Невидимые нити

Она с детства этого ждала, отсчитывала дни до  восемнадцати  и  мечтала о сказке наяву. И вот резные двери особняка отворились и на нарядных гостей налетел аромат лилий.  Морозный вечер остался за спиной,   десятки свечей, что усыпали зал, окутали теплом. Надин вцепилась в локоть отца.

— Дорогуша, — протянул тот в седые усы. — Посмотри,   какое великолепие, — убранство поражало прославленного мага, хотя он здесь не впервые, в отличии от Надин.

Девушка  давно примирилась с малым ростом, но войдя в круглый зал, ощутила себя совсем крошечной. Внутри  он  представлял собой огромный атриум, окруженный  до самого верха широкими винтовыми лестницами, украшенными полевыми цветами. Сияние свечей играло  яркими бликами на драгоценностях гостей, позолоченных ступеньках и  бокалах с игристым, что  стояли на маленьких столиках. Здесь, под треск огоньков,  царила  тонкая мелодия скрипки. У Надин закружилась голова, когда она увидела,  что лестницы закручивались по спирали и  терялись в тумане,  казалось, что  в вышине спрятан  райский сад.  Хрустальная люстра, едва видимая за туманом,  маленькой искрой сияла под сводами потолка, откуда плыли снежинки и опускались в центр, на круглую сцену со стеклянным полом, что издали напоминала водную  гладь. Зрелище было фантастичней любой самой смелой фантазии.  Надин  бы так и осталась  растерянно стоять у входа, если бы вереница гостей не подтолкнула  дальше.

— Смотрите, — маменька шла по другую сторону от Надин и рассматривала сцену.

Девушка знала, что под стеклянным полом скрывался главный секрет вечера. Испокон веков,  маги, кому подчинялась сила природы, собирались в старом особняке на Бал Двенадцати, как когда-то делали их предки,  Святейшие Месяца, чтобы запустить магию времени, которая будет сопутствовать людям весь год. В детстве Надин с упоением слушала истории дедушки.  Он был удостоен чести представлять весеннюю  семью и его избрали танцевать в круге. Дедушка в красках описывал, как между ним и юной мисс  плескалась магия моря и как они заставили всех  изнывать от жары. Каждый  раз  он прибавлял  в историю  что-нибудь новенькое и порой  попадались драматичные оттенки, как например история о том,  что однажды волнение дебютантки и неловкость кавалера едва не сожгли особняк.

— Просим участников пройти на сцену. Час близится, — прозвенел невидимый глашатай.

Надин ещё крепче прижалась к отцу.

— Ну — ну, — тот зажмурился и покачал головой.

— Доченька, — мать обняла Надин и поправила локон причёски. — Будь умницей,  моя красавица.

Девушка кивала и смотрела поверх плеча матери, на широкую сцену, куда поднимались статные  юноши и прелестные леди, сверкая мундирами и разноцветными платьями.  Двенадцать юных  волшебников, среди которых должна быть и она.

Надин знала, что выбивалась из общего романтичного стиля дебютанток. Темно-алое платье подчеркивало белизну кожи,  корсет стягивал талию, а струящаяся юбка из шелка так и норовила попасть под туфли, из-за чего девушка   придерживала ткань.  Она  хотела быть роковой Кармен, а на деле чувствовала себя крайне неловко в темном платье,  с выбивающимися из высокой прически курчавыми волосами, которые не желали держаться смирно,  сколько  бы  мать  не поправляла  локоны.

Но пути назад не было. Надин  пожала холодные ладони родителей и ступила на сцену. Наконец она их увидела. Под хрусталем, на невообразимое количеством метров вниз простиралась золотая пещера, внутри  которой крутились шестеренки часов.  Миллион  рычажков и стрелок переплетались и соединялись в единый механизм, указывая на цифры и  символы.

Надин опасалась, что ее желудок воспротивится такому, но все же мельком  глянула под ноги и тут же выпрямилась. Туфельки стояли на хрустале и она не хотела думать, сколько пришлось бы лететь вниз, расколись под ней основа.

Девушка точно знала, куда встать и, увидев заветную надпись, побежала туда. Она оказалась зажата между двумя белокурыми леди в светлых нарядах и вновь ощутила себя чёрным гусем среди лебедей. Дебютантки выстроились полумесяцем, а на противоположной стороне круга стояли кавалеры. Для Надин все превратилось в размытый калейдоскоп людей среди блестящего убранства. Сердце трепетало, под ногами пощёлкивал древний механизм.

