Рождественская чудь

 

Ангел был старым. Он сидел за деревянным столом и внимательно читал какой-то документ на желтой пергаментной бумаге. Из обрямканных прорезей его белой робы торчали изрядно поизносившиеся крылья. Иногда в задумчивости он раскрывал их, словно намереваясь взлететь, а потом вновь складывал, роняя на клубящийся белыми облачками пол, мелкие пёрышки. Его седые всклокоченные брови, похожие на щетину зубной щетки, прикрывали светло-голубые глаза. Щеки печально обвисли, словно их расстроил пористо-понурый нос. Бесцветные губы беззвучно шевелились складывая буквы в слова. Дочитав Ангел убрал пергамент и не поднимая головы спросил, ожидающего возле стола Курочкина:

— Вы временно воплощаться?

Александр Петрович замялся, покрутил головой словно ища поддержки и не найдя её признался:

— Я тут всего сорок дней и ещё не все понимаю, но как мне сказали я могу навестить своих…

— Можете. Правила посещения такие:

мы, на небольшое время, воплощаем вас в мире живых. В этот период вы вольны передвигаться в любом направлении. Вы можете свободно общаться с людьми, НО только с теми, кого вы не знали при жизни. Вам строжайше запрещено контактировать с родными и близкими, оставлять послания и разглашать таинство. Если вы приблизитесь к кому-то кого вы знали, ближе чем на тридцать метров, то у вас начнётся приступ амнезии. Приступ будет продолжаться пока вы не выйдете из зоны сближения. Это делается с целью не разглашения. Вы меня понимаете?

— Конечно…

— Так вот, вы можете издали наблюдать за своими родными и близкими не вступая в контакт. Любая попытка к общению с ними введёт вас в предупредительный транс, который будет длиться три с половиной минуты. Если же по истечению этого времени вы продолжите попытку общения или передачу информации, то мы будем вынуждены в полутораминутный срок доставить вас обратно. Это понятно?

— Мне можно только смотреть из далека, не вступая в контакт с теми, кто знал меня при жизни.

— Абсолютно верно.

Глаза Ангела потеплели, становясь из светло-голубых, карими, а щетки бровей радостно поползли наверх.

— Мне приятно, что вы с первого раза уяснили правила.

— Все просто: можно смотреть, но из далека. Можно общаться с другими, но при этом не разглашая таинства.

Ангел улыбнулся.

—  С вами Александр Петрович приятно иметь дело. Вам как новичку положены три дня, но так как сейчас Рождество, я дам вам пятнадцать.

— Пятнадцать дней?

— Да. Только вам нужно будет передать посылку одному человечку.

— Хорошо, я не против.

— В таком случае прочтите правила, которые я вам сейчас огласил и если согласны со всеми пунктами погладьте вот эту рыбу.

На столе появилась большая рыба. Ангел протянул Курочкину желтоватый лист пергамента. Александр Петрович взял документ пробежался глазами по светящимся строчкам, кивнул и погладил мокрую рыбу.

 

 

— Пристегните ремни!

— Что?

Сказал Александр Петрович удивленно крутя головой. Он был в самолете, а над ним склонилась дежурно улыбающиеся стюардесса.

— Мы идём на посадку, пристегните ремни.

Курочкин, нащупал рукой холодную пряжку ремня безопасности, подтянул другой конец с железным ушком и щёлкнув запирающим устройством, радостно осознал, что он снова жив.

 

Как только Курочкин прошёл телескопический трап, соединяющий самолёт со зданием аэропорта, он сразу бросился в мужской туалет. Ему не терпелось посмотреть, как же он теперь выглядит.

Он себе не понравился. Из зеркальной поверхности на него смотрел рябой парень, лет тридцати – тридцати трех, с всклокоченными рыжими волосами, пухлыми губами и вздернутым номом.

— Хотя бы молодой…

Пробурчал Курочкин и открыв кран стал приглаживать, мокрой рукой, свою буйную шевелюру. В этот момент динамик, висящий возле входной двери пропиликал веселенькую мелодию и безразличный женский голос объявил:

-Александр Петрович Курочкин забывший свою ручную кладь в самолете срочно подойдите к стойке Lost&Found. Повторяю…

— Твою ж дивизию!

И Курочкин с наполовину примоченными волосами выскочил из туалета.

 

 

— Добрый день, Александр Петрович!

Сказал невысокий лысоватый мужичок протягивая Курочкину руку. Он был одет в серое демисезонное пальто, потасканного вида, а его худая шея была замотана рыжим шарфом крупной вязки. Желтоватые замшевые ботинки, надетые на босу ногу, завершали картину.

— А вы собственно кто?

Удивленно глядя на странного гражданина спросил Курочкин, поднимая свою сумку повыше, чтоб уберечь её от ударов о чужие чемоданы.

— Давайте отойдём в сторонку, и я вам все объясню. А то ведь сшибут и фамилии не спросят!

Сказал мужичок и обаятельно улыбнулся. Они отошли в сторону.

— Меня зовут дядя Митя! Я ваш, если можно так сказать, тур оператор.

И он забавно хихикнул радуясь своей же шутке.

— А почему меня на верху ни кто не предупредил, что здесь меня встретят?

Спросил Курочкин внимательно оглядываясь по сторонам.

— В главном офисе, что ли?

— Где?

Не понимая переспросил Курочкин.

— В раю!

