Выбор Каи

Орел  взмахнул крыльями, сорвался с ветки и просыпал отцветшие лепестки шиповника. Кая не успела выстрелить. Фигура птицы осталась на острие размытым воспоминанием.

Девушка опустила арбалет и прищурилась. Добыча не улетела далеко. Поблескивая белыми крыльями, орел парил  над елью, примеряясь, куда лучше сесть.

На Каю налетел напитанный влагой ветер, и она посмотрела на небо. Серые тучи предвещали грозу. Девушка поджала губы и прокралась по ветви дуба, до широкого ствола, кишащего скарабеями. Спряталась за укрытием, выдохнула и выглянула. Орел вновь истуканом сидел на месте.  Под прикрытием листвы, обдуваемый ветром, и с приподнятыми крыльями, добыча не в прицеле. Кая не рисковала. У нее один шанс. Если она убьет птицу, то утрет нос Эйле. Никто не посмеет смеяться и кричать, что она не такая. Внутри до сих пор пульсировали пожелания  изгнания. Сердце тянуло вниз из-за колких взглядов, словно в нее запустили стрелу. Неужели ей всю жизнь придется таскать рану и изнывать от боли?

Кая  сжала арбалет и осмотрелась. Перед ней открыт простор лесной чащи. Ели иглами мечтали проколоть небеса, а широкие, повидавшие жизнь дубы, раскинули листву, храня под корой прыткую живность и соединяя весь лес толстыми ветвями, будто плетеными пальцами. Душистые катальпы, хоть и отцвели, все равно разносили волнующий аромат уходящего лета. Кая знала, что раньше лес был другим.  Ходили слухи, что природа вмешалась, вырастила гигантов и одарила широченными ветвями, специально, чтобы лесной народ оказался подальше от границы.

Сейчас Кая  углядела закрученную по спирали ветвь катальпы, что удачно вела к орлу. Девушка убрала арбалет за спину, сняла с пояса ленту с крюком и метнула в цель. Железка впилась в деревяшку. Кая потянула и подобно перышку, слетела вперед. Краткий свист ветра, колыхание листвы и стопы нашли опору. Девушка вдавила крюк в ветвь, поправила пояс, затем пригнулась и пробежала вверх, на ходу доставая арбалет. Желанная цель ближе.

Кая сапогом задела сухую кору, та с треском просыпалась вниз и растворилась в тумане, навсегда попав в плен тьмы. Девушка замерла.  Орел дернул крыльями. Все тело напряглось, взгляд потянулся вниз и коснулся темноты.  Кая заметила, как в сотнях метров, у земли, блеснула искра.

С детства ей рассказывали о  том, как по влажной земле стелился туман, тьма поглощала листву, а солнце не могло пробить сумеречную завесу. Там, куда не в праве ступить лесной народ, жил огонь. С высоты он казался безобидным золотым блеском, напоминая мотыльков. Но на самом деле, огонь безжалостен, он пожирал смельчаков и неудачников, обгладывал кости, стирал лицо, и выплевывал остатки на ветви. Он изгнал народ ввысь,  к звездам, разделив лес границей. Отныне они жили в плетеных домах и балансировали на ветвях, поклявшись не спускаться к земле.

Кая вновь увидела огонёк. Золотой луч прочертил дорожку сквозь листву и коснулся ее ладони. Она отпрянула от света, не понимая, как он пробился сквозь туман. Вспомнила  давний кошмар.

Девушка парила подобно птице над верхушками деревьев, когда ее сбил ветер. Она крутанулась в воздухе и сорвалась вниз. Полетела во тьму, где рогатый жук открыл пасть и дыхнул кровью. Она летела на смерть и видела блики огненных глаз. Жар охватил Каю, но она не могла проснуться. Нечто держало в тисках и заставляло проживать падение.

Девушка отогнала наваждение и посмотрела на небо. Тучи сгустились. По позвоночнику пролез холодок. Она пробежала вперед, стараясь не думать о луче.  Влажный грозовой воздух, холодный ветер и близость добычи, и без того рождали кипящее напряжение. Кая не хотела добавлять страх.

— Мы священные символы мира, мы великие дети всех звезд. Могучая сила не даст нас в обиду, зло не пройдет, —  пропела песенку, которая всякий раз успокаивала.