Тихая, но тожественная мелодия пролетела по кругу, тёплый ветер коснулся щеки Надин и  часть свечей потухло.

— Дамы и господа! Приветствуем вас! Бал Двенадцати открыт. Сегодня мы вновь пробудим силу и узнаем, что сулит  нам  новый год. Так пусть юные дарования, выбранные из  тысячи претендентов, откроют  сердца на  встречу магии, покажут храбрость и  истинную силу духов природы,  — сверху,  будто глас божества,  раздался голос верховного мага. —  Время изберет достойных.

Зал накрыла тишина. Взволнованные шептания  затихли, скрипка оборвала трель и казалось, что сам воздух застыл. Пол подрагивал, шестеренки крутились. Надин на секунду представила, что стекло исчезает  и юные волшебники разбиваются об механизм. Но под ногами девушек всего лишь заблестели надписи.  Соседка  жадно  вглядывалась  в свою — Апрель, а вторая  беззвучно молила  — Июнь. Надин  выдохнула и подумала о том, что не так важен результат,  как гордость родителей в эту  минуту.  Отец сейчас улыбался, а  мать смахивала слезы. Они дождались — единственная дочь представляла семью на балу и ей достался  родной  месяц, что издревле считалось добрым знаком.

«Сработает ли? —  подумала Надин в тот момент, когда стрелка луча процарапала дорожку к ее ногам и мир замер».

— Надин Адлер!

Девушка широко распахнула глаза и посмотрела под ноги, свет указывал на ее клеточку, там где красовалась надпись — Май.

Не понимая, как двигается, Надин прошла в центр круга. Теперь она не успеет спрыгнуть со сцены,  если стекло разобьется.  Сквозь щелчки часов  музыкально журчала  река и пахло полевой травой.  Сила Надин пробудилась из-за влияния часов. Девушка не пыталась унять колотящееся сердце, слушала его  клекот, подобный стае проснувшихся птиц,  и  стояла в окружении света,  как натянутая струна в ожидании  музыканта.

Стрелки  двигались.  Луч света плясал  по кавалерам и Надин думала о пианино, будто кто-то перебирал ноты, чтобы найти заветную  клавишу. Через секунду вспыхнула надпись — Ноябрь. Она  увидела, как на нем остановился свет.

— Николай Артемьев, — объявил  голос и по залу  пролетел взволнованный рокот.

К Надин подошел  потомок высокопоставленных господ и подал ладонь.  Он принес с собой запах опавшей листвы и мокрой земли после дождя. Под ногами ползал туман и  над ними разлетались робкие снежинки.

Надин понравилось, что он тоже выделялся среди кавалеров в светлых и синих мундирах. Стоял перед ней в черном кители с красной лентой,  золотой цепью и сверкал эмблемой кленового листа, символом осеннего мага. Его ладонь зависла в воздухе. Девушка задержала дыхание и коснулась пальцами протянутого тепла. Случай выбрал их. Они не должны подвести семьи. Они запустят магию в новый год.

Юные маги, не избранные часами, сошли  со сцены.  Особняк погрузился во тьму, оставив лишь  сияющий круг с Надин и Николем, что как  фигурки в шкатулке — ждали, когда повернут ключ и запустят мелодию. Под ногами дрожал пол, юноша притянул девушку ближе и обнял за талию, она положила вторую руку ему на плечо. Девушка не решалась посмотреть в глаза и приходилось разглядывать  позолоченную пуговицу.

Вокруг взметнулся ветер с запахом полыни и  ударил по фигуркам.

— Не волнуйся, — сказал он и  Надин поразилась столь спокойному тону.

Она чувствовала, как тряслись сплетенные руки. Не заметно для всех и ощутимо для пары, между ладонями дрожала искра магии. Мужская и женская природа вспыхнули по воли часов. Музыка звучала громче, скрипка и флейта умело переплелись нотами.

Надин и правда перестала волноваться. Внутри запело спокойствие, растеклось бальзамом по венам и мигом достигло сердца. Тепло с ладони Николая пробралось к цели. Она больше не боялась, потому что мир преобразился, оставив  одну точку на карте — сцену.