— Да…

— Эта устаревшая оккультная аббревиатура. Рай он ведь ни в верху и ни в низу, как собственно и ад…

— Такси не желаете?

Неожиданно вклинился в разговор бородатый мужик с бейджиком таксиста, который болтался у него на шее.

— Спасибо, не надо!

Ответил Курочкин глядя на розовый шнурок на котором висел бейдж.

— А то смотрите, у меня дешевле чем в приложении…

— Нет, спасибо!

Повторил Курочкин. И бородач направился к молодой парочке с большим желтым чемоданом.

— Вы Александр Петрович, не переживайте, я вам только в помощь! А то дров по незнанию наломаете…

— Простите, вас зовут, дядя Фёдор?

— Дядя Митя!

И он радостно протянул Курочкину руку. На этот раз Курочкин крепко пожал её и официально представился:

— Александр Петрович Курочкин!

— Очень приятно!

Митя обаятельно улыбнулся, вытащил из кармана пальто серую кепку, нахлобучил её на голову и показав рукой в сторону парковки сказал:

— Пойдёмте, у меня здесь недалеко машина. Пока едем до города я введу вас в курс дела. И ещё предложение — давай на ты?

Курочкин кивнул и последовав за Митей почему-то нерешительно сказал:

— Давайте…

 

По дороге к городу, крутя «баранку» старенького «Логана» Митяй взахлёб рассказывал о себе:

— По началу я работал артистом, причём очень даже не плохим. Играл в самых крутых мюзиклах. «Бал вампиров» может слышал?

— Что-то такое слышал. Но это же было давно…

— Да, этот мюзикл гремел в Питере в семнадцатом году.

— Что? В семнадцатом?!

— Да. В две тысячи семнадцатом году. Именно тогда у меня была бешеная популярность. Девочки поклонницы, мальчики фанаты, пьянки, гулянки… В общем, ушёл я из семьи, бросил жену с двумя детьми и стал жить с моделью. Она «фешен-мод» показывала, потом закрутил со стриптизершей… вот она-то меня и подсадила на наркоту! Я стал хуже работать, сцена не приносила мне прежнего удовольствия. В хорошие проекты меня перестали брать, сразу начались напряги с деньгами. И я как утопающий стал хватался за все халтуры подряд. Кого я только не играл… Каких-то собак, крыс, телепузиков, однажды даже был задницей коня!.. Но все заработанные мной деньги сразу съедались прожорливыми лангольерами… Помнишь этих зубоглотых существ у Стивена Кинга?

— Это которые съедали прошлое?

— Они самые! Я так теперь наркотики называю. Эти лангольеры съели не только мое прошлое, они ещё и зажевали мое будущее. Сначала работу, потом мою любовь, а потом и мои мозги. Я опустился на самое дно… стал принимать всякую дешёвую дрянь, чтобы заглушить «ломку» и хоть на секунду забыться в мнимом блаженстве. Так я и попал «на тот сет»! А если говоря медицинским языком-то в результате передозировки я оказался в «химической коме».

Машина застонав тормозами остановилась у светофора.

— И тут самое интересное! Выясняется, что-человек-то я не плохой, но и хорошим, в силу моей наркотической привычки, меня не назовёшь… Выходит, что я — не рыба и не мясо! Погоди…

С этими словами Митя открыл дверь и неожиданно выскочил из машины. На «зебре» прямо перед жадно рычащими автомашинами, у переходящей дорогу бабушки разорвался полиэтиленовый пакет. Из него словно цветные мячики посыпались яблоки. И сразу раскатились по всему пешеходному переходу. Старушка начала суетно собирать упавшие яблоки, но только растеряла остальные. В замешательстве она остановилась, на зная, как ей поступить. Вот тут-то на помощь и пришёл дядя Митя. Он помог собрать краснобоких беглецов, а потом перевёл бабульку через дорогу. Для водителей зажегся зелёный свет и машины поехали дальше, кроме тех машин, что стояли позади Митиного «Логана». Неистово сигналя они объезжали «Логан» и с раздражением смотрели на водительское место, которое было пусто.

 

Дядя Митя прибежал обратно, только к следующему сигналу светофора, попыхивая как паровоз облачками пара он впрыгнул в машину. Переводя дух и рычаг коробки передач на первую скорость спросил:

— Яблочко будешь? Бабуля угостила.

«Логан» чихнул белым дымком из выхлопной трубы и шурша колёсами покатил дальше.

— А Вы Дмитрий молодец!

Сказал Курочкин шумно пожевывая яблоко.

— Да ну брось! Любой бы на моем месте поступил так же. И мы договорились «на ты».

— Да, хорошо… А я вот даже сразу и не сообразил, что делать…

— В смысле?

— Ну, когда увидел, что у бабушки яблоки посыпались из разорванного пакета…

Дядя Митя улыбнулся, глядя на Курочкина в зеркало заднего вида, и сказал:

— Я просто очень давно живу… И к стати на чем мы остановились?

— На рыбе и мясе… А долго это сколько?

— Саня, не торопись, рассказываю все по порядку!

В этот момент у Мити зазвонил сотовый телефон. Чертыхаясь он с трудом вытащил его из кармана узких джинс и сняв трубку немного раздраженно сказал:

— Что-то важное, а то я за рулем…

 

За окном машины величественно и гордо проплыл, запорошенный снегом, монумент защитникам Ленинграда с вертикальной стелой в центре архитектурной композиции. Местное население называло её просто — «стамеска».