Над головой пролетел раскат грома. Туман полз от земли, огонь наращивал силу, и находиться на ветвях становилось опасно. Но орел все еще на прицеле и Кая желала бросить птицу к ногам обидчиков. Она представляла их вытянутые рты и округлившиеся глаза. А орел, будто зачарованный предстоящей грозой, до сих пор не слетал с ели.

Кая направила арбалет. Она без добычи не вернется. Выстрелила.

В плечо что-то угодило, и девушка сорвалась с ветки. Дыхание перехватило, когда она окунулась в водоворот падения. Стрела пролетела мимо. Орел вскрикнул и взмыл в воздух. Кая зажмурилась. Она знала, что не сорвется. Крюк вгрызся в ветвь, и лента за пояс удержала девушку.  Падение с рывком остановилось. Кая до крови прикусила язык и открыла глаза. Она болталась в воздухе, арбалет зажат в руке, а сверху на нее смотрели наглые янтарные глаза.

— Упустила, упустила, — девичий смех резал листву.

— Поганцы! —  кричал юноша. — Валите отсюда!

Кая нажала на пояс, лента натянулась и вернула на ветку.  Девушка убрала за спину арбалет, отряхнула руки и уперлась взглядом в Малюра. В отличии от остальных, он молчал и стоял на ее прежнем месте, широко расставив ноги.

— Бодро я тебя, —  вскинул подбородок.

Скулы Каи свела боль. Его широкий нос, всклоченные пшеничные волосы, серебряная кожа и наглая улыбка заражали кровь расплавленной ненавистью. Он вел себя так, будто ей десять, хотя им двоим недавно стукнуло по шестнадцать.

— Молчишь? Язык съела? — не унимался Малюр.

— Оставь проклятую. С нее хватит, — к ним спрыгнула Эйла и встала за спину любимого. — Птичку упустила.

Тоненькая фигура теперь скрывала ветвь, на которую Кая планировала сбежать. Эйла провела ладонью по пепельным волосам и вдохнула.

— Хм…Пахнет грозой и проказой.

Эйла и Малюр зашлись злобным клеклом. Кая смотрела на их начищенные кафтаны, остроносые сапоги и новенькие арбалеты. Их лица усыпаны точками звезд — это небо показывало, как сильно их любило. Они это чувствовали. Глаза горели гордостью, а речи текли плавно.

— Когда же вы успокоитесь, — произнесла Кая.

Она старалась говорить спокойней, однако внутри дрожал хрусталь. Руки чесались, чтобы не выпустить все стрелы.

— А когда у тебя появятся метки? — Эйла надула губы, развела руками и прошла вперед. — Мы тебя не любим, потому что о тебе забыли звезды, — ткнула пальцем в плечо Каи и провела ногтем по серебряной коже.

Она такая же серебрянокожая и быстрая, как они,  но с одним недостатком. К десяти годам на тонком серебре у лесного народа проступали отметины созвездий. У Каи же кожа до сих пор чиста. Ее дразнили сверстники и косо смотрели взрослые. Родители говорили, что скоро решат, куда ее определить, а пока приходилось отбиваться от колкостей.

Девушка  понимала, что единственное решение — закрыть ее в библиотеке, чтобы она стала летописцем народа и никого не раздражала. Ведь чем старше она становилась, тем больше угрюмых шепотков и тяжелых взглядов летело вслед.

— Она сказала, хватит, — к ней спрыгнул Ларк, встал рядом и уставился на Эйлу.

Младший брат поставил руки на пояс и выпятил грудь. Кая воспользовалась заминкой, схватила ладонь Эйлы и сжала. Кости хрустнули. Кая отбросила руку, вытащила крюк из ветки и метнула вдаль. Схватилась за ленту и, как всегда, не думая, шагнула в пропасть. Лента натянулась, и девушка пролетела над лесом, пальцами пропуская тёплый воздух и вдыхая аромат листвы. Перепрыгнула на ветку, отцепила крюк, подула на удачу и бросила в следующее дерево. Она летела все дальше и дальше, маневрируя между изогнутых ветвей, цепляя листву волосами и царапаясь вездесущими иглами. За девушкой следовала туча, поглощала и без того скудный свет, соединяя небо и землю в точке сумеречного леса.

Она не виновата, что звезды ее не любили.

Появление Ларка укололо больней. Крепкий, ловкий, с серебряной кожей, с темно-синими волосами и янтарными глазами — он ее отражение. Только у нее не было россыпи звезд, что устилали  руки брата. Она любила Ларка, но, когда он играл в миротворца, была готова задушить вместе с Малюром и Эйлой.