Она мельком  глянула на Николая, зацепившись только на голубых глазах и не рассмотрев полный образ, потому что торжественная музыка подхватила и каблуки Надин в ритме вальса застучали по хрустальной глади. Они плыли мягко и будто без усилий,  а внутри соединенных ладоней бушевал жар. Их дыхание попало в такт, мелодия звала, ноги чертили восьмерки, оставляя  след из искр. Соединенные руки  пульсировали, меняя тепло на холод, и Надин  была готова поклясться, что между  пальцами  бежал ток.

Она слушала тишину между ними и удивлялась. Обычно она лепетала без умолку и нелепо смеялась, а сейчас ее не волновало молчание. Девушка танцевала в гармонии.

Тела говорили больше слов, а золотистый свет лучом озарял путь. Шестеренки крутились, часы пощелкивали, ветер шуршал под ногами и бился об хрустальный пол. Магия просочилась ввысь, врезалась в них и Николай задержал дыхание,  больно сжав ладонь Надин.  Сила первым  его нашла.

— Готовься, —   шепнул ей и в тот же миг  девушку охватил поток горячего  ветра.

Первобытная энергия ворвалась в сердце, пробежала по венам, подогревая кровь. Надин держала руку Николая и видела глаза, в которых читалось:

— Держись…

Нечто неизведанное, спрятанное в недрах земли, вдруг вышло наружу и разбило все представления о  магии. Вокруг сцены  затаились волшебники, мир наблюдал за ними, а Надин понимала, что  одно неверное движение и магия в хаосе вырвется из механизма. Они не смогут стать проводниками и  традиция нарушится.

«Это вам не над грозой и дождем колдовать, — вспомнила слова дедушки».

Девушка заметила, что во взгляде Николая таяла осознанность.

— Эй, смотри на меня, — шепнула она, превозмогая боль в пересохшем горле.

Надин выдохнула в юношу ветер майского утра: аромат расцветшей сирени, душистой черемухи и окропленной росой травы. Он глубоко вздохнул, склонился к ней и обнял,  так что Надин вжалась в его плечо. Туфелька царапнула пол,  будто  лед,  и девушка едва не упала, но юноша удержал, быстро провел  дальше и  не прервал танец.

— Благодарю, —  Надин испуганно всматривалась  в процарапанный пол, там где  зияла  трещина и  сыпались стекла.

— Мы выдержим, — от Николая вновь веяло  уверенностью.

Надин улыбалась и сжимала руку, магия волной летала  между ними, напоминая дуновение бриза.

— Теперь точно не волнуюсь.

Николай кивнул, на лице появился намек на улыбку и Надин впервые за вечер могла его рассмотреть. В мечтах она рисовала обаятельного красавца, но ей попался Николая — юноша с суровым лицом. Тяжелая челюсть, тонкие губы и глубоко посаженные глаза с ледяным взором. Вдобавок он был   сосредоточен, густые брови сведены к переносице, что добавляло угрюмости. Но это неважно, потому что он мягко и уверенно вел танец. Надин верила ему с первого жеста протянутой ладони.

Тем временем магия вальса текла дальше. Вокруг сияли золотые снежинки, часы стучали, механизм крутился под ногами, а там где их руки  сплелись  росло тепло. Каждая секунда прибавляла сил. Они  знали, что магия часов пытливо следила за каждым жестом. Надин чувствовала,  как ее разбирали на части, чтобы  рассмотреть душу. Древняя сила исследовала вальсирующих, чтобы решить, какой дар послать в мир на этот раз.

— Что? — Николай с не меньшим  любопытством изучал Надин.

— Моя мечта сбылась, — она  кивнула в сторону темного угла, где-то там, за пылающим светом,  стояли родители и  гордились дочерью. — А твоя?

— Моя? — он вздернул брови  и в замешательстве моргнул, словно Надин спросила что-то невероятное. — Возможно,  — усмехнулся   и отпустил руку с талии.

Девушка отдалилась, мягко прокружилась и вернулась к нему, так что ее плечо теперь касалось его груди.

Дыхание пощекотало уголок шеи.

— Сегодня сбудется, — прошептал на ухо и властно прокрутил обратно, вернул  лицом к себе.

