Синее пламя для потерянной души

Испокон веков свет и тьма идут рука об руку. Они неделимы, как день и ночь. И как восхваляют свет, так всегда порицают тьму. Одно непоколебимое добро и благодетель, а второе зло и порок.

Но почему же тогда в каждом временном отрезке истории находятся те, кто выбирают сторону тьмы? Чем же может привлечь эта узкая дорожка юные неокрепшие умы? Что она им обещает? И что же требует взамен?

Возможно, ответы на эти вопросы нам сможет дать история одного человека, а, может, запутает только больше.

Теплой летней ночью, когда на небе горят тысячи звезд, из небольшого дома, принадлежащего кузнецу, слышаться громкие женские крики, предвещающие появление новой жизни. Вокруг молодой женщины, лежащей на кровати, бегают соседские женщины, кто с теплой водой, а кто с чистыми белыми полотенцами. А на кухне сидит бледный мужчина, вздрагивающий от каждого вскрика жены.

Спустя несколько напряженных часов измученной Тее вручают умытого и завернутого в белую простыню сына. Оказавшись на руках у матери, совсем маленький мальчик распахивает свои большие, пока мутноватые, глаза и широко улыбается беззубым ртом.

Когда все женщины покидают комнату, врывается взволнованный Билл. Он тут же опускается на колени рядом с кроватью и целует жену в лоб. Во все глаза смотрит на любимую женщину, и маленькое чудо, их общее чудо, в ее руках. И еле сдерживает слезы счастья.

— Я так волновался, — шепчет он.

— Наверное, даже больше, чем я, — вымученно улыбается Тея, едва ощутимо касаясь его покрытой щетиной щеки. — Как назовем нашего сына?

— Я не знаю, — растерянно отвечает Билл, не сводя зачарованного взгляда с маленького человечка.

— Может Аррон?

— Аррон? — Задумчиво тянет мужчина, перекатывая имя на языке, пробуя его на вкус, а затем улыбается. — Мне нравится. А тебе, малыш? — Он склоняется к улыбающемуся, что-то негромко пищащему ребенку — Значит Аррон, — он мягко целует малыша в лоб и прижимает к себе жену, а она прячет свое лицо на его плече.

 

***

 

Пятилетний Аррон бегает по всему двору перед небольшим домом кузнеца, родители смотрят за ребенком с умилением и налетом усталости на лицах. Малыш утомляет своим неудержимым любопытством и энергией, бьющей из него нескончаемым потоком.

Аррон растет совершенно обычным ребенком, наверное, выделяясь на фоне остальных детей только яркой внешностью. Многие сельчане любят называть его маленьким ангелочком. Светлые кудрявые волосы обрамляют пухлое, румяное личико с ямочками на щеках. А огромные голубые глаза, вызывают доверие у любого, кто в них заглянет. У него нет проблем в общении с окружающими. Разве что…

Это происходит на берегу неглубокой речушки, здесь обычно собираются дети разных возрастов со всей деревни.

— Ух ты, как круто! — Восклицает Аррон, наблюдая, как маленький мальчик его возраста поднимает в воздух камень.

У некоторых людей есть особая духовная сила, которая позволяет им в итоге стать магами. У всех ее уровень разный, большинству доступны самые простые не особо сильные заклинания, как Тее. И только единицы способны на подобные манипуляции уже в пять лет.

— Я тоже так хочу, — добавляет он, улыбаясь.

Ребенок смотрит на него в ответ исподлобья, и камень падает на землю. Мальчика зовут Этан, и Аррон ничего о нем не знает, тот не гуляет вместе с остальными детьми деревни, предпочитая одиночество. Единственное, что известно малышу Аррону — Этан живет со строгой бабушкой. А еще он ни разу не видел его маму с папой.

Аррон не знает, что отец мальчика входит в королевскую охрану и что его мать умерла при родах. Он вообще не знает, что значит умереть.

— Хей, почему ты молчишь?  — Хмурится Аррон, не привыкший, что его могут игнорировать. — Расскажешь, как ты так научился?

— Нет, — отрезает мальчик. Он убирает мешающие черные волосы, выбившиеся из короткого хвоста, с глаз и пытается уйти.

Но Аррон аккуратно хватает его за руку, не давая скрыться.

— Ты знаешь, что это невежливо? — лепечет мальчик, впервые встретив такого хмурого ребенка. — Твоя мама не учила тебя…

Договорить ему не дают руки, толкнувшие его в грудь. Аррон падает и полными обиды глазами смотрит на Этана снизу вверх.

— А у меня ее нет, — зло говорит он и уходит.

Мальчик растерянно смотрит ему вслед.

На следующий день Аррон, на удивление, находит Этана на том же месте, и очень этому рад.

— Прости, — тихо говорит он, смотря на мальчишку, явно не желающего его видеть. — Я не хотел тебя обижать.

Мама вчера ему долго объясняла, что у соседского ребенка, воспитываемого бабушкой, матери нет с рождения.

— Я не знал, — едва слышно добавляет он, теряясь под не смягчившимся, совсем взрослым взглядом мальчика.

— Сначала стоит подумать, и только потом говорить, — замечает Этан, собираясь, кажется, снова уйти.

— Мы бы могли стать друзьями? — с надеждой в голосе спрашивает мальчик, подходя к Этану.

— Нет, — отрезает он и уходит.

