Истина демона

Мрак всегда успокаивал. После ненавистного раскаленного заката, который отражался на витражах собора и погружал все в огонь, настоящий мрак —  услада для тела. Я вился кольцом у колонны и наблюдал за вратами. Дымка между сводами никогда не замирала, переливалась белесым свечением и шептала. Мне все равно, что она обещала, мои глаза и когти нужны, чтобы охранять силу, чтобы варвары захлебывались кровью, как только переступали порог святыни. Раскат грома нарушил мрак, молния осветила заброшенный зал и первые капли упали на каменный пол. Я не шевелился. Во тьме интересно наблюдать за вратами, их свет ярче, энергия в  полной силе, потому что хотела вырваться на волю. Блеск завлекал, когти впивались в землю, витражи дрожали, а шепот ветра перекатывал пыль.

Но гроза быстро смолкла.  Теперь дымка у врат стала молочной, словно с той стороны набросили покрывало. Я обнажил острые зубы. Давно не питался страхом и вот, наконец, в логово пришел человек. Старик крестился и храбро поднимался по заброшенной лестнице. Очередной охотник за надеждой. Я скалился и крался ближе. Старик шел вверх, на пальце блестел серебренный перстень. Колдун шептал защитные мантры, это мешало чуять, но я все еще видел и слышал.

Веками я поглощал души, игрался и мучил, вольно летал по свету, пока маги не открыли священный портал. Отныне я служил, оберегал от недостойных. Рано людскому проходить за порог неведомого.  Однако остались глупцы, кто желал испытать удачу. Вот и старик возник в главном зале собора.

Колдун обсыпался солью и плюнул через левое плечо, ругнувшись на латыни. Мое нутро кипело от смеха, невидимое глазам. Старик увидел врата и ему не нравилась обманчивая тишина.

— Откройся демон. Сразись!

Перстень сиял синим, в ответ когти чесались, а рот заполняла слюна. Я чувствовал насыщенный страх, запах плотной дымкой крутился над колдуном и от концентрации силы был еще желанней. Я хотел играть, истязать жертву медленно и мучительно.

Я предстал пред колдуном скрюченным силуэтом, отлепившись от врат. Он видел голое длинное тело с серебряной кожей, жилистые крылья, что напоминали о летучих мышах и тяжелые прутья когтей.   Лицо человеческое, но с неестественно заостренным чертами, будто в скале вырубили портрет топором, и звериные злобные глаза, которые пылали фиолетовым безумием.  Взор пронесся до колдуна подобно лавине. Я открыл черные зубы и выпрямился:

— Еда…

Старик молчал, вновь обсыпался солью и травой. Я рычал:

— Наивно…Годами я вижу вас, маги, колдуны и создатели. Мечтаете об одном, но не знаете, что на самом деле вас ждет, —  шел к жертве, питаясь последними секундами жизни.

— А ты знаешь? — голос старика звучал на удивление уверенно.

— Знаю, — слюна текла по серебряной коже, когда я летел к нему. Колдун вытянул руку с кольцом и ударил ослепительно синим потоком. Я пригнулся, прикрылся крыльями и не изменил направление. Дрожащий голос старика разносил по собору песню древнего заклинания, чью тяжелую ношу слов выдержать не просто, ведь знание старик собирал половину жизни.

«Он отдал все, лишь бы добраться до врат, —  кровь жужжала от жажды страха».

Человека, которому нечего терять все равно боялся. И я насыщался силой, не чувствовал боли от колдовства, потому что создал ловушку. Все это время настоящий демон, не фантом, невидимо ходил за спиной старика, питаясь амброзией эмоций. Но колдун   понял обман, увидел в сгорбленной фигуре ложь. Магия кольца ударила во все стороны и зацепила истину. Я не успел уклонится, отлетел к выходу и разрушил часть стены, засыпаясь камнями. Колдун схватился за сердце, остановил магию и опрометью бросился к вратам, шепча другое заклинание. Я плевался и сбрасывал камни, крылья хлопали с мелодией грома.  Страх заполнил собор, его было так много, что превратись он в море, вода бы плескалась под полуразрушенным куполом. Однако я больше не хотел питаться. Когти скребли землю, глаза пылали и из горла вырывался булькающий рык.

