Ведьмина доля

(Дорогие читатели! Перед прочтением моего рассказа, рекомендую послушать замечательную песню Элвиса Пресли – Can’t help falling in love. Она фигурирует в моей истории)
Часть 1
За окном вновь разыгралась непогода. Весь день шел снег, а к вечеру небо прояснилось на пару часов лишь для того, чтобы метель разошлась с новой силой. Хлоя, сидя у окна, пила чай с абрикосовым джемом. На столе тихонько потрескивала свеча, заливая маленькую кухню теплым мягким светом. Где-то произошел обрыв электролинии и весь квартал обесточило.
– Люси и Джойс скоро придут? – на кухню вошла Анна в теплом махровом халате. Забравшись на стул с ногами, она обхватила колени руками. – Такая метель на улице, не случилось бы чего…
– А то ты их не знаешь, – Хлоя налила чай в чистую кружку и протянула подруге. – Не удивлюсь, если эта метель их рук дела.
– Зачем им это? Люси любит тепло, чтоб в коротком платье щеголять, – Анна усмехнулась и черпнула ложкой абрикосовый джем. – Спит и видит, как на теплое побережье переедем.
– Не ранее чем через пять-семь лет, еще срок не вышел, – Хлоя покрутила в руках кружку и грустно вздохнула. – Жаль, мне здесь нравится. Лето как лето, а зима как зима, со снегом, морозом и настоящей елкой. Не то, что Саррент — дождь да пальмы и никакого духа Рождества.
– И как за полтора века вас с Люси жизнь не разлучила. Какие вы, всё-таки, разные, – Анна притворно вздохнула. – А еще говорят, что я наивная. Сколько тебя помню, ты всегда верила в добрую сказку о Рождественском духе. Наши души обещаны Владыке преисподней и никакой светлый дух не вознесет нас на небеса. Мы же бессмертны.
– Почти бессмертны. Что плохого в том, чтобы ведьме верить во что-то светлое? Мы ведь не зло во плоти, а на счет Люси… Мы все — сестры и должны держаться вместе. Как только Люси и Джойс выйдут замуж, так и пойдем своей дорогой. А до тех пор…
– Почему именно Люси и Джойс? – перебила Анна, от возмущения стукнув кружкой об стол. – А как же ты? А я?
– Потому что сидя дома колдуна не повстречаешь. А девчонки то на прогулку, то на танцы, то в Столицу выбираются. А мы с тобой затворницы, – Хлоя накрыла рукой теплую ладонь подруги. – Тебе ли не знать, что ведем мало, а колдунов и того меньше. Впору многоженство вводить. Наверно, одиночество – ведьмина доля.
Входная дверь хлопнула и через пару секунд на кухню влетели заснеженные и счастливые Люси и Джойс.
– Чаю! Требую чаю с абрикосовым джемом немедленно! – Джойс скинула пальто прямо на пол и плюхнулась на стул. Снежинки в её медных волосах растаяли и замерцали в свете свечи. – Давненько я не упражнялась в стихийной магии.
– Я же говорила, Анн, это их рук дело, – нисколько не удивилась Хлоя, разливая по чашкам золотистый ароматный чай.
– Девоньки, что я вам сейчас расскажу! Не поверите, – Люси сложила руки на груди и театрально прикрыла глаза. – В нашем захолустье из-за непогоды застряла королевская эскадрилья. Семь пилотов, молодые, холостые и все как на подбор статные красавцы, – с придыханием говорила она.
– И все придут сегодня на танцы! – взвизгнула Джойс и нечаянно опрокинула кружку.
Хлоя резко встала и перехватила бегущий к ней еще горячий ручеек чая полотенцем. Девушки тут же подхватили чашки, сахарницу и баночку с джемом.
– Смертные? – спросила Хлоя, вытирая стол.
– Увы! Но какая разница, мы просто повеселимся, потанцуем, узнаем новости из Столицы, – беззаботно махнула рукой Люси. — Пофлиртуем!
– Она переживает, что кто-то из вас полюбит смертного, – подала голос доселе молчавшая Анна.
