О духах Рождества

Много в году дней волшебных, но чудеснее всего Рождественские праздники. Открываются врата между мирами, соединяются пространства и времена, отверзаются небеса и скользят по невидимым нитям вселенной существа и сущности, тени и духи. Посещают Землю и, случается, вмешиваются в дела человеческие и несут людям кто добро, а кто – зло.

А есть существа, что называет себя духами Рождества, и разгадать их природу не всем под силу. Простодушные дети назовут их светлыми посланниками, что карают злодеев и даруют радость добрым людям, а практичные взрослые возразят, мол, какие же они светлые, если могут навредить? А строгий священник, осенив себя крёстным знамением, и вовсе скажет: «Все они суть – бесы. Что не от Бога – то от дьявола». Но мы не будем столь категоричны. Пусть читатель сам сделает выводы, прочитав эту историю.

Полная луна скрылась за черной вуалью облаков, ни один астроном не смог бы рассмотреть три точки, отделившиеся от ночного светила и устремившиеся к голубой планете. Походили духи на птичек, только прозрачных, с блестящими бусинками на перьях. В этот раз решили чудесные сущности начать с Москвы. Огромная столица, куда стремятся попасть многие обитатели России, соседних стран и республик, где ещё, как не там, искать самых чистых праведников и бессердечных злодеев?

В Измайловском парке деревья покачивались на ветру. Снег так и не выпал, реки встали лишь частично. На скамейке, завернувшись в тёплый плед, сидела девушка лет восемнадцати. Косметика на лице отсутствовала, волосы нечёсаные, печальные глаза, поджатые губы. Серая аура безысходности окружала её. Духи сели ей на плечи и голову, не заметила их, не почувствовала, лишь глаза закрыла. Ни к чему людей неведомым пугать. Да и во сне не лукавит человек.

– Скажи, что ты здесь делаешь? – спросил тот из духов, что сидел на голове девушки.

– Детдомовская я, – незнакомка вздохнула, – когда выпускали на волю, дали квартиру, только такую, что в ней и жить нельзя. Осталась после какого-то алкоголика, там не убирались, наверное, лет шестьдесят. Полы прогнили, на стенах грибок, батареи протекают, электрика, та, что работает, оголённая и искрит, про сантехнику вообще молчу. Я только раз зашла, осмотрела всё это «великолепие», на ремонт много денег надо, а у меня никаких нет, и сразу уехала к подруге жить, что на полгода раньше вышла. Только и там мало радости. Без меня там уже пять девушек обитают, свои квартиры сдают или продали, а на деньги покупают водку и наркотики, постоянно каких-то парней водят, разврат такой, что и вспоминать страшно.

– Неужели чиновники столь бессовестны, что не могут нормальной квартиры дать? – подивился другой дух, сидевший на правом плече.

– А зачем им совесть? – хмыкнула сирота. – На одной девочке сэкономят, на другой, глядишь, пару миллионов наберут, а там за границу, отдыхать до конца жизни. Мне вот так и сказали: – «Всё одно у тебя квартиру отберут или выманят, да ещё и убьют, а хрущоба бомжовая в аварийном доме никому не понадобится, проживёшь как-нибудь. У многих и такого нет, зато прописку получишь, сумеешь на работу устроиться, а там найдёшь себе сожителя-собутыльника и у него поселишься». В суд подать – ещё больше денег надо, чем на ремонт. Да у чинуш все связи в руках, совсем в порошок сотрут. Один из моих знакомых попробовал чего-то добиться, пришли полицейские, избили, наркотики подбросили, и теперь получил жильё в камере, года на три. Если вернётся – останется лишь в уголовники идти или в петлю лезть.

– Ох, бедненькая, – вздохнула третья птица, – ну, повезло тебе,  первый раз в жизни. Сейчас поднимайся и иди прямо, не останавливайся ни на минуту, пока не доберёшься до метро Измайловского, поднимайся по лестнице на переход в город, а дальше обретёшь, что заслуживаешь.

Девушка спорить не стала, поднялась, глаз не открывая, и пошла вперёд, добралась до лестницы, поднялась, по правую руку – вход в метро, по левую – сетка к перилам прикреплена, чтобы разные безумцы на рельсы не прыгали. И тут мимо сиротки пролетел красный шарик в виде сердечка, поймала его за верёвочку.

