Освобождая солнце

Голос появился на высоте в 5 000 метров.
«Вкусно?»
Теплая перловая каша с крошечными кусочками говядины встала комом поперек горла, заставив мужчину громко закашляться. После чего он быстро оглянулся, хотя не был уверен в том, что голос шел откуда-то сзади, это было скорее рефлекторное движение. Разумеется, сзади никого не оказалось, но Андрес, а именно так звали этого мужчину, не расслаблялся. У него не было ощущения того, что это одно единственное слово ему могло послышаться. Голос был очень отчетливый, пусть его источник и оставался загадкой. Также мужчина четко осознавал, что это все не у него в голове, не просто проскользнувшая мысль.

-Кто здесь?

Приглушенно поинтересовался Андрес, сжимая в руке вилку, словно собираясь незамедлительно задействовать ее как оружие, стоит лишь говорившему отозваться снова. Но в ответ лишь навалилась тишина, разбавленная гулом ветра снаружи палатки. Постороннее присутствие не ощущалось, но мужчина знал, что ему не почудилось. И от одного осознания этого, сердце в груди застучало быстрее. Когда-то он уже ощущал подобное чувство, в далеком детстве, когда оставался дома один, а затем в одной из комнат слышался какой-то посторонний шум. Это могла быть одежда, которая неуверенно висела на стуле и, наконец, под действием гравитации, соскользнула на пол, или шум воды в трубах. Все что угодно, но в первую секунду по спине бежит целая толпа мурашек, а все тело охватывает паралич страха.

Сейчас, впрочем, никакого паралича не ощущалось, а сам мужчина был готов к любому развитию ситуации. Но ситуация не развивалась вовсе. Пожав плечами, Андрес задействовал вилку по прямому назначению и продолжил поглощать из консервной банки кашу, вскоре опорожнив ее полностью. Попутно он размышлял о разнообразных способах проверки адекватности собственного сознания, а также о возможности проявления различного рода слуховых галлюцинаций.  Все-таки уже несколько дней прошло с тех пор, как он начал восхождение, хотя для Андреса подобные походы были далеко не в новинку. Так что же изменилось на этот раз?

Запасы провизии постепенно подходили к концу, но мужчина был твердо уверен в том, что и этих скудных остатков ему вполне хватит до вершины. В любом случае больше пищи брать было нельзя, ведь дома оставалась Фрейя, а ей тоже нужно что-то есть. И ей, и ребенку, который спал у нее под сердцем. От мысли о жене, у Андреса защемило в груди, но он быстро успокоил чувства усилием воли, изгоняя прочь эту секундную слабость.
Пустая жестянка была уложена в отдельный пакет, а затем и в рюкзак. Не смотря на четкое осознание того, что назад он, скорее всего, не вернется, мужчина не собирался оставлять на склоне мусор. Так же в рюкзак перекочевал и плотно упакованный спальный мешок, и термос с горячим кофе.
Натянув теплый комбинезон, ботинки с закрепленными на подошве кошками, флисовые перчатки и лыжную маску, мужчина расстегнул молнию клапана, впуская в палатку свежий поток морозного воздуха, после чего выглянул наружу. Ожидал ли он увидеть рядом с палаткой чьи-то следы? Вполне возможно, но для своего же спокойствия он не стал делать это слишком уж тщательно. Просто скользнул взглядом по девственно чистому снежному насту. На склоне лежал свежий, нетронутый снег, который выпал этой ночью. То тут, то там из него выглядывали массивные каменные глыбы самых разнообразных размеров и очертаний. Некоторые из них казались окаменевшими гигантскими животными, иные же – чем-то совсем уж монструозным. И ничего более.
Выбравшись наружу, Андрес вытащил из палатки рюкзак, прочее альпинистское снаряжение, после чего начал быстро, явно со знанием своего дела, собирать палатку, превращая свое жилье в тугой матерчатый комок, который затем был помещен в чехол, а чехол – прикреплен к верхней части рюкзака при помощи дополнительных креплений.
«Ловко. Давно этим занимаешься?»
Мужчина не стал отвечать, хотя по коже снова пробежала армада муравьев. Мысль о том, что это ему не послышалось, окончательно окрепла. Голос шел из неоткуда, он словно полностью заполнял собой окружающее пространство, хотя и не заглушал свист ветра, но словно вплетался в него, кружа вокруг человека.
«Игнорируешь? Как-то это не очень вежливо с твоей стороны»
-Начинать разговор не представившись – вот что действительно невежливо.
Пробормотал Андрес, не прекращая своих манипуляций с поклажей. Он не знал, услышит ли его обладатель голоса, но вот задерживаться здесь точно не стоило. По сути сейчас, когда впереди были еще многие километры подъема, каждая минута была на счету. Голос же одобрительно хохотнул.
«Хорошее замечание. Можешь называть меня… скажем, Фростом»
Мужчина не спешил отвечать. Взваливая на плечи тяжелый рюкзак и регулируя лямки, он лихорадочно пытался убедить себя в том, что не сходит с ума. Андрес не знал никого с таким именем, да и голос был совершенно незнакомым. Он имел какую-то свою, какую-то очень странную интонацию, притягательную, но в то же время пугающую, так что всецело игнорировать его было практически невозможно.
-Что ж, Фрост. Мое имя Андрес. А теперь ответь, зачем ты здесь?
«То же самое я хотел спросить и у тебя. Ты не похож на простого альпиниста, который решил покорить очередную вершину».