Надин опешила, но не стала отступать. Вскинула голову и заглянула в глаза.

— И какая она? Твоя мечта?

Взгляды пересеклись,  осознанно прожигая и выискивая нечто новое.

— Я могу ее разделить? —  Надин старалась держаться холодней,  но дыхание сбивалось.

— Конечно, — он посмотрел на  переплетенные ладони, затем остановил шаг вальса, осторожно коснулась губами руки девушки и закружил. Она не сопротивлялась и доверилась рукам, алое платье заиграло мягкими лепестками и Надин подобно  цветку распустила силу. Воздух заполнил сладковатый аромат розы. Сила природы проснулась в круге, как одна из частей нужной силы.  Надин смеялась и знала, что он не отпустит.  Он и правда не отпускал. Привлек ближе,  рука сдвинулась выше и попала на открытый участок кожи, Надин  была готова убежать, но они кружились в замкнутом центре.   Вместо этого девушка вскинула голову и столкнулась со светлыми глазами, они сменили оттенок льда на цвет лазурного озера.  Он чуть улыбнулся, музыка всколыхнулась протяжной волной, руки поднялись и, Надин  прокрутилась вокруг оси.  Платье встрепенулось, подол трепетал  в движении, как и сама Надин. Она чувствовала, как под лопаткам скользили мурашки и не понимала, что происходит. Тело будто бы превратилось в бокал с шампанским.

Сплетенные пальцы рук подняты, они то близко друг к другу, то далеко, не разбивая связи. Николай  легко и осторожно управлял девушкой, она крутилась вокруг оси и перебегала на его место, следуя такту музыки.

В какой-то момент он поймал ее за талию, их ноги оказались параллельно  друг другу, и  если  бы Надин повернула голову влево, то увидела бы лицо кавалера. Они летели в потоке, точно попадая в такт и закручиваясь по часовой стрелке, будто инь и ян. Зал мелькал перед глазами девушки сплошным черным  полотном.

Они не говорили,  движения и музыка  работали за них.  Николай подхватил девушку на руки, ветер закружил снег по спирали,  повторяя ритм Надин. Девушка обхватила шею Николая и ощущала себя настоящей пушинкой. Он улыбался и продолжил танцевать вальс с партнершей  на  руках.  Надин не волновало, что они внезапно отступили от светского  этикета и создали  что-то свое.

— Долой правила, —  шепнула сквозь смех.

— Отец будет доволен, — Николай усмехнулся и просыпал на них щепотку сарказма, за которой Надин уловила грусть.

— Главное, чего хочешь ты, — сказала она и Николай остановился, поставил Надин на хрустальный пол,  где поблескивал циферблат,  и опустился на колено.

Он ничего не ответил, только подал руку. Надин приняла ее и заглянула в лучащиеся благодарностью глаза, а затем гордо прошлась вокруг кавалера.

Маленькие огоньки свечей блестели в огромном пространстве, под сводами потолка гулял туман. Музыка журчала водой, распеваясь  ассоциацией с магической природой  — ветром и дождем.

Она чувствовала,  сколько  обязательств  возложено на Николая,  под его  кожей пульсировало «должен то- должен это — должен за то».

  Надин остановилась и Николай поднялся, вновь  обнял и склонил голову. Взгляд  юноши обрел новую  эмоцию — понимание. Надин улыбалась и принимала его без условий. Да, они заперты здесь и  долг магов обязывал  сделать вечер особенным, но только они выбирали,  как прожить эти минуты.

Под ногами что-то щелкнуло. Стрелка пришла к новому символу. Время шло.

«Так не бывает. Я его не знаю, — Надин смотрела на Николая не могла поверить, что за столь короткое время он пробудил в ней дремавшие чувства».

Внезапно сцена наклонилась, Надин поскользнулась и ухватилась за руку юноши. Николай отбежал к поднятому краю и сел на колено. Секунда  все изменила. Девушка моргнула и с ужасом осознала, что хрустальный пол поднялся и вертикально завис на сцене,  как гигантская лупа. Они оказались на вышине, почти под потолком. Люстра сияла ближе, а туман холодил кожу.  Николай держался за край пола и  второй рукой удерживал  Надин, которая зависла над крутящимся шестеренками, ослепленная блеском. Ее ноги беспомощно болтались в воздухе и не находили опоры. Из недр разлетался ветер и разносил по залу  крупицы золота. Гости испуганно  молчали, но их бы и не услышали. Музыка все еще летала по пространству. Танец продолжался?

