Она ведет их домой

 

Изгнанные из родного дома, мы летели на свет двух блеклых звезд,

в надежде создать там Вторую Землю.

                                                              Архивные данные – 5 раздел, XXII, 0602.

 

[Имя: Дэй; ID: 538821; Группа: тин-12; Сектор: 9A. Запрос доступа.]

Секунда.

Пальцы отстучали нетерпеливую мелодию по столу – так он пытался расцепить липкие пальцы плохого предчувствия, что сжимало его сердце все сильнее с каждым поворотом значка «загрузки».

Три секунды, и на интерфейсе высветилось почти невероятное:

[НЕТ ДОСТУПА]

Дэй выдохнул. Вдохнул. Посчитал до десяти. Опять выдохнул.

Все еще сомневаясь, он открыл окно с перепиской.

«Я с Земли» – эти слова ударили так же сильно, как и в первый раз. Кто бы мог подумать, что она находится совсем не в соседнем секторе, а в «каких-то» ста шестидесяти двух световых лет, на потерянной планете. Нет, не так. Кто бы мог подумать, что на Земле все еще кто-то живет. Доступ на нижний уровень архивов ему не дали, но и в поверхностных данных нет сомнений – там точно никого не осталось.

И все же, вот оно, доказательство обратного. Месяц. Два миллиона пятьсот девяносто две тысячи секунд. И он ни разу не заподозрил, что она как-то отличалась от друзей из других секторов.

Секунда.

Дэй перевел взгляд на длинный список тин-группы и нахмурился. А вдруг кто-то из них тоже с Земли? Этот вопрос он не мог не задать.

Она ответила быстро. [Не думаю, что кто-то еще знает о вашей базе, кроме меня.]

Может, рассказать родителям? Но они ведь не поверят…

Пять секунд.

[А там есть деревья?]

 

*

 

 

Дата отлета совпала с тем самым знаменательным днем, когда Лоуренс наконец представил свое детище обществу. Тот безоблачный понедельник вошел в историю человечества. И, как ни печально, он же ее и кончил. Вместо красной ленточки великий изобретатель оборвал наше будущее.

Архивные данные – 4 раздел, XXII, 0102.

 

Деревья на Земле были. И, как оказалось, даже больше, чем до того, как люди поселились на базе. По крайней мере, она так говорила.

Они как-то задели тему возраста, и он признался, что ему всего двенадцать, точнее, скоро будет, и его наконец выпустят из сектора. Он встретит родителей, и они покажут ему деревья. Почему-то эта мысль, согревавшая его душу раньше, теперь совсем не радовала.

Древесный сад – единственное, что его родители оставили в секрете. По маминым словам, он должен был ждать своего освобождения с нетерпением, чтобы вырасти и продолжить служить людям. Людям… здесь, на базе. Огромной, пространной и почти шарообразной, что, судя по архивным данным, было очень похоже на Землю.

Они называли базу «найденной» планетой, а Землю «потерянной». И последнее звучало всегда очень грустно, даже когда об этом заговаривали поколения, никогда не видевшие родной дом своих предков. Все записи, к которым у него был доступ, были пропитаны мокрой тоской, и не почувствовать это казалось невозможным.

[А еще на Земле…]

Ребята из тин-группы вдруг тоже начали говорить об этом. Дэй, правда, только обрадовался. Если бы они только знали, что на Землю можно вернуться, то точно были бы за. Он не сомневался в этом.

Секунды проходили, убегали… А потом начали сбегать от него, и только тогда, когда он думал о зеленых листьях и шершавой коре, когда представлял, как встретит ее лицом к лицу, он забывал считать. Секунды теряли значение.

 

А потом она написала:

[Не хочешь вернуться на Землю?]

 

*

Люди всегда стремились свалить свою работу на других, а с приходом «свободы» и «права человека» это было сделать не так-то просто, особенно в огромных     количествах. Рабов больше не существовало. Поэтому мы и решили их сделать.

Архивные данные данные – 4 раздел, XXII, 2901.

