Дебри. Новый мир

Эмма и папа

 

Я проснулась в своей комнате от сильного толчка. По кровати прошла вибрация, за окном слышался скрежет, от которого замирало сердце, словно при падении. Мои руки дрожали, а кончики пальцев стало покалывать от волнения. В комнату вбежал взъерошенный отец.

— Эмма, детка, твой рюкзак у меня! Скорее, милая, надо уходить. В доме больше не безопасно.

— Но, как же мама и Берт — сказала я, до конца не понимая что происходит.

— Ты же говорил, что мы дождемся их, они вернуться из похода через неделю?!

— Эмма, пожалуйста, мы поговорим об этом потом. Сейчас нужно спасаться самим.

С потолка посыпались щепки, стекло в моей спальне треснуло и я в ужасе, вскочив с кровати, побежала к отцу. В ту же секунду, ветка огромного дерева прошла сквозь окно, заполнив собой и разлетевшимися осколками пространство комнаты. Воздух наполнился запахом свежей листвы. 

Я держала отца за руку и мы бежали по тротуарным дорожкам, которые раскалывались прямо под нашими ногами. Повсюду слышались крики, кто-то пытался завести машину. Все происходящее не укладывалось в голове. Под некоторыми домами почва стала разжижаться, превращаясь в болото. Дома, машины и людей медленно затягивало в хлюпающую жижу, они тонули в криках о помощи вместе со своим имуществом. Всё созданное человеком за время его существования, в одно мгновение потеряло значимость. Природа проснулась от спячки и забирала свое. Месяц назад начались небольшие толчки, с каждым днем они усиливались, вызывая череду землетрясений по всему миру. Планета, буд-то страдала от схваток, пытаясь родить нечто новое, недоступное пониманию людей. 

Отец все время оглядывался на меня, он держал мою руку так крепко, что костяшки пальцев ныли от сдавливания. Мои ноги спотыкались о расколотый асфальт, из-под разломов которого виднелись мощные корни. Они взрыхляли землю. Дома и дороги на их пути становились лишь небольшой помехой. Люди, которые не успели вовремя выбежать из своих домов, оставались в них навсегда нанизанные на окровавленные ветви или удушенные корнями в собственных кроватях. 

День за днем леса разрастались, окружая города и превращаясь в густые безмолвные дебри. За считанные недели все вышло из-под контроля. Срубить деревья стало не возможно, их кора уплотнилась и не поддавалась спиливанию. Мы с отцом понимали, что наступит момент, когда нам придется покинуть свой дом. Это уже произошло с тысячами людей по всему миру, только за последнюю неделю, но не ожидали , что это случится так быстро и с нами. 

Спасаясь от дикости происходящего, я не знала есть ли у отца план или он действует интуитивно, но нам удалось выбраться невредимыми из разрушаемого города. Мы вбежали в сырой ночной лес, который теперь был повсюду, отец остановился у массивного дерева и обернулся ко мне.

— Идти сейчас вглубь леса опасно, мы останемся тут и переждем ночь на этом дереве, а утром решим, как быть дальше.

От бега и страха в моем горле пересохло, поэтому я просто кивнула отцу и мы стали взбираться на дерево. Ветви были широкие и шершавые, их было сложно обхватить руками. Зато кора на стволе имела очень удобные выступы и мы без труда забрались на верх. Отец достал из рюкзака веревку и обвязал ею нас обоих привязав к ветке.

— Пап, мама и Берт, как ты думаешь они сейчас в безопасности?

От образов брата и мамы глаза защипало, а набухшие слезы размыли силуэт отца.

—Твоя мама опытный гид, сейчас тебе 15, но когда тебе было 10, как сейчас Берту, вы тоже ходили с ней в походы, они справятся. — С нескрываемой гордостью и улыбкой произнес отец.

— Я уверен, мама и Берт, сейчас в порядке. Мы найдем их, милая, поспи. Утром тебе будут нужны силы.

Отец поднял взгляд на небо, крошечные звезды проглядывали между густой листвы. Хоть что-то в нашем мире остаётся неизменным — подумала я опуская голову на плечо отца. 

