Антип-терробоец

Вода и суша распределяются примерно поровну. Два соединённых узкой перемычкой континента, густо покрытых лесами. Под плотными слоями атмосферы не видно редких поселений. Но они там – цепочка форпостов на отвоёванных у джунглей территориях. А в густых лесах скрываются поселения аборигенов. Троян.

Антип прикоснулся к браслету-консоли, и изображение планеты исчезло. Ему незачем было её рассматривать – очень скоро посадочный модуль доставит его туда. Пока же следовало сосредоточиться на работе. Этому слегка мешал дефектный зуб, внутри которого словно бы копошились резвые букашки. Неприятное ощущение. Он всё откладывал визит к целителю, а потом новости с Трояна вообще отодвинули проблему на зады сознания. Ощупав языком осколки, Антип в который раз принялся перебирать условия задачи, выстраивая оптимальную стратегию.

Троян входил в Балканскую марку ещё до Смертельных лет. Потому Его светлости дону Елеазару XXIV, маркграфу Балканскому, очень даже пристало прибрать его к рукам. Тем более прибирать было что. Троян остался одной из считанных старофедеральных планет, до сих пор считавшихся завидным уделом. Во время катастрофы против него ни разу не были применены мегабиоприпасы, а несколько неведомо кем запущенных «танцев смерти» несли не самый страшный вирус. Потому население выжило в количестве, достаточном для сохранения основных культурных параметров. Конечно, уровень цивилизации резко упал, а все аборигены через несколько поколений уже были мутантами-спиноглазами. Но мутанты мутантам рознь, что бы ни вещала нынешняя федеральная доктрина. Уж он-то, Антип, это знает. Он слышал жуткую песню выпущенного из чащи боевого шершня, уворачивался от лопастных дротиков и видел, как сочится яд с обнажённых клыков парных кобр в руках «хозяина гадов». Но помнит он и мирных обывателей, вприсядку копающихся на своих полях, где растёт не разбери-поймёшь какая пакость. И видел, как плещется солнце в шести спинных глазах скачущего огольца, и не испытывал к нему ничего, кроме безличной доброжелательности – как к любому человеческому детёнышу.

Серафим Антип, командор корпуса терробойцев космофлота Балканы, не боялся мутантов. Он вообще мало чего боялся. Даже Шухады. Она была просто негативным фактором, требующим устранения, пусть и самым негативным из всех возможных. А он, Антип, был предназначен для того, чтобы убить Шухаду. Пока она не убила весь мир.

Перед командором проходили неприятные картины – планеты, на которых совершилась истишхада, акция, ради которой Шухада существовала, рассылая по всей федерации бойцов-шаидов. Обычно мир узнавал о ней тогда, когда она уже совершалась: в считанные дни всё живое на планете гибло. Сложно представить себе мир, который полностью покинула жизнь. Но эти планеты такими и были: вся их протоплазма обращалась в сухое вещество. Груды мумий бактерий, животных, растений и людей. До сих пор никто не мог выяснить, что за оружие использовалось при этом. Даже в Смертельные годы, когда целые планетарные системы уничтожались мегабиоприпасами, не было ничего подобного «бомбе шаидов». Сначала то в одном, то в другом месте, словно нарывы, возникали зоны, в которых все живые существа принимали формы гипертрофированные и уродливые, увеличиваясь в десятки раз. И в них как будто вселялось безумие: бросались друг на друга и убивали, так, что вскоре не оставалось ничего, кроме изорванных тел. Это происходило всё чаще и чаще, пока вся планета не становилась адом дерущихся монстров. Но в какой-то момент словно срабатывал таймер и жизнь в чудовищных организмах отключалась. Было понятно, что неким образом запускался процесс неконтролируемого роста, который высасывал из биоценоза чудовищное количество энергии, затем наступал коллапс, планетарная экосистема теряла устойчивость и обрушивалась сама в себя. Но подобные технологии были неизвестны даже корифеям из Императорского института Жизни, где веками разрабатывались самые изощрённые вооружения.

Антип невольно стал вспоминать немногих попавших в руки терробойцев шаидов, которых он видел. Они были разных рас и с разных планет, но всех их объединяло надменно-неподвижное выражение лица и холодный злобный голос, словно бы принадлежавший пресмыкающимся. Они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО жаждали смерти, и единственное, что удерживало их от самоубийства – необходимость погасить как можно больше жизней. Обычная стратегия, применяемая, например, к пиратам, в бою с ними не действовала – казалось, шаиды не были людьми. Они отчаянно сопротивлялись, убивая умело и изощрённо, а потом спокойно гибли сами, а если случайно выживали после истишхады, тут же кончали с жизнью. И в плену жили недолго – исхитрялись совершить суицид, несмотря на все меры предосторожности.

Никто, кроме Старцев Шухады, не знал, в чём смысл её деятельности. Уничтожить всё и вся? Однако, судя по всему, это было не совсем так. Погибшие планеты недолго оставались мертвенно-сухими. Через короткое время на них начинался новый процесс – тотального гниения. Мёртвая биомасса разлагалась, смешивалась с почвой, вместе с ней превращаясь в смердящее желе, под её давлением озёра и реки выходили из берегов. И постепенно вся планета становилась единым болотом, бурлящим от газов. Там были только вонь, темень и грязь – страшная, беспредельная грязь. Но из грязи, то есть, деструктурированной биоматерии, можно было извлечь и пищу, и энергию. Ходили слухи, что на самом краю Старой федерации плыли планеты, где над болотами отбросов возвышались огромные пузыри, в которых грезили живые ещё шаиды. Подключённые к спрятанным в недрах планеты мощным серверам, душой они пребывали в райских селениях. Когда же их отключали и отправляли на задание, самым великим их желанием было попасть в этот рай навечно, и Старцы твёрдо обещали им это – когда они умрут во время истишхады. Почему-то недостатка в рекрутах у Старцев не было.

