться их трупы!

– Прекрати! – Сэм замигал красновато-оранжевым цветом. – Я уже говорил, что все было просчитано идеально! Я не виноват, что этот долбанный метеорит упал ближе к городу, чем должен был и повредил систему солнечных батарей, к которой капсулы с нами….то есть с нашими телами, были подключены. Когда бы все улеглось – я передал бы сигнал с компьютера в систему управления криокамерами, и мы бы ввернулись в свои тела… Но теперь это было бы бессмысленно – разрушения от метеоритного дождя оказались критическими. Те, кто не погибли во время падения метеоритов, умерли от вируса, который метеориты принесли с собой из космоса. Для этого и нужны были наши камеры – защититься от вируса, который мог зверствовать несколько лет.

Сэм замолчал, и Дэниэл почувствовал, что у него больше нет ни сил ни желания злиться на друга. – Значит, мы реально последние?– задумчиво спросил он, и его голограмма засветилась грустным белесо-голубоватым светом.

– Да, бро – последние… Я только что просканировал данные со спутников: признаков жизни не зафиксировано.

Наступило молчание. Говорить не хотелось. Думать тоже.

Дэниэл бросил взгляд на ящик с пивом, как ни в чем не бывало манящий к себе красными крышечками чудом уцелевших бутылок.

Ему вдруг показалось удивительным, что Сэм всегда покупал пиво именно в бутылках, а не в банках. Почему в бутылках? Ведь это так ненадежно.

Тишина резала слух. Но было в ней и что-то невыносимо прекрасное. То, чего не хватало этому миру, и что он получил таким странным образом.

И все же, Дэниэл никогда не любил тишины. Он снова начал разговор:

– Сэм?

– Да, Дэн?

– Сколько у тебя бензина в резервном генераторе, к которому подключены компьютеры? – Часов до 10 вечера хватит.

Дэн усмехнулся:

– Хорошо, что ударной волной снесло стену в твоем гараже – мы еще успеем насладиться закатом.