Время идет, и все попытки сблизится, Этан игнорирует. Они взрослеют, но Аррону кажется, что между ними остается огромная пропасть. Хотя мальчик сам не может объяснить, почему ему так хочется дружить с хмурым ребенком, темный взгляд которого, если честно, пугает до жути. Может, дело в чарующей магической силе Этана, растущей с каждым днем.

Как-то Аррон натыкается на него на том же месте, где и произошла их первая и вторая встречи и, где они больше ни разу не пересекались, а Аррон приходит туда почти каждый день.  Им всего по восемь, а Этан держит в руках небольшое пламя голубого цвета. Красивый «костерок» расположился в его ладонях, не причиняя вреда. А его свет озаряет лицо, делая более живым и мягким, сглаживая все острые углы. Голова юного колдуна поднята, а блуждающий взгляд устремлен куда-то в темное, собирающееся разразиться дождем небо.

Аррон тогда не подходит к нему, опасаясь, что его могут слегка подпалить. Да и отвлекать явно задумавшегося ребенка не хочется, он просто уходит, запомнив эту картину на всю жизнь.

Один случай ставит точку в их и так не простых отношениях. Аррону десять, и он любит ходить на ежегодные ярмарки, куда съезжаются из соседних деревушек сотни людей различных профессий. Он отходит от родителей, которые общаются со своими знакомыми, приехавшими издалека.

Он идет мимо лавок с различной продукцией, не особо цепляясь взглядом за что-то. Но внезапно ему на глаза попадается совсем небольшая лавка с книгами и какими-то небольшими талисманами, или артефактами, он не разбирается в этих магических штучках.

Аррон подходит поближе. Продавцом оказывается невысокий старичок, в не самой новой и чистой одежде, со спутанной бородой и волосами и совершенно безобидным лицом, не сочетающимся с темным острым взглядом.

— Юноша, хотите что-то приобрести? — Тихо спрашивает, неотрывно смотря в глаза. Аррон как завороженный делает еще шаг ближе, вставая вплотную к прилавку.

Он берет в руки первую попавшуюся книгу. Она выглядит старой, кожаный переплет, с непонятными знаками на обложке, холодит руки. Аррон открывает книгу на середине и смотрит на пожелтевшие страницы, где бордовым нарисован круг с какими-то знаками.

— Это ритуал призыва духа, который может дать тебе все, что ты захочешь, — вкрадчиво произносит старик. — В этой книге можно найти и намного более впечатляющие вещи.

— Но у меня нет склонностей к магии, — растерянно говорит Аррон, поднимая голову. И снова попадает в плен глаз мужчины.

— Для подобных ритуалов она и не нужна, достаточно просто крови, — Аррон резко опускает глаза вниз, понимая, что и рисунок в ней нарисован кровью.

Он не успевает ничего сделать, потому что книгу у него вырывают раньше. А затем хватают за руку. Аррон поднимает взгляд и смотрит на человека рядом. Это Этан грозно смотрит на старика, слегка задвинув Аррона себе за спину.

В итоге он ничего не говорит, просто, зло сощурившись, уводит Аррона за собой подальше от прилавка и шума ярмарки тоже. Аррон послушно семенит за мальчиком, кое-как поспевая за его широкими шагами.

— Ты что, совсем глупый? — Кричит Этан, резко развернувшись и остановившись. Аррон по инерции врезается в него. Поспешно делает шаг назад и вскидывает голову.

— Я не глупый, — обиженно надувается он.

— Ты вообще понимаешь, что держал в руках?

— Книгу, — невинно отвечает Аррон, предпочитая позицию полного непонимания происходящего.

— Книгу с темными ритуалами, многие из которых уничтожат твою душу, в частности тот, который ты рассматривал, — восклицает совершено разгневанный Этан.

— Это всего лишь ритуал призыва духа, — отнекивается он.

— Темного духа, — вскрикивает Этан, покраснев от злости. — Который потребовал бы огромною цену за выполнение желания.

— Я же не планировал делать что-то подобное, — тихо шепчет Аррон, пугаясь выражения его лица. — Мне просто было интересно.

— Интересно? Знаешь скольких людей, такой интерес погубил?

— Я бы никогда не стал использовать такую магию, — Аррон отворачивается от Этана, чувствуя обиду, застилавшую глаза.

— Тогда. Как только понимаешь, что речь идет о темной магии, беги, как можно дальше, — произносит Этан. — Понял?

Аррон чувствует, что его отчитали, как маленького ребенка, и не думает, что заслужил такое.

— Понял? — Повторяет Этан, опуская руки на его плечи, впиваясь пальцами в них, и заглядывая в глаза.

Аррон не отвечает, чувствуя, как слезы подступают к глазам.

— Понял? — Рычит Этан.

— Понял, — Аррон, сбрасывает руки со своих плеч и убегает прочь.

А на следующий день с гор, которые находятся в трех днях езды от селения, спускается древний старец, маг с огромной силой. Он набирает учеников в деревнях, рядом со своей горой. И в их селении находится всего два человека, которых он счел достойными себе в ученики.