Антип кинул в рот и разжевал конфету со стимулятором – сказывалось несколько бессонных суток. Вспоминая расстановку сил, он упустил ещё один важный фактор – Общину. А ведь формально Шухады была боевой фракцией Общины. Однако Серафим подозревал, что на самом деле это шаиды вовсю использовали Общину в собственных целях. Как бы то ни было, Община пиратов, контрабандистов, наркоторговцев и сутенёров успешно занималось и разработкой вооружений – в лабораториях на подконтрольных ей планетах. И, по всей видимости, «бомба шаидов» была произведена именно там. Тотальная биовойна была запрещена ещё Сусаноо–Мария Х, первым Тэнно после катастрофы, хотя все знали, что метрополия, да и марки продолжают владеть огромными запасами мегабиоприпасов. Но Община, разумеется, плевать хотела на всех Тэнно и их грозные томосы. Истишхады совершались на планетах тех маркграфов, которые враждовали с Общиной.

Командор задумчиво коснулся консоли, и перед ним возникла голографическая карта Старой федерации. Он сам не знал, зачем сделал это. Может быть, ему просто требовалось удостовериться, что государство, за которое он сражался, существовало на самом деле. Но карта была лукава – сегодня федерация влачила жалкое существование. Тэнно стремились вернуть под свою булаву как можно больше планет, маркграфы поддерживали их – до черты, за которой монархия начинала ущемлять их собственные интересы. Община не могла существовать без рынков сбыта наркотиков и сексуальных аттракционов, поэтому удерживала Шухаду от естественного для неё стремления аннигилировать весь мир. Неустойчивое равновесие, для нарушения которого достаточно было лёгкого толчка. Может быть, таким толчком и суждено стать «бомбе шаидов»… Пока остатки федерации спасало то, что для активации «бомбы» требовалось от нескольких недель до месяца. Если за это время группу смертников удавалось идентифицировать, был шанс успеть истребить её до критической минуты, после которого процесс становился необратим.

Антип решительно удалил карту. Всё это не имеет значения. В кадетском корпусе ему читали основы деструктивистики и классификацию антисистем, но это было не его дело. Пусть шаиды одержимы сатаной, от этого его обязанности не изменятся – он должен был выслеживать их и уничтожать, потому что иного способа борьбы с Шухадой не было. Маркграфы, нёсшие основное бремя непрекращающейся войны на фронтире, создавали при своих личных гвардиях специальные части, которым иногда удавалось предотвратить истишхаду, но чаще терробойцы гибли вместе с планетами.

Серафим Антип знал: он будет противостоять накатывающей энтропийной волне. Во славу Тэнно, или во имя верности маркграфу Елеазару, или ради собственной чести потомственного солдата – неважно. «Делай, что должен, и будь, что будет».

Этими древними словами напутствовал его маркграф, когда Антип отправлялся на Троян. Они сидели в Ясноградском замке, потягивая кружащее голову зеленоватое вино из местных ягод – знаменитый балканский фрет.

– Не стану скрывать от вас, любезный командор, всю серьёзность положения.

Дон Елеазар тряхнул гривой соломенных волос, перехваченных витым платиновым обручем со вделанным в него матово-бордовым яйцом каменного дракона – редчайшей драгоценностью. Ширококостный и высокий, в белоснежной мантии, дон был похож на воина из какой-то невероятной древности, может быть, ещё с баснословной Земли. Но в его натуре рыцарственность сочеталась с жёстким и трезвым расчётом, не хуже, чем у любого гешефтмахера Общины. Балканскому маркграфу не было и пятидесяти, и он не прошёл ещё ни одного цикла омолаживания. Но голос его в Совете федерации был из самых весомых. Он энергично продолжил дело отца по восстановлению марки в границах до катастрофы. Действуя неспешно, но неуклонно, прибавлял к своим владениям планету за планетой, и сейчас таких насчитывалось уже пятнадцать. Большая часть, конечно, была мёртвой, но каждая имела свои ресурсы. А ресурсы – главное в этом мире. Троян осваивался уже лет двадцать, и осваивался совершенно законно, согласно томосу Тэнно (Антип часто думал, чего стоило его сеньору выторговать такую хартию). Не было сомнений, что вскоре над всей планетой будет развиваться золотистое знамя Балканы, а Елеазар станет самым могущественным доном в Совете. Поэтому последняя информация так его встревожила.

– Мы осваиваем Троян под покровительством Тэнно. Пока всё идёт хорошо, у Его Величества нет причины, да и возможности оспаривать наш протекторат над этой планетой. Но если она падёт жертвой истишхады, Тэнно может обвинить меня в нарушении обязательств. Вернее, не сам сделает это – в Совете у меня достаточно врагов. И если мы потеряем Троян, крыть мне будет нечем. А тогда может встать вопрос о сюзеренитете над прочими планетами марки – ведь законность её границ до катастрофы не была подтверждена нынешней федерацией. С другой стороны, когда слухи о том, что я потерял монаршию милость, дойдут до Общины – то есть, почти сразу – пираты осмелеют и начнут атаковать нас на всех направлениях. Совет объявит, что такой удел мне не по силам и большая часть марки отойдёт метрополии.

– Не думаю, что это реально, – усомнился Антип, делая глоток.

Традиционно командор терробойцев входил в ближний круг советников маркграфа. Но молодой дон и без того всецело доверял Серафиму Антипу, который превосходно разбирался в делах на грани войны и политики.

– Учитывать следует все возможности, – произнёс дон. – Кроме того присутствие на Трояне шаидов – само по себе более чем серьёзное обстоятельство.