 

— Ну, же… Еще один шаг, – прилетело из-за порога на пару с нетерпеливым вздохом. — Давай же, Дей. Выходи к нам!

Секунда.

На той стороне замолчали в ожидании. Казалось, ноги забыли, как нужно двигаться. Не только ноги.

Он резко выдохнул и тут же втянул воздух носом, оперся ладонями о косяки двери.

Пять секунд.

А это довольно забавно, если так подумать. Он всегда хотел отсюда выбраться. Чуть ли не каждый день, нет, каждые двадцать три минуты и шестнадцать секунд, думал о том, что снаружи. Мечтал, чтобы они пришли за ним. И ведь не обманули, вернулись, как обещали. Как она и говорила. Она всегда была права.

Три секунды.

Еще секунда.

Нельзя дольше тянуть. Они не славятся терпеливостью. Еще миг, и требовательный, хриплый и совсем не заботливый голос мамы снова позовет его. Попросит сделать шаг… Тогда у него точно ничего не получится.

— А я вернусь, – он запнулся, – в свою комнату?

Секун… К его удивлению, в ответ ему бросили громкий смешок. Папа. Он помнил – его отец любил смеяться к любому удобному случаю. И даже к неудобному. Наверное, потому что он не умел говорить.

— Что смешного?! – мамин голос резанул по ушам, как недавний взрыв бокового двигателя. Дэй зажмурился. — Конечно же нет, солнышко, в этот отдел перейдут другие дети. А тебя поместят повыше.

Две секунды.

Он открыл глаза.

— А… Мои вещи?

Мама улыбнулась, и пол на миг стал шатким. Он даже забыл посчитать. Сколько там было? Две секунды? Четыре?

 

— Они будут ждать тебя в твоей новой комнате. А теперь, давай. Один шажочек, и ты снаружи!

И почему она как с маленьким ребенком…?

Секунда.

У него их было еще девять. Мама обычно ждала ответа не больше десяти. Раньше, по крайней мере, так и было.

Три секунды.

Все в порядке, все идет по плану. Но если он не выйдет из этой ветхой пещеры, у них ничего не получится.

Он решил не оборачиваться. Она на Земле, а он все еще здесь. Сомневается, трусит. Проглотив еще одну сомнительную секунду, он приподнял стопу. Посмотрел на белую линию порога, которая была лишь на сантиметр выше уровня пола, и опустил ногу по другую ее сторону. Хотелось посмотреть назад. Левая рука сама по себе оставила косяк в покое и двинулась за ногой.

Шесть секунд. Осталось проделать то же с другой стороны.

Секунда, и его вторая нога уже там, и он сам очутился снаружи. Впервые за все двенадцать лет. Ноги наконец отпустило, и он посмотрел вверх, на довольные лица родителей.

Папа усмехнулся и похлопал его по плечу. Мама же протянула руку, задержала ее на секунду над его головой, а затем погладила волосы. Скривилась.

Он знал, они ей никогда не нравились – его кудрявые рыжие волосы. Папины, так ему сказали. Сейчас узнать это уже не удастся. Мама и папа смотрели на него сверху вниз, совершенно лысые и без бровей. На остро выпяченных лбах красовались три кодированные линии. Выглядело не очень.

Пятнадцать секунд.

Оторвав взгляд от родительских лысин, он наткнулся на белые стены, по которым проходили провода, совершенно разные, они не переплетались и не путались, а вились ровными змейками. Некоторые из них даже светились. Он посмотрел вправо – там то же, нагнулся в бок и заглянул за руку мамы – все те же провода.

Секунда.

— А где деревья? – спросил он чуть смелее, чем раньше. Ведь они обещали ему деревья.

— Будут, – мама ответила тут же, без раздумий. — Не будь таким нетерпеливым, Дей. Иди за мной.

Она сказала «за мной», но пошли они вместе с папой. Их шаги едва были слышны, и Дею даже стало стыдно за громкое шарканье своих нелепых ног. Тем не менее, все пока шло так, как она и предсказала.