Колдун у врат резал руки ножом и марал колонны кровью. Он опутан защитной, на шее припрятан амулет, но я смеялся.  Теневой колдун беспокоился о разуме, забыв про сердце. Я стремительно подлетел к нему, кулон ужалил крылья, но не больше. Старик продолжал читать латынь, а я не церемонясь схватил за горло и вонзил когти в грудь, сломал ребра и вырвал неистово колотящееся сердце, под недоуменный взор колдуна.

— Хотел бессмертия, а нашел смерть, —  шипящие слова пролетели по собору.

Речь застыла на полуслове, взгляд колдуна потух и он обмяк.

Я швырнул тело на камни, кровь с врат разлетелась песком, а пространство затихло, волна страха резко сошла в пустоту.

Я поднес к носу застывшее сердце и вдохнул, оно источало тепло, однако кроме него рядом витала другая энергия. Кто-то шел по лесу к собору, их пульс долетел до ушей, кто-то хотел пройти во Врата Бессмертия. Я быстро настиг их, когда они привязывали лошадей на перевале и готовились к ночлегу у кромки поляны. Совсем юные, он и она, с магическим огнем и кинжалами на поясе.  От них вкусно пахло жизнью, она била ровным ключом.  Он — высок, светлокож и черноглаз. Она, чем-то похожа на него, с такими же черными волосами, но родственной   крови между ними не было. Я чуял другую связь, от которой чесались когти. Ее серые глаза смотрели жестче и страха тлело меньше. Она стрелой летела к вратам.

— Ты уверенна, что все получится? — спросил он, сооружая шалаш для костра.

— Я не изменю ответ, Станислав, — она ровно стояла перед ним и пристально изучала поляну. — Мы больше года стараемся. Я говорила, что будет сложно. Ты хочешь отступить? — она повернулась к магу и меня зацепила волна силы.

— Говорят, он необычный демон.  Он бесконечно питается чувствами, — начал маг, а я подобрался ближе, скрытый невидимостью за кустом яблони.  — Нам нужен запасной план.

— И он есть, — она глянула на горку веток, вытянула ладонь и с пальцев сорвалась желтая искра, между прутиками затанцевали тени костра.

Я затаился, почуяв, что маги не так просты, как кажутся. Особенно поцелованная огнем ведьма.

— Ладно, садись, —  Станислав похлопал по земле рядом.

Она вздохнула и подняла взор к небу, а затем опустила на лес. Я видел пронзительные льдинки  глаз и скалился, когти в крови колдуна скребли воздух в мнимом приветствии.

— Нынче звезды тонут в тумане, — она повела плечами и села напротив мага. — Выступаем на рассвете.

Спина мужнины заметно напряглась.

— Морис…, — он кинул сухую ветку в костер и огонек вспыхнул красным. — Хорошо. Давно пора.

Я полетал вокруг них, в надежде выведать план, но больше они не говорили, а силы вдали от врат иссекали. Когда пламя костра угасло, я улетел к собору, а с первыми лучами солнца вернулся и нагнал в пути. Они оставили лошадей и шли по лесному склону медленно и почти бесшумно.  До заката они придут к цели. Я с нетерпением ждал встречи.

Станислав шел впереди и срубал вездесущие ветви кинжалом, оружие сверкало золотом и отпугивало живых существ. Она ступала за ним и вплетала в рукава красные нити.

Я крадучись полз за ними. Хрустнула ветка и Морис обернулась, серый взгляд пронзил и я замер, чувствуя, как кожа лоснилась под лучами скромного солнца.  Девушка смотрела на меня, я показывал кровавые зубы, потому что не чувствовал страх, Морис всего лишь следила за белкой.

Солнце проникало сквозь листву тонкими нитями, поднимало крупицы древесной пыли и пробуждало рой мошкары.  Влажная земля рассыпалась под ногами и путникам приходилось искать опору. Лес густел, широкие ели и хрупкие березы плотно заполняли дорогу, словно когда-то были войнами, что защищали врата.

— И все равно Гильдия Voca flamma не одобрит риск, — раздался голос мага.

— Мы обсуждали. Не зли меня, —  девушка смахнула влажную прядь волос со лба.

— Но как ты представляешь? Какими они будут? А если вместе с ними придет что-то…, — он обернулся и с возмущением посмотрел сверху вниз.