Антип кивнул. К сожалению, сомнений не оставалось: по троянским поселениям ползли слухи о чудовищных зверях и насекомых. А когда в Ясноградье доставили полуметровую пекку – кровососущую крылатую козявку, на Трояне не превышающую пяти миллиметров – группа терробойцев была спешно отправлена на планету. Всё говорило о том, что истишхада только-только началась, значит, была возможность её остановить. Но параллельно с этим был запущен механизм эвакуации поселений. Командор отправлялся лично руководить операцией.

На первый взгляд, здесь не происходило ничего необычного. По крайней мере, так показалось Антипу, когда он вышел из капсулы пневмотрассы, перенесшей его из таможенного терминала порта в самое крупное поселение этого полушария Бельдонжон. Разумеется, ничего не выдавало в нём главу корпуса терробойцев. На нём были дорожная туника с капюшоном и прочные сапоги, а временная пластика изменила известную многим внешность. Впрочем, Антип мог оставаться незамеченным и без всякой маскировки – в конце концов, это было его профессией. Потому теперь на среднем уровне Бельдонжона стоял ещё один ничем не примечательный серв, ищущий блага и мира на дикой планете. Никто не мог догадаться, что со своими скрытыми возможностями он был опаснее любого шаида.

Его группа находилась на конспиративной базе за околицей, где город обрывался, и сразу начинались буйные джунгли. Но прежде надо было связаться с местной резидентурой терробойцев. Антип нырнул в другую капсулу и на одном из подземных уровней нашёл довольно подозрительное заведение. Такие были в любом городе федерации, тем более их полно было в этом фронтирном посёлке, населённом людьми, огрубевшими от тяжёлой жизни. Устроившись в кабинке, Антип потягивал терпкий коктейль и наблюдал за посетителями – теми, которые предпочитали находиться на виду. Солдаты, крестьяне, рудокопы вовсю расслаблялись после трудов в джунглях. Среди обычных разговоров о примитивном сексе и страшилок о спиноглазах истории о гигантских кровососах или сошедших с ума деревьях не мелькали. Оно и понятно: маркграфская служба информации хорошо потрудилась, пресекая панические слухи. Но среди пьяной толпы явно было несколько агентов, а в двери периодически заглядывал поселковый патруль – в любой момент могла быть объявлена срочная эвакуация. Мобильные группы пребывали в готовности, а по всем космопортам готовились к отлёту транспортные модули.

Наконец Антип увидел того, кто ему был нужен – хозяина притона. Питейное заведение было только вывеской для своеобразного бюро услуг, через которое можно было приобрести наркотик любой силы, купить партию оружия или рабов, или осуществить изощрённые эротические фантазии – их выкачают из вашего подсознания опытные психотерапевты, а потом в подпольных салонах воплотят созданные в соответствии с вашими грёзами биокуклы. Которые когда-то были людьми. Весь этот бизнес контролировался Общиной и периодически то одно, то другое правительство пыталось его искоренить. Но людские пороки бессмертны.

Хозяин, похоже, был местный. Антип не поклялся бы, что у того на спине нет пары-тройки глаз – уж больно смахивал он повадкой на мутанта. Скорее всего, не чистый: процент жизнеспособных помесей был довольно велик. Во всяком случае, Антип был уверен, что зацепили этого человека, непременно связанного с Общиной, и заставили работать на разведку терробойцев именно через его тёмное происхождение.

Антип сделал короткий жест, и хозяин опрометью бросился к нему. Со стороны казалось, что торопится обслужить клиента, на самом деле он отлично понял условный знак. Командор небрежно ткнул пальцем в мерцающую над столом призрачную клавиатуру, и стенки кабинки сошлись, надёжно изолировав её от остального помещения.

– Какие новости? – коротко поинтересовался Антип у приветственно разводящего руками хозяина.

– Ваши все на базе, противник пока не обнаружен, – протараторил тот.

Командору что-то очень не нравилось, а он привык доверять своей интуиции. Чем больше он смотрел во взволнованное лицо пересказывающего массу несущественных деталей агента, тем больше крепло убеждение – случилась беда. Конечно, он мог и ошибиться, тем не менее, необходимо было сделать то, что надо.

Торопливая речь хозяина оборвалась жалобным воплем, когда кортик пригвоздил одну из его кистей к пластику стола. Кабинки были со звукоизоляцией, так что в зале никто ничего не услышал.

«Болевой синдром, – отметил Антип. – И правда мутант».

Пригвождая вторую руку агента скин окклсом*, терробоец мимолётно подумал, что это древнее проклятие – боль, проявляющееся у многих мутантов, лучше всего говорит об их неполноценности.

Хозяин уже не кричал – молча разевал рот, в мучительных судорогах пытаясь освободить руки. Антип быстро ввёл ему кровоостанавливающий раствор и транквилизатор. Пленник успокоился, лишь недоумённо таращил глаза. Рукой в невидимой перчатке Антип раздавил на его коже маленькую капсулу, извлечённую из карманного арсенала.

– Говори, – бросил он.

– Я не знаю, кто меня сдал, – монотонно забубнил обмякший хозяин.

Глаза его были пусты.

– Они пришли ночью, я не видел их лиц. Они делали мне больно.

Антип рефлекторно передёрнул плечами.

– Я им рассказал всё. Они велели дождаться вас и отправить на базу.

Агент замолк – больше ему было нечего сказать. Антип вытащил ещё одну капсулу, аккуратно сжал её между пальцами и осторожно опустил в ухо пленника. Через пару секунд тот всхрапнул и мешком рухнул на пол. Командор освободил свои клинки, и руки покойника сползли со стола, оставляя на нём кровавые дорожки. Оставив труп в закрытой кабинке, Антип незаметно выскользнул из заведения.