Аррон выходит за ограду дома посмотреть, как Этан уходит на учения. Встает, подпирая  забор спиной, и неотрывно наблюдает, как тот прощается с бабушкой, вышедшей на улицу проводить внука. Обнимает пожилую женщину за плечи, и закидывает вещевой мешок на спину. Он говорит ей прощальные слова и, отвернувшись, направляется прочь от дома. Проходя мимо Аррона, бросает на него лишь ничего не значащий взгляд и тут же отворачивается. Аррон глазами провожает его фигуру до первого поворота.

После этого Этан приезжает в деревню еще всего один раз. Два года спустя внезапно появляется на пороге дома своей бабушки. Ночует у нее пару дней и так же внезапно исчезает среди ночи, оставив на доме защиту от постоянных летних пожаров, которые терроризируют соседние леса. Эта магия не позволит в случае чего огню перекинуться на дом старушки.

Но Аррону до этого нет уже никакого дела. У него появляется ответственность, и его самое большое сокровище.

Когда родители сообщают ему, о том, что в их семье ожидается пополнение, он вне себя от радости.

Аррон тогда садится на колени перед растерянной матерью и прикладывает ухо к еще плоскому животу, силясь услышать биение маленького сердечка, которое, конечно, пока не сформировалось.

— Мам, я так рад, — лепечет мальчика, заглядывая в глаза матери.

Отец треплет его по голове и улыбается.

— Не хочешь помочь мне сделать кроватку, — предлагает он, наслаждаясь радостными возгласами сына.

Они делают чудесную колыбель, качели во двор, деревянную лошадку. И многое другое, что только могло взбрести в голову Аррона.

Он пристально следит, чтобы мать не перегружалась на протяжении всей беременности, запрещая ей буквально все. И с самого первого дня, каждый вечер прикладывается ухом к животу силясь услышать хоть что-то. Когда маленькое создание впервые пинается, мальчик чуть не падает в обморок от шока, смешанного с радостью.

А потом наступает день родов. Его вместе с отцом женщины предусмотрительно выгоняют из дома погулять. И когда уже все заканчивается, и они всей семьей находятся в комнате, отец протягивает Аррону маленький сверток, мальчик чуть не рыдает, прижимая малютку к своей груди.

— Хочешь дать ей имя? — внезапно спрашивает Билл, внимательно смотря на всего напряженного сына, боящегося навредить малышке или вообще уронить её.

Мальчик изумленно переводит взгляд с улыбающегося отца на ободряюще кивающую мать и поспешно согласно качает головой.

Он несколько минут рассматривает умиротворенное маленькое личико с закрытыми глазами и тихо произносит:

— Тасия.

 

 

***

 

Малышке Тасии три года, когда это происходит. Война начинается внезапно, никто к ней не готов. Она затрагивает земли всех народов, никого не оставив в стороне. В какой-то момент темные войска прокатываются по землям, сжигая и разоряя все на своем пути. Каждый народ пытается найти виноватого, но проблема  в том, что его нет.

По этой причине некоторое время нет организованного сопротивления, никто не знает с кем же воевать. И только спустя полгода борьба становится хоть сколько-то похожа на равную, но к этому времени потери светлой стороны становятся колоссальными.

Воинов не хватает, и призывают всех мужчин в возрасте от шестнадцати и до самой старости, если способны держать мечи, а также женщин, обладающих сильной магией и не имеющих детей.

Однажды письмо приходит и в их дом.

— Пап, — взволнованно завет Аррон, когда видит, как напрягается спина прочитавшего послание отца. Посыльный приходит, когда все семейство завтракает.

— Меня вызывают на службу, — ровно отвечает Билл, смотря на свою жену.

— Но…- вскидывается Аррон, испуганно смотря на отца. — Ты не воин, а простой кузнец.

— Стране нужны все, кто может встать на её защиту, — тихо произносит мужчина, ставя точку в этом разговоре.

Он встает из-за стола, и идет собирать вещи.

Билл покидает свой дом этим же вечером. На прощание, обняв плачущую жену, напуганного сына и ничего не понимающую, но остро чувствующую тяжелую атмосферу дочь.

Он еще не знает, что ему не суждено вернуться к ним.

 

***

 

Они приходят, когда на дворе стоит солнечный и теплый день.Никто из мирных жителей не ожидает нападения. Один не очень большой отряд темных войск, прошедших вглубь человеческого государства, показался из тьмы леса.

Аррон с матерью и Тасией находятся на участке дома, когда слышат испуганные крики.

— Мам, — восклицает пятилетняя девочка, напуганными глазами смотря на старшего брата и побледневшую мать.

— Бери сестру, и идите в подвал, — не обращая внимания на уже всхлипывающую дочку, произносит женщина и бежит в сторону кузницы.

Аррон подхватывает сестру на руки, но отправляется вслед за матерью.

— Аррон! — кричит Тея на сына, вытаскивая меч из ножен, висящих на стене помещения.

— Нет, — твердо произносит юноша, смотря в глаза матери. Впервые на его лице появляется такая решимость. — Вы идите в подвал, а я останусь здесь.

Крики становятся все ближе к их дому, времени не остается совсем.

— Но, Аррон… — она напугана, понимая, что просто не в состоянии убедить его.

— Мам, я мужчина, и буду защищать свою семью и деревню, — твердо произносит парень, ощущая незнакомую до этого уверенность.

Он крепко обнимает мать, прижав хрупкое тело, подрагивающее от еле сдерживаемых слез, целует ничего не понимающую, бледную сестру в лоб и выбегает за ограду.