— Ты легко можешь отступить, —  усмехнулась она и хотела обойти, но угодила на полый участок, нога подвернулась и Морис едва не упала.

Станислав подхватил подругу за локоть и притянул к себе, обжигая горячим дыханием.

— Слушай, — встряхнул девушку, будто так до нее лучше дойдет смысл слов. — Я не хочу, чтобы ты   пострадала.

— Мое благополучие важней, чем жизнь общины?

Маг отпустил Морис и посмотрел в сторону собора.

— Ты все равно идешь, — в ее светлых глазах читалось то, от чего меня мутило.

— Нет другого выхода. Одну не отпущу.

Он хотел отвернуться, но она вытянула руку, отрезая путь:

— Постой, нельзя так идти. Ты же сам видел…Их убили, растерзали, не пожалели детей. Мы последние из родов и.…Должны. Мы должны…

— Хватит, — Станислав махнул рукой, обычно спокойное лицо вдруг стало суровым и Морис осеклась, поставила руки на пояс и с шумом задышала, едва сдерживая поток речи.

Мужчина промолчал и скрылся за кустом малины, девушка нахмурилась и ушла за ним.  Я напрягся, крылья дрожали, внутри пел голод и я хотел разорвать магов в клочья, чтобы прекратить необычные разговоры и не думать о том, почему в них не жил страх. Но приходилось ждать, когда гости переступят порог собора.

Я пролетел за ними, смяв крыльями куст малины. Маг вновь срезал ветви кинжалом, а Морис вплетала в рукава красные нити. Солнце блуждало по лесу, свежеть дурманила. Я раздраженно шипел. Хрустнула ветка и   белка юркнула в дупло. Морис обернулась и посмотрела на меня. Я пригнулся, поднял крылья и принюхался.

—  И все равно Гильдия Voca flamma не одобрит риск, — сказал Станислав.

Я взревел, взмахнул крыльями и разбил невидимость. Маги не повернули головы. Рыча и принюхиваясь к флюидам колдовства, я ринулся в чащу. Несся вперед, не разбирал дороги и шептал проклятье для ведьмы.

«В ночи заметила…».

Ледяная кровь кипела, кожа дышала жаром, когда я представлял, как вырываю сердце обманщице. Пролетел между широких кленов к заметному ручью. Удар, пульс боли и я отброшен назад, как тряпичная кукла. Я чертыхнулся, поднялся и прищурился. Часть леса накрыло золотым куполом, в центре которого завис разговор Станислава и Морис. Они поймали меня в замкнутый временной круг. Я плевался, хлопал крыльями и парил в воздухе, кружась над фигурами магов. Они спорили, голос вторил ветру и я тонул в злости, потому что понимал —   за кругом время течет в разы быстрей.

«Они у врат…».

Однако сознание не утеряло бдительность. Подобно ножу внимание резало секунды на части и искало брешь. С чего все началось? В третий раз хрустнула ветка, белка прошуршала листвой, а Морис вплела в рукав красную нить.

— Попались.

Я подлетел к ветке и заметил нить, колдовство скрывало от глаз, но не могло спрятать от солнца. Плюнул ядовитой слюной и створка повернулась.  Нить зашипела, ветер разметал привычный лес, разбил на меня реальность — морозный воздух после дождя, стрекот сверчков и сумрак ночи.  Вой пронзил чащу. Я упал на землю и скрючился от боли. По крыльям текла черная кровь.  Сцепив силу в один сгусток яростной энергии, я медленно поднялся и бросился к собору, где рождался древний ритуал.

Под светом одинокой свечи маги готовили заклинание. Она выводила смолой на стенах колон кельтские символы, а он   чертил от врат кинжалом золотые дорожки из огня. На этот раз я не приближался, но и не прятался за невидимостью.  Неслышно проскользнул под свод собора и забился в темный угол. Маги были так увлечены и торопливы, что не заметили две пылающие фиолетовые точки.

— Где земля? — Морис рукавом вытерла лоб и выдохнула, откинула смолу и отошла от врат.

Маг залез в сумку и достал старый кувшин с витиеватыми узорами роз. Она приняла ношу и мигом рассыпала землю у подножья колон, в центре арки. Я принюхался и скривился от того, как смердело надеждой. Сладкий запах страха растворился. По раненым крыльям стекала кровь, черная дорожка чертила ровные густые линии от свода до пола, капая и растекаясь.