Он не сомневался, что шаиды засекли его сразу, как он сюда вошёл. Но теперь, зная, что за ним следят, постарался оторваться – в запутанных переходах между уровнями полудикого поселения это было нетрудно. Надёжно замаскировавшись в густых зарослях на расстоянии примерно поприща от базы, он размышлял. Силы его коммуникатора в браслете не хватило бы, чтобы отправить сообщение на Балкану. Для этого надо было связаться с командором здешнего гарнизона. Но кто поручится, что в штабе гарнизона не сидит осведомитель шаидов? И в любом случае, военные находятся под особым приглядом террористов. Так что любые передвижения войск незамеченными не останутся. Ловля шаидов – не армейское дело. Ещё с архаического трактата «Момент истины», первоначальный текст которого был написан чуть ли ни на Земле, было известно, что действия мобильной группы террористов эффективнее всего пресекаются такой же мобильной группой терробойцев. Но единственная такая группа на Трояне была уже, по всей видимости, уничтожена… Вариант работы в одиночку становился всё более очевидным. Сейчас время решало всё, и один Антип со своими навыками был тут, пожалуй, полезнее космопехотной хоругви.

В зубе снова закопошились букашки. Антип раздражённо мотнул головой, нащупав пальцами осколки, крепко ухватил их и стал раскачивать, не прекращая размышлений. Он вполне может подойти к базе незамеченным, а база была единственным местом, где он гарантированно встречал шаидов. Конечно, не всю группу, но ему было пока достаточно и части – пусть змеюка высунет из песка хвост, а уж он ухватится за него.

Зуб затрещал и стал подаваться. Букашки в пульпе, похоже, устроили массовые пляски. Антип резко надавил, потом потянул. Разворотив десну, корни вышли. Антип сплюнул и остановил капсулой кровь, потом тщательно прикрыл кровавые следы и вырванный зуб землёй. Пляски букашек значительно ослабели. «Какое всё-таки счастье, – подумал гвардеец, – этот ген анестезии!» Изначально особи без болевого синдрома производились для частей спецназа и личной гвардии Тэнно. Но за Смертельные годы ген распространился на всё человечество Старой федерации. Антип просто не мог себе представить людей, которые мало того, что получили травму или болезнь, так ещё мучились вследствие этого непонятным синдромом. Сам он, как и большинство человеческих особей, ощущал неполадки в организме неким неприятным зудом. Что за мучения несёт боль, представить не мог. Он не понимал, и зачем шаиды вызывали это состояние у разоблачённого ими агента, когда имелись десятки иных способов заставить того говорить. Но шаиды есть шаиды…

Одновременно с посторонними размышлениями терробоец делал множество дел. Послал командору гарнизона шифрованное сообщение с информацией о своих намерениях и инструкциями, что делать в случае его неудачи. Проверил карманный арсенал и применил к своему организму кое-какие снадобья. Наконец скользнул в чащу, произведя шума не больше, чем уходящая в разнотравье змея.

Из своего укрытия командор прекрасно видел здание базы – обычную башню энергообеспечения, которые возвышаются на окраинах любого посёлка в федерации. Внутри, конечно, она была совсем не обычна. Но внутрь следовало ещё пробраться, а шаиды были здесь – Антип буквально чуял их смертельные токи, хотя не мог точно сказать, где они прячутся. Но попасть в башню было необходимо: только там можно найти спецсредства и приборы. Хотя, скорее всего, эти игрушки попали в руки к шаидам, но вряд ли они нашли всё. Командор рассчитывал, конечно, узнать и о судьбе своих бойцов – не надеясь ни на что хорошее. Он не испытывал горя – это была их работа. Он сам мог умереть прямо сейчас, но был обязан довести дело до конца. В его случае это означало смерть последнего шаида на Трояне и жизнь самой планеты.

Краем глаза командор уловил шевеление под огромными листьями местного растения, похожего на гигантский фиолетовый лопух. Да, так и есть. Частично скрытая маскировочным коконом, фигура шаида всё-таки просматривалась. Антип прикинул дистанцию. Можно. В его руке возникла компактная ручная баллиста, и в сторону противника бесшумно устремилось небольшое ядрышко. Чуть слышный хлопок – фигура обмякла и повалилась. Очень быстрые и сильные штаммы вирусов будут увлечённо пожирать труп ещё доли секунды, которые оружейники дали им на жизнь после выстрела.

Антип тут же понял, что его демарш не прошёл незамеченным – сбоку прилетело другое ядрышко. С характерным чмоканием оно раскрылось, выпустив что-то вроде невесомого облачка пыльцы. От Антипа ничего не зависело, но он, тем не менее, рванулся в сторону. И правильно сделал, поскольку был ещё жив. Значит, одна из сывороток, которыми он накачался, оказалась эффективной против запущенного в него штамма. Повезло.

– Иблис акбар!

Фигура шаида расплывалась в призрачном коконе, глаз командора уловил только развевающийся бурнус и блеск кривого клинка. Но кокон был проницаем для стали. Остриё кортика вошло куда надо, и противник захлебнулся хрипом.

Антип чувствовал, что враги стремительно приближаются со всех сторон. В его планы не входило биться тут со всей группой, тем более что нужное ему место находилось в двух шагах. Он бросился под защиту огромного валуна. Вслед ему полетело несколько капсул Бог знает с какой пакостью, но он уже сунул руку в якобы естественное углубление в камне. Вход открылся перед ним – словно часть валуна провалилась. Антип нырнул в чёрнеющий лаз, одновременно закрывая вход. Сделав несколько судорожных движений, понял, что может подняться, и побежал дальше по низкому туннелю. Через несколько метров, не останавливаясь, набрал некую последовательность на ручной консоли и завернул за угол. Позади глухо ухнуло, послышался шум обвала. Теперь этот проход был надёжно запечатан.

Башня встретила его звенящей тишиной и слабым, но отчётливым смрадом. То тут, то там взгляд натыкался на клочья одежды и разбросанные мелочи. От его бойцов не осталось и костей. Антип сурово поджал губы: он тоже может исчезнуть, но те, кто убил два десятка терробойцев, умрут раньше.