Соседи, знакомые пробегают мимо, крича. Многие в крови, они прижимают свои израненные конечности к груди.

Сердце Аррона колотится в бешеном ритме, он не знает, что следует сделать. Стоит ли ринуться в гущу событий, или лучше остаться, на случай, если придется защищать мать и сестру. А может, это только привлечет внимание к дому.

Но все решается за него.

За домом напротив раздается крик, знакомый старушечий голос, молящий о помощи. Аррон кидается туда.

Забежав на соседний огород, Аррон видит, как бабушка Этана вилами пытается отбиться от скалящегося оборотня. Зверь безжалостно загоняет свою жертву, находящуюся в ужасе. Пожилая женщина уже вплотную подходит к стене дома, еще мгновение и она прижата к нему, загнана в ловушку.

Аррон срывается с места, пытаясь застигнуть монстра врасплох.  Оборотень отскакивает в последний момент, низко рыча, он поворачивает лишенную человеческих черт морду к Аррону, неосмотрительно оказываясь спиной к старушке. Женщина не медлит, протыкая его вилами насквозь. Монстр скулит, отскакивая в сторону, пытается вынуть вилы, пробившие его живот.

Старушка смотрит на Аррона с благодарностью, юноша улыбается в ответ. А через мгновение улыбка с его лица пропадает. Он не понимает, что произошло, но благодарно смотрящая на него женщина сползает по стене, оставляя за собой кровавый след, а из ее головы торчит стрела с черным оперением.

Аррон, широко распахнув глаза, оборачивается. Позади него стоит мужчина с луком в руках. Юноша не успевает ничего сделать, ведь следующая стрела уже торчит из его собственного живота, но боли почему-то он не чувствует, только меч выпадает из ослабевших рук и ноги подкашиваются.

А еще через мгновение так и не сумевший вытащить из себя вилы взбешенный оборотень, одним мощным ударом лапы отправляет Аррона в соседство к мертвой женщине и парень больше ничего не слышит и не видит.

 

***

 

Острая боль в затылке и животе заставляет открыть глаза. Свинцовые веки получается поднять с трудом. Перед глазами пляшут черные точки. Некоторое время проходит перед тем, как получается проморгаться и, наконец, открыть глаза полностью. Он понимает, что пролежал без сознания минимум несколько часов, небо уже потемнело, кажется, вечерело.

С неба что-то летит, оседая на его лице, волосах и даже ресницах. Вначале в голове проскакивает по-детски наивная мысль, что это снег в разгар лета. Но разве бывают серые не холодные снежинки? Нет, сверху на него падает пепел.

Аррон принюхивается, ужасаясь. Пахнет большим костром. Он пытается приподняться на локтях и терпит поражение. Голова кружится, к горлу подкатывает острый комок тошноты. Парень прикрывает глаза, пытаясь справиться с приступом.

Когда тошнота проходит, он решает, что стоит повторить попытку. Аррон помнит, что врезался в стену, значит с помощью нее можно и сесть. Рукой нащупывает шершавую поверхность, аккуратно начинает подползать к ней. Снова накатывает приступ тошноты, он затихает тяжело дыша. И через какое-то время пытается снова.

Наконец, получается, подобраться к нужному месту. Некоторое время спустя у него выходит сесть, опираясь о стену. Он прижимается к ней спиной, переводя дыхание.

Из живота торчит стрела, причиняющая боль при каждом движении и даже вздохе.  Вся рубаха на животе окрасилась в красное, Аррон не знает, что нужно делать, как лучше ее достать, но понимает, что медлить нельзя. «Если я еще жив, значит ничего серьезного не задето», — решает парень.

Аррон отрывает от рубашки снизу кусок ткани, которым можно перевязать рану. Закусив указательный палец левой руки, он опускает вторую на стержень стрелы и закрыв глаза, дергает. Острые зубы прокусывают палец, из горла вырывается тихий стон боли, а по подбородку катятся капли крови. Он открывает глаза, смаргивая влагу с ресниц, и отбрасывает оружие подальше. Прижимает один кусок рубахи к ране, вторым более длинным перевязывая.

Сделав это, запрокидывает голову, упираясь затылком в стену, пытается справиться с нахлынувшим приступом слабости. Голова принимает правильное положение, и он решает осмотреться, поворачивает голову вправо и не может сдержать вскрик. Рядом с ним сидит мертвое тело старушки, ее глаза открыты и стеклянный взгляд устремлен прямо перед собой.

Аррон решает больше здесь не оставаться. Пытается подняться на ноги, и, на удивление, у него это получается почти с первой попытки. Опираясь на стену рукой, он встает на дрожащие ноги и решает ощупать голову. Парень не особо удивляется, обнаружив корочку крови на затылке, светлые волосы к тому месту прилипли, он морщится.

Найдя взглядом свой меч, подбирает его и осматривается еще раз. Дом женщины, как и ее огород с кустами, полностью скрывающими соседские дома, совершенно нетронуты, тогда непонятно откуда взялся пепел и неприятный запах гари.