— Готово, — Маг вывел седьмую дорожку пламени и повернулся к девушке.

Она не успела обернуться, я спрыгнул вниз, оказался рядом с вратами и одним движением крыла стер землю. Сухие крупинки разлетелись по собору. Морис дернулась и тут же получила удар стальными когтями, она закрылась руками, пригнулась и не удержавшись под натиском, оступилась и покатилась вниз по лестнице. Я гортанно заклокотал, учуяв кровь.  Станислав выхватил кинжал и выстрелил красным пламенем. Крылья закрыли меня, серебряная кожа плавилась, но я все равно трясся от вкусных флюидов эмоции. Они боялись, не за себя, друг за друга.

Я хотел разрушить огненные дорожки, чтобы у магов не было шансов продолжить обряд, но не успел. Через секунду после мага Морис выстрелила огнем.  Алый свет врезался в тело.  Ведьма добавила в силу кровь и я не устоял, отлетел в стену. Старые камни треснули и часть собора засыпало оглушенное существо.

Маги убрали огонь.

— Скорей!

Я плевался и выползал из завала, видел, что маги стояли у врат и давили смоляные символы.

— А как же земля? — кричал он.

— Придется без нее… Давай!

Они послали во врата силу огня, передали пульсацию сердец древней реликвии.

— Сила проведенья, молю, верни наш род, — шептала Морис.

Сгустком злобной энергии я вылетел из-под камней и снес девушку, вцепившись когтями в плечи.  Не теряя скорости, мы разбили витраж и попали в ночной лес, упали на землю и покатились по мокрой траве. Я давил когтями, сталь вгрызалась в кожу, кровь струилась по рукам, а я заглядывал в прозрачные глаза и впитывал знание, бесцеремонно влезал в мысли, давил и пил боль вместе с тайнами. Сначала мысли ведьмы хаотичны, заполнены образами Станислава, долгого пути и напряжения. Затем белая вспышка и я услышал:

— Мы не допустим…Не справедливо. Мама? Где вы?

Я видел разрушенные пустые дома, разрытую присыпанную снегом землю и знакомых магов, они в растерянности шли по мертвой деревни.

— Кто? Как? Мы вернем их, слышишь…Мы вернем род. Они не погибнут в пустую.

Крылья подрагивали от столь чистых эмоций, ее кровь отравлена жаждой справедливости и надеждой на возвращение.

— Хотите оживить семью? — цедил и смеялся, черная слюна капала на девушку.

Я убрал когти с плеч, резанул по животу и пока струилась кровь, сжал ее горло. Она хрипела, ладони скользили по запястьям. Сила впитывалась в кожу, насыщала и дурманила.  Морис таяла, а я торжествовал. Но напор уперся в стену непоколебимой веры. Девушка зарычала и надавила на глаз, впилась в фиолетовое сияние без страха и раздумий. Я отлетел, убрал тиски и схватился за глазницу, где царила расплавленная пустота. Морис кашляла и ползла сторону, мараясь в земле.  Шатаясь и держась за глазницу, я остатком взора рассматривал девушку. Она сжимала живот, на одежде росло алое пятно, еще один удар подарит смерть. Я хотел завершить начатое, но ненавистное пламя встало между нами. Станислав выбежал из леса, из кинжала мага струился огонь. Сила не щадила, опоясывала в кольцо и жалила. Тем временем мужчина поставил Морис на ноги, они что-то сказали друг другу и убежали, а я рыл землю, пригибался от слепящего огня и плевался желчью. Время растворялось, у магов был шанс опять запустить ритуал.  Я выл и изгибался, хребет стонал, а крылья безвольно висели, став похожими на ткань. Кости хрустели, из горла вырывался хрип, с усилием воли я дрогнул, раскат грома прошел по телу, крылья упали в огонь и открыли путь к свободе. Я перепрыгнул пламя и вышел к звездному небу. Моя жертва принята.

Когда вспыхнуло небесное свечение между колоннами врат, а по пространству пролетел холодный ветер, я застыл у входа в главный зал. Огненные дорожки горели скудно, показывая, какими обессиленными стали маги.  Они стояли у колонн. Девушка истекала кровью и теряла драгоценное время жизни, а он   заметно шатался из-за растраченных сил. Они тоже увидели дорожки и подошли к цели, оставив врата позади.