-Тогда тебе стоит присмотреться получше.—После заминки в несколько секунд последовал ответ человека. За эти мгновения он успел поправить лыжную маску и взвесить собственные слова.—Ведь я именно альпинист, который просто идет к вершине.

Голос промолчал, и лично Андреса это вполне устраивало. Во время даже самых простых восхождений лучше не отвлекаться на подобные вещи, а уж на такой высоте и вовсе крайне важно не терять концентрацию. Продев руки в петли трековых палок, мужчина быстро пошел вперед, размеренно дыша и набирая привычный темп. Почти идеально горизонтальный участок горы, на котором ночевал альпинист, вскоре закончился, уступая место более крутому склону. При этом человек почти не замедлился, прилагая лишь больше усилий, впиваясь шипами кошек в плотный снег и отталкиваясь от него же палками. Мысли его были чисты, внимание сосредоточено на дыхании, сердцебиении и незримой тропе, которую воображение и здравый смысл рисовало впереди. Но продолжалось это недолго. Андрес успел преодолеть километра три и уже почти позабыл о странном голосе, как тот объявился снова.

«Интересно, как там Фрейя?»

Мужчина запнулся, едва не потеряв равновесие, всем телом навалившись на трековые палки, которые тут же вонзились в снег и мерзлую землю.

-Что?—Мужчина встал как вкопанный, уставившись вниз, чувствуя как стремительно остывает тело.—Что ты сказал?

«Говорю, что загляну к твоей женушке. Ну, знаешь, она ведь теперь одна. Муж ушел в горы и не сможет ее защитить»

-Нет. Замолчи.

Он с силой выдернул из земли палки и снова пошел вперед, с трудом проглатывая тугой комок дикой смеси из ярости и отчаяния, которые вызвали слова Фроста. Все равно выместить все это было не на кого.

«Ты ведь понимаешь, что не сможешь вернуться назад? Развелось же суицидников в последнее время. Бросил беременную жену в этом жестоком, холодном мире. Решил сбежать от проблем? Вот доберешься ты до вершины, и что дальше? Уткнешься лицом в снег и постараешься заснуть в ожидании смерти. В древности у одного из старых народов севера была печальная традиция: их старики уходили к морю, взбирались на дрейфующие льдины и умирали далеко от своего дома. Решил поступить так же, да? Но ты ведь совсем не старый. Останься ты с семьей, смог бы еще много лет жить спокойно. Животные скоро вернулись бы в леса, и ты смог бы добывать еду охотой. Фрейя была бы счастлива, а из твоего ребенка вырастет первоклассный охотник. К слову, как думаешь, там мальчик или девочка? Может двойня? Впрочем, какая разница, кто бы там ни был, он умрет от голода или холода. Возможно даже до рождения. Ведь ты бросил их»