Он выходит на сельскую дорогу и больше не может сделать ни шага. Перед его глазами предстает ужасная картина. Выжженная деревня. Некоторые дома уже сгорели почти полностью, некоторые еще догорали. Здесь явно потрудился магический огонь, вызванный одним из темных магов отряда. Когда-то придуманный некромантом, он сжигает все на своем пути за считанные секунды. Всё, кроме трупов. Некромантам не выгодно, когда сгорает их потенциальная армия, и это неплохой психологический удар по солдатам. Те возвращаются в родное селение, а оно сожжено и вокруг лежат нетронутые труппы соседей, друзей и родных. Поэтому сначала убивают всех и только потом поджигают,  живых людей огонь пожирает за считанные мгновения.

Единственная причина, по которой дом старушки не сгорел, это то, что ее внук, наложил на ее участок защищающую от огня магию.

Аррон цепляется взглядом за родной дом, на который  боялся посмотреть все это время. Тот сожжен почти дотла, лишь чернеют обуглившиеся стены.

Он снова обретает способность двигаться и бросается к нему. Аррон быстро оказывается возле двери в подвал. Та не сгорела, потому что Тея, когда-то наложила на него чары, надежда зарождается в душе юноши. Он резко распахивает дверь, заглядывая внутрь.

На черном полу белеют две неподвижные фигуры. Женщина прижимает к себе маленькую девочку, защищая. Их лица прикрыты тканью, словно они пытались спастись от угарного газа, заполняющего замкнутую комнатку, когда наверху все полыхало.

— Мам, — жалобно зовет юноша, не зная, что сделать. — Тась, мам, — всхлипывая, вскрикивает Аррон.

Он поспешно начинает спускаться, несколько раз чуть не рухнув с не очень крутой лестницы. Юноша падает на колени рядом с телами, и замирает, боясь прикоснуться.

Он дрожащей рукой убирает ткань с их лиц. Они выглядят умиротворенно, закрытые глаза, расслабленные лица, словно просто заснули. И только полное отсутствие дыхания говорит, что ни одна из них больше не откроет глаз.

Аррон протягивает руку, касаясь холодной, успевшей остыть, щеки сестры и, наконец, все осознает. Он воет раненым зверем, падая лицом в землю, рядом с ними. Его тело сотрясает крупная дрожь, слезы льются из глаз, не давая сделать и вздоха, он начинает задыхаться, давясь собственной болью.

— Пожалуйста, нет, — стонет Аррон. —  Пожалуйста…

Подняв голову, он подползает чуть выше, прижимая к груди тела, и его окутывает замогильным холодом. Единственный живой человек селения оплакивает свою потерю. Последняя живая, в ужасе трепещущая душа.

 

***

 

От тел он заставляет себя оторваться почти насильно, мотивируясь поставленной целью. Он садится на колени, стирая слезы с щек и глаз, смотрит на мать с сестрой, пытаясь запомнить каждую родную черточку. Склоняется к лицам, с желанием оставить последний поцелуй на их лбах. На лбу малютки задерживает губы на пару мгновений дольше, прикрывая глаза. Из-под зажмуренных глаз скатываются предательские слезинки, разбиваясь о ее холодное личико. Он отстраняется, закусывая дрожащую нижнюю губу, и встает на ноги.

Аррон берет свечу с одной из полок, заполненных различными овощами. Слабый огонек свечи трепещет, отражаясь в голубых глазах. Он последний раз смотрит на родных, и кидает свечу в сено, лежащее вплотную к телам. Отворачивается, не в силах смотреть на то, как их охватит пламя, просто знает, что теперь не один некромант не сможет использовать тела в своих ужасных целях. Аррон подавляет в себе желание лечь рядом, чтобы жадный огонь перекинулся и на него, и сбегает по лестнице наверх, захлопывая дверь в подвал.

Теперь ему предстоит трудное дело. Он решает провести ритуал прямо в месте, которое когда-то было его домом, огонь благодаря заклинанию матери не сможет выбраться наружу и помещать ему.

Взяв меч, который бросил возле входа в подвал, когда кинулся вниз, он разрезает ладонь и кровью принимается выводить знаки на полу жилища. Сложная задача, воспроизвести то, что видел всего один раз в книге, попавшей к нему случайно. Но память у Аррона всегда была хорошей.

Спустя десять минут работы у него все получается, рисунок завершен. Он представляет собой круг, с нанесенными по всему периметру различными знаками. Вышло не очень ровно и аккуратно, но какое это имеет значение.  Аррон садится вне круга, теперь остается только дождаться заката. Благо, до него остается не много времени.

Спустя всего несколько минут, когда закат окрашивает все вокруг алыми красками, из середины круга выплывает черный туман. Он расползается по всей поверхности рисунка, не выходя за края, придерживаясь четких границ. Аррон поднимается, стискивая подрагивающие руки в кулаки, в ушах звучит только бешеный стук собственного сердца.

Когда туман уже клубится по всей поверхности круга, в середине начинает расти вверх, постепенно обретая очертания человека, или кого-то похожего. Высокая, худая фигура с длинными, достающими чуть ли не до колен руками, на которых находятся острые большие когти. Верхнюю часть лица монстра не видно, капюшон дает возможность рассмотреть только безгубый рот, искривившийся в оскале, острые клыки поблескивают в свете заката. Ноги монстра скрывает длинное одеяние, которое, как и сам дух состоит из густого тумана.

Темными духами становятся люди, совершившие очень много плохого при жизни, в них огромная концентрация магии и злобы. И с помощью этого ритуала их можно призвать для выполнения своего желания, но это имеет большую цену, которую назначает сам дух.