Девушка летела вперед, цепляясь за раскидистые деревья, расчерчивая фигуркой туман и вдыхая хвойный аромат. Она быстро нашла   накренившийся дуб, забилась под листву, сжалась в комок и почувствовала себя не проросшим зернышком. Шуршащее море обнимало Каю, а ветер пытался пробиться в укрытие. Девушка стирала слезы и думала о том, что никогда не исправит жизнь. Больше всего она хотела, чтобы ее приняли и не судили по звездам.

— Внутри мы одинаковы, — шептала Кая. — Может и прав огонь, что превращает в скелеты. Может, он хочет показать, что мы равны…

Раньше  она не знала горечи, дружила с Эйлой и Малюром, гуляла с ними по деревьям, училась стрелять и мечтала стать охотником.  Она была такой же, как они. Но жизнь окатила холодом. Все обрели звезды, символы, что приближали народ к небу. Созвездия показывали, что они по праву живут на ветвях, и никто их не изгонит.

Родители и брат принимали ее безусловно, однако остальные избегали. И сейчас чаще шептали, что, если до зимы звезды не сойдут на нее, Каю спрячут в библиотеку. Родители успокаивали, говорили, что быть летописцем почетно, но сердце девушки изнывало от страха, ведь там она лишится свободы, лишится леса, хотя, ни в чем не виновата.

— Не честно, — говорила она и рвала листок.

Она устала доказывать, что не хуже них. И больше не могла проклинать звёзды, что к ней не приходили. Кости скручивало, словно девушку оплели веревками и давили. Она больше не хотела на привязи бегать по замкнутому кругу. Чтобы она ни делала, народ будет смотреть лишь на внешность, им плевать на остальное. Так зачем стараться? На губы упала соленая капля.

— Нашел, — перед девушкой оказалось лицо Ларка. — Далеко забралась.

— Уйди, —  Кая схватила брата за нос.

Он чертыхнулся, освободился от тисков и отошел.

— Они не правы. Ты же знаешь…

— Замолчи. Не хочу, — Кая отвернулась и пошла вверх, по загнутой ветви, туда, где чернела туча.

— Погоди. Я с подарком, — Ларк прыжком обогнал Каю и отрезал путь.

Он держал кисточку, какой обычно расписывали посуду.

— Хочешь подшутить над «этими»? — подмигнул Ларк.

— Что задумал?

— Нарисуем парочку звезд, — брат улыбался и махал кистью. — Поглядим на физиономии.

Кая склонила голову и понюхала краску. Пахло смолой.

— Выкинь глупость, —  девушка обходила брата.

— Зря, —  сказал он и, поймав за ладонь, коснулся кистью.

Кая замерла и увидела, как брат филигранно вывел с тыльной стороны руки веточку созвездия.

— Кассиопея?

— В честь кого назвали, то и написал.

Кая прищурилась, внутри разлилось тепло, и она благодарно тронула Ларка за плечо.

— Я бы не выдержала без тебя.

Над ними всколыхнулись ветви, пролетел орел. Птица с клекотом   рассекла туман.

— Лови его, — свистел Малюр.

— Давай, покажи им, —  подтолкнул Ларк.

Кая рассмеялась, чмокнула брата в щеку и запустила крюк в дальнюю ель. Лента натянулась, и девушка полетела вперед. Она быстро нагнала сверстников и забралась на высоту. Ветер растрепал волосы.

Белые перья орла поблескивали в паре метров. Кая вытащила арбалет. Мимо пролетел Малюр. Крутанувшись в кульбите, парень перелетел ее ветвь и скрылся в листве.  Орел устремился дальше.

Рядом очутилась Эйла, также прицелилась из арбалета, но не рискнула стрелять. Переглянулась с Каей.

— Слабо добыть?

— Шутишь? — Кая спрыгнула вперед.

Эйла застыла, углядев на ладони созвездие.

Кая летела к цели, почти не касаясь ветвей. Тело невесомо, будто за спиной появились крылья. Она пела ветру и представляла, что обратилась в орла. Вот что чувствует тот, кого признали. Она готова прожить ложный миг, лишь бы вспомнить, какого избавиться от каменных взглядов.