 

Мама и Берт 

 

Берт сидел напротив костра и веером укладывал толстые сухие бревна на тлеющие угли. Он знал, что такой вид костра называется «звёздный» и обычно его разводят на ночёвку, уже после приготовления ужина. Берту очень хотелось, чтобы мама похвалила его за такую осведомленность. Он готовился к этому походу и старался ни в чем не уступать опытным проводникам. Мама при свете ночника, раскручивала в палатке спальные мешки. Они разбили место для ночлега рядом с небольшим озером. В его глади отражалась луна и россыпь звезд. Мама вышла из палатки и подойдя к Берту потрепала его сухие и слегка жёсткие волосы.

— О, малыш, я вижу ты серьезно подготовился к нашему маленькому путешествию. — И она одними глазами указала на костер.

— Мам, я не малыш, тысячу раз просил тебя не называть меня так.

— Прости, конечно! — Улыбнулась мама и мысленно, про себя, добавила к сказанному, малыш. 

В озере, за их спинами, послышался всплеск воды. Они одновременно повернули головы на шум.  — Знаешь, Берт. — Задумчиво протянула мама.

— Раньше на этом месте не было озера. Природа меняется, и как по мне, слишком быстро для того, чтобы люди могли к этому приспособиться.

-Думаешь Эмма с папой уже спят? — Спросил Берт, меняя тему. Он не любил говорить о переменах. Перемены означали, что его знаний не хватает для нового мира, а как жить в том месте, о котором ты ничего не знаешь и не понимаешь? Неожиданно их разговор прервал шорох. Он исходил от их палатки. Земля прямо под дней пришла в движение.

— Мам! Что это? Что происходит? — Взволновано спросил мальчик, переводя взгляд с палатки на маму.

По дну что-то заскребло. Странный приглушенный звук исходил из-под земли. Послышался треск разрываемой ткани. Мама встала и взяла сына за руку, в другой руке она держала бревно, которое успела вытащить из тлеющего костра. Вместе они попятились назад и оказались по колено в воде озера. Очередной всплеск раздался уже чуть ближе к берегу, но ни Берт, ни мама не обратили на него внимания. Их взгляд был прикован к двум когтистым лапам, рвущим дно их палатки.

— Это что, крот? — Вытаращив глаза прошептала женщина.

— Что за чертовщина… Он размером с крупного пса.

Массивные лапы скользили по гладкой поверхности, задевая спальные мешки. Сморщенный нос с щупальцами в виде звездочки, высунулся из норы, принюхиваясь к незнакомым запахам.

— Думаешь он опа…

 Вопрос Берта утонул в собственном крике. Что-то обвилось вокруг его лодыжки и с силой дернуло за ногу. Упав на колени, Берт всё ещё держался за руку мамы. Его сердце билось о ребра. Правая нога уже выпрямилась и погрузилась вглубь озера.

— Бе-е-е-рт… — Закричала мама с ужасом глядя на сына.

— Моя нога, её что-то схватило. — В глазах мальчика заблестели слезы.

Растерянный взгляд мамы тут же стал собранным.

— Слушай меня. — Обратилась она к сыну.

— Обхвати обеими руками мою ногу. Своей свободной рукой я схвачу тебя за штаны и буду подтягивать к берегу. Как только я ударю по воде бревном, дергай ногу изо всех сил и выбирайся из воды. Чтобы там не было попробуем его напугать или немного оглушить.

Замахнувшись она с силой опустила бревно в гладь воды. Шипение от гаснущего угля, поднялось белым дымом, создавая контраст на фоне темного неба. Брызги окропили всё лицо и одежду, но мама не останавливалась. Она била по воде с криком, с каждым разом чувствуя, как устает рука и напрягаются мышцы. Берт почувствовал, как нечто склизкое скользнуло по его ноге и он не теряя ни секунды стал выползать на берег. Руки вцепились в мокрый песок, он просачивался сквозь пальцы, но Берт смог выбраться на берег и обхватил руками маму, прижимаясь щекой к её влажным волосам. 

 

Папа и Эмма

 

Прошло 17 дней с момента нашего бегства. Наш город превратился в заросшую пустошь. Стены домов, которые уцелели, обросли плющом, детские велосипеды и забытые игрушки покрылись мхом и лишайником. Машины вросли в стволы деревьев. Все выглядит так, будто тут и во все не жили люди. Первые дни мы с отцом разбирали завалы, пытаясь найти еду и нужные вещи. Нам не удалось найти ни одного выжившего, многие уехали, еще до наступления дебрей, остальные разбрелись. Мы с отцом ждали Берта и маму, они должны были уже вернуться, но в сердце с каждым днем нарастала тревога. Отец сидел на выпирающем корню дерева, на его коленях лежала карта, которую он пристально изучал последние несколько дней. Его вид был задумчивым. Он сделал последнюю заметку карандашом на карте, и жестом руки подозвал меня к себе.