— Зачем ты меня призвал, человек? — ледяной голос, заставляет Аррона сделать маленький шаг назад. Заметив это, монстр оскаливается еще больше.

— Мне нужна сила, — парень берет себя в руки и практически заставляет подойти ближе к магическому кругу.

— Для чего тебе она?

— Я хочу отомстить.

— Отомстить? — Дух усмехается, кивая головой в сторону, где находится вход в подвал. — Я чувствую, там догорают тела, тех, кто был тебе дорог, и все это место наполнено десятками трупов.

Аррон ведет плечами, отворачивая голову, чтобы дух не смог увидеть эмоции, отразившиеся на лице.

— В любом случае, я не дам тебе силу просто так.

— Я знаю, — Аррон возвращает взгляд к духу, когда тот начинает говорить вновь. Монстр приближается к краю круга, совсем вплотную к незримой стене, ограждающей его от человека. — Я готов заплатить.

— Ты не понял, — он склоняет голову, и из-под капюшона поблескивают два красных огонька. — Ты заплатишь мне за то, что я дам тебе ее, а потом будешь платить каждый раз, используя. Твоя душа будет питать темную магию внутри.

— И когда она истощится? — Сглатывает внезапно вязкую слюну Аррон.

— Ты станешь таким же, как я, или того хуже — пустой оболочкой без души, воплощением зла и порока, безжалостным убийцей. Будь у тебя хоть немного духовной силы, какое-то время тьма питалась бы ей, но у тебя ничего нет. — Голос духа становится каким-то слишком человечным, и это настораживает сильнее, чем лед пронизывающий каждое слово до этого.

— Зачем ты мне все это рассказываешь? — Нахмурившись, уточняет парень.

Монстр пожимает плечами:

— Так интересней. Я не первую сотню лет существую в этом мире. Мне всегда было интересно смотреть, на что отчаяние толкает людей.

— Что хочешь взамен на силу?

— Хм, — он задумывается, постукивая когтистым пальцем по подбородку. — У тебя нет ничего интересного, — он придирчиво рассматривает, стоящего перед ним человека. Последние солнечные лучи ярко освещают юное лицо, искорками заплясав в ярких глазах, и скрываются за горизонтом, окончательно погружая мир во тьму. А на губах духа появляется широкая ухмылка. — Я хочу твои глаза.

— Что? – Аррон отшатывается от круга, ошарашено смотря на веселящуюся фигуру.

— Твои глаза. Я хочу их себе. Это моя цена, — его голос просто лучится весельем, его забавляет ужас, отразившийся на лице Аррона. — Или это слишком большая цена для тебя?

— Нет, но…

— Нет, но, что? — Издеваясь, повторяет он, прекрасно понимая, что загоняет человека в угол. — Это окончательная цена, торговаться со мной бессмысленно.

— Как я смогу отомстить, если буду слепым?

— Не знаю, — беззаботно пожимает плечами дух. — В любом случае, это не моя проблема. Захочешь — сможешь научиться использовать магию для того, чтобы «видеть». Так что ты решаешь, человек?

Аррон поднимает голову к ясному, испещренному сотнями звезд небу. В окружении маленьких светящихся точек нависает полная луна. Человек протягивает руку к небу, словно желая коснуться хотя бы одной звезды. Когда-то они с отцом пересчитывали их, им так нравилось придумывать различные совершенно нелепые имена каждой. Возможно, сейчас отец занят именно этим, а, может, он уже давно мертв. О нем ничего не слышно очень давно, Аррон мог бы отправиться на его поиски, но, по правде, он не чувствует в себе сил на это. И единственное, что сейчас бьется в нем и поддерживает на плаву — это ненависть, боль и острое желание отомстить, уничтожить, стереть с лица земли. Он убирает скатившуюся по щеке горячую слезу и опускает голову, посмотрев на молчащего духа.

— Я согласен. Как ты это сделаешь?

— Заберу твои глаза? Или дам силу? — Насмешливо уточняет тот.

— И то и то.

— У первого есть два варианта: можешь стереть границу и позволишь взять их мне…

— Ни за что.

— А можешь вырвать их сам, — заканчивает, даже не заметив, что его перебили.

— Что? — Севшим голосом переспрашивает Аррон.

— А разве у тебя есть какие-то варианты?- Замечает он. — Но прежде, чем ты займешься делом, кое-что уточню. Тебе все равно придется стереть границу, иначе, как я дам тебе силу?

— Но…как только я сотру ее, ты сбежишь, — потерянно произносит юноша.

— И? Завтра вызовешь другого. И даже если я тебя решу убить, — насмешливо протягивает Дух. — Ты все равно собираешься поставить свою жизнь на кон ради мести. Так, хотя бы умрешь с целой душой.

— Я не собираюсь умирать, пока не отомщу.

— Тогда тебе остается только довериться, — заключает он.

Даже если он решит призвать другого духа завтра, все равно придется стереть границу рисунка, чтобы тот смог дать ему силу.

Аррон мотает головой и, ничего не сказав, подходит к кругу вплотную. Он стоит так несколько секунд и, не давая себе шанса передумать, резко стирает ногой кусочек рисунка.

— Хороший мальчик, — тянет Дух.

Он не делает ни шага к дрожащему парню, только туман под его ногами тянется к Аррону. Темными змеями медленно приближается к лицу парня и насмешливо стирает одинокую слезу с холодной щеки.