Митя пропустил поток машин, идущих по главной и улучив момент свернул на Краснопутиловскую улицу. Одной рукой крутя руль, другой ворочая рычагом переключения скоростей он прижимал смартфон к своему уху плечом успевая односложно отвечать жужжащему женскому голосу в трубке. Еще один поворот и машина въехала на довольно спокойную, в этот час, Кубинскую улицу. Митя закончил разговор бросил трубку на свободное кресло рядом с ним и поглядывая на Курочкина в зеркало заднего вида, прокомментировал:

 

— Я эту тётку называю Завулон! Ей это имечко идеально подходит… На чем мы остановились?

— А куда можно выбросить огрызок?

Спросил уже давно интеллигентно мучающийся Курочкин.

— А, пульни его в окно! Да шучу, вот мусорный пакетик.

— Спасибо, мы остановились на «рыбе и мясе» …

— Точно! Значит так, на нашем сленге «рыбой» называют тех, кто служит силам света, а «мясом» тех, кто на стороне тьмы. Так вот я не подходил по параметрам ни к тем или другим. И тогда меня оставили здесь — на шестом лимбе. Тело у меня умерло, а душа была помещена в точно такую же телесную оболочку. Иными словами, они сотворили мой клон. Новое тело не стареет и не умирает, но за этот дар как ты понимаешь нужно платить. Я стал Медиатором… Слово за слово, а вот мы и приехали!

Машина въехала во двор и удачно заняв на маленькой парковочке свободное место, устало затихла. Дядя Митя отстегнул ремень безопасности, вытащил ключ из замка зажигания и открыл дверь собираясь выходить.

— Не уходите! Дядя Митя! Подождите!..

— Александр Петрович, что-то случилось?

Спросил Митя, садясь обратно в машину.

— Что такое или кто такой Медиатор?

— Ты меня напугал, я думал случилось чего…

Митя снял кепку растрепал рукой смешной пушок на голове, немного подумал и надев кепку обратно на голову продолжил:

— Медиатор… это такое третье нейтральное, независимое лицо… можно ещё сказать посредник или примиритель, помогающее сторонам разрешить имеющийся конфликт, спор. Я посредник между тремя лимбами или можно сказать кругами. Но, при этом я не могу быть полностью ни там, ни там и ни там…

— Митя, ты говоришь о кругах ада?

— Так, Санек я смотрю ты совсем зеленый… Пошли ко мне домой, я тебе за чашечкой чая все расскажу. У меня и печеньки есть, да и к стати, ты какой чай любишь?..

 

Дядя Митя жил в самой обычной пятиэтажке. На пятом этаже в трехкомнатной квартире с печальным видом на ЗСД.

— Вы здесь один живете?

— Не «вы», а «ты»! Мы же договорились!

— Митя, прости, столько всего, я ещё не адаптировался…

— Понимаю,- сказал Митяй заливая воду в эмалированный чайник. Закрыл кран и поставил чайник на плиту.

— Люблю пить чай по старинке, так чтоб на живом огне, а не на этом электрическом подобии…

— Дядя Митя, так ты один в «трёшке» живешь?

Повторил вопрос Курочкин.

— Да. Квартира эта принадлежит светлым, кстати у них явный фетиш на число «три». Мне бы хватило «двушки» за глаза, даже с учетом гостей. Воплощают как правило одного и максимум на недельку…

— Мне дали пятнадцать дней.

— Ого, это серьёзное доверие! Видимо важная миссия…

— Да, нет просто Рождество и еще нужно передать посылку одному человеку.

Митя отодвинул кружевную тюль и глядя в окно задумчиво сказал:

— Здесь ни чего «так просто не бывает» …

Потом перевёл взгляд на чайник, вскочил и засуетился ища спички.

— Представляешь, поставил чайник, а газ-то не зажег! Вот голова моя садовая, заболтались…

Митя чиркнул спичкой, повернул вентиль газовой плиты, и огненно-фиолетовая хризантема лизнула лепестками пламени брюхо эмалированного чайника.

— А, с женщинами я теперь стал аккуратно общаться. Домой не вожу, встречаемся или на их территории или едем куда-нибудь к морям океанам. Как говорят у нас на Украине: Ашыккан — ашка пешкән. Что в переводе означает: тот, кто обжегся на кипятке, потом всю жизнь на молоко дует…

— И давно ты так живёшь, ну в новом статусе?

Митя поднял голову к потолку, прищурился считая в уме и сказал:

— Вот уже семь лет, не считая моей прошлой жизни.

— То есть, в сумме это где-то лет сорок?

— Что-то вроде того.

— Это же всего-то ничего…

— Я понимаю. Очень захотелось тогда на фоне благородного поступка придать себе значимости. Я ведь актёр…

-А я то уж подумал, что ты как Дункан Маклауд, горец!..

И Митя всплеснув руками изобразил горца.

-Вах, разрэшитэ прэдставитца дядя Дункандзе!

Сказав это Митя так искренне засмеялся, что Курочкин не удержавшись расхохотался в ответ. Смеялись долго. Потом словно сговорившись одновременно умолкли и немного помолчав Александр Петрович спросил:

— А чем сейчас занимаешься?

— Преподаю актерское мастерство у детишек. Тут рядом, на Московской, есть структурное подразделение  ГБУ МПЦ «Юность», вот там и подрабатываю, но это просто как хобби. Основная работа конечно в РОМе.

— Прости, где?

— РОМ — Российское Общество Магов.

— Магов?!!