Морис достала кинжал, а Станислав что-то прошептал пальцам, но огонь не вспыхнул вновь. Я не дал закончить, выскочил из тени и послал ветер под своды собора.  Остатки купола треснули и рухнули на дорожки, отделяя магов от врат и друг от друга. Я выбрал мужчину, потому что в нем еще пылала жизнь, набросился и снес в стену, хотел перегрызть горло, но маг парировал жаром. Из кинжала выросла длинная плеть алого   пламени, она хлестанула меня и оставила на коже черные метки. Маг не искал место удара, он лихорадочно крутил плеть и не давал предугадать выпад. Я уклонялся и пытался оцарапать.

Мы ходили по кругу и утробно дышали, никто не отступал, никто не открывал слабость. Я вытянул когти и ждал удобного момента, чтобы исполосовать мага, а тот не жалел сил и бил плетью. Нас прервал шорох, в стороне врат перекатился камень.  Собор пронзил мой демонический рык. Морис не сдавалась и прорывала путь. Станислав обернулся на звук.  Я кинулся на него, придавил к стене и вонзил коготь в плечо.

— Искал бессмертие, а нашел смерть, — прошипел и устремился к вратам, успев напитаться стоном мага, который пытался достать прут когтя.

Я застал девушку у врат, она пачкала кровью колонну и шептала заклинание. Зрачки сузились от злобы, я почувствовал, что врата просыпались и принимали жертвенность. Одна секунда и ритуал невозможно прекратить. В один прыжок я рядом, останавливаю Морис и касаюсь врат своей кровью, перерезая путь жертвенности долгом ярости.

Морис упала и глазами полными слез наблюдала, как рухнула надежда. Я не знал, как подействует заклинание и что сотворят врата, но должен был помешать. Энергия выбрала меня, как щит, что закрывал суть от недостойных. Лишь один на миллион способен оставить след в людских сердцах и заговорить со смертью о жизни. Никто не узнает, в чем тайна пропуска к бессмертию, пока я рядом.

Черная демоническая кровь впиталась в колонну и смешалась с человеческой. И хоть я чувствовал, что Морис хотела принести себя в жертву, внутри ее сердца распускался цветок гордыни. Он не позволил пройти.

—  Стой, дай вернуть их, — с мольбой тянула ладонь.

— Чтобы врата открылись, а я отступил… Древней магии нужна истина.

Врата гудели, колонны тряслись, по собору ползли опасные трещины. Свечение неба внутри врат заалело, напиталось кровью. Энергия больше не будет чистой. Секундная тишина, а затем врата взорвались, взбунтовали от смешения и уничтожили портал между жизнью и смертью. Морис скатилась по лестнице и замерла, дыхание оборвалось, а я пригнулся под шквалом жаркой силы, сгустки белой энергии врезались в стены и облепили собор, поток медленно таял и исчезал в небытие.

— Елена, —  позади кричал маг, он игнорировал искрящееся силой пространство и бежал к девушке.

Я встал на пути, нутро заполнено силой, хребет выровнялся, единственный глаз ярко светил, а яростная боль в отломанных крыльях исчезла. Больше не пленен вратами, служба окончена. Я тысячелетиями кружился вдоль врат, изучал переливы и разрывал магов на куски, довольствуясь объедками эмоций. Я мечтал о чувствах вольного мира, что заполнен болью, страданиями и безграничным страхом. Теперь он открыт и недра людских сердец не убегут.

Маг достал кинжал, в этот раз он не вызвал плеть и не ударил огнем. Магия иссякла, зато осталась ненависть. Лезвие гудело от жажды крови, однако я был не настроен на мелочи, отступил и подставил подножку, маг пролетел мимо и упал на землю. Он не мог дышать ровно, попытался встать, но я наступил на спину, а затем надавил на ладонь. Пальцы хрустели, маг кричал и не хотел отпускать кинжал, но боль ломающихся костей сильней желания. Кинжал попал в мои руки и клинок потух. Я осмотрел кинжал, маг тем временем отполз и встал на ноги. Не хотел умирать на коленях?  Серебряный клинок и необычная медная рукоять с расписанными розами, тяжелый для огненных артефактов.

— Теперь ты ничто, — взглянул на мага и переломил кинжал.

