Люди — это мы

Профессор вставил иглу в катетер и ввёл себе в вену мутный беловатый раствор. Подождал несколько минут. Тонкая голубая нить на фоне светлой стены дрожала в воздухе, узелки слабо мерцали.

«Почти получилось, — голос Тиа в голове Профессора звучал неуверенно. — Попробуй нагреть, реакция пойдёт быстрее».

Тиа никогда не говорила вслух, но Профессору казалось, что у неё должен быть резкий скрипучий голос. Интересно, она способна издавать звуки?

Профессор зажёг горелку под колбой, жидкость начала испаряться. Лёгкие струйки пара, извиваясь, уплывали в стеклянную трубку, следовали за её изгибами, остывали и частыми каплями падали в пробирку под последним участком трубки.

— Прямо как алхимик, — с усмешкой сказал Профессор.

Тиа молчала. Хоть бы похвалила. Он тут уже неделю опыты ставит, а мог бы лечь на кушетку и ничего не делать.

Ещё одна попытка: Профессор набрал в шприц новую порцию антидота и влил в вену. Голубая нить дёрнулась, покачнулась и замерла.

— Ну? Что чувствуешь?

Ответ не понадобился: по телу Профессора пронеслась волна дрожи, словно он вошёл в прохладную воду. Голова больше не болела, захотелось вскочить, размять ноги, куда-то бежать.

— Спаси остальных, — приказал голос Тиа.

— По сколько вводить? По одной десятой? Хватит этого?

— Да. Быстрее, — поторопила его Тиа.

Солнце уже садилось, когда Профессор закончил работу. В переносном контейнере стояло двести пробирок, на плече болталась сумка со шприцами. В соседнем здании было темно, распахнутая дверь, тихо поскрипывая, болталась на ветру. Профессор щёлкнул выключателем, вспыхнули лампы вдоль коридора. Первая дверь была заперта изнутри, но стоило навалиться на неё плечом — и хлипкий замок с хрустом поддался. Из-за двери пахнуло спёртым воздухом. Профессор метнулся к окну, рванул створки. Порыв ветра приподнял плед, которым было накрыто неподвижное тело. Худощавый юноша в мятой майке, тёмные пряди волос слиплись от пота, глаза закрыты. Профессор пощупал пульс: есть.

Найти вену на безвольно висящей руке не удавалось. Профессор спросил вслух:

— Может, внутримышечно?

— Попробуй, — ответил голос Тиа. — Должно сработать. Просто это будет медленнее.

После укола юноша вздрогнул, приоткрыл глаза.

— Встать можешь? До лаборатории дойдёшь?

Лицо спасённого ничего не выражало. Тиа велела:

— Не жди, иди дальше. Он пока не понимает, что с ним. Мы его приведём!

В следующей комнате Профессор увидел девушку — она тоже лежала на кровати, словно мёртвая. Но пульс прощупывался. Профессор вколол ей в бедро антидот, и она очнулась.

Трое студентов в этом здании уже умерли. Профессор оставил отметки красным маркером на их дверях, чтобы потом забрать тела.

Время летело быстро, к утру Профессор успел обойти всего несколько зданий, а в контейнере ещё оставалось около сотни пробирок.

Тиа помогала. Профессор понимал, что без неё он бы уже давно свалился без сил. Провести всю ночь на ногах — он и до болезни так не мог, в его-то годы!

— Как ты это делаешь?

— Ничего особенного. Чуть подправила баланс гормонов.

— Это не опасно?

— Нет. Только выспаться потом не забудь.

— Ну да, самое время, — проворчал Профессор. — Мне ещё полкампуса надо обойти.

— А студенты на что? — удивилась Тиа.

— Думаешь, справятся?

— Не хуже тебя. Мы проследим!

Да, Тиа права: без помощников не обойтись. Профессор поморщился, пытаясь подавить неприятное ощущение.

За годы работы он постепенно привык считать себя значительным, эдаким светочем знаний для студентов. Привык рассчитывать на свой ум, который так легко справляется со сложными формулами, так тонко воспринимает красоту науки. Привык гордиться огромным багажом знаний, которые он собирал по крупицам, просиживая ночи напролёт над научными статьями и монографиями коллег. И вот теперь выясняется, что его блестящий интеллект — вовсе не его заслуга!

 

Тяжёлой походкой он вернулся к своей лаборатории. На скамейках и на траве перед зданием сидели спасённые: несколько десятков студентов с химического факультета, они жили в этой части кампуса.