Большая часть оборудования исчезла, однако командор надеялся, что один прибор сохранился в тайнике. Он бросился на второй этаж, но там остановился, поражённый. На него отчаянно глядела девушка.

Судя одежде, теперь драной и грязной, поселенка. Совсем юная, едва за тридцать. Хорошенькое, чуть припачканное личико. Коротко стриженные белокурые волосы. Из украшений – только крестик на шее. Интересно. Антип мало знал об этой странной религии, распространённой больше среди насельников фронтира. И ещё меньше понимал в ней. Странно, что Церковь вообще насчитывала так много последователей, да ещё и пользовалась в федерации определённым влиянием. Кажется, они верят, что некогда люди убили Единого, пригвоздив Его к деревянному кресту… Антип вспомнил приколотого им к столу агента и едва не пожал плечами.

– Кто ты? – спросил он резко.

Она судорожно сглотнула, но заговорила твёрдо, и Антип понял, что она старше, чем кажется.

– Орлова Хельга, мичман тайной стражи гарнизона Трояна, – отрапортовала она, вытянувшись в почти безупречной флотской стойке.

– Вольно, кармад Орлова. Доложите обстановку.

– Когда с Балканы прибыла группа терробойцев, я была прикомандирована к ней. Захвачена вместе с ней на этой базе.

Она слегка запнулась.

– Они появились так неожиданно, камрад командор… Наши не успели почти ничего сделать. Шаиды потеряли двух-трёх, а все ребята уже…

Она с видимым усилием взяла себя в руки и продолжила рапорт.

– Меня они почему-то не убили. Допрашивали, и… я рассказала всё, что знаю.

Надо думать: при нынешнем уровне техники допроса никаких тайн у пленницы остаться не могло.

– Потом они ушли и оставили меня в запертой башне среди трупов. Они быстро разложились. Это было три дня назад. Шаиды не забрали мой компактпаёк. Всё.

Можно было не сомневаться, что девица – вольно или невольно, несла в себе какую-то гадостную ловушку. Антип был для шаидов завидной целью, и они вполне могли дать себе труд выстроить самую замысловатую комбинацию, чтобы добраться до него. Вполне возможно, что Хельга запрограммирована убить его, когда он отвернётся. Могло быть и хуже. Но терробойцы своих не бросают – пока те живы. Выбираться предстояло вдвоём.

К счастью, прибор в тайнике обнаружился – довольно тяжёлая плата, не предназначенная для карманной носки. Едва Антип успел закрыть тайник, как Хельга тронула его за плечо и лишь чуть вздрогнула, почувствовав у своего горла остриё кортика.

– Шаиды идут, камрад командор, – тихо сказала она.

На включённом мониторе, показывающим помещения первого этажа, мелькали быстрые фигуры. Для следящих устройств призрачных коконов не существовало и терробойцы ясно видели врагов: в чёрных ритуальных бурнусах, чёрных чалмах, со скрытыми чёрными платками лицами. Их было много и можно было не сомневаться, что через пару секунд они будут тут. Антип подскочил к стене и лихорадочно заработал на своей консоли. Открылся узкий ход, куда командор и нырнул, увлекая за собой девушку. Стена за ними бесшумно закрылась. В одно мгновение они оказались ниже первого этажа, в довольно обширном помещении, непроницаемом ни для каких приборов. Терробоец включил мониторы, получив возможность следить за всем зданием и подходами к нему. Шаидов было человек пятьдесят. Они хаотично метались по башне, недоумевая, куда скрылись враги. Антип провёл пальцами по захваченному прибору и тот тихо зажужжал, мимолётно посверкивая огоньками.

– Что это? – спросила Хельга.

– Терминал, – объяснил Антип. – При контакте с биообъектом или его изображением выявляет, сканирует и запоминает его ауру, после чего способен найти её и показать объект, если он находится от него в радиусе не более тысячи поприщ. Сейчас запоминает наших друзей.

Вокруг чёрных фигур на мониторах действительно наблюдалось свечение разной степени интенсивности. У всех них оно было окаймлено неким мутным серым полем – отличительная особенность ауры любого шаида.

– Зачем вы мне это рассказываете? – нервно бросила девушка.

– Вы спросили, – ровно ответил Антип.

Он знал, что это опасно, но у него не было другого выхода. В случае его смерти выполнить задание должна будет Хельга, потому ей надо знать всё. Даже если она – скрытое оружие шаидов.

– Ищите девку, она ключ, – гортанно выкрикнул шаид с одного из мониторов.

– Они ушли, амир, – ответил ему кто–то.

– Дети дохлой гиены! – зашипел тот. – Зачем вы оставили её здесь?!

– Когда прибор их запомнит, мы уйдём, – бросил Антип не терпящим возражений тоном.

Из тайника существовал скрытый отвод в одну из пневмотрасс Бельдонжона, можно было сесть в капсулу и через несколько минут оказаться под защитой. Но этот вариант Антип отверг сходу – неизвестно, что за «ключ» притащит он в расположение войск под видом мичмана Орловой. Надо было уходить в лес.

Неприветливая чаща встретила их сыростью. Почва под ногами продавливалась и чавкала. Мёртвые кусты поминутно набрасывались на них, выставив вперёд корявые острые ветки. Не было времени, чтобы развернуть терминал и определить местонахождение шаидов. Да этого и не требовалось – их присутствие явственно ощущалось за спиной. Они преследовали молча, тихо и упорно – так стая балканских болотных крыс загоняет свою жертву. Но Антип не был безобидным водяным тушканчиком.

– Стойте! – приказал он пытающейся не отставать Хельге.

Девушка резко затормозила, тяжело дыша и вытирая пот со лба. Антип заметил, как она передёрнулась, коснувшись рваной раны от ветки на щеке.

– Будьте здесь, я скоро.

– Но камрад командор!..

