Зачем гулять там, где охотятся тигры?

Вот уже третью ночь Динка пробиралась ползком, крадучись. Днём спала в кустах, если удавалось на них наткнуться или закапывалась неглубоко в землю. Ещё пару ночей назад земля была просто выжженной пустыней покрытой бурой травой. В кустах можно было встретить зайцев, крыс, пауков. Волков ни разу не видела, хотя старшая мать рассказывала, что их здесь должно быть полно. Значит, их адская машина тоже разнесла на кванты.

А теперь её окружают трупы и невыносимая вонь, от которой он пыталась защититься тряпичной повязкой, обмотав ею нос и рот. Часто потребность вдохнуть полной грудью становилась непреодолимой. И тогда она срывала повязку и её рвало. Частые остановки, необходимость прижимать голову, удушающая вонь сделали своё дело: Динка выдохлась и ползла очень медленно. Она перекатывалась на спину и смотрела в небо. Несмотря на густую дымку, солнце жарило, птиц не было, даже ворон. За то крысы чувствовали себя вольготно. Но и их не хватало, чтобы разнести всё это кладбище.

Старшая мать была права: здесь лежали все расы. Все, даже те, кто был непримирим прежде друг к другу, теперь они лежали рядом в одной большой гниющей могиле. Котты, псоглавцы, люди, амфибиоты, … Все они шли сюда, чтобы встретить Адскую машину и свою смерти.

И вот на третью ночь среди кромешной тьмы, миновав очередное братское захоронение, она увидела мигающий огонёк. Динка, можно сказать, почти совсем не размышляла над тем, а надо ли ей туда. голодная, без сил, она чуть ли не опрометью ринулась ползти в ту сторону. Травяные лепёшки и вода, которые ей засунула старшая мать, давно уже закончились.

Когда она подползла ближе, огонёк превратился в костёр, вокруг которого… сидели дети! Они говорили свободно, не пытаясь приглушить свои звонкие голоса! Динка подумала сначала, что это галлюцинация, потом — что они сошли с ума, надышавшись газами разложения. Их было тринадцать, не считая старика. Он сидел в центре круга, спиной к ней и о чём-то оживлённо рассказывал.

А вот он-то свой голос старался приглушить. Хотя, кто знает, может, по привычке. Она сразу поняла, что это — их старший отец. В каждом городе, если безпризорные дети встречали взрослого, то называли его старшим отцом или матерью. Он заботился о них, а они о нём.

С того расстояние, где она притаилась, Динке было плохо слышно, о чём они говорят. Вдавливая себя в песок, она подползла ещё ближе.

— Адская машина! Адская машина! Адская машина! – вытаращив глаза, низким голосом, сильно гундося, грозно повторял и повторял старший отец. Он старался произнести эту фразу как можно устрашающе. Он даже привстал на месте, чтобы казаться ещё выше. Динка увидела, что у старика огромная голова и уши.

Мальчик лет пяти соскочил с места и фальцетом выпалил:

— Я убью тебя, Адская машина! Убью! Я ненавижу тебя!

Старик тут же направил на него палку, на которую упирался и произнёс:

— Ага! Тра-та-та-та-та! Убит! Не сметь реагировать! Не сметь высовываться!

Мальчик, вскинул на него разъярённый взгляд, который тут же сменился осознанием, что попался, всплеснул наиграно обмякшими руками и упал на землю, изображая смерть.

Динке стало весело, она беззвучно рассмеялась.

Кто-то из ребят её услышал и замахал руками:

— Смотрите! Там кто-то есть, —  указывая в темноте точное её местоположение.

Старик встал в полный рост, развернулся к ней и принялся вглядываться. Динка увидела хобот вместо носа.

— Кто здесь? – протрубил он.

Динка поняла, что скрываться безполезно и приподнялась было на локтях, чтобы он мог её увидеть. Как тут оглушительный вой взорвал пространство, а огненный меч прорезал ночь на два слоя, как пирог как раз на той высоте, на которой она высунулась. Луч погас, сирена замолкла также неожиданно, оставив цветные клубы дыма и запах сожжённых волос. Старик замахал Динке руками:

— Доползи вот до того камня, а потом осторожно можешь подняться.

Она всё сделала, как он сказал. У неё кружилась голова от счастья:

— Что вы тут делаете? – спросила она едва слышным, севшим от усталости голосом.

Ребятня тут же загалдела.

-Смотри! Это девчонка! Смотри! Смотри!

Старик тоже спросил:

— А ты что тут делаешь? Помогите ей сесть ближе ко мне. Присаживайся! Здесь ты можешь ничего не бояться.

— Даже адскую машину? Даже стать? – с ужасом в глазах спросила она.