— Вот тут. — Он обвел грязным пальцем зеленый участок на карте.

— Была заповедная зона, она находится рядом с маршрутом, по которому идут мама и Берт. Если у них есть травмы, я уверен они пойдут именно туда. На территории зоны есть егерский домик, там для них будет все необходимое.

Отец почесал карандашом затылок и посмотрел на меня.

— Мы с тобой пойдём вдоль дороги. Она разрушена, но видна. В 60 км от сюда есть город, когда была связь, по радио говорили о лагере для потерпевших, там мы сможем найти помощь, еду и добровольцев для поисков наших родных.

Я посмотрела на темнеющие дебри растительности за нашими спинами, мошки липли к телу, заползали в нос и застревали в волосах. Тяжело вздохнув я спросила.

— Я не могу поверить что весь мир стал таким… Таким непроходимым, диким, люди лишились домов и неизвестно сколько затерялось в гуще так же, как мама и Берт. Ты заметил, что животные стали вести себя иначе? Разумнее, что ли .

— Да, меня это тоже тревожит, боюсь даже представить, какие хищники скрываются в чаще. Поэтому завтра мы пойдем с утра. По моим подсчетам если мы выйдем в 7:00 и сделаем два привала по часу, то к 21:00 вечера уже будем на месте.

Папа улыбнулся мне и погладил ладонью щеку, затем встал с корня, складывая в руках карту и поцеловал меня в лоб.

— Мы найдём помощь, Эмма и отправимся искать маму с братом. Все будет хорошо.

 

Мама и Берт 

 

Шаги были тихими и осторожными. Берт чувствовал враждебность от самой почвы, на которую ступали его ноги. Каждый шорох, каждый треснутый сучок и скрип шатающихся ветвей, ускоряли его сердцебиение. Мама рассказала, о каком-то домике в лесу, но до него оставалось ещё несколько дней пути. Берту казалось, что все здесь хочет его убить и у этого леса нет ни конца ни края. Мама шла впереди, оставляя небольшие метки на деревьях. Из-за сильной растительности она сбилась с пути. Стрелка компаса вращалась с перебоями и мама научила мальчика ориентироваться по солнцу. Оно встает на востоке и двигается на запад. Сейчас был полдень и они шли на север, солнце светило им в спину. Мама остановилась и вытерла со лба пот. Затем все её тело напряглось и она рукой подала сыну знак остановиться.

— Замри… — Шепнула она.

Из кустов вышел огромный вепрь. Из его рыла стекала пена. Бивни были увеличены, на них виднелась грязь вперемешку с засохшей кровью.

— Медленно, Берт, залезай на дерево. У кабанов слабое зрение, я надеюсь, он нас не заметил.

Вепрь повернул голову в их сторону и залитыми кровью глазами уставился прямо на них.

— Ты же говорила у них слабое зрение, тогда почему он нас видит?

— Живо, лезь на дерево… Быстрее. — Срывающимся голосом закричала мать.

Вепрь издал душераздирающие визги и помчался на них. Прямо на бегу его голова стала мутировать и из нее появились окровавленные рога. Берт, карабкался, но его ноги срывались с ломающейся коры. Мама понимала, что расстояние между бешеным вепрем и местом, где она стоит, стремительно сокращалось. Убежать она не сможет, в схватке у нее нет преимуществ, остается только один манёвр. Она развернулась от дерева, куда лез сын и побежала, зверь последовал за ней, выпуская из ноздрей горячий воздух. В момент, когда животное подошло почти вплотную, женщина резко ушла в сторону и побежала назад. Она стала карабкаться на дерево рядом с тем, где находился Берт, но её штанина зацепилась за сучок. Зверь уже приближался. Мать дергала ногу, пытаясь ее высвободить. Но времени уже не было. Бивни вошли в ее плоть прорезая мягкую кожу голени. Женщина закричала от боли, но не упала. Сила удара вепря сломала сук и нога, освободившись, согнулась, капая кровью на морду кабана. Собравшись с силами она забралась выше и оказалась в безопасности. Рана кровоточила. Женщина оторвала кусок от своей футболки и перемотала им рану. Все их вещи лежали внизу и их с силой потрошил разъяренный вепрь.