Девушка догнала Малюра, спрыгнула к нему на дуб, взмахнула лентой, подсекла парня и свалила с ног. Быстро переступила и загородила обзор.

— Не вздумай, — сказал он.

— Останови, —  Кая показала язык и улетела дальше.

Она прокрутилась вокруг ели и осторожно опустилась на вены ветвей, сбоку орла. Он приподнял крылья, голова шевельнулась, желтый глаз моргнул.  Почему-то птица не улетала.

— У нее звезды, — шепнула Эйла, когда оказалась рядом с Малюром.

Они замерли и смотрели на Каю, не в праве мешать. В небе громыхнуло, накрапывал дождь.

— Надо уходить, — сказал Ларк.

Брат успел их нагнать. Кая не обернулась на зов. Она смотрела на орла. В его глазе тлел огонек. Девушка приподняла арбалет. Стрела направлена и желала пробить сердце. В спину Каю толкали взгляды. Ледяные капли били по телу.

Клюв блестел влагой, перья подрагивали под ветром. Внутри птицы пульсировала жизнь. Девушка задумалась. Почему  он одиноко летал над ними и что-то высматривал? Чего он хотел? Почему не скрывался со стаей?  Орел приоткрыл клюв, голова дрогнула. Он ее заметил, однако все равно не сбегал.

Палец переместился на рычаг, один жест и железо ворвётся в плоть. Кая облизала губы. По коже прополз озноб. Она видела, что птица  ждала. Пальцы заледенели. По небосклону пробежала молния.

Девушка стиснула зубы. Неужели его смерть что-то решит? Он не виноват, что народ считал его ценным товаром. Он хотел жить. Кая опустила арбалет. Она не будет плясать в угоду чужих мнений.

— Я говорил! — вскрикнул Малюр. — Слабачка! —  поднял оружие.

Орел  взмыл ввысь. Стрела парня пролетела мимо. Кая обернулась и посмотрела на Ларка,  брат пожал плечами. Казалось, что она отсюда слышала, как Малюр скрипел зубами. Она не смогла оборвать жизнь.

— Вовремя жалость проснулась, — сказал Малюр, его лицо едва виднелось из-за отяжелевших от дождя волос.  — Тебе не место среди нас. Ты никчемна.

—  Уходим, —  Эйла потянула парня за рукав.

— Орел не виноват в том, кем родился, — сказала Кая.

Между елей клубился туман, они будто зависли на облаках.  Дождь бил листву и не щадил серебряную кожу. Кая опустила глаза. Шквал ветра налетел на девушку, небо почернело, гром врезался в поток и на миг оглушил. Малюр что-то сказал. Кая его не услышала, да и не хотела. Она упустила шанс получить уважение.

Молния вспышкой слетела к ним и врезалась в ветвь, точно под ноги Эйлы и Малюра. Искры ослепили и выбили из жизни. Эйла вскрикнула и оступилась. Малюр потерял сознание и устремился за подругой. Они оба скрылись в тумане.

Кайла с ужасом услышала треск. Так стонал лес. Тела сверстников летели к земле, обламывая ветви и срывая листву. Ларк рванул с места.

— Нет! — остановила Кая. — Беги за подмогой.  Я вниз.

— Кая, — даже с такого расстояния, сквозь пелену дождя, она видела, что зрачки Ларка расширились.

— Живо!

Девушка закрепила крюк на стволе, обмотала лентой для верности, и бросилась вниз, перепрыгивая с ветки на ветку. Она понимала, что надо действовать и не брала время на раздумья.

Лес пролетал перед глазами однородной колючей стеной. Кая спрыгивала с ветки на ветку, туман холодил, а дождь догонял все слабей и слабей. Кая погружалась во тьму, замечая, как падением искромсана листва.  С каждым тактом земля все ближе, а пульс выше. Кая надеялась, что успеет.

Девушка спрыгнула на последнюю ветку и осмотрела траву. Скудными лучами чертились линии света. Ветер колыхал папоротники, и казалось, что внизу что-то ползало. Кая вглядывалась в синеватую дымку тумана. Вокруг тишина и запах влажной листвы. Неужели лес успел их поглотить?

— Эйла? Малюр? —  через силу позвала Кая.

Она их не видела. Пришлось перевести дух и спрыгнуть. Она пересекла границу.