– Я сказал, будьте здесь. Это приказ.

Антип щедро населял ближние кущи смертоносными штаммами, всё время перемещаясь, чтобы самому не попасть под подобный подарочек. Пока его вирусная защита выдерживала, но никогда нельзя было сказать заранее, на чём она может проколоться. Призрачный кокон делал командора почти невидимым, но такие же коконы были и на врагах. Приходилось полагаться на иные чувства. Антип почти физически ощущал выделяемую шаидами тяжёлую энергетическую струю и стрелял в ту сторону, откуда она исходила. Пока ему везло – несколько террористов, несомненно, были мертвы, остальные прервали движение. Плохо было то, что кончался биоприпас.

Посчитав, что достаточно предупредил преследователей и дальше они пойдут осторожнее – задачу они ещё не выполнили, и лишние потери им были не нужны – Антип бросился обратно. Хельга комочком забилась в гущу кустов. Командор на секунду подумал, не зря ли он не оставил ей пневматик с токсичными иглами – в лесу попадались твари лишь чуть менее опаснее шаидов. Но тут же решил, что поступил правильно – рисковать, давая ей в руки оружие, не стоило.

– Пошли, – бросил он.

Она молча поднялась и захромала следом.

К восходу второй луны выбрались из болотистой местности и, выбрав полянку посуше, активировали жилой пузырь. Было светло, как днём, но тела требовали отдыха. Особенно досталось Хельге. Антип быстро осмотрел её – ничего особенного, одни царапины. Но девушка едва держалась на ногах. Собой заниматься не стал – знал, что всё в порядке. Сбросив с плеч сумку, достал оттуда терминал и запустил. Шаиды оттянулись к башне. Очевидно, надеялись засечь беглецов дистанционно – с помощью разведывательных аппаратов. Жилой пузырь служил прекрасной маскировкой от большинства таких приборов, поэтому оба забрались внутрь, забросили в себя что-то из компактпайков и сразу же погрузились в тяжёлый сон.

Антип проснулся от прикосновения. Женские руки пробрались под одежду и ласкали его умело и настойчиво. Усталость всё ещё была при нём, но он ощутил и нарастающее возбуждение. «Девочка ищет покоя», – понял он. Она видела гибель соратников, многие часы провела в ожидании смерти, знала, что в ней невидимо осуществляется непонятный замысел врага. Ей нужна была иллюзия, что всё это несущественно и обратимо, что после неприятностей всё будет по-прежнему: служба, жизнь и любовь. Он не знал её семейного состояния и сексуальной истории, но мог дать ей иллюзию покоя. Незаметно раздавив в пальцах горошину с афродизиаком, он отправил руки с ответным визитом, а губами нашёл губы.

Она обессилено оцепенела на нём, а он как бы рассеянно поглаживал её по обнажённой спине, окончательно удостоверяясь в том, что заподозрил ещё во время бегства. Нащупав консоль, он быстро сделал стенки пузыря прозрачными, и одновременно резко развернул девушку. В хлынувшем потоке зеленоватого сияния здешнего дневного светила со спины Хельги на него грустно смотрел голубой глаз без ресниц.

– Я понял, когда увидел в лесу, что вас мучает та царапина.

Гнева в его голосе не было. Она молча высвободилась и осталась стоять на коленях, не поворачиваясь.

– Как вы попали в гарнизон?

– Это фронтир, – сухо ответила она, – здесь не очень-то смотрят, кто человек, а кто… спиноглаз.

– Вы хотите сказать, ваши офицеры знают?

– Нет, не хочу. Я скрыла от них.

Антип не поверил. Понятно, что девчонка поступила в армию по протекции. Она, конечно, не чистый мутант, и дело не в том, что глаз всего один. Но кто-то об этом обязательно знал. Хотя бы отдел армейской безопасности. Однако она была права: на фронтире, где люди жили с мутантами бок о бок, не очень популярны ужасы, распространяемые о них федеральными информпотоками.

– Вы убьёте меня? – голос её был довольно твёрд.

– Глупо, – Антип зевнул. – Давайте поспим ещё немного.

Она свернулась калачиком и прижалась к нему.

В плен они попали к вечеру. Антип не раз участвовал в стычках с мутантами и знал, что сразу их не убьют. Но что сделают с ними эти окружившие их суровые низкорослые мужчины с почти квадратными торсами, в кожаных штанах и меховых жилетах, понятия не имел. Пока они в молчании уводили своих пленников вглубь чащи, находя тропинки в непроходимых на первый взгляд зарослях. Ни у кого из них он не заметил оружия с биоприпасом – только устаревшие пневмокарабины. Ещё были обычные лопастные дротики и очень опасные палицы: их делали из сердцевины местной древовидной травы, утыкивали острыми семенами того же растения, и после обработки в воде, травяном соке и огне они приобретали почти стальную твёрдость, сохраняя лёгкость. Острые, как бритва, шипы смазывались ядом. У самого командора отняли, конечно, всё оружие, какое нашли. Но всего найти не могли: шуршавчик спокойно почивал в его теле, дожидаясь команды. Часто думают, что это насекомое-симбионт пробивает тела противника своей головкой. Так вот, это не головка, а задница, утыканная крошечными, но потрясающе острыми зубками. При мысленном импульсе от хозяина на выход, шуршавчик радостно устремляется делать свои дела в чужом теле, мгновенно прогрызая себе в нём ватерклозет. После этой процедуры выжить нельзя – экскременты шуршавчика ещё и жутко токсичны. А питается он во сне и с другого своего конца. Очень сложно найти подходящего симбионта для этого привередливого животного, но Антип и его шуршавчик были идеальной парой.

Баас деревни оказался достаточно молод

– Народ мой пришёл убить, двуглаз ты?