— Даже встать и даже адскую машину в пределах этого круга, – он обвёл руками с очень большими ладонями вокруг себя. Только сейчас Динка заметила камни вокруг, обозначающие границу по кругу.

— Расскажи, девочка, откуда ты и куда ты идёшь?

— А можно я сначала встану? А то ещё чуть-чуть и я поверю, что стала гусеницей или змеёй.

— Конечно, ты можешь встать и походить даже. Помогите ей.

Динка поднялась сначала на колени, потом на ноги впервые за столько времени. Старшая мать ей говорила, что чем ближе к Адской машине, тем меньше она должна позволять себе высовываться, поднимать голову. Иначе Адская машина её заметит и ей никогда не достичь цели. Динка прекрасно всё это помнила. Ей было страшно, она то и дело озиралась по сторонам, шатаясь на полусогнутых ногах в истёртых до дыр штанах.

— Не бойся. Здесь нас никто не видит. Как тебя звать?

— Динка.

— Ну, так что, Динка, как ты здесь оказалась?

— Хочу перейти рубеж и попасть на ту сторону.

Все ребята переглянулись и начали перешёптываться между собой.

— Да-а… Вообще-то, можно было и не спрашивать. А как же Адская машина? Ведь она стоит на самом рубеже! Разве ваша Старшая мать не рассказывала вам об этом?

— Я её не боюсь, — ответила она тихо и твёрдо.

Дети загудели опять.

— Тихо, тихо! Проявите уважение к гостье! Та-а-а-а-ак! – он вновь повернулся к Динке, — А почему же ты ползла, раз ты её не боишься?

— Это не то. Это предосторожность. Мне не нужно, чтобы я умерла прежде, чем достигну цели. А вы? Разве вы здесь не потому, что тоже хотите перейти рубеж?

Дети вжали плечи и уставились на старика, что он ответит вместо них. Кто-то заучено промямлил:

— Нам и здесь хорошо…

Потом все резко замолчали и стали внимательно слушать, что будет.

— Ты слышала? Им и здесь хорошо. Мы не хотим на ту сторону, — старик-слон обвёл ребят взглядом, — А вот их родители хотели, не просто хотели, они рвались туда и готовы были сделать, что угодно и заплатить любую цену… Но ни один из них не выжил. Зачем гулять там, где охотится тигр?! Их родители забыли о правилах, установленных Адской машиной, вот и поплатились. Эти дети, — он указал на детей пальцем, — другие! Они родились в столице некогда огромной страны, они всегда были рядом с Адской машиной. Они чувствовали её и научились с ней взаимодействовать по-особому. Дети быстро учатся. Благодаря им, мы можем с тобой сейчас… здесь… стоять и говорить, как ни в чём не бывало. – Старший отец увидел, что у Динки дрожат коленки — Ты, наверно, проголодалась. Садись, поешь с нами.

Он подошёл к костру и вынул из него одну из торчащих во все стороны железяк, на которые были нанизаны кусочки чего-то дымящегося и вкусно пахнущего.

— Что это? – отшатнулась Динка.

— Не бойся, это не куски мяса от трупа. Это – грибы, — под хоботом во обе стороны растянулась улыбка. Старший отец улыбался, протягивая ей железяку с запеченными на костре грибами.

— А откуда они здесь взялись?

Старик выхватил взглядом одного из ребят и окликнул его, кивнув головой на Динку:

— Мицца! Мицца, иди сюда! Покажи-ка!

Подросток амфибия протянул перед собой перепончатые ладони и подержал их какое-то время над землёй. Динка увидела, как на земле появилась роса, потом из-под верхнего её слоя полезли молочные головки грибных шляпок. Ещё немного – и их ножки вытянулись, а шляпки надулись и раздались вширь. Ребята их тут же срезали, нанизали на железный прут вроде шампура и повесили над костром готовиться.

А пока она ела, каждый показал ей, на что способен. Тот самый, что первый её заметил, мог далеко слышать, другой мог возвести вокруг себя невидимую непробиваемую ничем оболочку, подобно той, сквозь которую прошла Динка. Мицца мог выращивать не только грибы, но и цветы. Мицца рассказал ей, что деревья растить у него пока не получается. Были ребята совсем маленькие лет семь — восемь.

Особенно ей понравился среди них мальчик, который рисовал ладошкой, оставляя светящиеся линии картины в воздухе. Это были не простые рисунки: с тем, что было нарисовано, тут же что-то происходило. Мальчик нарисовал Динку лежащей и её тут же словно опрокинул кто-то навзничь. Он нарисовал её возделывающей руки к небу, и она тут же подняла их над головой.