— Звезды простят меня…

Голова кружилась. Она впервые стояла на земле. Больше не надо балансировать на природных мостиках и цепляться за ленту. Воздух дурманил свежестью трав, у уха жужжала мошкара. Позади кто-то застонал. Кая обернулась и заметила ладонь Эйлы, образ девушки тонул в лопухах.

— Спина…

— Ничего, вытащим, —  Кая увидела, что пояс Эйлы сломался, все крюки выбиты.

Сняла его и надела свой. Тронула ленту, та натянулась и можно было только надеется, это конструкция поднимет Эйлу к вершинам.

— Ма-ма-люр, — шептала та.

Кая вскинула голову на хруст. Присмотревшись, она заметила светлые локоны.  Он лежал лицом вниз и не шевелился.  Сердце кольнуло.

— Он цел, — сказала Кая.

Страх сковал тело, к стопам будто привязали цепи. Она видела, как вздымалась грудь Малюра. Чудом, они оба живы.

Кая шагнула. Ветер замер, мошкара затихла. По лесу пролетел гул, словно из недр земли потянуло мелодией гонга. Воздух завибрировал. Огоньки появились снизу. Подобно мотылькам, они дрожали крылышками и приближались. Лес заполнился золотистым светом. Кая склонилась к Эйле и нажала на рычаг. Девушка моргнула, и механизм вознес ее вверх, удаляя от опасности.

— Пусть хоть кто-то…

Кая сцепила пальцы в кулаки и смотрела на огоньки. Она не обманывалась красотой. Малюр закашлял и приподнялся, по его лицу стекала кровь.

— Не шевелись, — сказала Кая.

Он повернулся на звук и недоуменно уставился на нее.

— Замри, — повторила она.

— Малявка? — парень вновь прокашлялся и сел на колени.

За его спиной мерцали огоньки. Расширяясь и пульсируя золотом, они соединились в шар, будто солнце припало к земле.  Кая прищурилась из-за света. Малюр заметил сияние и обернулся. Его рот исказил крик, что оборвало огненное варево. Сфера влетела в него, схватила и зажала в тиски. Кая видела, как скрылось туловище, оставив ноги дрожать в судорогах. Огонь безжалостно его поглотил.

Кая увидела подходящее дерево. Сфера выплюнула тело Малюра в траву, разнося по лесу запах гнили. Скелет лег на траву. Отныне он замер навсегда.

Кая по привычке тронула талию, но пояса не было. Девушка кинулась к дереву и схватилась за корягу, но та обломилась. Ладони проскользнули по стволу и оцарапались до крови. За спиной рычал огонь. Кая обернулась,  и золотой свет ослепил.

— Мы священные символы мира…

Среди черного леса весела золотая сфера. Подобно солнцу, она крутилась и жужжала. Листва под ней тлела, а ветви скрючивались, подобно  кистям стареющих рук.

Кая не пыталась достать арбалет. Это не поможет убить божество.

Девушка старалась не дышать. Грудь кололо, в затылке пульсировал страх и стремился утянуть в обморок. Но она держалась на тягучем любопытстве.  Она глядела на то, как огонь полз к ней и думала о том, что же почувствует, коснись ее шар. Она тоже завопит, или попробует вырваться? А может, зашипит и укусит? Кая не знала. Внутри путано игрались надежда и страх. Золото блестело в зрачках и волны света игрались на лице. Стало жарче. К ним  стучался дождь. Капли не достигали земли, застревали на листве.

Кая прищурилась. По рёбрам будто прошлись крюком, зацепились и потянули, словно хотели разорвать преграду и достать сердце. Девушка потрогала шею. Кожа обожгла пальцы. Тепло разносилось на километр.
Сфера остановилась. Теперь Кая могла рассмотреть блики. Плавленый рыжий, прохожий на оттенок жарков, блестящий золотой, напоминающий серьги матери, бледно-жёлтый, как первые утренние лучи. И медные вены — оплетали сферу и держали горячее сердце.

Кая смотрела в глаза смерти и ничего не могла сделать. Одно движение и огонь бросится на нее. Девушка думала о том, как безрассудно кинулась на меч, как бросилась в бездну. И ради чего? Только один ответ вертелся на языке — ради себя. Она не могла сделать иначе, ведь это не дало бы жизни. Шаг назад и это уже не Кая, с пламенным разумом и желанием доказать, что многого стоит. Знала ли она, что это дорога к смерти? Она не думала наперед.