— Магов, колдунов и волшебников. Это они на третьем уровне ангелы, а здесь на шестом — маги…

Чайник призывно засвистел выпустив струйку белого пара. Курочкин устало прикрыл ладонью глаза.

— Понимаю, — сказал Митя выключив газ, — Тут сам чёрт ногу сломит!

Взяв со стола цветастую прихватку, он аккуратно снял горячий чайник с плиты

— Осторожно у меня кипяток, — сказал Митя пронося мимо Курочкина чайник.

— Давай попьём чайку, а потом спать. Ведь как говориться: утро вечера мудренее.

Курочкин убрал ладонь от лица посмотрел на Митю и тихо ответил.

— Хорошо…

Горячая струя полилась в заварочный чайник, а дядя Митяй с хулиганской улыбкой начал поднимать и опускать эмалированный чайник с кипятком создавая характерный звук.

— Я всегда так в детстве делал, как будто кто-то громко писает…

И немного подождав, прибавил:

— Ну, есть же такое выражение — писаться кипятком…

Но гость не отреагировал он задумчиво глядел в темнеющее окно. На улице смеркалось, западный скоромной диаметр, похожий на скелет огромной змеи, зажег свои фонари подсветив наступающий на город мрак.

 

Курочкин долго не мог заснуть, а потом забывшись на какое-то время проснулся в шесть часов утра, долго возился пытаясь вновь уснуть. В итоге ему это удалось. Пробудился он от липкого и беспокойного сна в одиннадцатом часу, совершенно не понимая где он и что с ним происходит. Александр Петрович поднялся с кровати и шурша тапками сходил в туалет, потом пошёл в ванну и уже там, стоя под струями холодной воды, он так и не понял, как включить колонку, Курочкин восстановил в памяти все события вчерашнего дня.

После бодрящего душа зайдя на кухню он обнаружил на столе записку.

 

«Санек! Макароны в холодильнике, чайник на плите, я в МПЦ. Приду вечером. Чмоки-чмоки!»

В углу записки был нарисован смайлик и рядом с запиской лежали ключи от квартиры.

— Утро мудреным не будет!

Сказал Курочкин и пошёл одеваться.

 

Оказавшись один на улице Александр Петрович никак не мог надышаться ощущением, что он жив!

Все его существо рвалось пойти к своему дому, но он сдержался, понимая, что потом трудно будет справиться с чувствами. И сначала лучше сделать то, что попросил старый Ангел, а именно передать посылку. Курочкин открыл кожаную сумку и вынул небольшую коробку. К коробке был прикреплён стикер с написанным адресом: Улица Гороховая, дом 57, Андрею Зубову. Под этим стикером Курочкин обнаружил ещё два таких же листочка с подробной инструкцией.

 

Сенная площадь как всегда была многолюдной. Александр Петрович осмотрелся по сторонам и пошагал в сторону Гороховой улицы вспоминая на ходу, что она является средней частью трезубца Нептуна. Трезубец расходился от башни адмиралтейства по системе «трёх лучей» и включал в себя главные магистрали: Невский проспект, Гороховая и Вознесенский проспект.

— Хм, а Петр первый был не так прост…

Сказал Курочкин в слух, восхищаясь дальновидностью и изобретательностью императора.

И перед Александром Петровичем тут же возникла бородатая физиономия которая удивленно спросила:

— Что вы сказали?

— Поострите, это я не вам!

Курочкин обошёл любопытно-бородатое препятствие в желтом пуховике и ускорил шаг. Но бородач догнал его и со знанием дела начал вещать:

— Значение имени Пётр идёт от древнегреческого имени Петрос — что означает «камень», «твёрдый», надежный…

— Спасибо, очень познавательно…

— Может хотите экскурсию?

Не унимался бородач, лицо которого показалось Курочкину очень знакомым.

— Нет, нет я тороплюсь…

— Может девочками интересуетесь или травкой? …

— Нет, спасибо…

Сказал Александр Петрович демонстративно поднимая воротник пальто.

— Экскурсии по рекам и каналам Санкт-Петербурга!

Прямо на ухо Курочкину заорал женский голос, усиленный хрипатым динамиком мегафона.

Эта фраза оглушила Александра Петровича, и он побежал порч оставляя далеко позади шумные возгласы предприимчивых людей культурной столицы.

 

Пробежавшись по Садовой улице до пересечения с Гороховой, Курочкин повернул направо. Остановился и спокойно пошёл по пешеходной дорожке на встречу одностороннему движению автотранспорта. Так шаг за шагом, без каких-либо приключений он добрался до дома под номером 57. Как и было написано в прилагающийся к посылке инструкции Курочкин увидел арку, наполовину закрытую железной створкой ворот. На ажурной вязи чугунной створки красовался «кирпич», автомобильный знак, говорящий о том, что проезд запрещён. Другая створка была приглашающе раскрыта и не препятствовала проходу. Александр Петрович вошёл в арку и пройдя её оказался в обычном питерском дворике. Повернул на лево и остановился у парадной двери. Дверь была железная с домофоном, удивляло только полное отсутствие ручки.

