Последняя надежда

Он пришел к избушке ведьмы на рассвете. Долго, настойчиво стучал в запертую дверь, пока на порог не вышла взлохмаченная сердитая старуха.

— Кого нелегкая принесла? Чего тебе, окаянец?

— Мне нужна ваша помощь… — голос звучал хрипло: он ни с кем не говорил все три дня, что искал её жилище.

Он откашлялся и продолжил:

— Моя невеста, Рисса. Она очень больна, — говорить об этом было тяжело: перед глазами вставало бледное лицо девушки с запавшими щеками и зловещими тенями вокруг глаз. — Никто не может её вылечить: ни городской лекарь, ни жрецы, ни ведун — я всё перепробовал.

Он стоял перед ведьмой, заросший щетиной, не спавший толком много-много дней, в помятом когда-то роскошном камзоле.

— Я на всё готов ради Риссы.

Старуха хмыкнула и сварливо поинтересовалась:

— Есть, чем заплатить? Знаешь ведь, что я дорого беру? — она вперила маленькие тёмные глазки в его измученное лицо.

— Я же сказал: на всё готов.

— Да все так говорят, — махнула рукой ведьма, презрительно скривившись. — А потом бормочут: да как же я вам первенца отдам? Да как же я зубы покойного батюшки достану? А нельзя все мои пальцы мне оставить? Тьфу!

Он продолжал смотреть на неё, требовательно и одновременно умоляюще.

— И в храме был, говоришь, и у медиков ваших, и даже с ведуном якшался? — пробормотала старуха.

— Везде был. Вы моя последняя надежда!

— Возможно… Вижу: с тебя много чего взять можно! — она хрипло засмеялась.

— Так вы согласны мне помочь?

Старуха развернулась к дому и толкнула дверь:

— Ладно уж, заходи.

Он стремительно подскочил к ведьме одним неуловимым прыжком и вонзил ей в спину тяжёлый нож с исчерченным рунами тусклым лезвием. Заговоренная сталь пробила позвоночник старухи и запечатала на время её силу. Она только шевелила губами, испачканными выступающей тёмной кровью.

— Ведун сказал, что Риссу исцелит только сердце настоящей ведьмы, согласившейся помочь. Так что ваша помощь мне и правда очень нужна!