— Берт, малыш, у тебя всё хорошо? — Окликнула она сына вполголоса, но ответа не последовало.

 

Папа и Эмма

 

Дорога вздымалась бетонными плитами, из-под которых свисали переплетенные тонкие корни и куски почвы с кишащими червями. На обочинах и в канавах покоились перевернутые машины с открытыми капотами. Сквозь них пробивались колючие кустарники и сорняки. Во многих автомобилях виднелись очертания человеческих тел. Перевернутые детские автокресла вызывали в груди чувство тяжести. Спустя четыре часа после выхода, мы сделали первый привал в тени автобусной остановки. Она выглядела, как, сказочная беседка. Цветущий вьюнок оплел кованые железные опоры остановки. Солнечные лучи пробивались сквозь просветы и образовывали пятнистый узор из бликов под нашими ногами. Этот отрезок пути дался нам, на удивление, легко. Следующие четыре часа, жара стояла невыносимая. Капельки пота стекали по позвоночнику и ногам. Питьевая вода нагрелась, мы с отцом старались экономить каждый глоток. Мы прошли больше половины пути и остановились на пустыре. Скорее всего тут был такой-же город, как и наш, но сейчас это место походило на заброшенные руины. Мои ноги пульсировали. Я сняла ботинок и с досадой посмотрела на появившийся пузырь мозоли. Отец достал банку консервов и протянул мне. Есть не хотелось. Я огляделась вокруг, подыскивая место для нужд и, морщась, всунула ногу обратно.

— Эмма, только не уходи далеко. — Предостерег меня отец, глядя, как я ковыляю к кустам.

— Пап, я буду за этими кустами. — Махнув рукой впереди себя, сказала я отцу.

За кустарником росла высокая, густая трава, которая доходила мне до колен. Опускать в неё ногу, делая шаги вперед, было страшно. Даже не знаю, чего я боялась больше: змей или подвижной болотистой жижи. 

Тишину моего уединения нарушил тонкий пронзительный крик. Птица? Сокол? Я посмотрела в небо, но оно было чистым. Лишь местами виднелись белые облака, похожие на мазки кисти. Берт, как-то рассказывал, что такие облака называются перистые. Он бы стал отличным гидом, как мама — внезапно, мне стало тошно, от осознания, что я думаю о брате в прошедшем времени. Нет! Он станет, СТАНЕТ, отличным гидом. Мы обязательно их найдем. Крик вновь повторился, где-то с боку от меня. Осторожно ступая по траве, я дошла до источника звука. На земле билась большая птица, одно её крыло было чуть расправлено, и волочилось по земле. На бурой спинке просматривались ромбовидные черные пятна. Я позвала отца и он через пару минут уже стоял возле меня, держа в руках нож.

— Эмма, милая, что случилось?

Не дожидаясь моего ответа, отец перевел взгляд на раненую птицу.

— Не может быть…

— Что? Что такое?

— Это пустельга обыкновенная, судя по окрасу самец и это… Невозможно, просто не возможно!

— Пап, я понимаю, что ты заядлый бёрдер, но мне твое восхищение ни о чем не говорит. — Я с недоумением и укоризной взглянула на отца.

— Видишь это кольцо вокруг глаз, оно светло-зеленое.

— О чем это нам говорит?

— О том, что он еще птенец, но его размер уже во много раз превосходит взрослую особь.

Отец почесал макушку и продолжил.

— Повреждение крыла не серьезное, но в таком состояние он тут не выживет.

— Ты предлагаешь взять его с собой?

— Мы позаботимся о нем, пока крыло не заживёт. В этом мире человечность — это все, что у нас осталось. К тому же, я верю, что существует закономерность. Возможно, спасая сейчас эту птицу, маме или Берту кто-нибудь тоже окажет помощь.

