Хорошо, он живёт не совсем у меня — мой кот на самом деле бродячий. Под утро он выскальзывает через кухонную форточку, а в сумерках возвращается обратно.
Он приходит ко мне каждую ночь. В полудрёме я слышу, как он забирается в форточку, спрыгивает с подоконника на пол, а потом тихо цокает когтями по линолеуму, приближаясь к моей кровати. Кот мягко топчет лапами мою грудь, сворачивается в клубок и утыкается холодным носом в шею, тихо мурча от удовольствия. Я знаю, что утром найду на себе россыпь мелких свежих царапин, но это меня не беспокоит — его мурчание убаюкивает, усыпляет, приносит радость и уютные сны.
— Не ходил бы ты так поздно, — это сказал Бен, мой лучший друг. — У нас в районе люди пропадают. Пару дней назад девчонка вышла в магазин и не вернулась, а до этого — парень исчез прямо из своей квартиры.
— Да кому я нужен? — рассмеялся я. — В гости зайдёшь? У меня как раз пиво в холодильнике стынет.
На улице стемнело. Бен уже собирался идти домой, когда случилось это.
С кухни донёсся странный звук, словно бы на пол шлёпнулось что-то большое и липкое. Бен обернулся ко мне и вопросительно поднял брови, молча спрашивая, что это может быть. Я пожал плечами — мало ли, может с улицы звук принесло. Но он зачем-то решил проверить мою кухню.
Зря я туда пошёл. Нужно было сматываться из дома сразу же, как я услышал довольное чавкание. Неведомая серебристая хрень мгновенно обезглавила Бена, опутала его паутиной тонких отростков и сейчас громко чавкала, вгрызаясь в его бедро. Стыдно в этом признаваться, но от ужаса я закричал как девчонка.
И тут появился кот.
Хорошо, это был не совсем кот — коты не могут увеличиваться в размерах почти в два раза. И коты не имеют сотен острейших зубов в огромной круглой пасти. Я кричал, пока мой кот злобно рвал эту тварь на части. И мгновенно заткнулся, когда он глянул на меня огромными жёлтыми глазами на чёрной, совсем не кошачьей, морде.
Я плохо помню, что было дальше — следствие, суд, приговор…
У меня дома живёт кот.
В сумерках он возвращается ко мне сквозь закрытую форточку моей психиатрической палаты и тихо цокает когтями по линолеуму. Я не сплю, поэтому прекрасно вижу, как он топчется по мне, присасывается к моей шее сотнями острых зубов и довольно урчит, медленно потягивая кровь. Его мурчание убаюкивает и усыпляет.