– О, вы его поймали, – послышался чей-то голос.

Девушка открыла глаза, повернулась и увидела симпатичного юношу, одетого не очень богато, но опрятно.

– Простите, – сказал он, – наверное, вы сочтёте меня ненормальным, но мне приснился удивительный сон. Что поймает мой шарик милая девушка и разрешит пригласить себя на свидание. Я подумал, а почему не попробовать… И вот – получилось… Вы ведь свободны? – спросил незнакомец. – Как раз хватит денег на парочку чашек кофе и булочки.

– Свободнее меня разве что птицы в небе, – сирота улыбнулась, – и я бы душу продала за чашку горячего кофе, тем более с булочкой.

– Душами я не торгую, а иначе был бы в разы богаче, в Москве столько желающих, – незнакомец вздохнул, – а вот сердцем вашим завладел бы с огромным удовольствием. Как-то не везло весь год, загадал, чтобы хоть в добрый праздник Небеса даровали ту, с которой сможем вместе идти по жизни, отогревать друг друга любовью.

Молодые люди взялись за руки и пошли прочь. А духи умчались, ждало их ещё много дел.

И, в первую очередь, навестить некоего чиновника. Отыскать его оказалось довольно просто, сидел в ресторане, в отдельном кабинете, и запихивал в рот разные вкусности, от которых ломился стол. Лысоватый такой, глаза маленькие, свинячьи, толстые щёки, огромное пузо, дорогой немецкий костюм, на руке часы швейцарские. Как известно, людские ресурсы самые выгодные, не хуже нефти, наркотиков и оружия, а уж беззащитные сироты ­– просто золотое дно. Ограбил пару сотен, и вот уже вилла собственная, дача с участком в несколько га, парк из машин дорогих, собственным детям-внукам-правнукам на всю жизнь хватит, причём весьма сладкую.

– Ах, как жаль, что ночь столь коротка, до всех, заслуживающих кары, не доберёмся, – вздохнул дух, – но хоть этот изопьёт чашу горечи до дна, за каждую сиротскую слезинку ответит. Поймёт, что жизнь коротка, деньги украденные с собой в гроб не заберёшь, а дальше ад ждёт, и страдать придётся вечно. И не факт, что наследнички похищенное имущество сохранят, не пропьют, на наркотики не потратят, на быстрых машинах не убьются.

И вот сели три птицы на стол, запели дружно, вздрогнул чиновник, свалился со стула с грохотом, затрясся мелко и превратился в пса, да не простого – бездомного, со свалявшейся грязной шерстью, тоскливыми глазами и сломанными зубами. Вскочил преображённый, заметался испуганно. На грохот в кабинку ворвался официант, увидел животное, издал гневное восклицание, расстегнул ремень, вытащил его и принялся зверя охаживать по бокам. Еле собака вырвалась, понеслась к выходу, едва не сбила новых входящих посетителей. Выскочил пёс на улицу, чудом не попал под колёса и побежал по улице с воем.

Меж тем мимо ехал мужчина на шестёрке помятой, приметил пёсика, аж перекосило водителя от злобы, позабыл обо всём, полез в бардачок, вытащил пистолет пневматический. Развернул машину через две полосы и поспешил за жертвой.

– Нашли друг друга злодеи, – хохотнул один из духов, – коррупционер бездушный и безумный догхантер, изувер, обожающий мучить невинных существ, не способных ответить. Пусть друг друга и наказывают, а мы дальше отправимся, других искать.

И отправились птицы дальше.

Пролетая мимо какого-то дома, услышали своим слухом волшебным детский голосок, какой-то малыш молился. Не могли духи мимо пройти, влетели в открытую форточку и увидели маленького мальчика лет шести.

– Добрый Боже, прошу, сделай так, чтобы мой папа сегодня вернулся домой, он так много работает, редко видимся, пусть без денег придёт, зато живым и здоровым. Мама так скучает, плачет по ночам, а я всё слышу. Пусть приедет на своей большой-большой красивой машине, остановится возле дома, это самый чудесный подарок, который я мог бы получить, а игрушек не надо и книжек, когда не с кем играть, всё одно от них толку нет.

– Мы же не имеем права не осушить слёз этого милого ребёнка! – решили духи. – Полетели искать отца бедняжки. Не может быть плохим человеком родитель такого чистого крохи.