Птенец не сопротивлялся, казалось, он понимал каждое наше слово и знал, что мы хотим ему помочь. Таким образом наш путь продолжился втроём. Чем ближе мы подходили к большому городу, тем больше становилось брошенных машин. Местами нам приходилось протискиваться в узкие пространства между ними, закрывая запыленные двери. Расколотый асфальт затруднял путь. Повсюду торчала сорная трава. Все чаще стали встречаться люди, которые так же, как и мы шли на поиски убежища и помощи. Одна женщина, с грязными волосами собранными в хвост, рассказала нам, что ещё неделю назад тут работала мобильная связь, но после сильной грозы, пропало всё электричество. Связные вышки повалены и многие промышленные заводы вышли из строя. Женщина шла в убежище, которое находилось в городе, там ее ждали муж и дочь. Не долго думая, мы с отцом, решили пойти с ней. Обросшие многоэтажные здания с разбитыми стеклами, возвышались над нами, откидывая свою тень. Корни оплели уличные фонарные столбы и светофоры. Привычных дорог больше не было. Все заросло, а местами виднелись только крыши машин или автобусов, тогда как остальная их часть увязла в болотистой почве. Женщина, по имени Нола, повернулась к нам и сказала.

— Город практически весь увяз в болоте. Осталось лишь несколько проходимых улиц. Следуйте за мной.

Через какое-то время, она остановилась и рукой указала на здание. Прищурившись, я прочитала частично уцелевшую надпись — «Районный морг…» 

 

Мама и Берт 

 

Убедившись, что вепрь ушёл. Мама спустилась вниз и стала искать сына. Берта нигде не было. Нарастающая паника волной прошла по её телу и отдавала пульсацией в висках. Страх за сына, перебивал боль, которая исходила от раны на ноге. Все их вещи были раскиданы и растоптаны зверем. Трясущимися руками, женщина собрала в рюкзак то, что уцелело и опустилась на колени возле дерева, где должен был находиться Берт.

— Мой мальчик… Мой малыш… — Еле слышно прошептала она, а затем воздух высвободился из её легких в крике его имени.

Дебри поглотили эхо и всю боль, что мать вложила в этот стон.

— Я должна собраться… Должна его найти. — Сказала она самой себе, тыльной стороной ладони вытирая слезы. В этот момент, поблизости, раздался утробный и протяжный вой. Женщина попыталась подняться, но боль в ноге, повалила ее на землю. К вспотевшим ладоням прилип перегной из сухих листьев и кусочков коры. Её спина уперлась в дерево, а в зоне зрения стояла два волка. Светло-серая волчица прижала уши и подошла к женщине. На ее морде не было оскала или признаков враждебности. От нее исходило любопытство. Волчица оценивала женщину. Она втянула ноздрями воздух и он наполнился привкусом железа, грязи и пота. Животное подошло вплотную к испуганной матери и, аккуратно, раскрыв пасть взяла из ее рук рюкзак. Затем отошла к молодому волку и они оба стали смотреть на женщину в ожидании.

— Вы… Вы хотите, чтобы я шла за вами? — Нерешительно спросила мама.

Волчица еле заметно кивнула, не выпуская из пасти рюкзак.

— Я сошла с ума? Я разговариваю с волками! — Произнесла она не веря собственным словам.

— Вы знаете, где мой сын? — С надеждой в голосе спросила она, снова глядя на реакцию волчицы.

Та вновь кивнула и, развернувшись пошла вглубь дебрей. На этот раз женщина поднялась и хромая последовала за животными. Они привели её к земляной пещере, которая была обвита корневищами растений. Нагнувшись, женщина вошла внутрь и увидела Берта. Он был окружён волчатами, которые игриво валили его на листву и сухие тонкие ветви, что устилали пол пещеры.

— Берт… — Имя сына сорвалось с губ мамы со вздохом облегчения и нескрываемой радости.

— Мама, они нашли тебя! Я рассказал им о тебе и том вепре и просил спасти тебя. Привести ко мне. Я так рад.

— Но, как ты тут оказался? — Спросила мама обнимая сына.

— Я упал с дерева, когда ты отвлекла на себя того кабана. Я потерял сознание и очнулся уже тут, в окружении волчат, они все согревали меня. Наверное волки были рядом и спасли меня.