— Надин! — звал Николай. — Я держу. Надин?

Она не могла ответить. Ужас сковал девушку, ведь единственное,  что отделяло ее от смерти в исполинском механизме — рука Николая.

— Надин?

— Не отпускай, прошу, — молила она.

— Никогда. Слышишь? Никогда не отпущу,-  в его голосе звучал стальной нерв и Надин верила.

Они пришли в круг вместе и вместе закончат танец. Время безжалостно утекало, они миг за мигом  сползали вниз.  Рука, которой Николай держался за  край хрусталя,  скользила.  Надин  поджала губы. Никто не мог помочь. Рядом люстра, туман и лестницы оплетенные цветами.

— Николай!

— Да? — его лицо покраснело,  он из последних сил держался за срез, на кромке выступила кровь  и тонкой линией стекала вниз.

— Заморозь туман.

— Что?

— Ты же Ноябрь!

— Я…

— Заморозь, чтобы  мы встали.

Николай выдохнула и Надин дернулась. Смерть подкралась ближе. Она смотрела на механизм и не верила, что он мог быть столь ужасен и прекрасен одновременно.

«Магия имеет две стороны, — любил говорить дедушка».

— Надин, — голос Николая будто раздавался из-под толще воды.

Девушка лучше слышала, как трепетало ее сердце,  затем замерло и они полетели в золотую пропасть. Их подхватило снежное облако и поставило на ноги. Они вновь фигурки на  ровной сцене, сжимали ладони друг друга и с шумом дышали.

— Шикарная идея, — глаза Николая лучились восторгом.

— Я знала, что у тебя получится, — ответила девушка и он  обнял ее для танца.

Скрипка дрожала, будто на финальной ноте,  затем отразилась  от стен и загремел новый виток. Надин чувствовала тяжелый взгляд Николая и не  боялась ответить. Она сама шагнула ближе, попробовала забрать руку и получила то, что хотела — юноша ее закружил. Девушка уверенно приняла вызов,  каблуки расчертили две линии.  Они остановились друг от друга на расстоянии вытянутой руки, все еще не разжимая пальцев.  Надин видела  полоску пореза на его руке  и сердце переполняла благодарность.

Музыка поменялась на медленный тон, добавились древние скандинавские мотивы. Ширма классики медленно таяла. Их ладони  едва касались друг друга, не приближаясь,  они шли по кругу и смотрели в глаза. Внутри Надин бушевал ураган, в глазах серебрились крупинки слез и преломляли свет. Что происходит? Почему она вдруг стала такой счастливой?

Надин видела, как на кители Николая блестела золотая цепь, напоминая образ созвездий в ночном небе. Над ними сгущалась тьма, тиканье приближало заветную секунду. Будет ли в этом  году ветер  магии летать по свету? Что он принесет людям?

Между их ладонью пульсировало тепло, похожее на стук сердца. Они больше не кружились. Николай остановился и Надин видела, как голубые глаза потеряли цвет, зрачки расширились и оставили едва уловимую кайму. Космос взирал на девушку и она не боялась.

Надин не знала, как долго они стояли напротив друг друга. Секунду  или час? Она смотрела в  глаза и молила, чтобы миг не оборвался. Их ладони  — единственное, что держали мир, единственное, что важно.

Золотой ветер взмыл ввысь и обвил их запястья, мягко пощекотал и оставил дар — две тонкие белые нити.

Надин подбежала к Николаю и положила руки на плечи,  он легко поднял девушку в воздух и они вновь закружились. Она храбро встретила невесомость, отдалась потоку, вокруг разлетелась цветочная пыльца и звонкий смех Надин. Она не стеснялась проявлять силу. Ей хотелось озарить особняк началом лета, когда рассветы полны росы, туман стелется по земле и распускаются бутоны.

Николай поставил Надин, на секунду их руки замерли и оба почувствовали пульс на запястьях друг друга.  Магия есть где-то там.  Он сорвал покров наваждения, шагнул к девушке и поцеловал. Ее ноги подкосились, но он удержал и Надин закрыла глаза, чтобы растаять под бой курантов.