И умчались птицы. Им всё на свете ведомо было, потому сразу направились в нужную сторону. Тем паче, далеко и лететь не пришлось, видимо, сама судьба решила им помогать. Правда, открылась картина нерадостная, увидели они большой красный КамАЗ, в который врезалась уж очень знакомая шестёрка, на встречную полосу вылетела и по самое водительское сидение под грузовик ушла. Неподалёку на асфальте лежал бездомный пёс, дышал тяжело, воздух со всхлипом вырывался из пасти, из ран текла кровь. Догхантер ухитрился на ходу несколько раз из окна выстрелить, и попал в цель. А вот что на дорогу смотреть надо, позабыл. Тут же рядом стояли полицейская машина и скорая помощь, и водитель КамАЗа объяснялся. Меж тем его напарник подошёл к раненому животному, присел рядом с ним на корточки, покачал головой озабоченно.

– Эко тебе досталось, бедному, – произнёс мужчина, – и так, небось, в жизни ничего хорошего не видел, а теперь и вовсе умираешь. Знаешь, чую, сегодня уже в рейс не сможем отправиться, пока объяснительную Николай напишет, пока запись видеорегистратора изучат, убедятся, что ненормальный водитель сам под нас полез, да ещё и развернулся резко, мы и затормозить не успели… Давай-ка я найду ближайшую ветклинику, да отвезу туда, если не вылечат, так усыпят, чтобы не мучился. Не могу видеть, как живое существо страдает.

Пёсик голову приподнял,  всхлипнул почти по-человечески. Вытащил  водитель из своей машины накидку меховую, которую обычно на сиденье клал, осторожно в него собаку завернул, поговорил с полицейскими, те махнули руками, иди, мол, отсюда. Остановил  какую-то попутную машину, сел в неё и уехал. Птицы следом полетели. Проследить.

– Ах, как не хочется этого доброго человека расстраивать, – вздохнул один из духов, – может, не будем забирать жизнь у бывшего чиновника, несмотря на всю его мерзость?

– Наша цель вовсе не убивать, но учить людей, – напомнила вторая птица, – коли исправится, одумается после пережитого, обязательно второй шанс дадим.

Вдвойне повезло собаке и её спасителю, мало того, что нашлась ветклиника, работавшая и ночью, так ещё врач оказался, в кои-то веки, знающим и любил всякую живность, не просто денег зарабатывал за чужой счёт, как большинство его коллег. Тут же положил  раненого на стол, взялся за работу. Несколько часов трудился, наконец, вытер пот со лба, принялся перевязывать.

– Судя по внешнему виду, пёс не ваш? – обратился ветеринар к мужчине. – Не похожи вы на того, кто довёл любимца до такого плачевного состояния. С собой заберёте, или позвоню знакомым, в питомник? Обеспечат все условия, но, сами понимаете, там без него хватает несчастных, а этот пёс особенно нуждается в заботе и любви.

– Я не надеялся с семьёй Рождество и Новый год встретить, собирался в рейс, но и это не сложилось, – водитель вздохнул, – сыночку никакого подарка не купил, да и денег нет, а он всегда просил собачку. Надеюсь, благоверная обоих не выставит на улицу.

Как только собаку можно было переносить, взял новый хозяин раненого и поехал домой, поднялся на лифте, позвонил, дверь открыли не сразу, но вот вышла женщина, не успела ничего и сказать, как из-за её спины вылетел малыш с радостным воплем, отца за ногу обхватил, прижался.

– Я знал, что ты вернёшься! – пролепетала кроха. – Ой, а это кто?

– Да вот, остановились кофе попить, а тут этот пушистик подходит и говорит человеческим голосом, – улыбнулся водитель, – «Возьми меня к себе, пожалуйста, а то я деток люблю очень, и узнал, что твой сын – самый лучший малыш на всём белом свете, хочу с ним дружить»! Не смог отказать зверю, тем более, он слегка приболел. Не выгоните двух одиноких бедолаг, нуждающихся в тепле и любви?

– Да что с вами поделаешь, заходите, – женщина махнула головой, – но смотри, если зверь окажется кусачим и навредит сыну, или начнёт хулиганить – мигом окажется на улице.