Женщина с благодарностью посмотрела на волчицу, которая облизывала своих непоседливых малышей. В её взгляде читалось понимание. Последующие несколько дней, мама и Берт провели в стае. Волки приносили им добычу в обмен, мама осматривала их и лечила раны. Берт следил за волчатами, они привязались к нему и следовали по пятам. Жизнь в стае приносила Берту не мало удовольствия, но рана на ноге мамы загноилась и было очевидно, что без антибиотиков и лечения её состояние ухудшится. Всего в сутках от них должен был находиться егерский домик. Мама и Берт приняли решение идти туда, в надежде найти помощь, лекарства и связь. Они должны были сообщить Эмме и отцу о своем положении. Молодой волк пошёл вместе с ними. Он прокладывал их путь по безопасным местам, охранял и согревал по ночам. На следующий день они нашли нужное им место, крыша дома покосилась, но стены были целы. Вокруг домика разрослись дикие растения, а само место выглядело заброшенным. На лице мамы выступила испарина. Неожиданно её ноги подкосились и она упала, приминая собой траву. Волк взволновано облизывал ей руку, а Берт в ужасе смотрел на мертвенно бледное тело матери. 

 

Папа и Эмма

— Морг это убежище? Это что шутка? — Недоумевая спросил отец у Нолы.

-Скорее ирония. — Пожала она плечами.

— Только под этим зданием сохранилась устойчивая почва и уцелели стены. Охранник, который здесь работал, вместе с Вэнки, находил выживших и приводил сюда. Если бы не они, мои муж и дочка уже давно бы погибли.

Громкий лай раздался из-за ворот. К нам навстречу вышла огромная овчарка.

— Вэнки, ты моя хорошая девочка, смотри, я привела новеньких. Отведи их к Эрлу.

Ступая своими массивными лапами, овчарка подошла к нам, чтобы обнюхать. Затем громко гавкнув, развернулась и пошла к двери здания.

— Не удивляйтесь, животные стали… другими: больше, организованнее и разумнее. Это странно, но к этому можно привыкнуть. Идите за Вэнки, она познакомит вас с Эрлом. — Сказала Нола и помахав нам, ушла.

Внутри, морг выглядел жутко. Плитка на стенах потрескалась, на ней пробивалась плесень и мох. Под ногами хрустели осколки от выбитых стекол и мусор. Тошнотворный запах, казалось, впитался в сами стены. Собака толкнула лапой покосившуюся дверь, на которой висела треснувшая табличка с надписью «ПРИЕМ ТЕЛ». Очень символично — подумала я и взяла отца за руку. В небольшом помещении стоял мраморный стол, к которому был подсоединен кран и длинный истертый шланг. Под моими ногами прогремела решетка для смыва крови.

— Пап, у меня мурашки от этого места.

— Знаю, милая, это не то, на что мы с тобой рассчитывали. Но сейчас уже ночь и другого места для ночлега у нас нет.

Отец крепче сжал мою руку, а Птаха за его спиной, взволновано зашевелился. 

Пес, тем временем, завернул за боковую стену и от туда послышались шаркающие шаги.

— Вэнки, ты кого-то привела?

Худощавый старик потрепал овчарку за ухо и посмотрел в нашу сторону.

— Простите, за этот запах. Да и само место не сильно воодушевляет, но для многих оно стало единственным спасением.

— Да, Нола, женщина, которая привела нас, рассказала об этом.

Старик протянул отцу руку.

— Меня зовут Эрл. Я работал охранником в этом морге. Работал в морге, в нем же и умру.

С этими словами Эрл закашлялся в хриплом смехе и присел на металлический стул.

— Уже ночь, вам нужен отдых. Вэнки отведет вас к остальным, а утром приходите ко мне, поговорим.

Мы шли длинным коридором, пока не очутились в широком круглом зале. Посреди комнаты стоял плоский выступ для гроба, на нем спал какой-то мужчина. С десяток гробов стояли на полу и в них тоже спали люди. Маленький детский гробик использовали в качестве люльки. Все, в ночном свете, выглядело мрачно и неправильно. Мы с отцом опустили рюкзаки возле сломанной гардины и вытащили птенца. Он не отходил от нас и пристроился спать между мной и отцом. Меня терзали смешанные чувства. Мы шли к людям за помощью, но мне совершенно не хотелось оставаться среди них. Я вспомнила, как мы с отцом ночевали на дереве и поняла, что тогда, я чувствовала себя более безопасно, чем тут. 

Утром я проснулась от резкого крика. Отца не было. Надо мной нависла тень незнакомого мужчины, а пустельга раскрыв свои широкие крылья, почти полностью скрывала меня от мужчины.

— Проклятая птица. — Буркнул незнакомец.