По клинку прошла дрожь, но он не поранил меня, мигнул и стал песком. Я чувствовал, что Станислав дал слово не сломиться и стойко принять смерть, однако гибель кинжала рикошетом влетела в тело, отразилась на руке и мужчина согнулся. От локтя до запястья прошла трещина раны, рисунок исчез.

Я взмахнул рукой, когти удлинились, а маг упал на колени, готовый к казни. Когти летели к сердцу. Мгновение и сталь погрузилась в тепло, достигла стучащего центра и выпила кровь. Чужую кровь.

Морис возникла между ними и приняла удар.

— Елена, нет…, — выдохнул маг.

Девушка схватила меня за руку, не дала вытащить когти из сердца и намотала на запястье красную нить. Я хотел отбросить колдовство, но не мог пошевелиться:

— Как…

Девушка глянула на Станислава:

— Руку.

Маг встал и сжал ладонь, она передала ему другой край нити:

— Связанные нитью, скрепленные смертью, да послужите огню, — вложила свой кинжал в ладонь мага. —  Отныне и на век, Станислав из рода Лавр, прими удачу на пути, — голос оборвался, но она набрала воздуха и продолжала. —  Не ведая страданий, в огне ночном явится демон, заклинаю.  И ты не спи, следи за глазом, он видит суть, творит огонь…, — из груди вырвался стон, из уголка рта потекла кровь. —  Вы все должны быть как один и не боятся старой силы…

Внутри разлилось инородное тепло, горячая человеческая кровь проникла в вены из сердечного источника. Мне больно, но не физический, нечто другое скрючивалось в комок между ребрами, дрожало и билось, хотело вырваться на волю. Нечто возносило к звездам и связывало нитями. Я хотел вырваться, но магия крепко держала нутро, слова пленили, заставляли энергию демона перетечь в человека. Я смотрел в глаза Станислава и видел, что они налились чернотой, моей истиной. Мы сплетались узами, объединяли пульсы и переплетались жизнями, перерождаясь в новое.

—  Прими ту нить, что вас связала и следуй цели…, — Морис закрыла глаза, тело соскользнуло с когтей, со стали сорвался пар, а маг подхватил девушку.

— Voca flamma, —  закончил он и вспышка затопила собор.

На миг я пропал из потока жизни, миллиарды звезд танцевали о вечности, играли с пустотой преломлением света. Я хотел глотнуть чужого страха, напиться боли и утолить смятение во вражеской смерти. Но слышал только шум человеческой крови, под кожей билось тепло и вместо чужого страха я дрожал от собственного. Кого сотворила ведьма?

Ветер хотел завлечь в чувства, закрутить в водовороте бесконечности, стереть все тени и пороки, заставить забыть кем являюсь.  Злость стрелой пробила дух. Я раздавил звезды и жадно сожрал весь свет. Рывок и я очнулся на камне под открытым небом, в руинах собора. Ночное небо безразлично взирало, звезды мерцали, ветер распевался с лесом, холод жалил другую кожу.

Кашель вырвался из груди, я не узнал звук. Прежний рык заменил хрип. Я с отвращением уставился на тело. Ровные ноги, широкий торс и руки с короткими пальцами. Мягкий сгусток плоти, сосуд с кровью, который держится на связи духа и разума. Слишком хрупкий для мира. Я вновь прокашлялся, провел языком по сточенным зубам и скривился. Коснулся лица и остановился на кратере пустой глазницы. Пальцы побелели от фантомной боли по потерянным когтям. Ведьма сплела меня с человеком, забрала свободу и глаз. Одно я сегодня верну. Ее тело лежало на виду, белело перекошенной куклой, окаменевшее и тлеющее. Я склонился к Морис и без раздумий вырвал глаз. Серый хрустальный взор отныне мой.

— Как тебя называть? —  из темноты воззвал голос мага.

Я повернулся и увидел скрюченный силуэт во тьме. Фиолетовое сияние демонического глаза зацепило лицо мага. Он давно очнулся и наблюдал. Внутри бушевал страшный ураган, я чуял смрад от боли в душе.

— Элигос, — ответил и почему-то склонил колено.  — Служу тебе в честь voca flamma.

Тишина заполнила руины. Магия не знала такого. Две части разных миров сплелись в одной связи, избежали смерти и скрепились целью —  служить силе огня.

Небо пронзила молния и начал накрапывать дождь.