Заглянув в шпаргалку-стикер, Курочкин набрал номер на панели домофона. Домофон пикнул освобождая стальную дверь от магнитных держателей. В приоткрывшуюся щель Курочкин просунул руку и раскрыв дверь прошёл внутрь. На обратной стороне ручка была. Александр Петрович улыбнулся вспомним мультфильм где герои войдя в комнату закрыли за собой дверь и не смогли потом выйти, так как на обратной её стороне не было ручки…

Так в своих мыслях Курочкин прошёл небольшой коридор повернул на лево и …

И остолбенел, пред ним была РОТОНДА! Прожив всю жизнь и умерев в Питере, он никогда не слышал об этом историческом здании, внутри которого скрывалось такое архитектурное чудо.

Шесть величественных мраморных колон уходили ввысь поддерживая площадку верхнего этажа. Между ними расстилалось круглое пространство с большой железной крышкой колодезного люка. Далее начиналась металлическая винтовая лестница, которая сразу же раздваивалась на две стороны словно змеиный язык.

Рассматривая с интересом ротонду Курочкин начал подниматься по железным ступеням наверх, размышляя на ходу.

— С точки зрения архитектуры ротонда это всего лишь подъезд дома, но зачем он здесь нужен? Ага, две винтовых лестницы, закрученные, одна по ходу Солнца, а другая против часовой стрелки явно намекают на некий масонский ритуал. А возможно это отголосок древних знаний арийской цивилизации. Лестница что ведёт к жилым квартирам и поворачивает направо — символ жизни, а та что повёрнута против хода Солнца — лестница, ведущая в никуда, скорее всего символ смерти…

 

Бормоча это Курочкин остановился на развилке. Лестница, уходящая налево вела в никуда. Просто так, в никуда — начинаясь от прямого марша первого этажа она доходила до уровня несуществующего второго этажа и просто заканчивалась упираясь в глухую стену.

Александр Петрович достал из кармана стикер и прочитал очередное ценное указание, накарябанное мелким почерком:

«Подняться по винтовой лестнице на третий этаж держась правой стороны. Постучать в квартиру номер три.»

— Хм, на первом этаже нет квартир, второго этажа вообще нет, на третьем этаже всего три квартиры! У них явный фетиш к числу «три» !.. Так, что дальше…

«Перед тем как постучать в квартиру с номером 3, ОБЯЗАТЕЛЬНО покормите кошку! Корм лежит в пакетике рядом с посылкой. Посылку передать Андрею Зубову лично в руки».

Курочкин порылся в сумке, извлёк целлофановый пакетик с приклеенными стикером «Корм для Кошки». Огляделся по сторонам и пошёл искать кошку. Долго искать не пришлось, как только он спустился на один лестничный марш вниз, сразу увидел искомое. Это была самая обычная дворовая кошка которых называют «серушками» за их серенький окрас и за умение гадить где попало. Она стояла на лестнице, ведущей в тупик и громко мурчала.

— Привет, — сказал Курочкин обращаясь к стражу ротонды, — а я тебе вкусняшку принёс.

Он надорвал целлофановый пакетик и подойдя к кошке положил корм к её ногам. Та с достоинством понюхала корм и приняв приношение, начала громко грызть сухие галеты.

— Я здесь по делу. У меня посылка для Алексея Зубова, ты не против если я её вручу адресату?

Кошка тут же перестала есть, подняла голову с интересом посмотрев на Курочкина. Один глаз у неё был жёлтым, а другой синим. Минуту они играли в глядели. Потом Кошка подмигнула Курочкину жёлтым глазом и продолжила есть. Александр Петрович погладил серенькую спинку, поднялся и пошёл обратно на верх.

Он дошел до благопристойной двери под цифрой 3, вытащил из сумки коробочку, подумал и постучал трижды. Ничего не произошло. Он постучал ещё раз. Тот же результат. Тогда Александр Петрович решил сделать контрольный. Громко и дробно поколотил в дверь и уже собрался уходить, как за дверью что-то зашуршало и старческий голос спросил:

— Кто, та-а-а-м?

— Здравствуйте, я принёс посылку для Андрея Зубова.

— Что-а-а-а?!

Курочкин набрал по больше воздуха и как можно громче произнёс:

— У меня для вас посылка!

— Посылка?

— Да, посылка из рая!

Теряя терпение выкрикнул Курочкин.

За дверью зашуршали, трижды щелкнул замок, и благопристойная дверь отворилась.

На пороге стояла сухонькая ухоженная старушка, одетая в платье начала девятнадцатого века.

— Андрюша, иди сюда, Рая прислала нам посылку!  Милости просим молодой человек, прошу.

И с этими словами старушка впустила Курочкин в квартиру.

— Проходите, вот сюда.

Старушка привела Александра Петровича в большую комнату с камином.

— Андрюша иди же сюда, не заставляй нашего гостя ждать целую вечность.

В коридоре зашаркали тапки и на пороге гостиной возник сам Андрей Зубов. Он, как и старушка был преклонного возраста. На нем была рубаха с накрахмаленным воротом атласная жилетка с цепочкой и брюки. Все строго по моде девятнадцатого века. Седые волосы были зачёсаны назад мутно голубые глаза смотрели на Александра Петровича с любопытством и недоверием. Он пригладил свою козлиную бородку, улыбнулся редкими прокуренными зубами и подал Курочкину руку. На его бледной, старческой руке ярко блеснул перстень с алым рубином.

— Чем обязан?

— Собственно говоря, вот по этому поводу.

Александр Петрович отпустив руку Зубова вручил ему небольшую коробку. Тот взял её, близоруко покрутил возле своего носа и не найдя на ней опознавательных знаков открыл картонную крышечку. Запустил внутрь руку и изъял золотое яйцо.