Редкая бородёнка тряслась от гнева – истинного или напускного. Его воины грудились молча и угрожающе. Само поселение почти полностью было под землёй, туда уходили узкие шахты с подъемными механизмами. Но суд и расправу над пленниками почему-то вершили на свежем воздухе.

– Нет, – ответил Антип, стараясь произнести это как можно мягче.

– Врёшь ты! – заорал баас надтреснутым фальцетом.

А Хельга стояла в стороне. Её руки и ноги, как и Антипа, были опутаны гибкими лианами, но никто её особенно не сторожил. Своя…

– Но правду узнаем мы, – произнёс баас, мгновенно успокоившись, – ничто утаить не сможет от круга нашего из двуглазов никто.

Он гортанно прокричал что-то, воины-мутанты мгновенно скинули безрукавки и встали в круг. В кольце жутких немигающих взглядов сотен глаз – от пары до многих десятков на каждой спине – Антип чувствовал себя не лучшим образом. Однако не ощутил никакого направленного воздействия на нервную систему, к чему готовился. Прошло несколько тягостных минут, потом баас крикнул ещё что-то, и воины разомкнули круг.

– Правду, двуглаз, сказал ты, – резюмировал юный предводитель.

– За спектакль этот, командор, простить прошу, – говорил он уже внизу, в своей очень удобной пещере, где по дорогим золотистым видеопанно непрерывно бежали волны абстрактных орнаментов. Они сидели, развалившись в удобных креслах, втроём, вместе с Хельгой, и пили – кто бы мог подумать – настоящий фрет, лишь чуть хуже, чем из маркграфских погребов.

– Мне в подарок привёз с Балканы его командор гарнизона, для случая особого берёг я фрет сей, – пояснил баас, которого звали Джеронимо. – Давно с Бельдонжоном в мире живём мы.

– Тогда зачем эти игры с пленом? – спросил Антип.

– Для Тэнно шпионов, – пожал плечами Джеронимо. – А то донесут: спиноглазы с двуглазами дружат, и других командоров пришлют, тупых и жестоких.

– Я человек маркграфа, – напомнил Антип.

– Сие знаю я, – кивнул баас, – знаю, и здесь вы зачем. Помогу.

– Поможете мне убить шаидов? – командор подался к баасу, ожидая ответа.

Маленький мутант передёрнулся от отвращения.

– Зло они жизни несут и смерти повинны за то.

Терминал показал, что выполнить своё обещание баасу придётся гораздо быстрее, чем он думал. Группы шаидов соединились, большая их часть форсированным маршем шла на селение спиноглазов – очевидно, они засекли преследуемых, когда те попали в плен. Но примерно дюжина воинов двигалась куда-то в сторону, и именно они особенно интересовали Антипа. Потому что с ними шёл амир.

– Да, истишхаду хотят довершить они там где-то, – хмуро согласился с ним Джеронимо. – За ними с Хельгой пойдёте?

– Да.

Антип поправил снаряжение. Игольный пневматик на сей раз отдал девушке.

– Убьём остальных мы, – сурово пообещал баас.

– Я сначала с вами, а потом мы уйдём за теми.

Баас кивнул.

– И, Джеронимо, можно вас спросить? Что вы увидели во мне своими… глазами. Там, в круге.

Баас хитро поглядел на него.

– Ничего. Не видим мы ими. Не глаза, просто наросты. А круг… – он усмехнулся ещё шире, – так, двуглазов пугать.

Змеиное шипение пневмокарабинов, под напором газа выплёвывающих тысячи стальных шариков, жуткое жужжание боевых шершней, шелест дротиков сделали пространство леса смертоносным. Шаиды были плотно окружены отрядами мутантов, и, хоть те несли серьёзные потери, исход боя сомнений не оставлял – скоро последние террористы падут под ударами страшных палиц. Антип сделал знак Хельге, и они бросились в сторону. Чаща скрыла их.

В течение всех часов утомительной ходьбы перед командором мерцал призрачный экран терминала. К вечеру, когда до преследуемых оставалось не больше двух поприщ, шаиды остановились. Антип тоже затормозил. Хельга бессильно упала на колени. Противник готовился к некой акции: амир отдавал приказы, а его воины становились в круг. Очень похоже на то, что Антип видел у мутантов, только шаиды были к центру лицами и не сидели на корточках, а стояли, неподвижно и молча. Амир занял место вне круга. В сумеречном лесу они напоминали творящих мрачный ритуал некромантов из страшных сказок Земли. Терробойцы слышали тягучее пение, исходившее одновременно из десятка глоток.

Антип вздрогнул – в центре круга, куда были устремлены взгляды шаидов, прямо на земле, возникла яркая белая точка. Она заметно расширялась, стала маленьким кругом и продолжала расползаться по тёмным травам. Как будто жарким балканским летом бросили огонёк в центр поляны, заваленной легчайшим пухом деревьев умиру – тогда ровное пламя так же будет распространяться кругом, пока весь пух не выгорит. Просто сейчас процесс шёл медленнее. Пение шаидов стало громче и настойчивее, теперь это был почти непрерывный визг на пределе человеческого слуха. Круг дошёл до шаидов и пополз дальше. И тут, словно ниоткуда, экран заполнили чудовищные тени. Трудно было разобраться, кто есть кто. Или что. Это был просто хаос, в котором вытягивались какие-то гигантские хлысты, носились кошмарные монстры, а тела самих шаидов словно бы вспухали, одежда на них рвалась в клочья, и голые великаны истошно орали. Там вообще всё издавало адский шум – шелест, жужжание, рёв и вопли. На фоне тёмных небес заметались крылатые драконы, в которых Антип с трудом опознал мелких троянских лесных кровососов. Теперь они с жуткими звуками пикировали на огромных шаидов, а те хватали их прямо в воздухе и рвали на куски. Все сцепились друг с другом, словно хвосты крысьего короля – люди, насекомые, гигантские звери, кусты и трава. Но тут экран погас – передача оборвалась.