Увидев Профессора, студенты вскочили, обступили его. «Пить и есть», — сказал голос Тиа у Профессора в голове, и он хлопнул себя по лбу: старый дурак, они же проголодались! Хорошо, что в вестибюле есть кулер — хотя бы воду пили, пока ждали. Он поднял руку ладонью вперёд, как будто успокаивая напуганных мальчишек и девчонок.

— Все вопросы потом! Сначала надо вас накормить. Идите за мной!

Профессор спустился в подвал, где хранились реагенты и приборы, и остановился перед мощной железной дверью. Набрал несколько цифр, кодовый замок щёлкнул, дверь легко отъехала вперёд.

— Что это? — спросила одна из студенток.

— Бункер. Мой помощник был помешан на безопасности. Договорился с ректором, что будет тут хранить запасы еды, воды и прочего. Нам этого на год хватит.

— А сам он где?

— Домой уехал, он в другом городе живёт. Не знаю, что с ним.

Студенты толпились в коридоре, не решаясь войти. Профессор обвёл их взглядом. Надо выбрать главного, а то тут хаос начнётся. Знакомых лиц не было. Семестр только начался, Профессор ещё никого не запомнил.

Высокий парень со светлыми волосами, коротко стриженый, мускулистый, показался Профессору самым подходящим: такого все станут слушаться. Пришлось обратиться к Тиа мысленно, а не вслух:

— Этот годится? Проверь.

Тиа посовещалась со своими и ответила:

— Да. Он справится. Обещаем.

Что ж, хотя бы эту задачу Профессор решил без помощи Тиа. Значит, он и сам не так уж глуп. Профессор подозвал будущего лидера, сказал:

— Останешься за главного. Мне нужно отдохнуть. Знаешь тут кого-нибудь?

Парень кивнул:

— Конечно. Тут почти все с моего курса.

— Выбери помощников. Человек пять. Первым делом раздайте всем воду и еду. Подкрепитесь. Проследи, чтобы все поели.

— А потом?

— Потом идите в кампус, ищите выживших. Разбейтесь на группы по трое. Держи карту: я тут отметил, где уже был. Вы тоже отмечайте. Заходите в каждую комнату, проверяйте пульс. Живым — укол в бедро. Когда очнутся, выводите на улицу. Пусть все сюда идут. Мёртвых не трогайте, просто помечайте двери маркером. Потом трупы уберём. Всё ясно?

— Да. А что колоть? И сколько?

Профессор только сейчас заметил, что так и держит в левой руке контейнер. Поставил его на стол, открыл, быстро пересчитал пробирки.

— Смотри, у меня тут десять штативов осталось. Собери десять групп, раздай каждой по одному. Одна пробирка — одна доза антидота. А вот шприцы. К вечеру, когда всё потратите, проследи, чтобы новичков тоже накормили и напоили. Я к тому времени отдохну, тогда и поговорим, что дальше делать.

Профессор поднялся в свою лабораторию, вытянулся на кушетке и сразу заснул. Разбудил его голос Тиа:

— Стучат. Впусти их.

— Входите! Открыто, — крикнул Профессор.

Из-за двери показалась стриженая макушка Лидера, а на высоте его подбородка маячило узкое девичье лицо, завешенное длинными чёрными волосами.

— Можно? — робко спросила девушка.

— Я же сказал. Входите. Что случилось?

— У нас антидот закончился, а мы ещё не все здания обошли.

Профессор приподнялся, сел на кушетке.

— Мне нужно человек десять сюда, в лабораторию. Самых ответственных и самых старательных. Один я не справлюсь.

Лидер кивнул и убежал, а девушка спросила:

— А можно им как-то помочь? Ну… тем, кому не хватило антидота? Может, физраствор им пока ввести?

Профессор мысленно обратился к Тиа: «Это поможет?» — «Нет. Нас это не спасёт. Только антидот». Профессор вздохнул и покачал головой:

— Нет, это бесполезно. Иди к остальным. Я тоже сейчас спущусь.

За день, пока Профессор спал, обстановка в лабораторном корпусе сильно изменилась: студенты притащили из общежитий матрасы и разложили их на полу в просторном холле. Видно, никому не хотелось возвращаться в здания, где в некоторых комнатах лежат мертвецы. В углу возвышалась груда подушек и одеял, студенты подходили по одному, брали, устраивались на матрасах.