Вкрадчивые слова лились потоком, приникая в самую глубину сознания, извлекая наружу старые воспоминания, вкладывая туда взамен лишь ложь и боль. Каждое слово, каждая услышанная фраза камнем била в спину, вызывая дрожь в коленях, вытягивая силу из напряженных мышц, холодом пробирая до самых внутренностей.
-Прекрати.—Прошептал он, но Фрост не унимался.—Хватит! Заткнись!!
Мужчина упал на колени, а его голос все еще эхом раскатисто гулял по снежному склону. Внезапно наст, на котором находился человек, пришел в движение и начал плавно съезжать, оголяя ледяную корку. Дыхание перехватило, когда мужчина понял, что он находится на вершине новорожденной лавины. Но не мог же он спровоцировать ее своим криком.
Попытка быстро вскочить на ноги провалилась, петля одной из трекинговых палок сорвалась с руки и так быстро скрылась из виду, а снежный пласт под ногами сдвинулся еще сильнее и мужчина попросту рухнул плашмя, уткнувшись носом в шевелящийся снег. Воздух вокруг наполнился странным шелестящим звуком, который медленно нарастал, постепенно превращаясь в пугающий грохот.
Скользя вниз, следом за лавиной, мужчина в порыве последней надежды сорвал с пояса ледоруб и что есть силы вогнал его в стремительно ускользающий ледяной склон. Клюв инструмента с характерным звоном вошел глубоко, надежно застряв во льду. Резкий рывок заставил альпиниста вскрикнуть и едва не выпустить ледоруб, что стало бы для него фатальной ошибкой, но все же удержался, чувствуя как снег ускользает дальше, а он же остается лежать на гладком склоне. Шум сошедшей лавины постепенно затихал вдали, а мужчина все еще боялся пошевелиться. В чувство его привел лишь знакомый голос.
«Тебе нужно быть аккуратнее, дружок»
-Иди к черту.
Прошипел сквозь зубы мужчина и осторожно подтянулся, все еще ощущая досадную боль в области правого запястья. Похоже растяжение. Перехватив рукоять ледоруба обеими руками, мужчина медленно подтянул под себя колени, вставая в позу эмбриона, после чего так же плавно выровнялся. Вначале правая нога, а затем и левая были поставлены на лед. Кошки плотно вцепились в гладкую поверхность, давая их владельцу спокойно стоять на склоне.

Одна из палок была окончательно потеряна и сейчас, скорее всего, вместе с огромной массой снега, стремилась куда-то к подножию горы. Вторая палка оказалась треснутой, так что использовать ее было рискованно. Переведя дух, человек снова упрямо пошел вперед, даже несмотря на то, что на душе все еще оставалась тяжесть, принесенная словами Фроста. Последний, кстати, снова умолк, словно ему тоже нужна была какая-то передышка после той тирады, которую он выдал. А может этот незримый спутник альпиниста просто выжидал нового момента, чтобы побольнее подловить Андреса. Постепенно подъем становился все круче, и уже через час мужчине пришлось карабкаться вверх по каменным глыбам, внимательно следя за тем, куда он поставит ногу и за какой выступ ухватится.

А сверху, ему на встречу, медленно опускались тучи. Вскоре видимость крайне ухудшилась. Андрес не видел куда он лезет, но достаточно было и того, что он карабкался вверх, уж чувство направления у него осталось, и никакие тучи не могли этому помешать. Во время коротких передышек, когда удавалось найти достаточно большой валун, чтобы присесть на нем, альпинист с некоторой тревогой всматривался в туман, который окружал его. В густой серой мешанине будто извивались змеи, свиваясь в тугие клубки, развиваясь, ползя по воздуху прямиком к человеку. Но тот не двигался с места, пока не переведет дыхание. Затем отворачивался и вновь карабкался по скале. Это длилось довольно долго, и из-за невозможности определить свое местоположение на склоне, у Андреса начало потихоньку складываться впечатление, что он уже должен был добраться до вершины.

На деле же, когда верхний уровень тучи закончился, мужчина наконец смог рассмотреть цель своего восхождения. И было до нее еще прилично топать. Благо лишь то, что крутой склон так же закончился, резко переходя в плавный горный хребет, на котором гулял обжигающе холодный ветер.