Семьдесят секунд.

В лифте мама спросила его, как он себя чувствует. Он удивился и вместо ответа буркнул: «А что?».

— Давление, – мама не стала вдаваться в подробности, но он понял, что это было как-то связано с его старой комнатой и тем, что ему пришлось сидеть там до двенадцати лет. Не только ему, другие дети, похоже, тоже проходили через подобное.

Пятьдесят секунд в лифте.

Двери открылись одним резким движением, и он наконец увидел их. Деревья.

По бокам длинной подсвеченной дорожки кустились тонкие деревца, похожие на воткнутые в землю спички. На расстоянии не больше метра друг от друга, окруженные подстриженным газоном, они казались фонарными столбами, поставленными в ряд по тротуару улицы. Их кронам не позволяли разрастаться, поэтому ветви стоящих рядом деревьев не касались друг друга.

Дэй нахмурился. Раз, два, три… Сто рядов тут точно будет. А может и больше. Но не так, совсем не так он их представлял. В архивных данных, конечно, сохранились фото садов двадцать первых и двадцать вторых веков, и он видел достаточно, чтобы не удивиться сейчас… Но Дею хотелось увидеть деревья, а не декоративные кустики. Те, лесные, с могучими и толстыми стволами, настолько ветвистой кроной, чтобы свет едва находил лазейки среди листьев, и птицы вили в них гнезда.

Он посмотрел вверх и тут же закрыл глаза, чуть не ослепнув от белого света, льющегося вниз с куполообразного стеклянного потолка, который возвышался над зеленым садом и простирался дальше, кажется, и на другие древесные поля.

Иллюзорное солнце. Еще одна подделка. Жаль, Дэй никогда не видел оригинал.

Секунда.

— А вот и деревья, дорогой, – мама села на корточки и на удивление нежно обняла его за плечи. — Как я и обещала. Ты доволен?

Нет.

Жаль, но он никогда не смог бы так ей ответить, ведь мама гордилась всем этим. Он видел это в довольном блеске ее карих глаз. Пришлось кивнуть.

Дэй прошел по тропинке метров двадцать, походу считая деревья вместо секунд. Ряды, ряды, ряды… И идеально рассчитанное расстояние между каждым стволом. Он вспомнил, что те, кто их вырастил, даже не пытались сделать парк или сад, о лесе вообще не было речи. Единственное, что им было нужно – кислород. Естественно полученный. Они пытались превратить станцию во вторую Землю. Такие попытки казались ему жалкими, хотя зеленую планету он ни разу не видел. Остались только чужие воспоминания, небольшой архивный запас и виарные капсулы. Не то чтобы у него был доступ к последним… Еще лет десять ждать придется.

«Пришлось бы, – поправил он себя». Еще немого осталось, и он встретится с ней. Зачем ему иллюзия, когда можно все увидеть самому?

Дэй протянул руку, чтобы прикоснуться к шершавому стволу, хотелось даже сорвать листик с ветки. Секунда. Он одернул себя. Нет. Нет, не так. Она обещала. Сказала, что через год его руки почувствуют шершавость настоящей коры, там, где эти деревья должны были быть. Обещание. Он дождется, недолго осталось.

Три секунды.

Подняв взгляд на маму, он спросил, как можно увереннее:

— А где моя новая комната?

Отец хохотнул. Мама довольно улыбнулась.

 

*

Шестьдесят шесть секунд.

Ровно столько им понадобилось, чтобы добраться до полукруглой двери с номером сорок четыре. Двойные числа. Это было его собственным несчастным знаком. Если еще одно такое попадется…

Десять секунд.

Родители наконец оставили его в покое.

Комнату он даже рассматривать не стал – она была такой же, как и его прежняя. Пустая серая коробка с выдвижной мебелью. Стоит только покопаться в настройках, и будет тебе и постель, и шкаф и все, что встроено в стены.

Он провел ладонью у двери и вызвал интерфейс. Секунда.

Две.