— Вам что-то нужно? Мой отец сейчас подойдет. — Сказала я вставая и успокаивая Птаху.

Мужчина неприятно ухмыльнулся и ответил, не сводя с меня глаз.

— Мне не нужен твой отец. Ты новенькая? Вчера тебя не было.

— Мы пришли ночью… и не задержимся тут. — Уверенно сказала я высматривая отца.

К моему облегчению, его силуэт появился в дверном проёме, вместе с Эрлом и Нолой. Отец быстрыми шагами подошел ко мне и, нахмурив брови взглянул на мужчину.

— Ваша птица слишком кричала, я подошел её успокоить. — Фыркнул тот, расправляя широкие плечи и смотря на отца сверху вниз. Его взгляд был жесткий и властный.

— Не сомневаюсь, что именно так все и было. — Ответил отец и повернулся ко мне.

— Эмма, милая, я пополнил запасы воды и договорился с Эрлом. Вэнки проведет нас через город до заповедной зоны, обходя болота. А дальше мы пойдем сами, там останется всего пару часов пути.

Эта новость обрадовала меня что угодно, лишь бы поскорее уйти от сюда. При свете дня помещение было таким же унылым, что и ночью. Гробы закрыли, и люди использовали их в качестве скамьи и столов. Нет, это не жизнь. Наш мир изменился и всем нужно учиться взаимодействовать с природой, а не прятаться от нее в гробах. Вот дикость, а не дебри — подумала я и погладила мягкие перья Птахи. Оказавшись на улице, я вдохнула свежий воздух полной грудью. Отец достал карту и показал мне.

— Вот граница, между городом и зоной. Эрл сказал, что Вэнки знает короткий путь, а значит мы доберемся до туда за пару часов.

— Это замечательно. — Улыбнулась я отцу и посмотрела на дикорастущие заросли, которые опутали весь город. Небо заволокли темные серо-синие тучи. Вэнки, действительно, довела нас до границы очень быстро и безопасно. Я погладила на прощание её жесткую шерсть и отломила кусочек вяленого мяса, которое дала отцу Нола. Кусок побольше я дала Птахе. Мы остановились, чтобы перевести дух, а затем вошли в густые заросли. Мое сердце колотилось от волнения. Всего несколько километров отделяли нас от мамы и Берта. Я молилась, чтобы они были там. Молилась, чтобы наша семья вновь соединилась, но мои молитвы прервал хруст веток за нашими спинами. А затем случилось немыслимое. Пуля врезалась в спину отца и прошла сквозь грудную клетку. Отец схватился за место ранения, и его рука окрасилась кровью. Из горла послышался сдавленный хрип.

— Эмма, беги…

Прошептал он мне, но мои ноги словно приросли к земле.

— Папочка…

От шока я не могла пошевелиться и лишь смотрела, как отец, лежа не земле истекал кровью. Из-за кустов вышел мужчина, который утром был в морге. Его неприятная ухмылка расползлась по лицу.

— А теперь, милашка, мы познакомимся с тобой поближе. — Сказал он, перешагивая через отца, и подходя ко мне.

 

Мама и Берт

 

Мальчик и волк, прилагая не малые усилия, смогли затащить маму в дом. Внутри было всё разгромлено, на полу валялись поломанные вещи и пустые гильзы от пуль. Создавалось ощущение, что здесь на кого-то напали. Вот только, люди это были, или дикие животные — непонятно. Берт огляделся и стащил с кровати пружинный матрас. Накрыв его порванным покрывалом, мальчик уложил на него мать. Она бредила и все больше находилась без сознания. Никакой аптечки и связи с внешним миром в доме не оказалось. Всё, что удалось отыскать это бутылочка со спиртом и колодец с питьевой водой, рядом с домом. Каждый час Берт смачивал матери губы и вытирал со лба холодный пот. Он промыл рану спиртом, пытаясь обеззаразить её и убрать гной, но от этого не становилось лучше. Волк смотрел на мальчика и маму с человеческим сочувствием и тихонечко скулил, положив свою морду на колени Берта. Ночь была долгой и сложной, мальчик не смыкая глаз заботился о матери. Только под утро он уснул и не услышал, как волк, навострив уши и скалясь, выбежал из дома. 