— Больно не будет, — шепчет Дух. – Если только чуть-чуть.

Темные щупальца впиваются в глазные яблоки и тянут на себя. Аррону очень больно, но он не может кричать, потому что как только он открывает рот, в него попадает черный туман и кажется, по горлу начинает стекать раскаленный металл. А еще он окутывает все тело, пробираясь под кожу. Мир вокруг перестает существовать, сужаясь до размеров собственного, горящего в агонии, тела.

Аррону кажется, что проходит целая вечность, на деле же всего пара секунд.  Парень падает на землю, как только черный туман отпускает его, перед глазами тьма, и он, конечно, не видит, как победоносно улыбающийся Дух над ним сжимает в руке свои трофеи.

— Удачи тебе, человек, — шепчет он теряющему сознание Аррону и исчезает.

 

***

 

Аррон чувствует, как его лицо припекает солнце. Значит, уже наступило не просто утро, день. Он даже не пытается открыть свои глаза, потому что прекрасно помнит, какую сделку вчера совершил. А еще точно знает, что дух его не обманул. Аррон ощущает силу внутри себя, она свернулась темным клубком где-то внутри. Теперь остается найти с ней общий язык, и можно будет начать действовать.

Аррон садится в позу лотоса, пытаясь не обращать внимания ни на боль во всем теле, ни на голод с жаждой. Чтобы выжить, ему нужно научиться владеть своей силой.

Он хмурится, представляя, как тьма отделяется от него и ползет вперед, ощупывая окружающий его мир.

Сначала ничего не происходит, но потом он чувствует, как его сила касается находящихся рядом, обуглившихся предметов, оглаживая их. И в голове словно появляется картинка того, что его окружает. Он снова «видит».

На лице появляется вымученная улыбка, и он вскакивает на ноги и тут же морщится. Живот простреливает острой болью, Аррон вспоминает, что у него вообще-то дыра в животе. Он осторожно кончиками пальцев касается предполагаемого места ранения. На куске рубашки, перевязывающем рану только засохшая уже кровь, это немного успокаивает.

С надеждой на то, что это поможет он пытается направить приобретенную силу к этому месту, концентрируясь на ране, где тьма сгущается, прижигая её.  Аррон стонет и хмурится от боли. Она проходит быстро, он облегченно выдыхает, перестав, чувствовать ноющую боль и спешит уйти подальше от места, пропитанного смертью.

С каждым днем Аррон учится новому, постигает свою собственную силу. И одновременно с этим следует по следам войска. С каждым шагом становясь ближе и к ним, и к своей мести. Но помимо этого он ощущает, как все больше теряет себя. Не проходит и дня, чтобы он не использовал свою силу, без нее, он как слепой беспомощный котенок. И она меняет его, разрушая изнутри. Аррон уже с трудом вспоминает не то что прошлое, даже людей, из-за которых  пошел на сделку с духом. Единственное, что помнит отчетливо – цель своего путешествия.

В какой-то момент он понимает, насколько сложно одному магу победить целое войско, если при этом у них есть магические существа и другие колдуны сильнее и опытнее его. Но решение приходит внезапно, когда он натыкается на еще одну выжженную деревню, являющуюся ужасающим следом маршрута темных сил.

Аррон бы никогда не поступил так, как собирается. Раньше. Сейчас все изменилось. Он приходит в деревню на закате, на его голову водружен темный капюшон, скрывающий всю верхнюю половину лица. Он останавливается на площади, которая, скорее всего, раньше всегда была заполнена торговцами, и отпускает свою магию.

Темный туман ползет по впитавшей кровь своих жителей земле, закатное небо окрашивается в красный цвет и птицы перестают петь. А в сожженных домах начинают подниматься мертвые, ведомые магией и лютым желанием мести. Черный туман, проникший в их сердца, позволяет им восстать. Аррон делает именно то, чего не желал для своей матери и сестры, и не чувствует на этот счет ничего.

Трупы быстро двигаются на зов некроманта. Женщины, дети, мужчины, не упокоенные тела, те, кому предстоит стать безупречной армией. Они окружают его со всех сторон и замирают, ожидая дальнейших указаний.

Аррон, медленно двигаясь, идет через всю площадь, и мертвецы расступаются, пропуская вперед, а потом послушно двигаются следом, на расстоянии пары метров от него. Такой большой неспешной процессией они уходят из деревни и отправляются в темный лес, который поможет им выйти на войско, оставшись незамеченными.

 

 

 

 

 

***

 

Это довольно небольшой отряд, в котором, наверное, даже тысячу существ с трудом можно насчитать. Поэтому они нападают только на маленькие, покинутые воинами и магами, ушедшими на войну, деревни.

Аррон дождавшись, когда весь отряд ляжет спать, и быстро расправившись с не очень-то внимательным дозорным, отправляет свое войско на кровавую расправу. А сам ждет, скрытый тенью раскидистых деревьев.

Он слышит крики, звон мечей, жалкий скулеж оборотней и грозный рык разгневанных мертвецов. Аррон понимает, что в эту самую секунду вершится его месть, но никакого удовлетворения нет. Для оживления целой, пускай и небольшой деревушки понадобилось много магических сил, которые и до этого раздирала его душу с каждым днем все больше и больше. Он уже забыл, каково это, жить без боли внутри. Все несколько недель со дня сделки, что он прожил, были ради этого момента. А что будет после, не имеет никакого значения.