Расстелили в комнате, у батареи, тёплый плед, уложили на него пёсика, рядом поставили две тарелки, с водой и гречневой кашей. Малыш приблизился к новому знакомому, сел подле него, робко протянул ручку и погладил по морде. Бывший чиновник приподнял голову и лизнул кроху языком, вздохнул тяжело и снова уронил голову на лапы.

– За то, что обижал и делал зло деткам-сироткам, был превращён в бездомного пса, – произнесла одна из птиц, – теперь, если сделает этого ребёнка счастливым, количество грехов на душе уменьшится изрядно, а коли ещё совершит нечто достойное, так и вовсе прощён будет. Больше нам здесь делать нечего, улетаем! Работы у нас с вами ещё невероятно много.

И вот полетели духи дальше искать иных, нуждающихся в помощи.

Вскоре почувствовали запах дыма, поспешили туда и увидели дом десятиэтажный, из окна на верхнем этаже валил дым чёрный, вдали выла пожарная машина. Духи проникли в помещение, оказались в гостиной, где полыхали шторы, у батареи горел обогреватель. Один из духов спрыгнул на пол, обернулся рыжим котом, побежал к кровати, на которой спала пожилая женщина, запрыгнул, замяукал громко, принялся тянуть зубами за одеяло.

Пенсионерка очнулась далеко не сразу, поднялась, увидела дым, издала испуганное восклицание, а рыжий помощник ухватил за рукав ночной рубашки когтями, дёрнул. Несчастная вздрогнула, глянула на животное, подхватила на руки, хотела вилку из розетки выдернуть, но жар не дал, поспешила прочь, сначала в коридор, а потом и на улицу. А вскоре и пожарные прибыли, взялись за дело. К счастью, справились быстро. Дух же, убедившись, что старушке больше ничего не угрожает, исчез. Занялись ею пожарный и прибывшая скорая помощь. А женщина, как немного успокоилась, вспомнила о кошечке, всех спрашивала о ней, волновалась, но никто той не видел.

– Мы-то справились, в этот раз, – обратился дух к товарищам, – но кто бедную выручит, коли опять чего забудет выключить или закрыть? Надо бы подыскать подходящего чуткого и верного друга, заодно одиночество скрасит немножечко.

Поспешили птицы дальше и вскоре услышали чьи-то всхлипывания, кинулись на звук и обнаружили в очередном доме, на лестничной клетке, маленькую девочку лет пяти, на руках она держала крохотного рыжего котёнка и горько плакала. Сели духи на голову и плечи ребёнка, и один из них спросил у ребёнка: – Что случилось, милое дитя, из-за чего слёзы проливаешь? Расскажи, глядишь, и придумаем что-нибудь.

– Понимаете, кошка в подвале родила, – кроха глазки вытерла, – всех малышей разобрали, как чуточку подросли, одного выбрала, а мама не разрешает, говорит, у неё аллергия на шерсть, не знаю, куда девать теперь?

– Ну, эта беда – и не беда вовсе, – кивнула та из птиц, что на правом плече сидела, – положись на нас, и всё хорошо будет. Обещаем. Найдём твоему котику хозяйку, и маме не придётся таблетки принимать, чихать из-за аллергии и глаза слезящиеся вытирать.

Послушался ребёнок, пошёл вниз, глаз не открывая, поспешил прямо к тому дому, в котором пожар случился, поднялся на верхний этаж, один из духов в звонок позвонил. Вскоре створка открылась и выглянула бабушка-погорелица.

– Чего тебе нужно? – спросила старушка с улыбкой.

– Понимаете, кошка в подвале родила, а мама мне не разрешает малыша держать, вам питомец не нужен?

– Смотри-ка, рыжий, – погорелица руками всплеснула, – совсем как тот, что мне жизнь спас, видать, небеса знак подали. Грех отказывать. Да и ты заходи, если не торопишься никуда, будем нашего любимчика устраивать. Только надо к тебе домой позвонить сначала, маму успокоить, чтобы не волновалась. Она тоже с ума сходит небось, не знает, куда её дитятко в ночь сбежало? Хорошо, что телефон не сгорел. Пока за тобой придёт, накормим кисю и спать положим. А так заходи, когда хочешь, мне всё одно скучно одной. Станем вместе с котиком играть.