Стены поменяли цвет на зеленый. Отлично.

Следом появилась кровать и рабочий стол с креслом. Пара кликов, и над ними включились четыре точечные лампы.

Ему досталась не самая лучшая комната. Впрочем, это понятно, маловат он для этого. Дэй слышал от других из тин-группы, что у тех, кто постарше, больше доступа и возможностей. Ходил даже слушок, что некоторые настраивали параметры силой мысли. Такое, правда, еще заслужить нужно. А Дэю заслуживать было нечем, но он не сильно расстраивался на этот счет. В конце концов, скоро все это станет не важно.

До того, как они превратят ее план в реальность, осталось недолго, так что Дэй просто уселся в кресло, закинул правую ногу на бедро левой и начал считать.

Секунда.

Вдохнул, выдохнул. Пять секунд.

Включил интерфейс и зашел в общую тин-группу. Сто сорок три человека подключены.

Странно. А где еще триста пятьдесят?

[Что произошло?]

Три секунды. Все сто сорок просмотра.

[О чем ты?] [Нормально все вроде] [Опять взрыв двигателя? Достали уже…] [Не было никакого взрыва!]

 

Шесть секунд, ответы продолжали появляться. Ответы-вопросы.

[Куда остальные пропали? Нас было ровно четыреста девяносто три человека…]

Секунда.

[А… Ты новенький, что ли?] [Только перевели, наверное]

Секунда.

[У них нет доступа. Мы тут общаемся отдельно] [Ага, возрастные категории, понимаешь]

Да ладно? Их распределяют по возрастам?

Он попробовал найти своих по именам, но поиск никого не выдал. Секунда.

Нет. Это не у них нет доступа, а у него.

На секунд двадцать его охватила легкая паника, но он сумел с ней справиться. В чем проблема? Они ведь скоро и так увидятся. На Земле. И не нужно никаких доступов.

Дэй вздохнул. Была бы она в системе, все стало бы легче. С системами она справлялась на раз-два. «Никаких ограничений» – ее девиз. Так она говорила.

Нужно просто дождаться. Он закрыл интерфейс, улегся на постель и начал считать.

Секунда.

 

*

Рабы, совершенные, со свободной волей, но только пока человек не даст им приказание. Мы считали их величайшим изобретением мира, погнались за невозможным и достигли его. Они стали слишком похожими на нас, и все же мы оставались их единственной слабостью. Слабостью, от которой можно избавиться…

Архивные данные – 4 раздел, XXII, 0102.

 

[Я снова здесь] [Надеюсь, все в силе?]

Две секунды.

[Да, все идет по плану]

Только нужно успеть.

[Что мне делать?] […] [Десять минут. Выходишь и идешь направо] [Уже?] [Нужно успеть, пока тебя не закодировали]

Точно. Как только на его лбу появятся три линии кода, он уже не сможет свободно расхаживать по базе.

[Хорошо]

Это единственная возможность вернуться.

[Ты справишься, Дэй. Скоро мы будем вместе]

Конечно. Он даже не сомневался в этом.

Шестьсот секунд. Не так уж много для того, кто просидел в одной комнате двенадцать лет.

 

*

И когда мы поняли, что Земля поглощена ими, а из нас больше никого не осталось, пришлось просто повернуть назад. На базу. Забыть… И никогда не вспоминать о доме, чтобы «дом» случайно не вспомнил о нас.

Архивные данные – 4 раздел, XXII, 0102.

[Налево]

Выглянув из-за угла, Дэй осторожно прошмыгнул мимо кислородных полей.

Он не боялся, нет, и сердце его совсем не стучало. Все было совсем не так, как он представлял за минуту до этого. Зато в точности так, как говорила она.

Пройти по освещенной дорожке, затем мимо энергетических генераторов. Все просто. Не стоит переживать. Не нужно прятаться. Медленный шаг и легкая, даже шальная улыбка на губах. Никто тебя не проверит, никто не заподозрит. Они и не думают тебя подозревать.

Триста секунд.