Громкий крик, доносящийся до него, выводит парня из раздумий. Он пускает туман, пытаясь распознать, кто к нему приближается.

— Помогите! — кричит женщина, словно думает, что эта темная фигура и правда станет ей помогать. За ней гонится один из мертвецов.

Аррон усмехается, склоняя голову к плечу, женщина останавливается, как вкопанная, так и не добежав до него. Капюшон, открывающий взгляд на нос и жуткую ухмылку, дает темную тень на болезненно белую кожу и впалые щеки. Он, не желая марать руки, лишь пасом руки откидывает взвизгнувшую женщину под ноги мертвецу.

Последний крик стихает, когда солнце уже поднимается из-за горизонта. Аррон мягкой поступью выходит из леса на поляну, усеянную телами, его мертвецы возвышаются над делом рук своих, жутковато покачиваясь. Парень двигается по примятой траве, ловко лавируя между всеми препятствиями.

— Эй, ты, — зовет его знакомый с детства громкий голос. С кривой улыбкой на губах Аррон оборачивается. — Это твоих рук дело? — продолжает человек, которого Аррон узнает даже, без сканирования с помощью магии. Он не удивляется, когда понимает, кто перед ним. Чувствует, что так и нужно.

— Они заслужили смерти, — кажется, этот холодный голос Этан не узнает. — Это моя месть.

— И что же они сделали?

— Уничтожили мой дом, убили мою семью. И если тебе интересно трупы, стоящие пред тобой, так охотно мне подчинились, потому что шли сюда вершить свою месть.

Аррон слышит, как Этан подходит ближе.

— Месть уничтожает душу, — он качает головой, Аррон, конечно, этого не видит. Перед его глазами вечная тьма, в которой изредка воспоминаниями появляются картинки-лица улыбающейся семьи.

— Мне нечего терять, а эти монстры больше никого не убьют. Если бы у меня было достаточно сил, я бы уничтожил всех, кто начал эту войну, — Аррон умирает, тьма слишком быстро пожирает его изнутри, как бездонный монстр, который никогда не сумеет насытиться.

Этан хмурится, когда солнечные лучи попадают на лицо мага, и из-под капюшона по его бледным щекам бегут кровавые струйки, которые, похоже, теперь заменяют слезы. А потом его бескровные потрескавшиеся губы растягиваются не в холодной кривой усмешке, а в настоящей теплой улыбке, очень знакомой Этану из детства.

Парень поспешно подходит к не сопротивляющемуся колдуну, и сбрасывает с его головы черный капюшон. От увиденного его глаза в ужасе расширяются. Не понимая, чего пугается больше, того, что раздражающий всегда улыбающийся мальчишка оказывается кровожадным некромантом, или того, что вместо ярких голубых глаз видит темные провалы, на которые смотреть жутко, Этан делает неосознанный шаг назад.

Аррон на его действия склоняет голову к плечу, и его светлая грязная челка слегка скрывает места, где раньше были глаза.

— Это плата за силу, — поясняет парень.

— Что произошло? — Тихо произносит Этан.

— Нашу деревню сожгли, моя мать с сестрой мертвы, отец, скорее всего тоже — пожимает плечами юноша. — Но, на самом деле, это уже не важно. — Он ощущает, как с его подбородка начинают капать алые капли, разбивающиеся о холодную землю. — Скоро я тоже умру, я чувствую это.

— Но зачем все это, своей местью ты их не вернешь, и теперь твоя душа проклята.

— Я знаю, — покорно кивает юноша. — С самого начала знал, что все закончится так. И теперь прошу только об одном.

— О чем же?

— Убей меня.

— Нет.

— Я все равно скоро погибну, — Аррон подходит ближе. — Хочешь, чтобы я умирал в муках?

— Я не могу этого сделать, — качает головой Этан.

— Можешь, — шепчет Аррон. — Прошу тебя, это мое последнее желание. Умереть пока я это еще я, а не бездушный монстр.

Этан пристально смотрит на бледного, худого, еле живого парня, который, кажется, с каждой секундой их разговора становится все меньше. Он спустился с гор, чтобы вступить в бой, но не успел защитить свою бабушку, родной дом.

Сейчас он может освободить Аррона. От боли физической, душевной, от тьмы внутри него. Возможно, именно ради этого они встретились сейчас, их судьбы всегда были переплетены столь жутким образом. Этан вынимает небольшой нож из-за пояса, руки подрагивают.

— Спасибо, — Аррон едва заметно улыбается. И длинное лезвие вонзается ему между ребер, но боли он не чувствует. Темный туман вырывается из него в эту же секунду и скрывается куда-то под землю, а мертвецы, окружающие их падают, лишившись магической поддержки.

Этан, аккуратно придерживая бездыханное тело, опускает его на землю, присев на корточки рядом. Бледное лицо Аррона выглядит, как никогда юным, а на его губах застывает навечно юношеская улыбка.

Светлый маг вытягивает руку вперед и на ней загорается голубой огонек, который Этан опускает на грудь, облаченную в черное. Он поднимается и неспешно покидая поляну, а за его спиной разгорается синее пламя, призванное успокоить все потерянные души, оставшиеся на поляне.

Юноша в белом покидает могильник, а над землей зарождается новый день.