– Хорошо то, что хорошо заканчивается, – кивнул дух,  – если бы все проблемы можно было решить так же просто. Увы, люди порой настолько всё запутывают в своей и чужой жизни, что никакая магия света не спасает. Остаётся только проливать слёзы и посыпать головы пеплом. И хорошо, если не радиоактивным.

– Не печалься, — другая птица погладила товарища крылом по голове, – будем надеяться, что человечество не забудет об ужасе Хиросимы и Нагасаки, и нам не придётся опять метаться туда-сюда, не зная, кого спасать и как.

И вот отправились добрые духи дальше, ночь ещё длинна, а нуждающихся в помощи много.

Вскоре обратили внимание на полицейскую машину. Полицейский стоял неподалёку и помахивал полосатой палочкой. Свисток, забубнил громкоговоритель, заставляя очередную машину притормозить. Представитель закона подошёл, отдал честь, указал на дорожный знак, практически не различимый за ветвями дерева. Потом принял права, открыл их.

– Неужели взяточник? – воскликнул один из духов.

– Формально нарушение всё же есть, – возразила другая птица, – однако это не повод облегчать кошелёк водителям. Сейчас немного проучим этого продавца полосатых палочек.

Уселись духи на голову и плечи полицейского, тот вздрогнул, глаза закатились, остались лишь белки, полез он в карман, вытащил свой кошелёк, извлёк из него пару купюр и вместе с правами отдал водителю.

– У нас сегодня рождественская акция, – пояснил представитель закона с улыбкой, – с праздником вас поздравляю, привет семье, купите им что-нибудь приятного, доброго пути! И больше не нарушайте, уже завтра придётся уплачивать штрафы, как положено.

Не надо и поминать, как вытаращил глаза напарник зачарованного, и сколько нехороших слов обрушил на безумца, а сам наказанный ничего и объяснить не мог толком, только чесал затылок и бормотал что-то невразумительное.

Теперь местами поменялись, и снова полицейский остановил машину, показал спрятанный знак и потребовал права. Духи перелетели и уселись на его голову и плечи. Глаза взяточника закатились, остались лишь белки, достал он из кармана целую пачку денег, рублей, долларов и евро, и вместе с правами вернул. Водитель брать не хотел, но ему жезлом пригрозили. Решил владелец машины, что или разыгрывают его, или подставляют, вжал газ в пол и умчался. Теперь и второй наказанный за голову схватился. Принялись креститься, поплевали через левое плечо, а после и через правое (вечно путают). Забрались в свою машину и сорвались с места. Оставалось надеяться, что дошло что-то.

На всякий случай беглецов нагнали. А те на другую «точку» прибыли, снова встали. Первый вышел, приготовил палочку, остановил новую машину. Оказались полицейские упорными во грехе. Птички друг на друга посмотрели, вздохнули и опять опустились на знакомый «насест». Теперь взяточник подарил вдвое больше. Правда, водитель не оценил, выбросил купюры и унёсся, так быстро, как мог, едва гаишнику ноги не отдавил. Полицейский деньги подобрал, спрятал, потёр лицо ладонями, встряхнул головой, залез в машину.

– Что-то с нами сегодня не то творится, а вроде не пили, – обратился к напарнику, – придётся начальнику свои собственные денежки отдавать, а то разорётся опять, давно грозится выгнать, и так доходы изрядно снижаются последнее время. Все же умные стали такие, снимают на телефоны и видеорегистраторы, в интернете выкладывают, репортёрам стучат, несколько человек уже с работы вылетело, вот Петро, помнишь такого, посадили надолго. Только не будем никому рассказывать про сегодняшние непонятки, не то засмеют. А то и предложат к психиатру обратиться, спишут по негодности.

– Может, того, в церковь заедем, свечку поставим или молебен закажем, не знаю, как там всё делают? – предложил второй. – Вдруг нас сглазили или даже прокляли, столько завистников развелось, а не понимают, что не так и много получаем, зарплаты крошечные, семьи как-то содержать надо, другой работы не сыщем, вот и приходится крутиться.

– Прекрасные и стандартные отговорки, – дух фыркнул, – «не мы такие, а жизнь», «другого выхода нет», «иной работы не сыщем», «начальство требует свою львиную долю», «семьи кормить надо», «все берут, а я чем хуже». Не понимают, что грешные деньги счастья не принесут, и детям взяточников добра в жизни не видать, могут закончить очень и очень плохо. Придётся объяснить популярно, без этого не изменятся.