А еще оказалось, что солнце уже село, и над горизонтом висела блеклая луна. Отойдя подальше от края склона, который сейчас смахивал на бездну, заполненную туманом, путник начал подыскивать подходящее место для ночлега. Обнаружив искомое, он быстро поставил палатку, забрался в нее и уснул, едва забравшись в спальный мешок. Даже чувство голода не могло его остановить, тело слишком выдохлось во время последнего участка пути, да и мозг требовал отдыха.

-Если солнце было заковано во льдах, то кто-то из нас сам должен стать солнцем. Даже если это произойдет всего на долю секунды. Этого будет достаточно, чтобы колесо провернулось вновь.

Где-то месяц назад, во время поисков дичи, Андрес наткнулся на одинокую хижину, которая сиротливо стояла посреди поля. Заглянув внутрь, мужчина обнаружил там дряхлого старика, который сидел у едва тлеющего камина и курил трубку. И вот сейчас, во сне, старик снова показался ему, повторяя все то, что говорил тогда.

-В первый год зимы, когда тучи еще не закрыли собой все небо, я заметил странное свечение на вершине горы, что к северу отсюда.—Память воссоздала образ старика крайне подробно, Андрес видел буквально каждую морщинку на его лице и руках.—Словно концентрированный солнечный свет опустился туда, а затем медленно затух. Тогда я не придал этому особое значение, сославшись на иллюзию, которую сыграл со мной свет. Но сейчас я уверен, именно там, на вершине, находится ключ к тому, что сейчас происходит с нашим миром.

И вот уже старик протягивает ему причудливую деревянную шкатулку.

-Я говорил об этом остальным, но мне никто не верил, все слишком заботились о самих себе. Но ты… в твоих глазах все еще жив свет прежних дней. Возьми это, дойди до вершины, освободи солнце.

Образ старика внезапно дрогнул, а шкатулка в его руках начала стремительно покрываться инеем. Еще секунда, и вот уже ледяная корка перекинулась на дряхлые руки, поднялась все выше, к плечам, шее, заковала в себя покрытое глубокими морщинами лицо. Обледеневший силуэт пошел трещинами и с зловещим грохотом рассыпалось на куски, одновременно вырывая Андреса из власти сна.

Мужчина резко сел, чувствуя, как на лбу скопилась испарина, которая быстро остыла и грозила превратиться в тот самый иней. Смахнув лишнюю влагу, Андрес начал готовить к последнему рывку. И первый делом, конечно же, следовало подкрепиться. Мужчина достал из рюкзака кусок уже слегка зачерствевшего хлеба, который был завернут в газету, и немного вяленого мяса. Быстро пробежался глазами по старым заголовкам: «Третий год зимы», «Результаты селекции морозостойких сортов зерновых растений», «Холод, уничтожающий целые города», «Участившиеся случаи каннибализма», «Адреса пунктов обогрева в вашем городе», «Антикризисные рецепты на все случаи жизни», «Очередные жертвы обморожения»…

Скомкав газету, мужчина забросил его в свой мусорный пакет и начал неспешно завтракать. Это была последняя провизия из его запасов, и ее хотел съесть с хоть каким-нибудь удовольствием. Запив все съеденное холодным кофе, альпинист был готов продолжить путь. Все снаряжение в рюкзак, и вперед. Крутых подъемов больше не наблюдалось, тусклое, как и ночная луна, солнце, с трудом справлялось со своими прямыми обязанностями. Да, оно светило, но это как сравнивать мощный прожектор и лампочку на 60Ватт. И под этим тусклым светом альпинист пошел вперед.

-Эй, Фрост. Ты здесь? Поговори со мной.

До вершины оставалось около трех километров, когда Андрес решил сам обратиться к незримому спутнику.

-Фрост?

«Давай договоримся. Сейчас ты разворачиваешь, спускаешься к подножию и оставляешь попытки восхождения. И тогда я буду говорить с тобой хоть до конца твоей жизни»

-Почему ты не хочешь чтобы я был здесь? Ты боишься? Это из-за тебя у нас настала вечная зима?

«Возможно»

Столь уклончивый ответ, разумеется, не устраивал человека.

-Зачем ты это сделал?