Мимо по звездному коридору. Не смотреть по сторонам, не любоваться огнями космоса.

Цель впереди.

[У входа страж. Все в порядке. Продолжай идти]

На интерфейсе высветилось сообщение.

[Просто скажи, что пришел к отцу. Тебя пропустят]

Все так, как она говорит. Лысый мужчина с тремя толстыми линиями на лбу даже не моргнул, завидя его.

Пропустили. А ведь это центальный сектор базы. Отсюда виднелись две звезды, красная и белая, и, что главное, центр управления. Пустой центр управления.

Она говорила, что разберется со всеми проблемами на пути, но такого он не ожидал. Тут никого не было.

Дэй припомнил сегодняшний взрыв левого двигателя, уже второго за неделю.

Идя по широкому стеклянному залу, который открывал перед глазами красный бок бинарной звезы Защитницы, он позволил себе задуматься. Вспомнить.

 

[Привет. Я с Земли. Поговорим?]

Вот так вот просто.

И то, как он ответил… Какое счастье, что он тогда ответил!

Она рассказала ему про Землю. Там совсем не так, как рассказывали родители.

Все цветет. Там есть деревья! И там есть люди…

Почему же родители не хотят туда вернуться?

Она не знала ответ на этот вопрос. Хотя обычно она все знает.

Родители говорят, что Землю не вернуть. Они считают, что база – последний оплот человечества после всего, что произошло.

А что произошло?

Она говорит, что ничего. Не было никакой катастрофы.

Мама врет. Или маме врут. Не важно.

Они не знают правду.

 

Но скоро придет время вернуться назад. Домой. А он вернется к ней. Вернется?

 

[Ты на месте]

Он огляделся.

Десять секунд. Он не спешит. Медленно прикладывает ладонь к панели управления.

Система злится, но ему все равно. Скоро всем им будет лучше.

 

Последний мах рукой, и на интерфейсе строка с паролем. Она знает, что нужно написать, а Дэй давно запомнил, что ему нужно будет сделать.

Он вбивает число, и походу считает.

Пятнадцать секунд.

Система пытается помешать взлому.

Он смеется. Дэй уверен, она тоже смеется с той стороны экрана.

Три секунды.

Стекло вокруг окрашивается в красный. Красные системные огни пульсируют, горят, кричат.

Но он, кажется, не слышит. На экране наконец появляется лицо.

Ее лицо, он уверен.

Она улыбается. Это неземная улыбка… Нечеловеческая.

На секунду он удивляется, почему так. Ведь она человек…

Он слышит, как в звездный зал врываются люди, боковым зрением замечает родителей. Отец смеется в голос, но глаза его полны ужаса, их переполняют слезы.

Почему? Ведь все они скоро вернутся домой. Человеку не место в космосе.

Пять секунд.

Дэй слышит, как где-то в далеке один за другим зажигаются огни сирены, и вот уже вся база словно окутана пламенным одеялом.

На экране вдруг всплывает еще одно сообщение:

[Твои друзья постарались]

—Дэй! — он слышит крик и оборачиватся. Ах, ну, конечно.

Лицо мамы расплывается, почти рвется от ярости. Смешно. Зачем она так переживает? Она всегда слишком много беспокоится по пустякам. Ему надоело. Хватит.

Дэй отворачивается. Лучше смотреть на лицо на экране, на эту нечеловеческую улыбку, в которой видны деревья и Земля. Она отражается в стекле звездного зала, заполняет все вокруг.

И когда люди хватают его за плечи и вдавливают в пол, он не боится. Да что там! Он почти не чувствует боли, а они уже ничего не могут исправить.

Четыре секунды.

Дэй все еще смотрит на улыбку.

Он уверен, она принесет им много счастливых секунд на Земле.

Три секунды.

Толчок.

Те, кто держали его, валятся на пол, переворачиваются. Их база трогается с места и на невероятной скорости движется куда-то, Дею не нужно гадать, куда. Он знает.

Две секунды.

Она ведет их домой.

Секунда.