 

Папа и Эмма 

 

Эмма попятилась назад, но нога споткнулась о корягу, и девочка упала. Птица, что сидела на ее плече, расправила крылья и издала пронзительный крик, который эхом разнесся по дебрям. Незнакомец направил свой пистолет на птенца, но нажав на курок его рука дернулась, и пуля вошла в землю рядом с Эммой. Отец руками схватил мужчину за ногу и впился в нее зубами. Крик вместе с бранью пронесся по лесу, мужчина развернулся и ударил отца свободной ногой в грудь. Птаха, неуверенно взмахнув крыльями, шатаясь, поднялся в воздух и навис над головой неприятеля. Затем резким движением опустился и вонзил свои когти в его лицо. Коготь мягко вошел в глазницу и по лицу мужчины заструилась кровь. От боли и неожиданности он выронил пистолет и схватился рукой за глаз, второй рукой он скидывал с себя птицу, выдирая из ее здорового крыла перья. Выйдя из оцепенения я подползла к упавшему пистолету и направила его на мужчину. Прогремел оглушительный выстрел. Пуля отскочила от коры дерева и немного пролетев, упала, скрываясь в сухом лесном настиле. Птаха упал на землю, теперь оба его крыла были повреждены. Отец больше не двигался, он лежал, смотря в даль безжизненными глазами. Мужчина с кровоточащим глазом и изодранным лицом, приближался ко мне. В моих руках трясся тяжёлый пистолет. Я зажмурилась и нажала на курок. Послышался глухой щелчок, но выстрела не последовало.

— Никто тебе больше не поможет. — Облизывая кровавые зубы и сплевывая на землю, сказал грубый мужской голос.

Из моих глаз полились слезы. Чувство обреченности охватило мое тело и мысли. Я закрыла глаза и представила маму, Берта и папу. Мы все вместе сидим за завтраком в нашем доме. Пахнет сладкими хлопьями и молоком, которые любит брат. Слышен мамин смех и папины разговоры о птицах. Я хочу чтобы это было настоящим, а не то что происходит сейчас. «Пусть всё это закончится» — взмолилась я, открывая глаза. Видения семьи исчезли, передо мной, лицом к лицу, было жестокое настоящее. Ноги были ватными, я не могла бежать, мужчина потянул ко мне грязную исцарапанную руку и в этот момент на него набросился огромный зверь, сбивая того с ног. Темно-серая шерсть мелькнула перед моими глазами и скрыла под собой убийцу моего отца. Волчья пасть безжалостно раздирала тело, пока оно не перестало дергаться. Морда волка окрасилась красной кровью, которая стекала по клыкам. Зверь подошел ко мне, затем жалобно скуля, облизал мои руки, из которых скользя выпал пистолет.

Через полтора часа зверь привел меня к покосившемуся домику. Я бережно неся Птаху на руках, перешагнула порог. В нос ударил резкий запах гноя. На матрасе лежала женщина, в которой я сразу узнала маму. Только её лицо было бледно-синего оттенка, а рядом, положив голову ей на грудь и обнимая руками бездыханное тело, сидел Берт. От этой сцены моё сердце защемило болью. Я присела рядом с братом и провела рукой по его жестким, отросшим волосам. Берт поднял на меня свои заплаканные глаза и не веря в происходящее, бросился в мои объятия. 

 

Эмма и Берт

 

Мы с Бертом похоронили родителей вместе, рядом с тем егерским домиком. Волки приняли нас в свою стаю. Спустя месяцы мы научились охотиться вместе с ними и хищными птицами. Пустльга, полностью восстановилась и всегда была поблизости, создав свою птичью семью, а Берт теперь возился не только с волчатами. Мы научились защищать себя и тех, кто нам дорог. Слишком поздно? Возможно, но я не могу повернуть время назад. Каждый день оно стремительно несется вперед, открывая перед нами новый мир. И в этом «новом мире» нам тоже есть кого защищать. 

Отец был прав, закономерность действительно существует. Мама погибла от дикого зверя, отец от рук человека. Мы спасли птицу, волки спасли Берта. В мире все меняется, он как огромный живой организм. Появились новые мутировавшие звери и растения. Города исчезли, поглощенные непроходимыми дебрями. Но в память об отце, мы сохраняем свою человечность, помогая тем, кому нужна помощь. Не задумываясь над тем, человек перед нами или зверь. Дебри нового мира, стерли эту грань и различия. Теперь мы все дети земли. Теперь наш дом — дебри. 

 

Конец.