«Такова моя природа. Ты ведь не спрашиваешь у ветра, зачем он дует тебе в лицо. Прекращай болтать, Андрес. Иди вперед и сделай то, что должно»

Мужчина послушно замолчал, но все еще раздумывал над природой своего спутника. Он мог только догадываться над тем, кем на самом деле был Фрост, но даже самые смелые догадки вполне могли быть ошибочными. Километр, 500 метров, 100… Андрес замер на вершине, размеренно дыша, чувствуя привычную эйфорию, которая всегда приходила во время покорения. Но сейчас к этому чувству примешалось ощущение чуда. Старик не обманул, здесь, на вершине мира, действительно находилось нечто удивительное.

На идеально ровной площадке высился двухметровый сталагмит, сияющий мягким светом. Временами он вспыхивал настолько ярко, что было больно на него смотреть, но затем свет снова будто отходил куда-то внутрь, сдерживаемое ледяной оболочкой.

Мужчина сбросил с плеч тяжелый рюкзак, сорвал капюшон и маску, сбросил на снег перчатки. Обморожение? Плевать. Теперь уже плевать. Он добрался, оставалось совсем немного, дальше его вело лишь предчувствие.

«Ты ведь не выживешь»

-Знаю. Но я должен. Ради Фрейи, ради нашего ребенка, ради будущего, ради всего человечества. Нет, плевать на человечество, но я должен сделать это.

Раскрыв рюкзак, мужчина покопался внутри и вскоре достал резную деревянную шкатулку, покрытую вязью причудливых узоров, среди которых угадывались образы солнечного и лунного светила. Внутри шкатулки, на белом полотне покоилось два инструмента удивительной красоты: золотое долото и серебряный молоточек. Побелевшими от холода руками, Андрес взял в руки инструменты, приставил острие долота к сталагмиту и ударил по другому концу молотков. Мелодичный звон наполнил воздух и крошечный кристаллик светящегося льда откололся от основной массы сталагмита, упал на снег. Отложив подарок старика в сторону, Андрес подобрал кристалл, рассматривая его со всех сторон, ощущая непреодолимое желание съесть его. Во взрослом мужчине проснулось детское желание тащить в рот всякое разное. И он, не смея сопротивляться, закрыл глаза и забросил кристалл на язык.

Камушек света разлился во рту приятным теплом, проскользнул в горло, медленно разогревая продрогший, уставший от холода организм. Мужчина выдохнул, и дыхание его переливалось светом. Он открыл глаза и осмотрелся, понимая, что в последний раз видит эту заснеженную вершину, это небо, стелющиеся где-то внизу тучи, этот слепяще белоснежный снег. Альпинист дышал тяжело и быстро, лихорадочно расстегивал на себе застежку комбинезона. Здесь становилось чертовски жарко.

«Похоже, мне пора»

В голосе Фроста отчетливо ощущались грустные нотки.

«Прощай, Андрес. Однажды я вернусь, а вот тебя здесь уже не будет и, возможно, не найдется больше таких же самоотверженных идиотов»

-Это невозможно.—Мужчина искренне засмеялся, чувствуя как под ногами стремительно тает снег.—Они всегда найдутся.

Одежда, которую он не успел сбросить, вспыхнула и тут же испарилась. Мужчина вскинул голову, устремляя взгляд в небо, ощущая, что больше не сможет сдерживать сформировавшийся внутри жар. Он закричал, но это было не крик боли, а скорее торжества. И впервые ощутил, как бесплотный голос, или скорее его обладатель, отшатнулся прочь, избегая близкого контакта с испепеляющим светом.

Ярчайшая вспышка на вершине горы озарила небо, разгоняя собой плотный покров туч. А в следующий момент реакция перекинулась и на солнечный сталагмит, плавя его и высвобождая всю накопленную энергию, которая мощной, целительной волной окутала всю планету.

***

Дверь небольшого домика на окраине города приоткрылась и оттуда показалось лицо молодой, привлекательной женщины. Теплый ветер, старый гость, который уже три года не появлялся в этом мире, овеял ее фигуру, скользнул по вздувшемуся животу, по щеке, касаясь ее словно ласковой и такой знакомой ладонью. По лицу Фрейи покатились слезы. Слезы, которые больше никогда не замерзнут. Ведь эта затянувшаяся зима подошла к концу.