– Ни один мужчина не стоит нашей молодости и красоты, – сказала Джойс, любуясь своим отражением в ложке. – Ни пилот, ни принц, ни король. Хотя он тот еще душка! Я подожду пару веков своего единственного колдуна, вдруг он еще не родился.
Девушки дружно рассмеялись, а Хлоя лишь покачала головой. Тяжело ведьмам приходилось в их время. Мужчин-колдунов было мало, а разразившаяся война между королевствами Ригель и Адара уносила жизни молодых и горячих. Ночная церковь запрещала браки со смертными, отлучала от прихода и лишала колдовской силы. А потерять для ведьмы свою силу было самым страшным наказанием на свете.
– Ну а что, Хлоя, почему бы не повеселиться, сегодня сочельник, – вдруг согласилась главная домоседка Анна. – Только не долго, мне завтра рано утром в госпиталь.
– Хлоя, смотри, даже Анна с нами согласна! Значит так: бросаем чай, одеваем самое лучше, пудрим носик и в клуб, – раскомандовалась Джойс. – На всё про всё полчаса.
Люси и Джойс подхватили Хлою за руки, и повели в спальню выбирать лучшие из нарядов. Девушки мерили платья, крутясь вокруг зеркала, хохотали, шутили, параллельно выискивая в гримуаре заклинания для укладки. Хлою же не покидало чувство тревоги. Оно как колокольчик сидело внутри и тихонько звенело. Рука сама потянулась к заговоренной серебряной брошке в виде сокола с крохотным голубым камушком вместо глаз. Приколов брошь к платью, Хлоя почувствовала себя более уверенно — колдовской амулет отведет беду.

Колдовство ли это Люси и Джойс или удачное стечение обстоятельств, но клуб не обесточило. Девушки заняли столик. На танцполе уже вовсю танцевали. Шустрая Джойс, пока подруги раздевались и приходили себя в порядок, успела заказать Кровавую Мэри — любимый коктейль всех ведем. Люси несколько поникла, не увидев в толпе мужчин в лётной форме.
– Еще не вечер, – взяла ситуацию в свои руки Джойс. – Они обязательно придут, я заглянула краем глаза в хрустальный шар. Идемте танцевать!
Люси и Джойс, стуча каблучками, последовали на танцпол, а Хлоя и скромница Анна остались на своих местах. Потупив взгляд, Анна коктейльной трубочкой мешала свою порцию Кровавой Мэри. Хлоя с улыбкой подумала, что её по-детски наивная подруга, с очаровательным кукольным личиком и белокурыми волосами сегодня будет главным объектом мужского внимания. Ни один мужчина не мог устоять, когда она опускала ресницы, и на её щеках играл румянец. Внимание сильного пола к её персоне заставляло Анну смущаться еще сильнее, что только усиливало мужскую симпатию.
Анна подняла глаза и судорожно выдохнула. Хлоя проследила за её взглядом. В клуб, стряхивая с головы и плеч снег, вошли лётчики. Мужчины в форме одинаково действовали и на простых смертных, и на ведьм. Для маленького городка Эльгария, отрезанного от всего мира широкой рекой, приход в клуб пилотов королевской эскадрильи было сродни явлению Христа народу. Девушки засуетились, поправляя прически и платья. Даже мужчины встрепенулись — все ждали новостей из Ригеля, всем не терпелось узнать о ходе войны.
Люси и Джойс не стали ждать и взяли в оборот молодых пилотов. Хлоя посмеялась над расторопностью подруг — своего они никогда не упускали. Девушки кружились в танце то с одним, то с другим лётчиком, флиртуя и строя глазки. Даже Анну дважды пригласили танцевать. Хлое, обделенной мужским вниманием, не было обидно. Она знала, что своим холодным видом отбивает всякую охоту пригласить её на танец. В клуб она пришла только ради подруг и не собиралась заводить знакомства.