Секунду ничего не происходило. А затем крик старухи разорвал тишину в который мерно плавал тикающий звук напольных часов.

— Андрюша! Это дары смерти, брось, брось!!!

Зубов начал истерично трясти рукой пытаясь освободиться от смертельного дара. Но золотое яйцо словно прилипло к его руке. Тогда Зубов со всего маху саданул им об круглый дубовый стол, потом также неистово ударил об пол.

— Не хочу опять умирать! Не хочу! Это очень б-о-о-о-льно!

Старуха прыгнула к воющему Зубову и попыталась оторвать золотое яйцо от руки мужа, ей это удалось, но теперь оно намертво прилипло к её руке.

 

Курочкин попятился. Прыть, с какой старики пытались избавится от яйца была отнюдь не старческой.

Зубов бросился к шкафу, потянул цепочку на своём жилете извлекая, из кармашка для часов, небольшой ключик. И пока старуха билась с золотым яйцом, он отпер секретер и вытащил стальную шкатулку. Приложил перстень с рубином к вензельной крышке дождался щелчка и резко распахнул её.

Яркая вспышка, клубы дыма, огонь и запах серы.

Курочкин закрывшись рукой, сделал шаг назад, споткнулся о диван и упал в его кожаный объятия.

Из дыма и пламени возник человек в сером пальто с пелериной и чёрным боливаром на голове. Он мгновенно оценил обстановку и хлестким движением выбросил руку в направлении золотого яйца. В воздухе со свистом мелькнуло что-то розовое. Громкий щелчок. И выбитое из рук старухи золотое яйцо описав в воздухе дугу, грохнулось на пол.

Секунду оно лежало неподвижно, а потом абсолютно бесшумно разлетелось на тысячу золотых осколков. Осколки взмыли вверх и звеня повисли в воздухе.

В этот же самый миг красногрудый снегирь с разлету ударился о стекло, единственного коридорного окна, оставляя на нем кровавую паутину трещин. Круговые перила третьего этажа с ноющим звуком начали раскачиваться роняя куски деревянных поручней вниз. Эти ошмётки посыпались на чугунный блин колодезного люка, который выгнулся словно его что-то распирало изнутри. Люк мелко задребезжал и с оглушительным треском раскололся. Образовав в центре каменного круга, обрамлённого по краям шестью мраморными колоннами, отверстие в виде пентаграммы.

Пентаграмма появилась на том самом месте где брала начало стволовая штольня. По грязной гортани штольни с шипением и стоном начала подниматься наверх бурлящая масса из костей мяса и крови.

Хлопнула дверь парадной, и кто-то грохоча сапогами, по железным ступеням, побежал наверх.

Звенящие осколки разбитого яйца золотым водопадом тут же осыпались на пол. И вместе с ними с сухим шелестом посыпалась краска со стен, открывая светящиеся рунические символы. В пустых нишах третьего этажа, из образовавшихся щелей, потекла ртуть смешенная с золотом, амальгамная смесь начала застывать превращаясь в темные колодца зеркал.

Шкатулка с лязгом захлопнулась втянув в себя серого человека в чёрном боливаре.

По всему зданию пробежала дрожь, и неведомая сила распахнув все двери и дверцы стала выкидывать на пол одежду, книги и фарфоровую посуду. В напольных часах, не выдержав бешеного вращения стрелок, лопнула пружина и часы протяжно застонав остановились. Безумный хаос, творящийся вокруг, словно повинуясь их последней воле неожиданно замер…

В гостиную тяжело дыша, вбежал странный человек в длиннополой рясе.

— Григорий Ефимович, миленький, выручай, — выкрикнула старуха, увидев его на пороге гостиной.

— Что здесь твориться?! Спросил он с трудом переводя дыхание.

Старуха выбросила по направлению Курочкина свой корявый палец с длинным ногтем и прошипела:

— Он принёс дары смерти!

Курочкин открыл было рот, чтобы сказать хоть какие-то слова в своё оправдание, но похожий на дьячка человек перебил его.

— На первом этаже открылся портал… и если откроется зеркальный и верхний …

— Григорий Ефимович, что делать?!

По бабьи заскулил Зубов.

— Жертву нужно принести, иначе здесь все «схлопнется»!

И Григорий Ефимович не двусмысленно посмотрел на Курочкина.

Тот понял, что влип «по самые не балуйся» и это понимание придало ему сил. Курочкин резко вскочил с дивана, опрокинул дубовый стол на Зубова, оттолкнул в строну старуху и нанёс растопыренной пятерней левой руки удар в осклабившееся лицо дьячка. Тот отшатнулся, тряхнул головой и с маниакальным азартом двинулся на Курочкина.

— Мидгард-Азм-Ом-Тэн ли гарзЭн!

Прошептал Григорий и в руках у него необъяснимым образом появился топор.

— А-а-а-а! Сука рыжая! Ногу мне столом прищемил!

Заверещал придавленный Зубов.

— Не ной, сейчас мы его…

Курочкин воспользовался тем, что дьячок отвлекся на крик хозяина дома, подхватил с пола шкатулку. И как оказалось очень вовремя. Григорий взмахнул топором и со всего размаха рубанул по непрошеному гостю. Лезвие ударило по железному корпусу шкатулки, которой Курочкин в последний момент успел закрыть свою голову. Топор отскочил от препятствия, а Курочкин не дожидаясь пока противник сообразит, что случилось, со всего размаха нанёс каратэшный удар «маваши гери» прямо в изумленное лицо дьячка. Тот отлетел в сторону, ударился о дверной косяк, уронил топор и повалился на пол.