— Чего ты ждешь? —  открыто смотрела на огонь и вспоминала старый кошмар.

Сфера заурчала и бросилась на девушку. Кая попала в золотистый поток и ожидала, что кожа оплавится. Но вместо этого ее закружило в  шаре. Легкие будто заполнились талой водой. Было не больно. Мягкое тепло касалось кожи, и ее будто вели в танце. Девушка открыла глаза и сквозь пелену золота увидела исполинские горы, оплетенные лесками, что стремились до небес. Внутри них вырублены окна, где горел свет. По земле бродили  люди и с рычанием ползали странные каменные звери.

— Что за…, — проговорила Кая, и что-то ударило в сферу.

Золото треснуло и тепло отступило. Кая рухнула в траву и закашляла. В тело врезалась прохлада тумана и аромат травы. Вокруг шелестел лес.  Девушка моргала и протирала глаза. Она увидела перед носом ботики, вздрогнула и отползла. Стукнулась спиной об дерево и подняла глаза на незнакомца.

Щелочки темных глаз, борода и черное облачение — его фигура заполнила все, будто само божество склонилось над Каей. За его спиной фыркало диковинное животное с вытянутой пастью и мощными ногами. Такое Кая видела на картинках и помнила название — конь.

— Вставай, — незнакомец подал руку.

Хоть его кожа и отливала серебром, Кая отклонилась.

— Не бойся, я защищаю лесной народ. Когда-то и сам жил в вышине.

— Огонь…

— Я изгнал его. На время.

— А я жива…, —  Кая осторожно встала, и незнакомец опустил руку.

— Нас огонь не берет. Мы неуязвимы, ибо наша кожа — зеркало, — сказал мужчина и пристальней оглядел  Каю. — Ты что-то увидела в огне?

Девушка молчала.

— Огонь — истончившаяся грань, она  разделяет два параллельных мира. И такие как мы призваны охранять границу.

— Такие, как мы?

— Скоро и ты будешь с нами.

Кая  нахмурилась.

— Если  вы неуязвимы для огня  и можете его изгонять,  то почему лесной народ  так боится? Всем говорят, что внизу опасно.

— Об этом знают единицы. Давно решено, что держать в страхе проще. Все думают, что от огня нет спасения. Те, кто помечены звездами, в опасности, их огонь пожирает. Ты сама видела. Но представь, если тысячи любопытных   узнают, что есть мы и ринутся проверить. Или хуже. Подумают, что могут вновь жить на земле, как раньше. У нас не получится всех сдержать. Такие, как мы, редкость.

— Это из-за того, что меня не любят звезды…

— Зато тебя любит огонь, — незнакомец подошел ближе и взял за руку.

На открытой ладони Каи появился алый символ пламени. Девушка охнула, голова закружилась, словно она взмыла в воздух. Незнакомец раскрыл свои пальцы, и Кая увидела такой же рисунок, как у неё. Тонкие линии проходили по складочкам кожи, по каким обычно гадали на судьбу. От живота до сердца поднялось тепло.

Незнакомец отошел и сел на коня.

— Возвращайся к своим. Про встречу молчи. Скоро мы прибудем за тобой.

— А как же…, — Кая указала на тело Малюра.

— Отнесу  семье. Не беспокойся.

Он натянул поводья. Кая смотрела, как черная фигура таяла в тумане.

— И помни… То, что ты отличаешься от других, не значит, что тебе не будет места в мире.  До встречи, — сказал и исчез.

Кая залезла на последнюю ветвь и полной грудью вдохнула. Ветер сбросил туман. Девушка расправила плечи и посмотрела на россыпь звезд. Они равнодушно мигали в ответ. Ей больше не нужно заслуживать их благосклонность. Над горизонтом поднималась полоска рассвета, скоро восстанет солнце и зальёт огнём небосклон. Настала пора звёздам уйти на покой.

— Вот она! — услышала Ларка.

Толпа лесного народа летела к ней.

— Кая, —  первой ее обняла Эйла. — Спасибо. Как же я боялась…

— Все позади.

— Малюр?

Кая покачала головой. В глазах Эйлы блеснули слезы и она заметила наполовину стертый  рисунок созвездия на ладони Каи.

— Прости нас.

— Все ошибаются, — ответила Кая и посмотрела вниз.

Там блестел  огонь, проступая за листвой краткими бликами. Отныне он золотился в глазах Каи с другим значением.