Покинув насиженное место, Хлоя подошла к барной стойке, открыла карту напитков. Музыка вдруг прервалась, и недовольный возглас пронесся по танцполу. По обе стороны от дидждея стояли два лётчика с непроницаемым выражением лица, точь-в-точь телохранители. Дидждей поменял пластинку, и по залу разнеслось тихое потрескивание, а после заиграла музыка. По коже Хлои побежали мурашки. Она не слышала эту песню больше полувека. Некогда популярная, она канула в небытие. Спину обдало жаром. Хлоя медленно обернулась, встретившись взглядом с ореховыми глазами. Губы лётчика чуть растянулись в улыбке, он кивнул и протянул руку, приглашая на танец. Завороженно глядя в глаза, Хлоя коснулась его теплой, чуть шероховатой ладони.
Всё перестало существовать в этой мире для Хлои: была только песня и теплые мужские ладони. «For I can’t help falling in love with you» – доносилось откуда-то до Хлои. Прикрыв глаза, она опустила голову на грудь лётчика, полностью погружаясь в охватившие её эмоции невероятного спокойствия, тепла и тихого счастья. Мужчина прижался щекой к её макушке, чуть сильнее притянув Хлою к себе. Сердце не пустилось вскачь, оно мерно отбивало свой ритм и мечтало лишь о том, чтобы песня никогда не кончалась. Но с последним аккордом волшебство рассеялось. Очертания танцпола и людей обрели форму, теплая рука исчезла с поясницы, оставив после себя неприятное чувство холода и одиночества. Мужчина с ореховыми глазами поцеловал её в раскрытую ладонь и растворился в толпе.
Как добралась до дома, Хлоя не помнила. В висках противно стучало, а в голове роились пчелами мысли. Всю её переполняли эмоции, до этого дня ей не знакомые. Душу её рвало от тоски, отчаяния и боли и в тоже время в груди что-то удивительно грело, заставляя улыбаться и прокручивать каждый пережитый момент вновь и вновь. Взглянув на свое отражение в зеркале, Хлоя решилась признаться самой себе — она влюбилась в смертного. Едва сдерживая слезы, она кинулась к шкафчику, где Люси держала зелье для стирания памяти. Пару ложек — и вечер, и танец, и лётчик с ореховыми глазами навсегда сотрутся из памяти.
Скривившись от неприятной горечи, Хлоя проглотила зелье и легла спать.

Глядя на заснеженные улицы, Хлоя не могла отделаться от ощущения, что она забыла что-то важное. Память хранила вкус абрикосового джема, баночку которого они уничтожили вчера вечером и, почему-то вспоминались орехи, хотя Хлоя никогда их не любила. Анна еще на рассвете ушла на работу, а необычно молчаливые Люси и Джойс пили чай с имбирным печеньем, бросая на нее странные взгляды.
Не в силах находиться дома, Хлоя быстро оделась и ушла на работу. Библиотека в Рождество не работала. Ведьмам светлый праздник запрещалось отмечать, но Хлоя любила эти тихие дни за то, что могла в спокойной обстановке, не торопясь, разобрать все дела, которые к концу года неизменно накапливались. Пройтись вдоль полок, собрать запримеченные книги, требующие ремонт, почитать стихи и долго обдумывать строки, сидеть в тишине читального зала и наблюдать, как за окном темнеет. Всё это приносило ей умиротворение и особое, только ей ведомое, счастье.
Колокольчик коротко тинькнул, извещая о приходе посетителя. Хлоя никогда не запирала двери — в Рождество, почему-то, многие вспоминали о не возвращенных книгах и, зная, что этот день Хлоя неизменно проводит в стенах библиотеки, стремились вернуть долги.
Она вздрогнула, услышав свое имя. Сердце пустилось вскачь. К столу подошел молодой человек в лётной форме, теребя в руках фуражку. Он не спускал с нее теплых ореховых глаз, и Хлоя поняла, что на свете нет никакого зелья, способного закупорить любовь. Смертный… В голове прозвучали строки из песни: «…but I can’t help falling in love with you”.
– Хлоя, – повторил он, прокашлявшись, – простите за вторжение. Лётную полосу почти расчистили, мы скоро улетаем. Но я, – он замялся, – я не могу просто так улететь, не увидев вас еще раз.
