Еще один шанс

Последний магазин Седого закончился нежданно, но и зомби перестал дергаться. Кроме отечественного «ТТ» и восьми патронов в нем, у группы больше ничего не осталось. Седой скрипнул зубами, повесил «калаш» за спину и нагнулся над раненным товарищем:
— Ты как, касатик, топать сможешь?
— А у меня есть выбор? — кровоточащая рана на плече сталкера не давала покоя.
— Здесь выбор есть у всех. Подымайте его, двинули.
Четыре фигуры, облаченные в сталкерские комбинезоны «Заря», имеющие, казалось бы, солидный арсенал в виде «калашей» и тонну патронов, ретировались с этой бойни, поджав хвост.
Восемнадцать тел — человеческих и не очень — остались лежать вокруг воронки, в которой окопалась группа. Такова цена прохода в относительно мирный регион Зоны — либо ты убиваешь, либо тебя. Пролезши в дыру в заборе, замыкающий группы — Седой — перекрестился. Он не верил в бога — это была привычка. Здесь каждый сам себе находит идола: у кого-то это вера в истребление Зоны, у кого-то это фривольность и жатва местных «плодов», у кого-то это целостность собственного тела.
Седой никогда не боялся смерти, он пришел сюда, чтобы встретиться с нею. Каждый день он искал ее, даже встречался с ней один на один несколько раз. Но Зона не отпускает его так просто. Теперь Седой знает почему, и крестится каждый раз. Это его ноша: четыре линии жизни, сплетенные между собой — группа Седого.

Время близилось к вечеру, как Седой позволил четверке отдохнуть. Они уже максимально приблизились к безопасному участку, и на пути их могла встретить лишь шайка собак, которых Седой резал бы ножом и грыз зубами, лишь бы дать этим ребятам еще один день. Он отдаст за них все, как они когда-то отдали все за него. Никто никогда не слышал историю, как эти ребята встретились, при каких обстоятельствах. Поговаривают, этих троих желторотиков Седой подобрал в Диких Землях, без памяти и снаряжения, вытащил их оттуда, выходил. Другие говорят, что эти желторотики выходили Седого, когда тот искал очередной встречи со скелетом в черной накидке. Но мало кто знает что произошло на самом деле, да и вряд ли узнают.
Пять минут, пять минут — это много или мало? Так поется в песне из молодости сталкера Седого, который абсолютно убежден, что пять минут — это больше чем ничего. Движение до завода Росток группа продолжила через пять минут отдыха. Все четверо были вымотаны стычкой с контролерами у перехода в заводском предбаннике. Защитники предбанника не выжили — никто из них, а вот группа, за исключением одного, цела-целехонька. Креститься каждый раз — и Зона даст им еще один шанс.
Вход на завод преграждал серьезный форпост группировки «Долг», занимавшей этот довольно объемный клочок земли. Здесь располагалась основная база клана, а еще самое людное место в Зоне — бар «100 рентген». В этом месте всегда выпивают и отдыхают, торгуют и ищут компаньонов — весь бомонд Зоны всегда ошивается здесь.
— Стоять! Не двигаться! — донеслось с форпоста, и на группу был направлен луч прожектора.
Четверка остановилась. Седой вышел из тени спутников и объявил:
— Здесь группа Седого. Мы отбивались у предбанника, нам нужен кров и отдых.
А в ответ — тишина. Но недолгая:
— Что с воинами «Долга»?
— Мертвы.
— Все шестеро?
— Все.
Прожектор погас. Навстречу группе со стороны форпоста вышла группа долговцев, облаченных в стандартный клановский костюм. Все вольные сталкеры мечтают о подобном: легкий, надежный, вместительный — но воевать за идею уничтожения собственной земли никто не хочет. Это их мир, и отказаться от него готов далеко не каждый.
— На колени, сталкеры, — подошедшая группа долговцев направила свое оружие на пришедших.
— Командир, нет нужды… — начал Седой.
— На колени! — он ударил Седого прикладом в грудь.
Группа подчинилась. Раненному птенцу помогли опуститься на колени, остальные же сложили оружие перед собой, опустились на колени и сложили руки за голову.
Скорее всего, их ожидала смерть. Долговцы очень редко ставили свободных на колени — только в случае расстрела. Но сопротивляться этому сильнейшему клану Зоны не было смысла — не вольным сталкерам точно. Они борются за то, что у них отнял обычный мир: свободу решений, свободу действий, свободу мыслей. А эти полусолдаты-полусталкеры уничтожают их мир. Мутанты, конечно, тоже уничтожаются вольными, но ради выживания, а не ради забавы или иной цели. Каждый сам принимает решение.
Скобы предохранителей «калашей» долговцев звякнули — сейчас все решится на месте, без суда и следствия. Ушли в мир иной шесть воинов «Долга», кто это сделал? Неважно. Важно наказать хоть кого-то. Тут этим ребятам волю давать не надо. Они в этом плане как и вольные сталкеры — сами решают что и с кем делать, и никто остановить их не может. Законы иного мира в Зоне не работают.
— Отставить! — скомандовал подошедший долговец. — Ты что, капитан, слепой, как херов бюрер? Обрати внимание на раненного!
Пришедший помог раненному подняться, взял его под плечо, и продемонстрировал рану сталкера патрулю.
— Это рваная рана. Не осколочная. Не пулевая — рваная! Наши братья пали в битве с мутантами, а эти сталкеры помогали им и тоже пострадали! — он повернулся к остальным лицом и спросил: — Кто здесь главный?
— Вольный сталкер Седой, — сообщил он.
— Кто напал на предбанник, вольный сталкер Седой?
— Двое контролеров с десятком зомби.
— Потери среди мутантов?
— Двенадцать особей из двенадцати.
— Сколько убито долговцами?
— Шестеро.
— По убийству на брата, — задумчивым голосом произнес пришедший. Он поднял один из «калашей» группы, рассмотрел, отстегнул магазин, убедился что пустой. Повторил это действие еще три раза. — Вставайте, сталкеры. Вы можете пройти.
Группа поднялась на ноги. Двое спутников Седого приняли третьего, раненного, и направились в сторону форпоста. Пришедший долговец отправил дежурную группу обратно на пост, поднял с пола два «калаша» и подал Седому.
— Еще один день в копилку жизни, сталкер? Я полковник Петренко, заместитель командира. Так уж вышло, что сегодня мое дежурство. Прости за вольность этих оболтусов, но ты же знаешь правила, да?
— Кто-то должен быть наказан, — прошептал Седой.
— Кто-то должен быть наказан, — повторил Петренко в голос. — Твой боец боролся с контролером в рукопашной?
— У нас кончились патроны.
— Мужской поступок. А он еще такой юный.
— Все мы юные, полковник. Вольные сталкеры ни в чем себе не отказывают.
— Знаю я вас, вольных. Как безделушки долговские увидят, так уже и не вольные — в «Долг» просятся.
— Наш мир — наши правила.
— Верно подмечено, Седой. Здесь, на Ростке, наш мир и правила тоже наши — правила «Долга». Оружие у вас забирать никто не будет, но и размахивать им не вздумайте.
— Знаю, полковник. Спасибо, что спас нас.
— Спасибо, что принесли информацию. Эти молодые еще не понимают, что могли бы быть отправлены туда же, в предбанник, и умереть в лапах обосновавшейся там мутантской группы. А так мы знаем, что и людей наших там не осталось, и мутантское отродье место не заняло. Считай, все честно.
— Справедливо.
Петренко кивнул и направился обратно на форпост. Седой собрал оружие товарищей, обернулся к ночной Зоне и перекрестился. Еще один шанс…