-Ах, ты плесень, ты заскорузлая! Накипь ты гальюнная! Да я тебя!

Заорал Зубов и прихрамывая выскочил из-за стола бросаясь на Курочкина. Александр Петрович резко присел выставив острый локоть.

— Блямба-кукарямба!

Сдавлено пропищал хозяин дома налетев, причинным местом, на локоть Курочкина. И согнувшись пополам уткнулся головой в персидский ковёр. Александр Петрович поднялся и осмотрелся по сторонам. Старуха куда-то успела уползти. Зубов жалобно скулил размазывая слюни по ковру. Странный человек в рясе лежал там же, без признаков активного жизни. Курочкин подошёл к нему и ударом ноги отправил топор под диван. Ещё раз окинул разгромленную гостиную взглядом и двинулся прочь. Похрустывая золотой скорлупой и перешагивая через груду упавших вещей, Александр Петрович торопливо уходил из беспокойной квартиры.

— Стоять воплощённый!

Этот возглас остановил Курочкина на пороге, в тот самый момент, когда он открыл входную дверь. Александр Петрович повернулся и увидел старуху, она была абсолютно голой, седые волосы на её голове наэлектризовано стояли дыбом, глаза были подернуты синюшными бельмами, а в руках её был револьвер. Попятившись Курочкин перешагнул порог и начал медленно отступать, в сторону коридора. Револьвер вороненым глазом неприятно уставился на Курочкина. Алые губы ведьмы, измазанные то ли помадой, то ли кровью произнесли:

— Руки вверх!

Курочкин продолжая медленно отступать поднял руки вверх. Ведьма пошла за ним. В одной руке Александр Петрович все ещё держал шкатулку.

— Ану-ка, положи шкатулку!

В этот момент Курочкин упёрся спиной в коридорные перила.

— Хорошо, я её не собирался брать, это вышло рефлекторно. Я ей защищался. Поймите правильно, мне велели всего лишь передать посылку…

В зеркалах, образовавшихся в коридорных нишах, началось какое-то движение. Из штольни вырвался язык пламени, а потолок ротонды завращался, как будто бы кто-то стал его отвинчивать.

— Агра-к-хаш!

Прошептала ведьма из её глаз потекли кровавые слезы. Курочкин взглянул вверх и обомлел из разверзшегося потолка спускался высокий человек. Голова ЭТОГО человека была непропорционально маленькой и абсолютно лысой. Из рукавов камзола, расшитого золотом, торчали большие кисти рук с длинными подвижными пальцами. Купол ротонды мялся и гофрировался становясь ступенями, которые спирально закручиваясь соединялись с железными ступенями ротонды. Нарушая все законы гравитации ЭТОТ человек спускался вниз головой по винтовой лестнице идущей на верх. ОН взглянул на ведьму и её топорщащееся во все стороны волосы вспыхнули как сухая трава. От боли она закричала и выстрелила.

Пуля попала в грудь Курочкина. Он пошатнулся и теряя равновесие, попытался схватиться за сломанные перила, но не удержавшись полетел вниз.

Ведьма, объятая пламенем и источая запах горелых волос с криком бросилась в квартиру. Споткнулась о порог и упала на пол. Её голова словно пылающий факел подожгла валяющиеся в беспорядке книги.

Ноги Александра Петровича были подняты вверх, голова опущена к низу, но он никуда не двигался, просто висел в воздухе.

А с потолка медленно спускался ЭТОТ человек, Курочкин смотрел на него и ему показалось, что он вот-вот вспомнит, его имя. Идущий головой вниз поравнялся с Александром Петровичем и остановился. Его глаза смотрели в душу Курочкина, в самую затаенную её часть, куда ещё ни разу не проникал луч света…

Железная шкатулка с вензельной крышкой, которую все ещё держал Курочкин, выпала и устремилась вниз. Она угодила прямо в пылающее жерло пентаграммы. Кровавое пламя радостно вспыхнуло, обдав бурыми брызгами шесть мраморных колон. Утроба зычно заурчала переваривая шкатулку…

Курочкин услышал голос, который что-то нашептывал. Прислушавшись Александр Петрович понял, что это его собственный голос. Словно он стоял у самого себя за спиной и шептал, шептал, шептал…

 

— … угрюмый бог, ужасный и бесстрастный,

Что шепчет: «Вспомни все!» и нам перстом грозит, —

И вот, как стрелы — цель, рой Горестей пронзит

Дрожащим острием своим тебя, несчастный!..

 

Курочкин висел в воздухе раскинув в стороны руки, а кровавое пятно растекалось по его белой футболке с надписью «Who W bust?”. Он был недвижим, лишь его губы беззвучно шевелились…

 

— … как в глубину кулис — волшебное виденье,

Вдруг Радость светлая умчится вдаль, и вот

За мигом новый миг безжалостно пожрет

Все данные тебе судьбою наслажденья!

Три тысячи шестьсот секунд, все ежечасно:

«Все вспомни!» шепчут мне, как насекомых рой;

Вдруг Настоящее жужжит передо мной:

«Я — прошлое твое; я жизнь сосу, несчастный!» …

 

Алая струйка сбежала по правой руке Курочкина и тягучей длинной каплей стала ниспадать вниз…

 

— … все языки теперь гремят в моей гортани:

«Remember, еstо memоr» говорят;

О, бойся пропустить минут летящих ряд,

С них не собрав, как с руд, всей золотой их дани!..