Хлоя медленно встала из-за стола, не в силах отвести глаз от мужчины, навсегда завоевавшего её сердце. Он подошел к ней и взял за руку. От его прикосновения по телу пробежался электрический разряд.
– Простите, я не представился. Старший лейтенант Леонард Аррой, – он легонько коснулся губами её руки. – Я знаю, это звучит глупо, мы с вами не знакомы, а вокруг война. Я пообещал себе, что ни на кого не посмотрю, пока не закончится война, ведь я в любой момент… – он оборвал сам себя. – Я не могу сдержать данного себе обещания. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что я не могу не любить вас.
– Леонард…
– Пожалуйста, не говорите ничего. Я всю ночь подбирал слова, но сейчас отвага готова мне изменить. Я слишком взволнован встречей с вами. К сожалению, я долго решался войти в эту дверь, и теперь у меня не осталось времени. Прошу ответить лишь на один вопрос: вы согласны на свидание со мной?
– Да, – выдохнула Хлоя.
Обрадованный Леонард поцеловал её руки и кинулся к выходу.
– Я прилечу, как только смогу! Пожалуйста, дождитесь меня! – он одарил её счастливой улыбкой и скрылся за дверью.
– Дождусь, – прикрыв глаза, Хлоя представила образ Леонарда и прочла заклинание-оберег. – Обязательно дождусь.

Часть 2

Вся жизнь Хлои изменилась с того Рождества. От письма до письма, от встречи к встречи — всё её сердце занимал лишь Леонард. Она не могла надышаться им, засыпала и просыпалась с мыслями о нем, до крови кусала губы, перечитывая его письма, с замиранием смотрела в небо. Всё внутри пускалось в бешеный пляс, стоило только увидеть его самолет. Живой. Живой! Не бессмертие, не вечная молодость не стоили тех редких часов, когда Хлоя прижималась к груди Леонарда, вдыхая его теплый запах тела, млея от горячих рук и нежных губ. Леонард смеялся, что сам Господь Бог вызвал снегопад в сочельник, вынудив их эскадрилью совершить посадку в неизвестном городке Эльгария. Он считал их встречу божьим промыслом, а Хлоя лишь улыбалась, топя в душе горечь. Не всевышний, а Джойс обрушила снегопад на город и лишь её заслуга — или вина — в том, что они встретились в тот вечер.
И всё стало совершенно неважным, когда в приближении очередного Рождества в Эльгарии приземлилось семь самолетов. Хлоя видела, как они кружили над городом, безошибочно определив самолет Леонарда. Сердце радостно застучало — она не видела возлюбленного с начала осени, но знала, чувствовала, что он жив. Хлоя не заглядывала в хрустальный шар и подругам запретила смотреть, боясь увидеть в нем беду. Но неугомонная Джойс всё же подглядела и сообщила радостную весть: через полтора месяца война закончится. Камень упал с души. Леонард родился под счастливой звездой.
– Боже, я так надеялся, что ты придешь! – перекрикивал гул моторов Леонард. – Нас перебрасывают на западный фронт, я прилетел на пару минут, – он отодвинул от себя Хлою. – Дай взглянуть на тебя. Я так скучал!
– Я не могла не прийти, я безумно скучала, – Хлоя кинулась покрывать его лицо поцелуями. – Безумно скучала!
Леонард вдруг вывернулся из её рук, блеснув глазами. Быстро пригладив светлые волосы, он опустился перед ней на колени. В его ладони щелкнула синяя коробочка, обнажая золотое колечко с прозрачным камушком.
– Знаю, я дурак, но дурак до беспамятства в тебя влюбленный, – он облизнул пересохшие губы. – Хлоя, ты выйдешь за меня?
Смертный… Смертный… Пронеслись голоса в воздухе, и как будто запахло серой.
– Да, – без сомнений ответила Хлоя, невзирая на предупреждения. – Миллионы раз да.