– Если круг не остановился, он вот-вот будет здесь, – хрипло произнёс Антип после минут потрясённого молчания.

Хельга судорожно кивнула. В воздухе вдруг что-то громко зажужжало, свистнул клинок кортика, и на землю упала разрубленная надвое пекка невероятных размеров. Терроборцы с ужасом прислушивались к лесным звукам, ожидая нашествия монстров, но его не было. Оставалось надеяться, что круг остановился.

– Этого давно следовало ожидать, – задумчиво проговорил Антип, больше обращаясь к себе, – они научились концентрировать собственную энергию. Настоящее вещество зла… Направленный луч, созданный несколькими сильными энергетами, способен на что угодно. Например, выдавить всю жизненную силу биоценоза в небольшую его часть.

– Я не понимаю, – жалобно произнесла Хельга.

Антип повернулся к ней.

– Представь биоценоз планеты в виде нескольких сообщающихся пузырей. Воздух, который поддерживает их в надутом состоянии, общий. Но если ты каким-то образом втолкнёшь весь этот воздух в один пузырь, что будет?..

– Он… лопнет.

– Правильно, сначала раздуется, а потом лопнет. А вместе с ним сдуются все остальные пузыри.

– И как они это делают?

– Пусть выясняют учёные маркграфа, – пожал плечами Антип, – а меня вот что интересует… Они делают это в нескольких местах планеты. Но все эти процессы локальны. Как же им удаётся обрушить всю планету?..

– Ключ, кафир…

Едва зазвучал пронзительный холодный голос, как Антип стал плавно разворачиваться к Хельге. Но было поздно: раздался слабый щелчок пневматика, шею командора резко укололо. Он мгновенно ослаб и рухнул, но сознания не потерял, остановившимся взглядом вперяясь в оживший сам по себе экран терминала. Оттуда, в обрамлении тёмного леса, глядел амир шаидов. Платок был снят с его лица – бесцветного, со смазанными чертами, несерьёзной полоской белёсых усиков. Но глаза выпучивались и сверкали, словно его пожирал внутренний огонь.

– …ключ. Мне понадобилось время, кафир, чтобы на энергетическом уровне войти в контакт с твоим прибором, хоть я его и почти сразу почувствовал, когда он меня нашёл. Мне это было нужно, чтобы иметь возможность дистанционно управлять ключом.

Хельга стояла неподвижно, широко раскрытые глаза были тусклы, лицо покойницкое. Пневматик всё ещё был в безвольно опущенной руке. Но тут Антип увидел, что непостижимым образом она проявилась на экране. Её аура горела сильно, но как-то мертвенно, и окаймляло её плотное серое поле.

– А будет, кафир, вот что, – говорил шаид, – на ключе замкнуты все силовые линии от помеченных нами точек. Сейчас я активирую ключ и вся сконцентрированная энергия – энергия Шухады – соединится в пучок и ударит по биополю Трояна. И всё. А я уйду…

Из Антипа вырвался удлиняющийся тонкий отросток с шуршавчиком на конце. Он влетел в неподвижное тело Хельги, пронизав её, как струя кипятка свежий сугроб. Девушка беззвучно упала, и экран тут же погас. Сделав своё дело, симбионт возвратился домой. Антип попытался пошевелиться. Шуршавчик мог поразить противника на дистанции до десяти метров, но справиться с парализующим токсином он не поможет. Зато поможет принятый командором среди прочих сывороток антитоксин. Пальцами Антип уже мог шевелить, а вскоре, сделав несколько неуклюжих попыток, сумел подняться на четвереньки.

Ему было грустно, но в то же время он испытывал облегчение от того, что не надо больше ежеминутно быть начеку, наблюдая за Хельгой. Он был уверен, что она не мучилась: сознание отключилось сразу после того, как мозг получил приказ амира. Ещё один павший на войне камрад…

Тело уже слушалось почти полностью. Он уложил девушку на сухое место, расправил одежду, прикрыл так и распахнутые глаза. С её шеи исчез крестик. Он поискал его и нашёл запутавшимся в траве. Положил Хельге на грудь. Постоял полсекунды молча, вытер подсыхающее пятно крови на шее, откуда на сей раз вырвался симбионт.

А теперь он пойдёт за амиром. Ему не нужно для этого включать терминал – Антип и так знал, где предводитель шаидов, чуял исходящее от него вещество зла. Командор не сомневался, что у амира неподалеку спрятан модуль, на котором можно уйти на орбиту, где его подберёт корабль Шухады. Но террорист не дойдёт до модуля: шуршавчик ещё не опорожнился, как следует.

– Итак, любезный командор, – говорил неделю спустя дон Елеазар в Ясноградском замке, – этот раунд мы выиграли.

– У нас крупные потери, ваша светлость, – хмуро ответил Антип, ставя на стол бокал с фретом.

– За спасение Трояна можно было заплатить и больше, – заверил маркграф. – Теперь Величайшему из величеств придётся поломать голову.

– Ваша светлость, что вы имеете в виду?

– Любезный командор, неужели вы до сих пор не догадываетесь, кто стоял за этой вылазкой Шухады?

– Община…

– Община сразу прислала мне сообщение, в котором полностью отказалась от своей ответственности. Да я и сам это предполагал. А теперь знаю точно.

– Неужели Тэнно?!

– А чему вы удивляетесь? Его Извечное Величество столь же прагматично, как и все мы.

Дон Елеазар задумчиво глотнул из бокала.

– Иногда я думаю: не слишком ли мы… прагматичны. Рациональны. Уравновешенны. Может быть, нам не хватает чего-то… Что было у наших предков. Но почему мы это потеряли?..

Серафим Антип, командор корпуса терробойцев космофлота Балканы, молча смотрел на своего господина.

* Нож подмышкой (гаэльск.)