«Вот нас уже и двести», — подумал Профессор. Тиа отозвалась: «Двести один. И вас, и нас». Какая же она зануда. Всё контролирует, всегда требует полной точности. «А впрочем, кто бы говорил! Я ведь и сам такой же, — честно признал Профессор. — Чёрт, как всё запуталось! Я уже и сам не понимаю, где я, а где Тиа».

 

Черноволосая девушка вместе с Лидером переходила от группы к группе, что-то записывала в блокнот. Именно такая помощница нужна Профессору: серьёзная, спокойная, вдумчивая.

Новички увидели Профессора, окружили его, загалдели. Быстро же они тут освоились. Но всё равно пусть отдохнут сначала. Он мягко перебил:

— Подождите, не все сразу, я ничего не слышу.

Гул голосов стих, и Профессор заговорил:

— Да-да, я вам обещал всё рассказать. Но это долгая история. Пока только главное…

Он на секунду замолчал: сейчас ведь ещё рано упоминать Тиа? Значит, он пока опишет только свою роль. Профессор увидел себя со стороны: ну надо же, а ведь в глазах студентов он сейчас выглядит как супергерой, спаситель мира! Это даже забавно. Почему бы не поиграть, пока можно? Он невольно повысил голос и расправил плечи.

— Когда всё это началось, мне повезло: я не слёг сразу, как остальные. Поэтому стал проверять на себе разные препараты, искал антидот. Вчера утром у меня получилось. За день я успел сделать двести доз. Значит, двести человек я уже вернул к жизни. А дальше будем работать вместе. В лаборатории мне хватит десяти помощников. Остальные будут развозить препарат и спасать тех, кто ещё жив. Другие займутся сбором трупов. Обе задачи надо решать срочно. Ну, а потом будем постепенно всё налаживать. Раз уж мы выжили.

Студенты растерянно переглядывались: кажется, до них только сейчас дошло, что прежней жизни больше нет. Лидер с черноволосой помощницей подошли к Профессору, девушка показала ему свой блокнот:

— Вот, это десять лучших.

— Спасибо, Помощница. Можно тебя так называть?

— Конечно, — она улыбнулась, и Профессор заметил милые ямочки на щеках.

После выступления перед публикой он как будто стал лучше, интереснее. Девушки ведь любят героев. Профессор выпрямил спину, чтобы казаться выше, и сказал:

— Тогда собери их прямо сейчас. Хочу к утру приготовить как можно больше доз.

Лидер проводил Помощницу взглядом — похоже, она популярна — и спросил:

— А мне что делать?

— Выбери несколько человек. Сильных и небрезгливых. Отправим их собирать трупы.

Лидер слегка побледнел, но ничего не сказал, а только кивнул.

— В бункере есть большие пластиковые мешки. Вообще-то они для реагентов, но и для трупов подойдут. Я двери помечал красным маркером. Пусть обойдут все здания, откуда уже вывели живых. Дай им карту и фонарики. А потом приходи в мой класс, там всё и обсудим.

— Понял. Приступаю!

У лаборатории Профессора уже ждали юные химики. Они переговаривались с Помощницей, задавали ей вопросы. Её тихий голос действовал успокаивающе, она рассказывала, как сегодня утром тут собралась первая группа спасённых, как они потом весь день обходили кампус и делали уколы выжившим.

— Вперёд, пора начинать! — крикнул Профессор, и ребята потянулись за ним.

Он встал у доски, написал мелом формулу препарата, рассказал, как должна идти реакция, как проверить полученное вещество.

Голос Тиа молчал с того момента, как разбудил Профессора час назад, и объявился только теперь, когда лаборанты приступили к работе.

— Спасибо. У тебя отлично получается.

— Это тебе спасибо. Без тебя я бы не смог, — мысленно произнёс Профессор и прислушался к своим ощущениям. Кажется, он начал привыкать к Тиа: его больше не мучает чувство собственного бессилия из-за её превосходства. И всё же… Профессор постоянно спрашивал себя: а что я могу сам, без неё?

В это время к нему подошла Помощница:

— А можно мне тоже антидот делать? Или вы мне что-то другое хотели поручить?

— Да, у тебя другая задача. Надо всё распланировать, чтобы хаоса не было. А здесь и без тебя справятся.

Они перешли из лаборатории в учебный класс, вскоре появился Лидер, бойко отчитался, сел на предложенный Профессором стул, и началось совещание.