Леонард надел на её палец кольцо и прижал к губам её дрожащие от холода и волнения руки.
– Я скоро вернусь и останусь с тобой навсегда. Я достаточно послужил стране и подал прошение королю, – Леонард нежно поцеловал её. – Это мой последний полёт.
Последний полёт… Последний полёт… прошелся шепоток по взлетно-посадочной полосе. Леонард надел фуражку, поцеловал оцепеневшую Хлою и побежал к своему самолету. Последний полёт… Последний полёт…
Как во сне Хлоя стояла на поле, глядя как её, теперь уже жених, набирает скорость и взлетает, покачивая крыльями самолета в знак прощания. Она шептала заклинания-обереги до тех пор, пока маленькая точка в небе окончательно не исчезла.
Хлоя вся взмокла, пока бежала до дома. Скинув пальто на пол, она кинулась к сундуку под кроватью, где хранила книги заклинаний, амулеты, карты и хрустальный магический шар. С трепетом вынув шар из черной бархатной ткани, она сжала его в левой руке, всматриваясь в белесый дым внутри. Но сколько бы она не всматривалась в магический шар, она ничего не увидела, а это означало лишь одно – никаких серьезный изменений в ближайшем будущем. В душе всё равно затаился неприятный холодок и плохое предчувствие. Прочитав над фотографией Леонарда заклинания, Хлоя оделась и медленно побрела на работу, которую бросила, услышав гул самолетов.

Прошла неделя с отлета Леонарда. Каждый день Хлоя всматривалась в хрустальный шар и даже попросила Джойс — ярой противницы Леонарда – заглянуть в шар — той на редкость хорошо удавалось видеть будущее. Но всё, что видела Джойс — это скорое окончание войны.
Утро Рождества выдалось солнечным. Впервые за неделю у Хлои на душе стало легко и спокойно. Во сне она видела Леонарда, как они танцевали в первый раз год назад. От воспоминаний приятное тепло разливалось по телу, и Хлоя улыбалась, щурясь на солнце. Она с любовью отремонтировала порванные книги, тепло поздравляла с Рождеством припозднившихся должников, наслаждалась ароматным какао с маршмеллоу, принесенным доброй старушкой Нинель из дома напротив и чувствовала себя счастливой.
Её идиллию нарушил обжигающий запястье рунический камень. Хлоя ахнула и поспешно стянула браслет. На коже осталось красное пульсирующее пятно. Сердце тут же забилось в грудной клетке, в ушах противно зазвенело. Такой способ связи ведьмы использовали лишь в самых крайних случаях, а это означало лишь одно — с подругами случилась беда.
Закрыв библиотеку, Хлоя на бегу накинула пальто, со всех ног спеша домой. Мысли одна хуже другой мощной морской волной накатывали на неё. Неужели кого-то уличили в колдовстве? Или Анна подхватила в госпитале страшную болезнь? Или Люси опять сунула нос в демонологию? Джойс вообще могла выкинуть нечто выходящее за грани разума. Лестница на третий этаж показалась бесконечно длинной. Едва влетев в квартиру, Хлою оглушила тишина. Внутри все похолоднело.
Не раздеваясь, Хлоя медленно пошла в гостиную. Отворив дверь, она едва не упала, успев ухватиться рукой за спинку дивана. Подруги молчаливо смотрели на нее, а стоящий в центре комнаты Джимми — лучший друг Леонарда — теребил в руках фуражку. По его красным глазам, по его мрачному лицу Хлоя поняла всё без слов. Леонард погиб.
Пошатываясь, держась руками за стену, Хлоя кое-как добралась до своей спальни и рухнула в кровать. Голова кружилась, а в глазах стояла непроглядная пелена. Каждый вдох отзывался болью в груди. Сердце рвало на части. Что стоит вечность без Леонарда? Хотелось умереть, отправиться вслед за любимым, но его светлая душа вознесётся на небеса, а её отправится прямиком в преисподнюю. Жизнь разлучила их, а смерть навсегда разведет.