Дети шутили и смеялись. Динка так расслабилась, она давно не слышала, чтобы дети смеялись, ничего не опасаясь. Казалось, на короткое время она забыла обо всём.

— Возможно, Адская машина вас не увидит, но она может услышать, как услышала я…

— Она нас не услышит. Об этом позаботился Пётр, мастер звуковых чудес. Он создал воздушную подушку от проникновения любых техногенных устройств.

— Значит, благодаря вашим дарам вам удалось выжить?

— Да. У тебя наверняка он тоже есть.

— Боюсь, что нет… Тот город, в котором я родилась – далеко от столицы, от Адской машины. Я не успела к ней приспособиться… К тому же, думаю, уже слишком поздно учиться чему-то. Мне скоро четырнадцать, я почти взрослая.

— Жаль. Без дара тебе одной очень сложно будет выжить, — проговорил старик, не скрывая удовлетворённой улыбки.

— Старший отец! А разве ты не позволишь ей остаться с нами? Ведь её одну Адская машина точно заметит.

— У неё нет навыка выживания, она может всех нас выдать. Сколько времени ты добиралась до нас?

— Два дня, а может, три. Я потеряла счёт времени.

— Не мудрено. Хотя странно, как же тогда выжила ты сама? Кто-то повстречался тебе на пути?

— Никого, кроме крыс и пауков, а уже ближе к вам – одни разлагающиеся трупы. Когда я уходила, старшая мать, мне рассказала, что нужно делать, чтобы добраться до Адской машины: нельзя впускать в себя мысли.

— Значит, мы можем сделать вывод, что кроме нас, ну, может, ещё парочки таких же смелых, как Динка, которые, вполне вероятно, скоро к нам присоединятся, никого в живых не осталось на сотню миль вокруг. Тех, кто без дара, мы принять не можем. Каждый из вас чем-то полезен для всех остальных. Если сегодня мы примем её, завтра здесь будут – тысячи безпризорников — нахлебников, не имеющих своего дара. И вы всех их вынуждены будете кормить и защищать.

— А у вас какой дар, старший отец? – Динка спросила внезапно.

— Я взял ответственность за всех этих детей. Я — их наставник и отец. Я единственный представитель старшего поколения, в ком сохранился жизненный опыт, с которым я могу с ними поделиться.

Она поняла, что теперь старик даже не станет дожидаться, пока она отдохнёт, выгонит её обратно наружу. Но она не собиралась сдаваться.

— Неужели вам не хочется понять, почему ваши родители так рвались туда? – она повернулась к детям.

— Они получили свой урок! Не надо было дразнить Адскую машину! Так им и надо? – дети выкрикивали заученные фразы. Старик удовлетворённо смотрел и потирал широченными ладошками.

— Это вы их научили, — посмотрела она ему в глаза.

— Да, но то же самое делала школа когда-то. Пройдёт много времени прежде, чем они научатся перерабатывать свой опыт, а пока пусть пользуются моим.

— Вы же не хотите прожить здесь до конца своих дней?! – обратилась она к детям, — Так и не увидеть море и не достать до его дна? Не увидеть Лес? И не потеряться среди гигантских стволов? Неужели не хотите узнать, каким бывает истинное небо? Не хотите услышать, как поют птицы!

— Эй, девочка! Поосторожней! На что ты их толкаешь? На смерть? Чтобы они пошли за тобой и погибли под истошным воплем Адской машины, который тут же расщепит мозг и раздробит им кости?

— У вас у самого нет дара, и вы знаете, что не сможете пройти. Дар есть не только для того, чтобы обороняться, но и для перехода. А вы создали защиту прежде всего вокруг себя, используя их.

— Приходи, когда сможешь быть полезной, когда найдёшь в себе свой дар, и мы, возможно, накормим тебя и защитим, — старик деланно улыбался и едва сдерживал дрожь раздражения, — А сейчас – уходи!

Динке ничего другого не оставалось. Она знала, что стоит ей сделать шаг в сторону, машина увидит и услышит её. Поэтому она снова легла на живот и поползла в сторону Адской машины. Дети тесно столпились за старшим отцом и наблюдали за ней.

Вскоре она услышала, что следом кто-то ползёт. Она развернулась и поползла обратно, навстречу ему. Лоб в лоб она столкнулась с мальчиком, который рисовал её.

— Ты солгала! У тебя есть дар. Я его видел! Зачем ты ему солгала?

— Я знала, что он меня тогда не отпустит. Старшая мать тоже не хотела меня отпустить поэтому. А ты зачем следишь за мной?

— Я хотел предупредить, что Старик хочет тебя убить. Это я прочёл в его мыслях. И.., что я тоже хочу на ту сторону.