— Лидер будет назначать исполнителей для каждой работы. И отвечать за то, чтобы они всё делали как следует. Помощница будет записывать все наши действия. Кто чем занимается, кому сколько доз выдали, кто куда поехал. И отчитываться передо мной. Всё ясно?

Оба кивнули.

— Отлично. Значит, так: к утру у нас будет ещё тысяча доз. В кампусе осталось восемь зданий, отправите туда четыре группы. Остальные поедут в город. Группами по трое.

— На чём? — спросил Лидер.

— На машинах, естественно. На парковке их полным-полно. Пусть берут любые.

— А ключи?

— Что-нибудь придумаете. Видели, как в старых фильмах делают? Проводочки соединяют, искра проскакивает…

Лидер вздохнул: кажется, он к такому не готов. А Помощница весело хмыкнула:

— Есть у нас один умелец, я его попрошу!

— А ты откуда знаешь? — хмуро спросил Лидер.

— Да мы с детства знакомы, он чуть из школы не вылетел из-за этого! А тут мы на одном курсе случайно оказались.

— Хорошо, договорились, — вмешался Профессор. — Слушайте дальше. Лидер, выберешь на карте, какая группа куда едет. Проверишь, чтобы у всех были карты — пусть отмечают все проверенные дома. И проследи, чтобы загрузили в багажники питьевую воду и питательные растворы. Неизвестно, сколько там люди пролежали без воды и еды. Как только очнутся, надо будет их напоить. Пока всё. Можете идти!

Лидер и Помощница встали, попрощались с Профессором и ушли, а он вернулся в лабораторию. Заложил руки за спину, начал прохаживаться между столами. Впервые в жизни, наблюдая за работой студентов, он ощущал себя не учителем, а вождём. Они всё это делают не ради оценки или зачёта, а просто потому, что он так распорядился. Необычное чувство. Вкус власти.

 

Прошло несколько дней. Лидер и Помощница отлично выполняли свои задачи, работа кипела. В соседнем городке выживших оказалось много: студенты успели вовремя. Нужно было налаживать новую жизнь, и для начала всех поселили в кампусе.

Медицинские отряды уезжали всё дальше от кампуса, искали живых. Чтобы не тратить время на дорогу, Лидер создал группу курьеров: они подвозили спасателям новые дозы антидота, питьевую воду, продукты. Отряды ликвидаторов убирали тела умерших: загружали в фургоны, отвозили в крематорий. Санитарные отряды обрабатывали помещения, где лежали трупы, чтобы там можно было разместить выживших.

Профессор понимал, что впереди будет ещё много трудностей: это удивительное единение людей казалось ему подозрительным. Никто не отказывался выполнять поручения, никто не ругался.

— Тиа, это из-за вас они такие покладистые и спокойные?

— Да. Иначе нам не выжить.

— А что вы делаете?

— Как обычно: за счёт гормонов подавляем агрессивность.

Профессор нахмурился. Он всё ещё не мог разобраться в своих чувствах. С одной стороны, он понимал, что это выгодно для всех, а особенно для него: сейчас все подчиняются его власти. «Вождь живых» — от этой мысли он невольно усмехнулся. Хорошо, что Тиа и ей подобные подавляют волю людей. Они правы, только так и можно поддерживать порядок. С другой стороны, трудно смириться с тем, что тобой кто-то управляет, контролирует все твои поступки.

Профессор по-прежнему хотел доказать Тиа —  а если честно, то самому себе, — что и без неё он способен руководить людьми. Вскоре представился удобный случай. В кампус привезли новую группу выживших. Ехали издалека, спасённые успели отдохнуть в машине, и теперь с интересом смотрели по сторонам. Профессор, как обычно, вышел на крыльцо, чтобы лично поприветствовать новичков. Но перед этим он обратился к Тиа:

— Мне больше не нужна помощь. Не надо вмешиваться, я и сам могу всё устроить.

— Уверен? — спросила Тиа. — Ну, как хочешь.

Казалось бы, ничего не изменилось, Профессор произнёс те слова, которые уже много раз говорил прибывающим. Но реакция новичков его удивила. Вместо восторга и обожания он увидел в их глазах недоверие, страх, сомнения. Раздались голоса:

— Зачем нас сюда привезли?

— Мы не хотим тут жить!

— Везите нас обратно!