Теплые, ласковые руки легли на её спину. Хлоя вздрогнула всем телом. Люси и Анна сидели по обе стороны от кровати, поглаживая и успокаивая её. По щекам Анны текли слезы, а Люси держалась, хоть и её серые глаза покраснели. Вдруг туман рассеялся, и в голове ясно обрисовалась одна-единственная правильная мысль:
– Мне надо к Марго.
Люси и Анна испуганно переглянулись. Лишь Джойс с непроницаемым лицом стояла, подперев дверной косяк. Ведьма Марго невероятно могущественная, с черной, как безлунная ночь, душой, коварная и мстительная, одним своим холодным видом бросала в дрожь даже самого верховного жреца. Она жила по своим правилам в лесной глуши и никто не смел ей перечить.
– Хлоя, ты ведь это не серьезно, – пролепетала Анна, поёжившись как от холода.
– Брось, Хлоя, уже ничего не исправить, – поддержала Люси.
– Мне надо к Марго, – упрямо повторила Хлоя.
– Оставьте её, пусть идет, – вдруг раздался голос Джойс. Она подошла к Хлое, заглянула ей в глаза и опустилась на колени, вытягивая из-под кровати сундук. Джойс отыскала мел, черную витую свечу и начертила на закрытой двери руну. Она громко прочла заклинание, и из дверных щелей заколыхался теплый свет от огня.
– Спасибо, – Хлоя кинулась обнимать Джойс. Она не поддерживала её в течение года, всячески пыталась настроить против Леонарда, но в трудную минуту встала на её сторону.
– Мне будет тебя не хватать, – шепнула на ухо Джойс, с силой прижимая подругу к себе.
Люси и Анна по очереди обнимали и целовали Хлою, прося вернуться поскорее. Хлоя молчала. Одна только Джойс поняла истинные намерения подруги.
Выдохнув, Хлоя потянула дверь на себя. По ту сторону она не увидела коридор своей квартиры с абстрактными картинами на стене и раскидистым фикусом в углу. Её взору предстала маленькая темная кухонька, с уютно потрескивающим камином и большим черным котом, дремлющим на подоконнике. На столе стояло блюдо с красными яблоками и букет из еловых веток. Марго что-то помешивала на плите, даже не обернувшись на Хлою. В воздухе витал терпкий аромат специй, апельсинов и вина.
– Ну, рассказывай, что такого произошло, что ты не побоялась ко мне явиться, – глянула через плечо Марго. Окинув взглядом Хлою, она отвернулась. – Хотя можешь не говорить, и так вижу.
Сняв с огня кастрюльку, ведьма поставила её на спил дерева и укутала полотенцем. Накрыв черную голову красным платком, Марго пальцем поманила Хлою. Невольно Хлоя восхитилась её красотой — Марго поистине была красивейшей женщиной, что её привелось видеть.
Они покинули дом. Лес утопал в лунном свете, снег под ногами серебрился. Тихо поскрипывали деревья на ветру. Марго привела её к покосившемуся сараю, от одного взгляда на который у Хлои заструился холодок по спине.
– Я могу его вернуть, его самолет разбился сегодня на рассвете, – Марго надолго замолчала, а после продолжила: – Но я не могу забрать его у смерти, не отдав другую жизнь взамен.
– Я пришла обменять свою жизнь на его, – спокойно сказала Хлоя.
– Зачем тебе это? Ты молода, красива, у тебя всё впереди. Ты бессмертна. Зачем тебе отказываться от всего этого ради какого-то смертного мужчины? Никто не стоит твоих слез и страданий, ты достойна самого лучшего — вечной молодости.
– Я не просила этого, но мне выпало счастье родиться в семье колдунов, чтобы через двести сорок девять лет повстречать его. И я благодарна судьбе за то, что подарила мне целый год. Не хочу жить вечно, каждый день, вспоминая его и прикасаться к нему лишь во сне.
– Тогда поторопись, через пятнадцать минут закончится день и его душа уйдет на небо, – Марго открыла дверь сарая, и на Хлою повеяло замогильным холодом. Марго протянула руку во тьму. – Как его имя?
– Леонард Аррой.