От них в небо взлетел свет, переливаясь изумрудом и золотом, он окрасил небосклон и стал подобен северному сиянию. Поцелуй прервался и девушка увидела результат силы.

Под ликующие крики толпы, выстрелы шампанского и бой курантов,  от круга часов возносилось сияние, что окутывало мир в рождественскую ночь. В этом году удача будет сопутствовать тем, кто не боится, не отступает и наслаждается моментом.

Николай и Надин  переглянулись. Неужели  магия спала и им  можно  избавиться от объятий?

—  Сбылось? —  подмигнула Надин.

— Еще бы, — он вновь поцеловал девушку.

Куранты продолжали звенеть, магия летала по особняку и пробивала  в сердцах надежду, что все  будет хорошо.

Надин закрыла глаза и утонула в музыке. Мелодия курантов оставался рядом, когда  она очнулась и оглядела пыльный пустой дом. Тьма скрывала обветшалые стены, луч луны едва пробивался  сквозь старые занавески и вуаль паутины. Единственным источником света для Надин была одинокая свеча, что  стояла в центре сцены, где под хрустальным полом, под слоем пыли,  угадывался поржавевший механизм часов.

Надин  поправила седые волосы, выпавшие из-под платка, сгорбилась  и укуталась в шаль. Задула  свечу, отвязала от нее белую нить и положила в карман пальто рядом со второй. Старушка выдохнула и медленно побрела  к выходу, шаркая и опираясь  на тонкую трость.

Дом гудел и не хотел отпускать, его стены еще помнили ритм былой магии,  однако  Надин знала,  что  отныне мир переменился, теперь люди черпали магию не из сил природы.

— Танцы больше не нужны, — вместо прощания обратилась к дому.

Недалеко от особняка тарахтел заведенный  черный джип, за рулем сидел мужчина, поправлял очки и нетерпеливо стучал по  рулю.

— Киря, скоро она там? — рядом сидела блондинка и с угрюмым видом  листала инстаграм.- Давай проверим, как она. Может удар хватил? Ой! — девушка вскрикнула и  зашипела на экран.- Как он посмел вести  ее в тот же бар?

— Расслабься, Вер, — ответил Кирилл. — Радуйся, что у бабушки есть традиция.

— Ты из-за этого пару раз  опоздал на праздник, — сестра показала  язык и вновь  уткнулась в телефон.

-Могла и не ехать, — мужчина  нахмурился и глянул на дверь.

— А я не хочу, чтобы ты был любимым внуком. Как же наследство?

— Ты без своего не уйдешь, — смеялся брат.

— Еще бы, — фыркнула Вера.  — Только если я стану такой же сумасшедшей, пристрели пожалуйста.

— Ничего ты не понимаешь в настоящей любви.

Дверь отворилась и Надин оказалась на крыльце. Старушка  медленно  обернулась к дому. Над дверью  висела табличка «Культурное наследие. Дом героя войны Н. А. Артемьева».

С губ Надин сорвался морозный пар, в глазах блестели слезы.  Кирилл вышел из машины,  открыл  бабушке дверь и помог забраться в джип.

— Ну что бабуль, повидалась?  — Вера резво развернулась к ней.

— Сегодня особенно ярко, — ответила Надин и замолкла.

Кирилл захлопнул дверцу и сел за руль, не забыв с укором посмотреть на сестру.

— Я  подарочки вам припасла, — бабушка протянула  внукам два браслета в виде белых нитей.

— Какая прелесть, — Вера взяла украшение.

— Спасибо, — кивнул  Кирилл.

— На удачу.  Чтобы вы не упустили. Когда встретите…

— Что? — не поняла Вера.

— Любовь, милая моя, — ответила бабушка.

Джип двинулся с места и поднял  колесами снежные  брызги. Вера  задумчиво вертела браслет, а Кирилл заметил, как бабушка с улыбкой засунула, словно вновь увидела  деда.

Ветер стучал по стеклам. Фары высвечивали снежную дорогу, что полосой пролегала среди леса. Они ехали молча, погруженные мысли. Особняк остался позади, такой же отчужденный и серый. Однако сегодня, под сводами потока не утихал  звон курантов, стены дышали мелодией скрипки и в лунном свете золотились снежинки, а на небосклоне сияло северное сияние.