 

Огонь в квартире под номером 3 начал набирать силу пожирая, книги одежду и все что могло утолить его ненасытный голод.

 

Из-за зеркальной поверхности выскочили четыре темных фигуры и остановились в нерешительности возле полукруглых перил третьего этажа увидев ЭТОГО человека и распростертое тело, висящее в воздухе, рядом с ним.

Темная фигура из зазеркалья, стоявшая ближе к перилам выхватила что-то на подобие круглой пудреницы с зеркальцем и направив её на антипода, выпустила пучок яркого света. Другие повторили его манёвр и ещё три ярких луча ударили в сошедшего с потолка.

 

— О, вспомни: с Временем тягаться бесполезно;

Оно — играющий без промаха игрок.

Ночная тень растет, и убывает срок

В часах иссяк песок, и вечно алчет бездна.

Вот вот — ударит час, когда воскликнут грозно…

 

Антипод беззвучно открыл рот и фигуры в темных одеждах стали таять словно восковые свечи. Один из них страшно закричал, срывая темную маску со своего лица. Мгновение и глубокие морщины избороздили его молодое лицо, еще мгновение и он, шамкая беззубым ртом, пускает мутную нитью слюны…

 

— … с тобой презренная супруга, Чистота,

Рок и Раскаянье (последняя мечта!):

«Погибнет жалкий трус? О, поздно, слишком поздно!»

 

Сошедший вытянул свою руку и его длинные трепетные пальцы потянулись к руке Курочкина, по которой сочилась кровь.

 

— Ты принёс смерть, теперь принеси жизнь…

 

Худым пальцем ОН коснулся окровавленной руки Курочкина. Другая ЕГО рука потянулась к полу и огненный желудок штольни не заставил себя долго ждать. Ребристая глотка, отрыгнула душу, которая долгие годы томилась в заточении в стальной шкатулке. И теперь душа, обретя свободу, рванулась вверх. Непомерно длинные пальцы ловко сжались, ухватив бестелесную сущность…

Зеркала лопнули, разбрасывая во все стороны блестящие лезвия осколков. Они впились в тело Курочкина, заставив его кричать и корчиться от боли. Жаркое пламя вырвалось из квартиры под номером 3 сжигая дотла оплывшие фигуры, пришедших из зазеркального мира. Старик объятый пламенем вопил, неистово  катаясь по кафельному полу. Огненный вихрь в чреве ротонды начал набирать обороты превращаясь в черное веретено.

Это веретено стало расширяться, расти превращаясь в зрачок, окаймлённый желтой радужкой… а затем кошка сморгнула.

 

… Полумрак ротонды, открытая дверь парадной и уходящий в зимнюю белизну силуэт сошедшего с ума старика.

Дальше — тишина…

 

 

— Почему этот парк называется «Сад 9-го января»

— Потому, что он сад!

— Логично…

Человек в сером пальто положил рядом с собой боливар, поправил брючину и повторил:

— Логично.

Курочкин поглядел на его длинный нос, на чёрные зализанные волосы, вздохнул и сказал:

— На этом месте где мы сейчас сидим — 9 января 1905 года рабочие Нарвской заставы двинулись с петицией к Зимнему дворцу.

— И от куда ты все это знаешь?

Спросил длинноносый смахивая упавшие на боливар снежинки.

— Да потому-то я здесь живу… ну в смысле жил… Подожди, а ты то почему не знаешь историю?

— Потому что это не моя история, эта история твоего лимба…

— Логично…

Повторил Курочкин недавнюю фразу длинноносого. Потом они помолчали, глядя на играющих на площадке детей.

— Скажи, ты то хоть понимаешь, что произошло?!

Бывший раб шкатулки поежился, посмотрел по сторонам и сказал:

— Мир вывихнул сустав!

— Что?

— Золотое яйцо, которое тебе велели передать, спровоцировало этот «вывих». А нам с тобой придется теперь это все разгребать…

Курочкин встал, нервно походил возле скамейки и сел обратно.

— Почему я?

— Отличный вопрос! А почему я?

Парировал носатый. Глядя близко посаженными глазками на Курочкина.

— Ну ты же типа какой-то джин…

— Какой ещё джин?! Я Трикстер.

— Кто?

— Трикстер!

— Кто?

— Потом объясню. Вот смотри, с одной стороны, ты освободил меня из шкатулки, а с другой теперь я заточен в твоём теле. Мы некий симбиоз где один не может существовать без другого. Я словно затыкаю пулевое отверстие, что было у тебя в груди, а ты даёшь мне пристанище в виде своего тела.

— Что я должен делать и как мне вправлять этот мировой сустав? …

— О! Смотри, вон твои идут.

Александр Петрович повернулся и сердце его бешено заколотилось. Его старшая дочь и маленькая внучка вышли погулять…

— Курочкин, — окликнул носатый Александра Петровича, — ты теперь нечто иное, можешь идти и даже пообщаться, блока на таинство у тебя нет. Только смотри не перепугай их! Помни, внешне ты другой человек…

 

Александр Петрович сделал шаг к своей семье, остановился и почему-то шепотом сказал:

— Я аккуратно…

И на негнущихся ногах пошёл к им на встречу.

— Ага, будешь носится теперь с ними как курица с яйцом…

Сказав это носатый трикстер хихикнул и исчез.