Марго вздрогнула. Её глаза заблестели. Из тьмы её белая рука вытянула красную нить.
– Иди за ней, она приведет тебя к нему, – Марго протянула ей нить, – приведи его к двери, но сама ты останешься там.
Без колебаний, Хлоя взяла нить и шагнула во тьму. Холодная влажность неприятно осела на коже и волосах. Ничего не было видно. Под ногами распростёрлась тьма. Только натянутая красная нить чуть сияла в непроглядном мраке.
– Леонард? – эхом отозвался её голос. – Лео?
Каждый шаг давался с трудом, но Хлоя упорно переставляла ноги и звала возлюбленного. Она почувствовала его раньше, чем во тьме нарисовался высокий силуэт.
– Леонард, – выдохнула его имя Хлоя и прижалась к его груди.

Часть 3

Хлою поглотила тьма. Марго сходила домой за кружкой ароматного глинтвейна и уселась на пень у сарая, ожидая Леонарда, чтобы стереть ему воспоминания о собственной смерти и о Лимбе, а заодно притупить боль потери. Стереть память о любви, если она настоящая, никакая магия не в силах, но Марго решила для себя всеми силами помочь Леонарду. В её памяти до сих пор жил Хэйден Аррой — прапрадед Леонарда Арроя. Марго познала, какого это полюбить кого-то всем сердцем, всей душой, но она испугалась. Хэйден был смертным.
– Я знала, что ты придешь, – Марго пригубила горячий напиток и воткнула кружку в снег.
– Ты сама меня вызываешь в этот день, – ответил приятный мужской голос за спиной.
– Потому что ты можешь спуститься ко мне лишь в Рождество… – задумчиво протянула ведьма. – Хэйден…
– Я знаю, мне сверху всё видно, – Марго, наконец, обернулась. Хэйден улыбался. Он был точно таким же, каким она его запомнила — молодым, лучезарным, теплым… родным. Только последнюю сотню лет от его тела исходило легкое свечение, а за спиной белели крылья. – Всё повторяется. Теперь уже не я, а мой праправнук полюбил ведьму и поплатился за это жизнью.
– Хлоя решилась на то, на что мне духу не хватило, – Марго сжала руки в кулак. Ногти больно впились в кожу. До покалывания в кончиках пальцев хотелось прикоснуться к Хэйдену, но это было невозможно.
– А сейчас хватит?
Марго вскинулась. В Рождество Христово ведьме сделавшей настоящее, искреннее добро Господь прощал грехи и возносил её на небеса.
– Это правда?
– В Рождественскую ночь случаются чудеса.
– Тогда я знаю, что делать, – Марго опустила глаза, – вот только мне страшно.
– Мы все чего-то боимся. Я не прошу тебя ни о чем, я и так в неоплатном долгу перед тобой за то, что ты приглядела за моим сыном.
– Когда ты… – голос резко сорвался. Марго подняла кружку и сделала глоток. Терпкий напиток согрел горло, но сказать вслух всё то, что она пережила, когда Хэйден погиб, никакое вино не могло заставить. – Он – всё, что осталось от тебя. Я не могла иначе.
Бордовые капли окрасили снег. Перешагнув через кружку, выскользнувшую из замерзших рук, ведьма подошла к сараю. Непроглядная тьма дохнула на нее замогильным холодом, стоило открыть ей дверь. Протянув руку в густой мрак, Марго вытянула две сияющие красные нити и привязала к ветке близрастущей калины.
– Хэйден, ты будешь со мной? – шепотом спросила ведьма, застыв на пороге тьмы.
– Всегда.

Из дома, распушив шикарный хвост, вальяжно вышел черный кот. Сев на пенек и обернув хвостом ноги, посмотрел в ясное небо, щуря хитрые глаза. Яркая звезда вспыхнула на небосклоне, на миг озарив всё вокруг. Двое незнакомцев, крепко обнявшись, медленно танцевали. В ночной тишине слышалась музыка. Из неоткуда до его чутких ушей доносилось For I can’t help falling in love with you…