— Старик хватится тебя и отправит кого-то в погоню! – грозно прошептала Динка. — Тогда он убьёт и тебя!

— Они не скоро меня хватятся. Я нарисовал.

— Я надеюсь, ты понимаешь, что мы не можем прямиком отправиться к Адской машине?!

Мальчик смотрел на неё и готов был дальше слушать, что она скажет. Казалось, он просто обалдел от счастья.

— Ты теперь старшая мать для меня?

— Нет, я – это я. Ну, или старшая сестра. Неужели так сильно хочешь туда?

— Да!

— Ясно. Та же фигня. Но прежде, чем мы там окажемся, нам придётся тренироваться.

— Долго?

— Столько, сколько потребуется! Чтоб наверняка! Пока мы не поймём окончательно, что способны сделать это.

— Я готов.

— Как тебя зовут?

— Алексей.

 

*****

 

— Нет никакого рубежа, Алексей. Вернее, он есть, но проходит не там.

— Тогда зачем ты сказала, что идёшь к нему?

— Я это поняла, только когда лежала рядом с трупами. Мне нужно было от них просто отползти подальше, а там – вы. Вот, смотри, моё тело касается меня. За телом – земля, она касается тела. За землёй – планета, она касается земли. Всё это происходит в одно и то же мгновение. Это всё – слои. То же самое происходит в мире невидимом. Есть момент, он внутри второго, а тот внутри – третьего. И все они происходят мгновенно, в один момент. И каждый момент связан со своим пространством и всеми пространствами всех моментов одновременно. А ещё они все связаны с центром осознания. Это похоже на пирамидку из колец. Где ты – стержень, ты и есть центр всех слоёв и можешь их видеть в один и тот же момент. Понимаешь, зачем я тебе это всё рассказываю?

Мальчишка кивнул, скрывая во рту улыбку:

— Во втором слоё Адской машины нет. Вернее, там — она невидима, но она есть в третьем слое, а в четвёртом её точно нет. Но это – у меня. У тебя всё может быть наоборот. Ты должна увидеть, в котором из них она проявлена так, чтобы мы могли с ней спокойно взаимодействовать, ну, может даже поговорить, спросить у неё, что ей от нас нужно. В каком-то из слоёв она может оказаться живым существом.

Динка выразительно удивилась:

— Ты всё это тоже видишь?!

Оба одновременно исчезли.

 

*****

 

 

Розовый туман над водой быстро рассеивался. Голос Динки:

— Море видишь?

— Да.

— А мальчика на берегу

— Нет.

— А я вижу. И чаек. Значит, это – ты.

Она увидела их обоих, и они тут же оказались в том самом месте, которое она представила. Потом они купались и загорали. Но там не было не одной живой души. И тогда она увидела лесные горы, залитые солнцем, и себя, и его. Они опять оказались там, но и там не оказалось ни оной живой души, кроме них.

— Знаешь, я хочу вернуться, — Лёшка смотрел с обрыва на девственные леса, холмы и реку.

— Зачем?

— Чтобы рассказать другим.

— Вот ещё! Они сами решили остаться.

— Да, но там — ребята.

— Ты по ним скучаешь?

— Нет! Как можно скучать по Адской машине.

— Не лги мне.

— Они просто не знают, что так можно. Да, это и есть твой дар, но возможно, не только ты можешь видеть так. Если…

— Расскажи, как ты запомнил Адскую машину. Хотя нет, лучше не рассказывай. Не нужно запускать её образ в этом чистом и светлом слое. Хотя она и здесь тоже есть, возможно, в теле этого надоедливого комара. В любом случае, я не хочу давать ей энергию моих мыслей для роста.

— Дин, я хочу вернуться обратно сюда с ребятами.

— Ты знаешь, что для этого должен сделать?

— Да. Я должен увидеть, как ты учила.

— Ну, дык представляй! А ты уверен, что и им удастся?

— Я могу первое время видеть их, как ты видела меня, пока я сам не научился. Я только хочу поблагодарить тебя и сказать, что люблю тебя.

— И я тебя люблю.

Они постояли, молча.

— Я пошёл.

— Да, конечно.

Динка обернулась, но Алексея уже не было.

—  Я могу увидеть то, что видит другой, нужно только встать на его место, — она встала босыми ногами на тёплый камень, где только что стоял Алексей. — Я могу увидеть тот слой, который видишь ты, но я не могу понять,…»зачем нам гулять там, где охотятся тигры?! Объясни мне, маленький мальчик, «зачем   нам   гулять   там,   где   охотятся   тигры?» Кажется, я поняла… Там жизнь чувствуется в полной мере.

Она увидела костёр, вокруг которого сидят ребята, старик, Лёшка и она.