Пока Профессор пытался придумать ответ, к новичкам потянулись старожилы — студенты, спасённые в первые сутки. Сначала Профессору показалось, что они идут ему помочь: сейчас ребята всё объяснят, расскажут о нашем чудесном дружном лагере, и всё будет хорошо. Но вместо этого студенты начали кричать:

— Да, нам это всё надоело! Мы не нанимались трупы возить! Ищите других дураков!

— Сколько можно! Тут как в тюрьме! Долой ваши расписания, мы сами разберёмся, что нам делать!

Парень в рабочем комбинезоне — наверное, из отряда ликвидаторов — наклонился и поднял с земли камень. У Профессора похолодело в животе.

— Тиа! — закричал он мысленно, но во всю мощь своих лёгких. — Помоги!

— Уже передумал? — насмешливо спросила Тиа.

Профессор увидел, как парень задумчиво перекинул камень с ладони на ладонь, как горячую картофелину, а потом уронил на землю. Остальные тоже расслабились, на лицах появились улыбки, кто-то громко сказал:

— А куда нас поселят? Где наши комнаты?

Широко улыбаясь в ответ, Профессор ответил:

— Сейчас к вам подойдут, минуточку.

Оглянулся, увидел Лидера в окружении студентов, позвал его. И дальше всё пошло своим чередом.

Голос Тиа раздался в голове у Профессора, только когда он вернулся в свою комнату рядом с лабораторией и улёгся на кушетку.

— Теперь ты понимаешь, почему мы вам помогаем?

Профессор только вздохнул. Тиа и сама знала: да, он всё понимает.

 

Как ни приятно быть вождём и героем, но правду рассказать всё равно придётся. Вот только как это сделать? Профессору было проще, Тиа сама ему показалась три недели назад. Он бы не поверил в такое, если бы не увидел её своими глазами.

Лето в этом году началось с бесконечных дождей. Реки разливались, болота поглощали луга и поля, на дорогах стояли непросыхающие лужи. А к середине лета в воздухе уже гудели и звенели тёмные облака гнуса. Все известные виды стремительно размножались, и люди больше не могли выйти из дома без специальных шляп с сетками и перчаток. Обычные репелленты не помогали. Власти искали решение, энтомологи искали причину, химики искали самый надёжный инсектицид. Кончилось тем, что над городами и деревнями несколько дней летали авиаотряды, разбрызгивали новый идеальный состав, и жизнь постепенно возвращалась в прежнее русло.

Гнус пропал, люди снова стали выходить на улицы без сеток и перчаток. Ликовали, устраивали пикники, наслаждались последними летними выходными.

А через несколько дней многие начали жаловаться на слабость. Анализы ничего не показывали. Врачи были уверены, что новый инсектицид безвреден для человека. Люди не считали себя больными, просто им всё чаще хотелось полежать, они теряли вкус к жизни, ничего не могли делать. Бросали работу, не отвечали на звонки: их это больше не интересовало.

Профессор, как и остальные, перестал вставать. Еда в здании была: на первом этаже стоял холодильник с продуктами, но идти туда не хотелось. Сил хватало только на то, чтобы набрать воды в стакан — к счастью, рядом с кушеткой в лаборатории стоял кулер. Профессор бездумно рассматривал белый потолок, когда у него в голове зазвучал голос. «Вот уже и галлюцинации начались», — равнодушно подумал Профессор.

— Я не галлюцинация, — ответил голос.

— Конечно. Так я тебе и поверил.

— Придётся поверить, — голос звучал грустно, — иначе все погибнут.

Профессор мрачно усмехнулся:

— Да неужели! Ты глас божий?

— Нет. Я часть тебя.

— Ага. Подсознание. Знаем, слышали.

— Нет. Обо мне ты не слышал. Мы вам никогда не показывались.

— Кто это «мы»?

— Сейчас поймёшь. Расслабься и не шевелись.

Профессор увидел, как прямо из середины его тела медленно поднимается и плывёт по воздуху тонкая голубая нить, почти невидимая. Через равные промежутки нить утолщалась, на ней можно было рассмотреть яркие светящиеся узелки. Нить двигалась, закручивалась в спираль. Кружилась под потолком, как изящные невесомые бусы.

— Что это значит?

— Мне сложно объяснить. В вашем языке нет таких слов.

— А ты попробуй.