Меж тем полицейские и вправду к храму отправились. Разумеется, церковь давно уже заперта была, оставался лишь старый служитель, убиравший помещение, но духи взяточников обогнали, сели на голову и плечи сторожа, запели, и преобразился он полностью и превратился в священника. Вот притормозили служители закона, вышли, направились ко входу, но зачарованный им путь преградил, вверх крест поднял.

– Изыдите, нет вам пути сюда, пока путь греха не оставите! – воскликнул священник. – Своими душами чёрными оскверните место святое. Убирайтесь и не появляйтесь больше!

– Тихо, не надо так шуметь, – первый полицейский вытащил кошелёк, – с нами случилось кое-что, подозреваем, что сглазили, может, помолитесь за нас или хоть свечку поставите?

– Лишь раскаяние искреннее освободит грешника от кары! – возразил старик. – Даже если купите все свечи в нашей лавке и закажете тысячи молебнов, ничего не изменится. Нельзя быть христианином по выходным и в церковные праздники, и поклонником Золотого Тельца в остальные. Двум господам не служат. Вам был дан знак, так не игнорируйте его, сделайте вывод, пока не поздно. Господь наш добр и милостив, но и у него терпение не безгранично. Ваша форма и погоны прекрасно защищают от людей и людского суда, но не от Высшего. Что бы ни случилось сегодня, это лишь начало, дальше хуже будет. Не изменитесь полностью, и потеряете куда больше, а уж души погубите с гарантией. Или хотите после смерти увидеть у входа в райские врата знак «кирпич»?

– Что же нам теперь, в монахи уходить? – проворчал второй полицейский.

– Праведно можно и в миру жить, постриг – крайняя мера для тех, кто готов полностью себя служению отдать, – священник покачал головой, – хотя, если так проще, и уход выручит. Пока же вспомните всё, что в своей жизни натворили, поставьте себя на место обобранных и побитых, ведь на Суде каждый из них выступит с обвинением, и оправдаться не получится. В раю «своих» адвокатов нет. И смерть, она всегда стоит за правым плечом. Не успел обелиться – и ждёт геенна огненная. Боитесь своего начальника, но забываете, что есть кое-кто повыше, и от него взяткой не откупишься. Помните, блага людские временны, с собой возьмёте лишь душу, и если не вернёте её такой же чистой, как при рождении, погибнете, и второго шанса не будет. Не в игры играете, не в квест какой.

Запели птицы на голове и плечах старика, и грянул гром в небе, это зимой-то, при том, что ни одного облачка не видно! Вот после этого побледнели, упали представители закона на колени, перекрестились оба кое-как, один справа налево, другой слева направо. Пали ниц. Священник возложил им руки на головы.

– Теперь вы готовы, пойдём и помолимся вместе, – предложил старик, – надеюсь, с первыми солнечными лучами не забудете всё случившееся, не сочтёте сном или пьяным бредом.

Через много часов вышли из храма представители закона, и лица их были просветлёнными, а из глаз текли слёзы. Духи были почти уверены, что эти двое постараются сменить работу на другую, такую, на которой можно не губить свои души, даже при меньшей зарплате. Сели полицейские в машину и уехали прочь, а духи оставили старика. Служитель и не вспомнил о случившемся, запер церковь и ушёл домой, отдыхать.

Птицы же полетели дальше. Ночь ещё  не закончилась.

Пролетая по улице, увидели на остановке общественного транспорта пожилого человека. Не походил он на бомжа или алкоголика, одет бедно, но опрятно. Казался спящим. Духи забеспокоились, не нуждается ли в помощи? Увы, сколько таких умирают от болезней разных или просто от холода, а мимо ходят равнодушные прохожие, и ни один не считает нужным даже поинтересоваться, что случилось? Ложный стыд и наплевательство на чужое горе губят человека быстрее, чем откровенные злодеяния. Превращают в бездушного потребителя, живущего лишь ради собственного удовольствия и боящегося выйти из «зоны комфорта» хоть на миг, не понимая, что и сам может однажды оказаться на месте такого старика или старушки. И некого обвинить, ибо сам таков, к сожалению.

– Что случилось? – спросила птица, что сидела на голове старика. – Отчего не возвращаетесь к себе домой, ведь сейчас довольно холодно, несмотря на бесснежную зиму.

– Лишний я стал в своём собственном доме, – вздохнул пенсионер, – вышла дочка замуж, привела мужа домой, родила двоих внуков, а квартира двухкомнатная. Вот и началось, не там сел, не там встал, не там лёг, не так сказал, не то сделал, не повернёшься без того, чтобы не наорали. А малыши растут, им бегать надо, играть, шумят, а у меня голова болит, сердце колет. И в больницу, в таком возрасте, берут неохотно. Решил, что хватит уже быть помехой и портить жизнь близким, покончить с собой духу не хватило, это же грех большой, решил предоставить всё холоду. Скажут, потерялся безумный старец и замёрз, бывает. А раз не ищет дочка, значит, правильно всё понял и сделал. Не нужен. Уходить надо вовремя. Вот жена моя оказалась счастливее, сгорела от онкологии и теперь в раю отдыхает. Надеюсь к ней вскоре присоединиться. В лучшем мире нет боли и обид.

– Нам кажется, что вы преувеличиваете, – возразила птица, что сидела на правом плече, – это каким же чудовищем надо быть, чтобы самый близкий человек мешал, каждым куском его попрекать?! Худшего преступления и придумать нельзя. Коли так, ваша дочь себя погубит и мужа, если согласен с её действиями, да и детям счастья не видать никогда. Хотим мы слетать к ней и узнать правоту или неправоту слов. Пока же…

Запели духи, и стало старику одинокому куда теплее, согрелся, унялась боль в сердце, уснул уже по-настоящему. Две птицы понеслись прочь, а одна осталась охранять. Знали, где находится жилище, только, когда прибыли, в квартире застали лишь двух мальчиков, те стояли на коленях и молились, чтобы дедушку поскорее сыскали, усердно крестились.

– Кажется, всё не так плохо, как боялись, – обратилась одна птица к другой, – теперь поспешим, надо как можно быстрее найти родителей этих малышей.

К счастью, в мире этом нет ничего, чего бы не сумели сыскать добрые духи. Мужчина и женщина быстро шли по улице, спрашивали что-то у редких прохожих, показывали старую фотографию. Птицы подлетели к парочке, сели на их головы, замерли дочь и муж её, глаза закатились, поспешили теперь в нужном направлении, лишь добравшись до остановки, собой стали. Узрели дедушку. Кинулись к нему. Женщина закричала, схватила отца за руки, принялась целовать.

– Господи, какое счастье, что мы нашли тебя! – воскликнула дочь. – Скажи, зачем же так пугаешь нас, чуть с ума не сошли? Телефон оставил на тумбочке, хотя просила всегда с собой носить. Разве можно нас так мучить?

– Простите, я думал, что мешаю вам, – старик смутился, – хотел избавить от обузы.

– А не думал, как бы я дальше жила, коли не уберегла отца родного? – воскликнула несчастная. – Как бы детям в глаза смотрела, когда спрашивать стали бы:  «Где дедушка»? Ох, что мне с тобой делать, хуже младенца, честное слово.

– Может, скорую помощь? – спросил зять обеспокоенно.

– Да нет, теперь чувствую себя гораздо лучше, чем прежде, – улыбнулся пенсионер.

– Вот и сказочно, – зять помог старику подняться, – сейчас вернёмся, там детки не спят, хотя им давно пора, выпьем чайку, как раз тортик в холодильнике. И оставьте дурные мысли. В жизни всякое бывает, в том числе и трудные времена, стрессы, работа тяжёлая, зарплата крохотная, будущее смутно и, мягко говоря, не радует, мы нервничаем, вот и кидаемся на всех. Однако, это не значит, что не любим вас или мешаете, не думайте дурного. Просто нам нужно научиться просить прощения, извиняться, садиться и говорить по душам. Забываем, как люди в возрасте обидчивы и близко принимают всё к сердцу…

Вот трое поднялись, обнявшись, и пошли прочь, духи же оставили их. Меж тем, начало светлеть, вот-вот начнётся рассвет. Птицы взмыли к небесам и устремились к луне, их работа, в день Рождества, закончилась до следующего года.

Вот такая история, дорогие мои. Немного сказочная, немного наивная. И что в ней правда, а что вымысел – решайте сами.