Тиа — так её звали — попыталась. Проще всего назвать её колонией. Каждый узелок на голубой нити — разумное существо. Нить соединяет их, как провод, и все вместе они составляют сложную живую сущность. Это и есть Тиа, единый организм, живущий внутри Профессора.

— Но почему о вас никто не знает?

— Обычно люди нас не видят.

— Но почему я? Почему это… эта колония — во мне?

— Не только в тебе. В каждом.

— Откуда вы?

Тиа не смогла ответить. Она знала, что была с Профессором всегда, с самого его рождения. Лечила его, помогала делать выбор, подсказывала важные решения. Если бы Профессор не был болен, он бы возмутился: разве я не сам всё за себя решал? Но сейчас ему было всё равно. Тиа тоже не хотела это обсуждать, она сказала:

— У нас мало времени. Ты должен нас спасти.

— Себя и тебя?

— Нет. Всех вас и всех нас.

— Как?

— Я расскажу. Но тебе нужно встать.

Профессор не хотел ей верить, он не собирался вставать, его вообще ничего больше не волновало. Но почувствовал, что какая-то сила вынудила его сесть на кушетке, спустить ноги на пол, прошаркать к двери в лабораторию.

— Это ты меня ведёшь?

— Да. Не сопротивляйся, у меня тоже мало сил. Слушайся меня.

Ослабевшими пальцами Профессор начал отворачивать крышки с банок и бутылок, лить растворы в колбы. Как в полусне, он делал всё, что велела Тиа, а пока готовились препараты, она понемногу делилась с ним тем, чего он не знал. Тем, что случилось несколько недель назад.

Новый препарат и правда казался идеальным решением: безвредный для людей, но смертельный для гнуса. Однако был один побочный эффект, который медики не могли предвидеть. Когда люди вдыхали распылённое в воздухе вещество, оно медленно убивало таких, как Тиа: невидимые колонии разумных существ, которые живут в каждом человеке. А без их помощи люди теряли волю, переставали вставать с кровати и равнодушно ждали смерти.

Тиа знала, что Профессору хватит знаний и опыта, чтобы создать антидот. И создать очень быстро, пока люди-носители не умерли от голода и жажды. Ведь без их тел такие, как Тиа, тоже не смогут жить.

Профессор пробовал всё новые и новые вещества, реакции, дозы. Прошла неделя, прежде чем антидот начал работать. Тиа полностью выздоровела, помогла Профессору продержаться первые несколько дней, пока он не набрал помощников и не научил их справляться с новыми задачами.

Но что дальше? Глупо изображать из себя супергероя, упиваться собственной значимостью, когда другие из последних сил пытаются спасти всё, что осталось от прежнего мира. Профессор повернулся к зеркалу, приосанился, сделал серьёзное лицо. Потом помахал рукой своему отражению: прощай, вождь! Надоело притворяться, пора рассказать правду.

— Ты знаешь, как мне их убедить? Как сделать, чтобы они мне поверили?

Голос Тиа ответил:

— Знаю. Мы поможем.

 

Профессор окинул взглядом толпу на площади перед лабораторией. Последние минуты его полной власти. Сейчас всё закончится. Все узнают, что он не сам нашёл лекарство и руководил спасательными работами. Жаль. Но Профессор уже смирился с тем, что Тиа и такие, как она, лучше и умнее людей. Он даже почувствовал гордость: не каждый способен добровольно отказаться от власти и славы. А он смог. «Пора», — велела Тиа, и он начал рассказывать. Как он лежал без сил, как впервые увидел Тиа, как они вместе искали нужный состав, чтобы спасти остальных.

— Хватит уже этих сказок! — крикнул чей-то голос в толпе.

— Сказок? — растерянно переспросил Профессор.

И замер. Над головами собравшихся медленно поднимались тонкие голубые нити, на них мерцали белые узелки. Люди молчали. Профессор догадался: у каждого из них в голове сейчас звучит голос. Они знакомятся со своими вечными спутниками.

Прошло несколько минут, толпа всколыхнулась, ожила, раздались крики:

— Так не бывает!

— Этого не может быть!

— Мы сами себя чуть не погубили?

— Люди всегда всё портят! — сердито воскликнула полная женщина в мешковатом платье. Она стояла совсем близко к Профессору, ему было хорошо слышно.

Он вздохнул и сказал:

— Люди — это мы. Придётся к этому привыкнуть.

«Люди — это мы, — повторил голос Тиа. — Придётся к этому привыкнуть».